Рождественская ночь

ВАЛЕРИЙ СЕМЕНОВ
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ

Повесть


     Вы держите в руках, уважаемый читатель, один из ста экземпляров моей первой книги. От души же-лаю Вам в Новогодние праздники взять паузу в опус-тошающей наши души жизненной гонке, задуматься, кто мы в этом мире, зачем мы живем, и что оставим после себя? Может быть, произошедшее c моим ге-роем как-то повлияет и на Вас.
     Я думаю, мир непременно станет терпимее к людям, если  мы будем хоть чуть-чуть терпимее от-носиться друг к другу! С огромным удовольствием ставлю свой «живой» автограф, персонально для Вас…











«Апрель».
 Одесса, декабрь 2009г.



                Моим дорогим, жене и детям,
                с любовью и благодарностью…


   Можете верить, можете не верить, но все описанные события происходили в действительности. Все участники событий – реаль-ные люди. Автор несет за это перед ними полную ответствен-ность. Ну, а имена, кроме трех,  все выдуманы…
 


Три года спустя. Ноябрь 2012 года. Одесса.

…Зажужжал кулер, и на экране медленно проявилась осточер-тевшая заставка. Ну давай, что-ли!  А, собственно, куда спешу, не убежит никуда моя почта, толку то. … Запросы бывают, а ре-альных заказов – кот наплакал. Не мой кот, черный, который ту-ша на семь кило весу, а вообще кот… От девчонок моих - ничего! Уже почти три года ничего… И год скоро, как устарел мой адрес, ну, когда «рамблер» закрыли.  Завел я, конечно, сразу такой же на «нью рамблере», но, видать, не очень похожий…  А те два го-да почему? Живы ли они?  Пускай молчат, лишь бы живы… Не каркай, придурок! Ага, что тут у нас? Семинар, вы выиграли хер знает сколько австралийских…, семинар, недвижимость, земля, хотим автоклав для рыбы, семинар,  ну-ну, а это что за … «Тетя Капа,  родная!» - совсем спамеры обалдели…
   -  Можно, Валерий Борисович?- А, Любаша нарисовалась.
   -  Да конечно, тебе всегда можно, ты же в курсе. Заходи давай.-
Люба – это менеджер, у соседей работает. Учится в институте еще, по экономике.  Ничего, симпатичная в меру, зато вежливая, и приколы понимает… Одно плохо – что-то она ко мне зачасти-ла, скоро нас бабы обсуждать начнут, оно мне надо?  Бабы вез-де бабы, в педофилы еще определят. Ей ведь двадцать от силы, а мне на пенсию скоро…  Нет уж, придется ее как-то отвадить, нахамить ей, что-ли, пусть лучше обижается…  Да сейчас и нач-нем, вопрос-то давно созрел!
      - Заходи, заходи, падай вон там! Ага, куртку туда…  Ну и как там твой институт – небось, всю зарплату уже туда перетаскала?-
   -  И не говорите, Валерий Борисыч, учи не учи, а если не запла-тишь… да ладно, там всего-то осталось три семестра – и диплом!-
   -  Сочувствую! Ты по делу, или так, покурить? Чем бы тебе уго-дить – бокал вина, в шахматы партию, или, может, любви малень-ко? Я в печали сегодня, ты если не против, приласкаемся по-быстрому, а потом уже подымим…-  (что, блин, за тетя Капа, слы-шал вроде где-то).
    -  Что это с вами, Валерий Борисыч?- у нее аж голос задро-жал, - всегда такой… джентльмен, а тут… да еще «по-быстрому»… я-то как раз по делу, давно спросить хочу, сегодня решилась… пойду я, извините.- и губы скривились…  Н-дас, пе-реборчик вышел!
   -  Постой, маленькая! Я проворно обежал стол, ухватил ее за руку. Ты меня прости, я не то что-то подумал, ошибся…нет,  не поняла, объясню сейчас.-
   -Теперь поняла! Слава богу, если так, а то, как душ ледяной… вы о репутации моей печетесь?  Или о своей?–
   -  Что-то в этом роде. Ну, как тебе объяснить…-
   -  Да не надо, замяли. Поняла я все, сейчас сама обьясню… Я ведь не флиртовать к вам бегала – просьба у меня, а с духом никак не соберусь. Нет, вы симпатичный, вы не думайте, девочки в отделе часто вас обсуждают, а это…
   -  Это комплимент, я догадался! Давай свою просьбу. Кроме денег, проси чего хочешь, теперь я тебя не боюсь,- она улыбну-лась мимолетно и тут же снова погрустнела.-
   -  Здоровье меня… беспокоит.-
   - Так к врачам давай! Хочешь, сейчас отвезу?-
   -  Сейчас не отвезете, вы пили что-то. С утра, кстати!-
   - Да ладно… а я-то как тебе помогу?- обиделся и удивился я одновременно. Я что тебе, Авиценна, что ли?-
   - Мне Ира из кадров говорила, вы ей родинку вывели на плече, плохую. Помазали чем-то, пошептали, она и сошла, а кожа чис-тая осталась…. И вообще о вас разное говорят… шепотом толь-ко, побаиваются. Помните… в прошлом году урод какой-то к вам приезжал, лысый такой, орал на вас  еще? А потом он крестить-ся стал, и уехал, а  на первой заставе «Камаз» с песком не про-пустил… мы с девочками как раз с обеда шли! -
   - А, помню, так  это прикалывались мы с Ирой, выпили на Но-вый год, поспорили… я тихонько ей в плечо пошептал что при-шлось, и все! А что родинка сошла, так совпало просто...- (убить бы эту Ирку! Выпили мы у них на фирме действительно много, я и повыеживался.  Сам же себе клялся – никогда больше!  А у нее всего-то фиброма была, пограничная, правда…). Да ты же и са-ма там была, я помню, ты только часа через два убежала!
   - А я знаю, что не просто! Ладно, вы одно скажите только, и я уйду. Почему  вы Ирке помогли, а мне не хотите? Мне знать на-до! -
   - Эх, девочка… знать ей надо. Потому что она – Ирина, а ты - Любаша. -
   - Не понимаю…-
