Майка, Зойка, Манька... Эти имена остались в складках памяти и детских ощущений, всплывая ненароком. Бывает слух улавливает нотки сельской пасторали в музыке Вивальди, Баха; или на глаза попадаются изысканные в своей простоте акварели английского художника Николаса Хели.
Музыка и картины, наполненные светом, воздухом, романтикой, расширяя временные и географические пространства, уносят в босоногое, полное упоения и неразгаданных тайн детство.
В такие минуты чувствую, как по телу разливается тепло, заполняя его бесчисленные каналы животворной энергией. Расправляются плечи, розовеет лицо, улыбаются глаза.
Ласковая троица обитала в одном довольно просторном помещении. Маленьких детей туда не пускали. Мы могли видеть их в основном на прогулке в сопровождении старших.
Но моё любопытство было сильнее всяческих запретов. Улучив подходящий момент прокрадывалась в их жилище. Затаив дыхание, то ли от страха, то ли от удовольствия, а скорее и от того, и от другого, я попадала в их общество.
Что тянуло меня туда? Может, запах трав и луговых цветов... Или их огромные глаза, грустно следящие за мной? А может быть, тепло прикосновения их влажных жующих губ к моим дрожащим ладошкам, осторожно скользящим по бархатистой коже каждой из них? Трудно сказать.
В послевоенное время не каждая семья обладала таким богатством.
Нам они были необходимы- поднять семерых детей- не шутка. А родственники, а соседи... Все они пользовались молоком, щедро льющимся из набухших сосков объёмистого вымени, повисшего перед доением словно разбухший мешок, готовый лопнуть, если сейчас же не освободить от тяжести.
Вёдра наполнялись белой пузырчатой жидкостью, распространяя вокруг себя необыкновенный аромат.
Как же интересно было наблюдать за процессом доения! Белые струи молока из-под женских рук, тянущих упругие соски, с шипением заполняли ёмкость.
Наши коровки были смирными, но иногда случались казусы, когда взбеленившееся животное копытом опрокидывало уже собранное молоко. В этом случае оно кому-то не доставалось: хозяйки делились своим.
Женщины приходили с белыми или голубыми бидончиками и общались в ожидании свежего надоя. Рассказывали друг другу новости, анекдоты, задорно смеялись и, получив вожделенное, расходились по домам, чтобы утром вновь встретиться в нашем шумном дворе.
Ах, какое же было вкусное это парное молоко прямо из ведра! Чистое, без вредных примесей, сытное. Выпьешь кружку такого- и до полудня обеспечен завтраком. После дойки наших красавиц отправляли на выпас, где они словно живые косилки расправлялись с травой, а мы, охраняя их, бегали с прутиками.
Долгое время они кормили нас, мы же ухаживали за ними с особой тщательностью и любовью.
Однажды Майка, Зойка и Манька исчезли из нашей жизни. Я была уже взрослой, но всё равно их исчезновение доставило мне боль. Поэтому я даже не спросила у родителей, куда делись наши кормилицы- их очевидный ответ усилил бы мою печаль.
Не хотелось слышать, что их отправили на бойню.
В то время вышел указ, запрещающий держать домашних животных, особенно крупных, в городских условиях.
Где бы я сейчас ни находилась- дома ли, за границей- при виде пасущихся коров меня охватывает странное ощущение тёплой грусти со вкусом парного молока и ароматом полевых цветов.