Что ни говори, а русская душа- потемки, и вообще Россияне- удивительный народ. Вот, например, если один договаривается с другим, что тогда -то, там- то и потому- то надо встретиться , будьте уверены- ни тогда, ни там и, уже совершенно по невероятной причине, этого не произойдёт. И, что самое удивительное, ни тот, ни другой об этом и не вспомнят. Это один маленький штрих в общей картине характера Россиянина.
Всю картину отобразить, тем более на современном этапе, под силу разве что новому Гоголю или Толстому, куда уж нам, простым смертным. Может быть так, лёгкий штришок.
Велика Россия, и, кажется, жители Дальнего Востока, Средней Азии или Центрального Черноземья- люди разные, как бы не так! Россиянин, он скорее всего и в Африке Россиянин. Однажды, волею его Величества случая, я имел возможность в этом убедиться.
А случай был такой… Придумали высокие начальники от профсоюзов какую- то сходку или съезд, уж не помню, и среди зимы в центре Сибири, в городе Новосибирске, собрались делегаты разнообразных слоёв общества из разнообразных уголков нашей Родины.
Примечателен принцип выбора делегатов на местах. Дело было в самом конце восьмидесятых, когда уже и демократия торжествовала, и мыло, водку, сахар по талонам давали. Зима, крещенские морозы под сорок, кому охота ехать слушать многочасовую говорильню с высокой трибуны:
- Тебе всё равно надо получать новое оборудование, ну и по участвуешь по мере возможности,-зудел под руку профбог экспедиции. На общем собрании коллектива дружное «одобрям» и «Привет городу Новосибирску», столице городов сибирских, от деревни Верхнепашино. Других, наоборот выбирали как достойнейших из достойных работяг, третьим в больницу всё равно ехать, так за казённый счёт-святое дело. Прибыли к открытию на чёрных «волгах» высокие чины. В общем, публика подобралась удивительная.
Шумными толпами наполнили зал, услужливо предоставленный каким-то огромным предприятием. Расселись, угомонились- и пошла, поехала говорильня. Вот убейте, не помню о чём шла речь, что мы там слушали и одобряли. Всё прошло в сплошной борьбе- то со сном, то с голодом.
Оно и понятно, с холода по утрецу, да в тёплое помещение, да после положенного «За встречу!» накануне вечером. Борьба шла нешуточная, в глаза хоть спички вставляй, голова падает в сон с риском оторваться от шеи, все силы организма брошены на создание образа делегата активного.
Гложет черная зависть соседу - спит, собака, с открытыми глазами. Поводил перед его носом ладонью точно, спит. Ну, могут же люди! Вот другой сосед, наоборот, сосредоточенно водит карандашом в блокноте- конспектирует речь выступающего? Пригляделся – список покупок корректирует. Тоже дело. За спиной кто- то так заразительно зевает: убил- бы , если-бы не синичка.
Вечная спутница русского человека, прошмыгнула как- то в зал и, не теряя времени даром, добывает себе пропитание. В шторах шарится, каждую щелочку, каждый гвоздик клювиком простукивает. Конечно же ничего не находится. Подозрительно косится на народ черной бусинкой глаза, но голод притупляет чувство опасности и не даёт ни секунды покоя.
И какой бы гипнотизирующей дрёмой не веяло на нас от президиума и речей ораторов, а прошелестит синичка своими крылышками, постучит клювиком- и сонливость как рукой снимает.
В перерыве отстояв, как положено, очередь в буфете, дожёвывая бутерброд и допивая чуть сладкий кофейный напиток, не забыл, прихватил кусочек для синички. В самую последнюю минуту спешу в зал. На ходу прикидываю куда его пристроить. А вот и некуда, разве что за штору, на подоконник, окна большие с одной стороны, там синичка тоже шарилась. Отодвигаю штору: «Батюшки!» Места нет, всё занято кусочками, крошками, семечками. Следующее окно и далее также. Судя по всему, все позаботились. Пристроил я всё-таки свою скромную лепту и на место пробрался.
Угомонился народ, и пошло действо по накатанной колее. Как обычно, в таком случае, появляются первые опоздавшие. Они как все первые, всегда привлекают внимание, на них оборачиваются, шикают, ворчат.
Никогда не будьте первыми, если опоздали и хотите не заметно пробраться. Подождите, когда это сделают другие: огребут по полной программе все положенные знаки внимания. И можете заходить, искать своё место, наступать на ноги, пробираясь вдоль рядов, спорить за право сидеть тут, не там, вы будете обыкновенными незаметными опоздавшими.
Так и в нашем случае. Заходят, голубчики. Пол зала повернуло головы. А после того как вызывающе, на полуслове умолк выступающий на трибуне, как посуровел президиум, остальные пол зала тоже уставились на вход. Три «мушкетёра». Без вопросов понятна причина опоздания - поправляли здоровье. Хорошо поправили. До состояния, примечательного тем, что вроде сам трезвый, а все вокруг выпивши.
По этой причине вежливо, не обращая ни на кого внимания, двинули к окнам, тоже не забыли про птичку. Отодвигают штору «незаметно». Один был в очках. Припотели, наверное очки, также «незаметно» протер их шторой. Дальние ряды даже привстали. Тишина вдруг наступила такая, что стало слышно как они, продвигаясь вдоль подоконников, обсуждали увиденное. Вдруг очкарик гневно пискнул - «Сало!» В зале кто-то сдавленно охнул. Все поняли кто. Очкарик пояснил друзьям: - «Солёное сало смерть для птиц!» Тут зал разразился смехом. Весёлую троицу изгнали, двери закрыли, и процесс пошёл дальше.
Да вот незадача –синичка пропала. Как ни крутили головами, как ни прислушивались, в надежде, что порхнёт откуда ни будь и оценит нашу заботу. Нет, не порхнула. Плотоядно ухмылялись в президиуме. Самодовольные, сытые, холёные слуги народа. Прихлопнули, наверное, красивой кожаной папкой маленькую русскую душонку- синичку. Живой она в руки в больших помещениях не дается.
Для них все мы тоже были синичками. Мешает - прихлопнули, голодный - работай…, не спи- замёрзнешь. А с другой стороны, такие же россияне, как и мы все, там сидевшие, и каждый из нас окажись «слугой», так же плотоядно ухмылялся бы на «господ», переживающих за птичку, в то время как с них последнюю рубаху дерут, заручившись их же дружным одобрением. Что ни говори, а русская душа - потёмки. А россияне, мы и в Африке россияне.