   -  И не поймешь. Ну, чтобы поняла, скажу… по секрету. Раньше я помогал иногда… женщинам. Мужикам – не умею, а женщинам помогал, не мог отказать! И спасал, тоже бывало. А потом у меня во время… помощи – девчонка умерла, двадцать восемь лет всего! От тюрьмы, слава богу, друг старый помог уйти, и я решил – все! -
   -  Из-за вас умерла? Ну, ошиблись в чем-то? -
   - Ей уже и Творцы помочь бы не смогли, метастазы сплош-ные…-
   -  И что? -
   -  Говорю же, ничего не могло помочь! Ну, боль сразу ей снял, это понятно, а потом… сидел с ней рядом, и за руку держал… часа не прошло, и ушла она. Улыбнулась, и… -
   - Господи, жалко-то как! - 
   -  Ладно, что у тебя случилось? Может, и нет ничего…-
   -  Твердое у меня появилось, - она отвела глаза, - вот здесь, - и показала на грудь.-
   - Так бегом на Неждановой, в диспансер! Запустишь ведь! -
   - Не пойду я, я чувствую, не помогут они… я знаю! -
   - Погоди, Любаша, вот у меня шрам на спине, то же самое бы-ло, вырезали, и все, пять лет уже… Сейчас покажу!-
   -  Я у вас шрам видела  летом, это просто вам повезло, а мне не помогут! - ее явно переклинило, и я решился.
  - Давай, дверь закрой и спиной повернись… не снимай ничего, так посмотрим…- я обхватил ее сзади руками и прикрыл глаза…   
   - ого! -
   - Плохо?-
   - Нет-нет, это формы у тебя – ого! – спохватился я. – Ты при-сядь пока – я закурил… прошелся три шага от стены до стены. Пожалуй, могут и не помочь… Уплотнение вроде небольшое, а вот аура почти черная, почти некрозная! -
   - Не унывай, сейчас перекрестим тебя в Ирину… или в Катю! - Она точно ничего не понимала, и губы снова кривились.
    - Давай, сними все до пояса, и снова спиной повернись. Я взял из шкафа водку, плеснул на ладони, растер не спеша. Потом без всяких церемоний развел в стороны ее руки со смятой одеждой и стал легонько поглаживать то место, где под плавными изги-бами притаилось… злобное чудище. Так, теперь ладони ковши-ком, глаза прикрыть и расфокусировать… пожалуй, как раз на нее силы и хватит… Ну, может, еще на разок, а потом все, и на-долго! Очищается цвет, значит, повезло ей… твердеет, где по-ложено… ну, молодая же … девяносто девять, сто! -
   - Лицом ко мне теперь, и руки подними! Так, голова, узлы…  везде чисто, ну, и слава богу. Сейчас иммунитет поднимем, и все! -
   - Это чем? - Любаша смотрела на меня с надеждой. Эх, Лю-ба… хоть в чем-то повезло тебе!
   - Да хоть вот этим, - я осторожно, уже не касаясь груди, одним пальцем приподнял маленький кулончик, уютно устроившийся в ложбинке. - Снимай, если не жалко. -
   - Она расстегивала замок, пытаясь одновременно  прикры-ваться локтями. Стесняется… надо же! Я кивком показал ей на бюстгалтер, и тот мгновенно оказался на месте.  Золотой ли? Ну да, пойдет! Я сел за стол, взял лупу и ножик…  как там Ириша говорила - «Ничего хитрого нет, кладешь на кожу в нужном месте золотую чешуйку, заглубляешь мысленно, и все. То же самое, что иглоукалывание, только место они угадывают, а я точно ви-жу. Чакры они называются, такие места! Тоже мне, иголку суют чуть ли не наугад, да на полчасика… А золото лет двадцать по-работает». Так, на затылке слабовато, а ниже? Вот, то, что надо, где четвертый диск… Все!
   - Как - все? Совсем-совсем все? - Любаша очень хотела пове-рить в чудо.
   -  Ну, давай для порядку животик еще проверим, и внизу, чтобы уж с гарантией.  Ты джинсы приспусти… еще ниже…  да не крас-ней, на тебе же трусы вон какие, а я и так все секреты твои вижу. Я только  ладошку положу, и то ненадолго… –
   -  Как это видите? – ага, оживилась от любопытства – Что можно через… ткань увидеть? И глаза закрываете…-
   -  Руками вижу… А если, как Ирка, хоть словечко кому-нибудь скажешь… вот   тебе крест, удушу… или в жабу превращу, поня-ла? -
   -  Да я  никогда! – Люба была само возмущение – Никому, слы-шите, да  я клянусь! … Не хочу я в жабу…  А все-таки, что вы ви-дите? -
   -  Ну, раз напрашиваешься… По-женски у тебя все в норме, дай бог каждому… каждой, то есть!  Органы внутренние все вижу, вот, почки смотрим, аура здоровая, ну, зарево такое ( почки… как ры-дала тогда надо мной, бесчувственным, Катюша, думала, что уми-раю: «Пе… песок в правой почке, легкие забиты»). -
   -  Что-то вы замолчали…- 
   -    Да так, вспомнил тут. Сейчас скажу – не обрадуешься! А ты ведь, Люба, мужчин не знала, ни одного! Уважаю… но не одоб-ряю… Теряешь время , к старости жалеть будешь. Все-все, молчу, дело личное… А вот это уже… вызов обществу, намекнула хотя бы! А ну, спиной повернись. Все ясно, нет, штаны не торопись одевать, рано…-
   -  Это еще зачем? – а вот и подозрение в голосе.
   -  Да, собственно, и одень пока. Присядь сюда, перекури… Я сейчас лекарство сделаю, это пару минут, не больше! - Я потянул-ся за минералкой...
   -  Что  вы там еще нашли? – снова голос стал тревожный.
   -  А ты вроде и не знаешь? Руку дай, уколю сейчас. – я ткнулся ей в вену воображаемой иглой, сцедил  пару темных струек в ми-нералку, стал греть в ладонях. -
   -  Если еще потерпишь с недельку, так и  кровотечение будет! Непорядок там у тебя, и запущено сильно. Обычно после родов  бывает, или если тяжести ворочать. А ну, вспоминай, что тяжелое поднимала? Если кавалеров на руках носишь, так это зря!  Они тебя таскать должны, красивую!-
   -  Да некогда мне с кавалерами… да еще на руках, скажете тоже! Наверное, когда картошку у мамы копали – там мешки были, тя-желые такие…-
   -  Дурные вы все-таки, девки, нельзя женщинам мешки тягать!  А рожать ты что, не собираешься? Погоди… картошку когда копают, в августе? Ну, не помню… в сентябре? А на дворе декабрь! Бить бы тебя, Любаша, да некому! Ладно, готово у меня. Сейчас,  загус-тим немного… вот и славно! Вроде гирудина получилось, сильнее только…  На стол обопрись руками, и вон туда смотри, на плакат! -
   -  Да вы… вы что… не могу я … Я лучше к врачу! Ну, что вы молчите?- Люба явно пришла в ужас от одной мысли…  А я дейст-вительно замолчал, опять какое-то дежа вю…. Это  ведь я тогда стоял зимней ночью в посадке, курил, и чувствовал, что краснею. «Знаем мы, как это дело лечат! А геморрой… да так же, наверное. А тут Катюша еще помогать кинется… Нет, не хочу я …  Глаза и почку – пусть! А остальное… попрошу у Ирины тихонько капель каких-нибудь…»
     Я тряхнул головой, отогнал от себя приблудившиеся отрывки, и решительно взялся за дело! К врачу, милая, ты еще сто лет бу-дешь собираться, а врач что, не мужик, а ну-ка, руки убери… прок-тологи вообще всегда мужики пять минут всего потерпи, а я вооб-ще в потолок смотрю, и глаза закрыл, честно-честно, сильнее на-клонись, знаю что больно, а ходить с этим еще больнее, что зна-чит откуда знаю, и у меня такое было и тоже неловко себя…  и ни-чего не умер не ойкай у тебя и так  почти что сверху все, сейчас мы тебе еще мази… это за папу это за маму и вообще потом уже без меня сама помажешь раза три и пройдет, я тебе с собой дам, теперь расслабься и терпи, что значит «ой», не зажимайся говорю, сейчас линейкой получишь терпи раз надо умничка-умничка, до десяти считай вслух, да не торопись так … девять,  десять,  все-все-все… Уфф!
     Я сел почти спиной, чтобы Люба оделась. Она и оделась в три секунды, и еще глазками на меня косила. Чтобы не подсматривал, наверное?
      Прикурил для нее сигарету,  и не глядя сунул за спину. Сигаре-ту из пальцев потянули, и я позволил себе повернуться. Ага, личи-ко пунцовое, но курит залихватски, самоутверждается, и глазки повеселели, хоть и потекшие… Еще бы, сколько перестрадала, бедняжка, догадалась ведь, что опухоль у нее! Да и там мучение  дай боже… А чего это она на руки мне уставилась?  Я вдруг по-нял, почему, и, ухмыльнувшись, показал подбородком на  корзинку для бумажного мусора. Там поверх скомканных чертежей выгля-дывал резиновый предмет, использованный мной… не по прямому назначению. Хорошо, еще, что в столе пакетик завалялся. Она по-краснела еще больше, и кинулась комкать какой-то лист, а я потя-нулся к сейфу…
   -  Давай, Люба, со мной немножко? За твое здоровье выпьем!  Ну, не хмурься, мне восстановиться надо, и тебе не помешает, от стресса, как знахарь тебе прописываю… грамм пятьдесят хотя бы!
   -  Да конечно, выпью я с вами, вы ж такое дело… я ведь чуть не помирать собиралась, так жалко себя было… я, и правда, еще и не жила почти, а тут… А можно, я сбегаю… я водку не пью нико-гда… я коньяку лучше куплю?-
   -  А что, уместно будет!  Я достал стотысячную купюру, и протя-нул ей. Возьми нашего, плоский такой,  ноль двадцать пять, тогда и на шоколадку хватит. Бери, говорю, не положено за твои, все  ведь пропадет, что сделали…-
     Как же, не положено, ей вон тушь стойкую не на что купить, а с радости марочный  ухватит. Вот, бляха муха, век двадцать пер-вый, год двенадцатый!  –  Постой-ка, Люба! - 
   -  Что?- обернулась от двери, смотрит преданно…-
   -  Ты нигде не встречала – «Тетя Капа» – это откуда? Ну… сери-ал там, или книга какая?-
   -  Неет вроде… А, капитанская дочка, наверное! -
   -  Ну – ну… Ты, это… на виду коньяк не неси, в сумочку спрячь! -
     Покивала, убежала. Ну и бог с ней, доброе дело сделали, авось, зачтется. Да и кому бы помочь, как не ей, душевный чело-вечек! Надо бы ее с Андреем познакомить… Что ж за тетя Капа такая? Капитолина, что ли?  Капитанская дочка, говоришь… Это моя дочка и есть капитанская, я ведь капитан запаса… Ка-пи-тан, капитан, улыбнитесь…  Погоди…  ****ь, да  неужели…  Катька же так мне сказала – тетя Капа! Я кинулся к экрану, свалил в горячке стул, задергал мышкой…
   «Тетя Капа,  родная!
Пишем тебе постоянно, а от тебя ничего. Жалко, телефон твой не взяли, а с адресом, наверное, не то что-то… Мы добрались хоро-шо. Ну, были проблемы, а у кого из эмигрантов их нет. Наших ни-кого не встречали, может, и к лучшему. Все у нас устроилось, за-муж повыходили. А тебя все равно помним и любим!   Детки наши русский тоже знают как родной, ну, английский побольше, но мы за этим следим! Ты не думай, мы не то что верим, а знаем, что ты жива и здорова! Когда объявишся, все расскажем, и все, что обе-щали, доделаем. Отзовись только!
   Это письмо – не спам. Мы ищем близкого человека, и просим отнестись к этому с пониманием!»
     Файл пристегнут, это же фотка!
     Я глядел сквозь туман, как ничуть не изменившиеся Катя с Ириной стояли плечом к плечу, у ног возились детишки. Два маль-чишки, девочка. Нет, Катюша повзрослела чуток…  Интересно, ка-кой из мальчиков Иришин?
   -  Ой, Валерий Борисович, что это с вами? - У Любы глаза на  пол-лица –  У вас лицо серое, вам плохо? И  слезы… Что вам  дать, вот у меня капли…-
   -  Не надо ничего – я отвернулся, утерся рукавом. – Какие еще капли – коньяк давай, стаканы! Радость у меня!… Погоди, быст-ренько за компьютер сядь, а то я волнуюсь… Адрес этот скопируй, в адресную книгу, не сотри только! –
   -  Нет тут адреса, Валерий Борисыч! Спам это, и ай-пи тоже скрыт… Тут вообще что-то странное, кодировка непонятная, это…  из прошлого «рамблера»  письмо…
   -  Из прошлого? Наверное, из прошлого… Ты письмо и фотку сдублируй на все рабочие диски, и на флэшку тоже… теперь  да-вай ее сюда! -
   -  Интересно, а это когда снимали? Деткам тут годика по два… А вы на фотографию так смотрите, как вроде уже такую видели! -
   -  Снимали… да недавно совсем, если по два. Им всем троим сейчас… где-то по два года и два месяца. А фотку… видел я, только давно уже, их еще и в проекте не было, деток этих! -
   -  Погодите, а как могли давно видеть… если недавно снимали? Не хотите говорить?  Красивые какие… Эта, постарше, и есть тетя Капа? - 
   -  Нет… Ирина это…-
   -  Тогда молоденькая – Катя? -  смотрит прямо в глаза, догада-лась ведь…
   -  Она и есть. Ну, бери стакан. За их здоровье выпьем, и за твое тоже! -  я опрокинул полстакана, потыкал бездумно дольку шоко-лада, подвинул на место, закурил…
   -  А вы не расскажете, кто это? – раскраснелась уже не стыдли-во, а от коньяка, ну да, тоже выпила до дна,  наш человек!
   -  Да знакомые просто…-
   -  Не просто, видно же, вы плакали даже… Да вы не прячьте гла-за, не всякий мужик… я знаю, просто так не плачут!
   -  Все-то ты знаешь…- я неспешно выпустил дым, меня отпусти-ло… коньяк расслабил.- А я  трезвым и плакал-то за последних сорок лет всего два раза, когда  хоронил… нет, и еще раз было…-
   -  Тем более… Рассказали бы, Валерий Борисович? Понятно ведь, романтическое  что-то! Ну, пожалуйста, а я никому-никому…-
   -  Давай тогда еще по по капельке. Понимающая ты девочка… а давай я тебя с сыном своим познакомлю?  Смотри, разница у вас - самое то, а он и знать не будет, честно! Ну, случайно вроде…  Иди знай…-
   -  Не тяните вы время! Ох, гадость, не буду я больше… Ну, рас-скажете? -
   -  Да нечего и рассказывать-то…  Эти женщины – друзья мои… Познакомился с ними случайно на улице… три почти года назад было, на рождество, в… две тысячи десятом! Их там обидеть хо-тели, я вступился сдуру… Ну, познакомились, часов восемь вме-сте провели, нет, по большому счету трое суток и час…-
   -  Как это, вы что, не помните? -
   -  Да… неважно как, всяко на свете бывает… что и не снилось нашим мудрецам. А  потом уехали они, за границу куда-то, на по-стоянное. Нет, точнее, это я оттуда вернулся, мы и попрощались-то на бегу … вот и все! Даже телефоны не подумал дать, почту только… а потом «рамблер» накрылся! Вот, весточку сейчас полу-чил, радуюсь, что живы-здоровы… Выпьешь со мной?-
   -  Вы шоколад берите, вот же есть… А давайте… мы покурим вместе, и вы вспомните подробнее, и со мной поделитесь!  А я по-том все, что осталось, с вами наравне выпью, даже водку, честно-честно…, да вы  вспоминайте…-
      Любаша завороженно глядела, как на столе поворачивается, плавает над магнитом в воздухе Иринино колечко… минут пять крутиться будет, не меньше, ну… пусть смотрит, и так догадыва-ется, что есть в моей жизни загадки.
     Я выпил все-таки налитое, закурил по Любашиному совету, и прикрыл глаза… Да и так помню я все. Этот жлоб лысый, что в прошлом году под  самосвал залетел, по жизни мясник был чис-тый! Шестерил при  тезке моем, Валерии Олеговиче.  Вот тот - личность, хоть и руки в крови по локоть! Вместе, суки, за девочка-ми моими охотились… денег  легких захотели. А то мало у них, блин, денег! А получилось ненароком все так, как я им тогда с ис-пугу наплел.  Время прошло, и Валеру этого на чердаке нашли, повешенным, вот лысый и примчался, уже через пару часов. Чес-ноком от него несет, на костре грозился сжечь… вот дебил! Думал, наверное, помру я от чеснока, ага, в судорогах… да ты бы еще кол осиновый приволок! А мне с салом, да под водочку зубца четыре надо, не меньше… Я  за девчонок разозлился, ну, что не объяв-ляются они, набрал на его мобилке сообщение… да просто пред-ставлял, как кнопки вдавливаются!  Не помню точно, вроде «при-вет тебе от босса, езжай быстрее, успеешь еще догнать!». И под-пись - «Рыжая»!  Пока набирал - говорил какую-то ерунду, просто, что на хмельной ум пришло …глаза  еще пустые сделал, он и обо-срался… Не стоило, конечно же, так радикально… да психанул я! Раз в жизни взял  грех на душу, выложился весь, а с десяти мет-ров, да к машине спиной, тормозной шланг ему надкусил… не о ком жалеть, не было в нем ничего настоящего, понты одни!  О чем жалею, так что зуб себе раскрошил, и вполне приличный еще. Этот, тезка, повесился который, тот посерьезнее был…  Он когда позвонил Гуге на мобилку, я сразу понял – плохо дело, такого мне никак не переиграть! Голос спокойный, неспешный, а холодок твердый и не прячет даже… Взглядом наверняка сразу сломает, буду блеять, как тот баран…
   Я ведь, Любаша, когда из тумана  выпал, снова без памяти ле-жал, они меня в чувство и приводили… ногами пинали, Айболиты херовы!  Как будто вчера было… А началось все на восемь часов раньше, это был вечер накануне рождества…

Глава 1. Святой вечер. 6 января 2010г.
 Одесса.

  «Все распадалось, пропитывалось фальшью и забывалось…   Ушло в прошлое время великих  человеческих и даже чисто муж-ских мечтаний.   Торжествовали  дельцы.  Продажность. Нищета. -  Эрих Мария Ремарк».

     Это был вечер накануне рождества…
Кто знает, случайно ли все было  именно тогда. Наверное, нет – все-таки рождество!   До полночи еще далеко, и вся нечисть весе-лится напоследок. Как именно они веселятся, я не знаю. Навер-ное, пьют, как сволочи, развратничают друг с другом  и делают нам, людям, всякие пакости!  Вурдалаки, черти… забыл, змеи, ка-жется.  А также ведьмы, феи и колдуньи.
       Стоял январь десятого года,  полседьмого вечера, было темно и слякотно. Временами пролетали снежинки.  Все распадалось, пропитывалось фальшью и забывалось.… 
      В кабине тепло и накурено, я неспешно плыву в правом ряду, расплескивая льдинки в неглубоких лужах.  Я высматриваю фигу-ру с поднятой рукой.  Слева иногда  проносятся те, кто не ищет мелкого заработка, они торопятся по более успешным делам. А,  вот и нечисть! С рекламных щитов  по-отечески смотрят на меня будущие спасители нации – у нас скоро выборы президента. Спа-сителей представлено где-то с десяток, из них две конкретные ведьмы! Те смотрят, естественно, не по-отечески, а по-матерински. То есть, им так кажется.  Главной из них я от нечего делать показываю согнутую в локте руку… даже не обиделась. Правильно, страшно далека она от народа!  А я и есть народ, кто же еще, как не я? Давай, народ, Высоцкого поставим, что-ли? Лю-бое, что попадет…

       «Сон мне: желтые огни, и хриплю во сне я;
       Повремени, повремени, утро – мудренее!»

  А ведь попал в тему Владимир Семенович! -

   «Был бы склон увит плющом - мне б и то отрада,
    Хоть бы что-нибудь еще - все не так, как надо...»

   Любую строчку на любой щит поперек присобачить, да крупными буквами… вот реклама им будет!  «Ющенко – так!» Нет уж, не так…

   «И не церковь, и ни кабак – ничего не свято!
     Нет, ребята, все не так, все не так, ребята….»

     У некоторых наворовано поменьше, на бигборды жалко, и они  вынуждены «спилкуваться з народом безпосередьно». Торжество-вали  дельцы.  Продажность. Нищета.    Встречные машины рав-нодушно давят меня то ближним, то дальним огнем своих вольф-рамовых, галогеновых и ксеноновых двойных зенитных прожекто-ров.  Да их  по ошибке только обозвали фарами! И все на этом свете – наглость и предательство, слякоть и грязь… Грустно, блин, хоть бы нарвался кто!   Как там… «О, боги, боги мои!  Яду мне, яду!»   Не, лучше соточку коньяку!
     Коньяку, допустим, за рулем нельзя, нынче штрафы за такие дела у нас почище европейских… хоть в чем-то цивилизовались,  правда, через ж…  как-то, а вот пить хочется!  А ну-ка давай, Ва-лера, направо свернем, на Дальницкой в ста метрах магазинчик есть… маленький супермаркет.
    - Вечер добрый, девушки, с Рождеством вас! Дай мне, красивая, «Пепси», не, в баночке дай, я от головы запью...-
   - Лида! Лида, да хорош тебе дремать! Посмотри там «Пепси» в банке, мужчина хочет… да есть у нас, я утром одному давала!-
   -  Не, Лида, ну ты посмотри, что делается! – это я продавщицу на неосторожном слове поймал, – с утра дает кому попало… прямо на работе… а приличному человеку не то чтобы дать – воды сама не принесет!  «Мужчина хочет…» а сама с утра уже свое получи-ла… остальные что, не люди, что-ли? Конечно, ей спать не хочет-ся…  и тебе еще мешает!-
     Смеются... скучно им к ночи. Из водочного подключилась… ну, им теперь на час хватит! За что люблю одесситок, так это за весе-лый нрав – та, что давала там что-то кому-то с утра, тоже смеется, тему между собой развивают…-
   -  И зачем вы, мужчина, анальгином травитесь – цитрамон пейте! Анальгин для крови хорошо, а для желудка вредно!-
   -   Да сколько там, Лида, того желудка! - расстаемся, как родст-венники, приглашают зайти ближе к закрытию, и пару друзей при-гласить, Рождество отметим…   Наши люди! Вдохнул воздух глу-боко… уже почти морозно! -
   -   Дай, красивый, ручку, не бойся, дай погадаю…- вот черт, цы-ганка нарисовалась! И откуда взялась на пустой улице? -
   -  Не надо, рома, я и так знаю… что ни хера не будет хорошего! Нету у меня лишних денег, крутого ищи.-
   -  Рома, тоже мне! Не умеешь, так не лезь по-нашему! Сказал бы хоть – ромалэ!  А ну, постой…- ага, сейчас, стоять я буду… и ме-лочи не останется! А что это с ней? Пятится, руками на меня ма-шет! -
   -  Все, пошел я… С праздничком тебя, и будь мене здорова! -
   -  Иди.. иди… уходи! - ни фига себе, метров на пять отскочила… а глаза… как у бешеной селедки! А еще говорят – цыгане сами не колются…- я пожал плечами, и открыл машину.-
   -  Слушай… в баню сегодня не ходи, понял! – издалека блажит, вот баба дурная… да не собираюсь я в баню! Махнул ей рукой, тронулся… нет, погоди, интересно все же! - высунулся из окна. -
   -  Ладно, петушок  хочешь? Шо в бане-то плохого? Да и нету уже бань – сауны везде!-
   -  Иди, иди… домой езжай, дома сиди! Четверть века прошло – не ищи уже! Ты запомни – попадешь сегодня в баню – или ум-решь, или судьбу себе сломаешь! – вот же дура… Ладно, забудем. И так настроение… а тут еще эта… «ромале»! Как там было у ге-ния… «Февраль. Достать чернил и плакать!» - вспоминаю я, отва-ливая от магазинчика, и прислушиваюсь, что пробудит гений в мо-ем  организме…
     Увы, ничего он не будит. Еще не февраль, и плакать не хочет-ся.  Хочется дать в репу… кому-нибудь не очень здоровому. Ба-бам нельзя – не по-мужски! Луценко не баллотируется… Морозу нельзя – в возрасте… Януковичу нельзя – этот и сдачи даст, по-том позору не оберешься, а монтировкой не разрешат – это уже теракт! Откормилися, б…, на наших горбах, с кулака и не про-бьешь!  Можно… воон тому очкастому, он вроде на войну с кор-рупцией вышел! Не спеши, дурачок, коррупция к тебе сама придет!   
        На  выезде из длиннющих  луж предательски темнеют вытя-нутые кляксы.  Уже не вода  -  еще не лед.  Кристаллики - класте-ры… сообщество однотипных объектов.
      Делать было нечего, думать было не о чем, и я стал представ-лять себе, как молекулы воды слипаются, разлипаются, отдают кинетику, потихоньку укрупняются  в конгломераты, прихватыва-ются к асфальту, заполняют поры и трещинки…  Холодает - пле-ночка, слой, вот  вам  и  гололед! 
     А скажите на милость, почему это в молекуле воды атомы во-дорода несимметричны? Два плюса по отдельности просто-таки обязаны разбежаться подальше, в центре два минуса вместе,  все на одной прямой. А вот хера вам, плюсы и кислород почему-то в вершинах  тупого треуголь…   НИААУ -  взвыл клаксон и меня, на полкорпуса уйдя на встречную, облетело что-то серебристое и на-вороченное.  Ну естественно, находясь в воображаемом микроми-ре, я объезжал  широкую лужу «на автопилоте»…
      Передернув плечами, я отряхнул дремоту и повисшую на мне матерщину, коротко извинился аварийкой. Вполголоса  послал для порядка оппонента, куда принято посылать у интеллигентных лю-дей, и тут увидел вожделенных пассажиров.
     Женщина и ребенок… нормальный вариант! Подвалил, стекло открыл…  А, черт! -
   - Да что вы, мужчина, я же не вам махала! Вон, маршрутке… полная, наверное, не тормознула даже…-
  -  Смотреть надо, кому машете! Ладно, квартала три на шару подвезу… раз уж потрудился тормозить… а больше нет!-
    - Ой, а то вы не знаете, с Балковской куда ездят! На Котовского мне… вы вот что, время скажите сколько? -
   - Легко… и с удовольствием… восемнадцать сорок… семь, и еще секунды там, не вижу без очков. К столу успеете! -
   -  Ну, с Рождеством вас! - тоже нормальный человечек случил-ся…  Нет, на Балковской точно делать нечего… поеду-ка я поти-хоньку к центру… или домой, что-ли? В любом случае не в баню… тьфу ты!
… Следующих пассажиров я увидел аж возле «Олимпийца»… за-то каких симпатичных… не врут предчувствия, не зря домой не вернулся!
      Довольно высокая  и стройная женщина с присевшим у ноги  небольшим чемоданом энергично махала в мою сторону сумочкой, а  рядом крепенький мужик  что-то толковал  девице, по виду пер-вокурснице, размахивая при этом руками, и явно растопыривая пальцы. Вроде - бы довольно агрессивно! Девушка удерживала  дистанцию, выставив вперед левую руку с пакетом из супермарке-та.
     -  Если  бухие  – проеду мимо, - решил я. Ушло в прошлое вре-мя великих  человеческих и даже чисто мужских мечтаний.
     Я убрал ногу и стал принимать вправо. Замки  пока заблокиро-ваны, правое стекло вниз, левой  рукой погладил монтировку. Это, если что, для мужика.
       Как-то в нужный момент монтировки на привычном месте не оказалось. А я был уверен, что она там. Было смешно. Но потом…
        -  Добрый вечер. Нам нужно в центр! – Приятным спокойным голосом сказала женщина, наклонившись к окну.  Да, с ростом я не ошибся – под сто семьдесят, вон как наклонилась! Трезва… и вежлива.  Красивая…  – Добрый вечер! Вас двое? – в тон ей трез-во и вежливо спросил я, имея в виду сразу определиться с мужи-ком.
   - Двое, -  сказала женщина и выпрямилась. Я перевел взгляд правее и как раз вовремя.
    Этот хмырь протянул руку схватить девчонку за ухо  (мать твою, все-таки грабеж – меняем серьги на дозу, обычное дело). Вмеши-ваться я не спешил, это всегда успеется… И правильно сделал, потому что ни за какое ухо мужик   ее не схватил, ухо от него ото-двинулось, вместе с хозяйкой. Одним корпусом и головой, не от-рывая ступней, девчонка уклонилась немного вправо и назад, чуть присела, самую малость. Отклонилась так мягко, как кот  прогиба-ет спину, плавно и грациозно. Или как лебедь шею…
     Балерины еще так волнуются руками! Ну, вы поняли. Опа  - ко-ротко и без замаха вылетела вперед правая рука, сбоку примерно в скулу, и коренастый мужик плюхнулся c разворотом на пятую точку, даже немного отъехал… Наверное, на тех самых ледовых кластерах.
       Нет, балерины так не  умеют, это точно!  Я понимаю, бывают всякие… каратистки - пофигистки. Всю жизнь буду помнить, как  сам за одной  такой в восемьдесят… дай бог памяти… втором, что-ли  году поухаживал. Увидел я ее в « Вечерней Одессе», на Пушкинской, и  сомлел сразу…   
     Улыбочка  ласковая, глазищи синие, с легкой насмешкой.  Кста-ти, если бы этой высокой лет десять сбросить – как двойняшки! Светлая шатенка, глаза… говорил уже, волосы ниже груди, кожа нежная, загар в самую меру. Фигурка у нее только-только созрев-шая, без лишнего где не надо. Спереди тонкая ткань округлыми холмиками  вперед и в стороны, сзади тоже кругленько и оттопы-рено. На шее загар,и в вырезе загар, и беленькое незагоревшее поглубже, если заглянуть сверху. Я заглянул, и мне понравилось до ужаса! Напористо, (а я был тогда старлеем, оперативником уже без комплексов, но еще с самомнением), после недолгого духов-ного общения позвал танцевать, зарылся носом в волосы, откро-венно прижался всем телом. Ну, и получил сначала желтую кар-точку, надулась, повернулась уходить, я не такая, да погоди, ты не поняла, поймал сзади под грудью, притянул к себе несильно…
   И сразу получил красную, фул- контакт локтем, дыхание ловил с минуту! Для острастки еще и ногой в воздухе махнула повыше уха. Своего, потому что мои уши отдыхали, на корточках! Самое инте-ресное, что потом она вроде и не против была продолжить зна-комство, только как бы не так стремительно. То есть она напрямую не предлагала, но такие вещи чувствуешь.  Увы, у меня к ней уже никакого гормонального интереса не осталось. Как подумал, что у нее аргументы весомее в любом споре, так и остыл. Допустим, по-спорим мы с ней когда-нибудь, кто сегодня сверху, а она возьмет и по-своему сделает! Так что спасибо, я тут как раз вспомнил, встреча у меня….  Короче, выпил, что было, одним махом, и ушел, забыв заплатить. Правда, там с меня и так…  всегда намекали не платить.
       То есть, в мыслях-то я, пока сидел на полу,  быстренько сле-пил планчик страшной мести (заманить в тихое место, нежно вы-рубить, одеть наручники, непременно за спиной, ноги  тоже к чему-нибудь привинтить или приклеить, и желательно  порознь…). По здравому размышлению, план был  признан неудачным. В таких случаях на рапорте ниже грифа секретности появляется резолю-ция  «Переделать с учетом замечаний…. Срок до…» и непремен-но сегодняшняя дата! То  есть  до полуночи и не позже. А я и сам переделал… да вообще отменил!
     Во-первых, насиловать не есть хорошо  – это скажет вам любой зек, или оперативник уже не стажер, или восемь и четыре десятых  из десяти остальных мужчин, не из тех и не из этих.
      Во-вторых, потом она или меня попросту отмудохает до полу-смерти, при ее-то талантах, или заявит куда положено.  А молодых комитетчиков тогда милиция закрывала по общеуголовным стать-ям… аж мурлыкали от удовольствия! Тогда в московском метро менты шифровальщика с Лубянки забили до смерти, случайно так… просто от нечего делать, вот Юрий Владимирович войну и объявил, «от Москвы - до самых до окраин»!  Они, само собой, то-же открыли на молодняк охоту (от майора и старше  контора, как правило, не сдавала!) Даже, скорее всего, такая дама сначала от-мудохает, а потом еще и заявит!
     В-третьих, как я потом посмотрю ей в глаза?
Сотрудник поопытнее просто установил бы ее не торопясь, проки-нул по учетам, да и вербанул, помоляся на известный портрет с бородкой, которая клинышком… Сексуальна, неглупа, приемы знает – такие нам нужны!  А к объекту всегда и подвести можно, это глупости, что вербовать нужно или под фигуранта, или на при-крываемом участке … приказы приказами, а жизнь жизнью! А мне, даром что пацану, о вербовке и не икнулось. Потому что куратора агентесса должна слегка любить, или очень уважать, а как его уважать, битого-то?  Потом высматривал ее в кафешке этой, но без толку! Может, она вообще приезжая была, иди знай?
     В общем, я здорово отвлекся, но куда уже спешить-то? Я про-сто хочу вас убедить, что специалистки такие бывают, это прове-ренный на моем солнечном сплетении факт!
   Здесь непонятное было совсем в другом. С трех метров и в удобном ракурсе я  отчетливо видел, что девчоночья рука с под-собранными  пальцами не дошла до адресата на добрых  пятьде-сят миллиметров. Как раз на спичечный коробок. И разжалась в конце, как ядро толкают.
А между тем мужик уплыл реально, не притворялся! То есть ядра в руке не было, но последствия были такими, как если бы оно (яд-ро, блин!) в ней было. Это же элементарно, Ватсон, в рукопашке так кисть раскрывают, если нужно не челюсть ломать, а уронить противника нетравматично. Удар тогда наносят снизу, в подборо-док, основанием кисти, чтобы увеличить площадь контакта. Ну, вроде - «Этот мне нужен живым»! Закон сохранения импульса в чистом виде…  Сейчас объясню! Если острым концом молоточка быстро ударить… даже по железке любой, она деформируется, в переводе на морду – синяк будет. Или перелом! Это потому что кинетическая… ну, какая-то ущербная часть от эм вэ квадрат по-полам, в точке контакта диссипируется. Я вообще-то понятно вы-разился? Выделится, рассеется! А широкой, массивной кувалдой и не быстро ударишь, а опрокинешь весь агрегат. Паровоз там не-большой, или мужика... Почти все в его импульс перейдет! А тут  контакта  вообще не было, а результат налицо! Спецподготовка? А почему в скулу, а не по классике, недоработочка?  Или школа дру-гая? Такой школы не знаю… Интересно!  Для коллеги, вообще-то, слишком юна. Спортсменка, наверное, их сейчас развелось…
     Я  зауважал  ее настолько, что, уже не опасаясь, вылез из ма-шины и через крышу сказал высокой  - Садитесь! Я вам сейчас ба-гажник открою…-
   Стройная оказалась еще и с юмором. Она улыбнулась (не про-сто улыбнулась, а именно мне улыбнулась!) и мягко сказала – Спасибо, мы лучше в салон сядем! - Поняла ведь, что я чемодан  из слякоти не хотел в салон брать, а тактично через шутку сдела-ла, как хотела. Ну и ладно, люблю я веселых…  Хотя и не одес-ситки они – это сразу видно!
       Короче говоря, через полминуты чемодан и высокая сидели спереди, пакет и девчонка сзади справа, и мы покатились в сторо-ну центра.   
      Собеседник рыженькой  пионерки (скорее, комсомолки, на семнадцать-то лет она смотрелась)  так и остался сидеть на све-жем воздухе, головой качал, как раввин на молитве… ну, это дела не мои!
    -  Меня зовут Ириной, – сообщила высокая,- а это Катюша!-
    -  Очень приятно. Валерий! -  Я постарался огрубить голос. Мне  говорили, что тогда он напоминает голос Высоцкого. А Высоцкий – мой кумир еще с времен юных гитарных подворотен в заштатном сибирском городке. Тогда он был еще живым…  и даже не очень старым.
   Наступила пауза, и, пока я не спросил пассажирок, куда, собст-венно их доставить, самое время их описать.
     В дальнейшем, учитывая  всякие ненаучные события, я пытал-ся  вспомнить, не было ли во внешности их каких-то черточек ну… от Воланда, что ли. Вроде «кожу на его лице навечно сжег загар». Или – «один глаз у него был черный и бездонный, а второй с золо-тистой искрой, сверлящий каждого до глубины души», - цитирую по памяти, но что-то вроде того.
     Ничего подобного в этих женщинах не было! Загар у них обеих, правда, был, и для одесской зимы загар очень красивый, не от  электросварки, это точно. Глаза были никакие не разные, у высо-кой шатенки Ирины большие и синие, а у рыжей каратистки Катю-ши очень большие, но зеленые.      
      Кстати, о глазах. Внешне синеглазая смотрелась лет до три-дцати, а вот по взгляду  ей могло быть и побольше. Было что-то в ее взоре что-то  материнское, доброжелательно ласковое, снисхо-дительно мудрое…
      Сразу в голову лезет  Фрейд, не к ночи будь помянут. Впрочем, все остальное хоть и пыталось спрятаться под короткой  расстег-нутой шубкой, но угадывалось именно на двадцать восемь-тридцать, и чувства вызывало не сыновние…
    Шубейка, кстати, бесстыдно заявляла  о деньгах – красивый мех неизвестного мне зверя, и явно - не мексиканский тушкан! Так что поездка обещала быть и приятной и неубыточной, не зря я домой не поехал! Валялся бы сейчас на диване, в телевизор пялился…
    Вытащив  глаза из ее шубки, я все тем же голосом «под Высоц-кого» нейтрально спросил – И где нам в центре?-
   -  Ленина, 47, сауна  «Афродита»! -  Отбарабанила сзади де-вичьим дискантом Катя.
   -  Ришельевская? – не понял я, – а там нет саун! -    
    Ирина подняла с колена руку с визиткой,- 
     - Ну вот же, Ильичевск, Ленина ,47, оздоровительный комплекс «Афродита», там есть сауна,- терпеливо, как ребенку, объяснила она.  -  А улица Ленина у вас всегда в центре! - Вообще, забегая вперед, скажу, что говорила Ирина всегда правильным… литера-турным, почти дворянским, что-ли, слогом, не раздражалась нико-гда, ласково  улыбалась собеседнику, слушать ее было … ком-фортно. Ей бы очень к лицу было обращение вроде «молодая графиня Ростопчина». или «добродетельная княгиня … да  хоть «Ширинская-Шихматова»,
         Услышав материально приятную новость про Ильичевск, в который возили не меньше чем гривен за сто, я высмотрел справа карман и притерся туда, постаравшись попасть правой стороной в лужу. Это, чтобы им неудобно было от меня сбегать! Потом я уже не спеша потянулся за сигаретами – если и они курят, атмосфера будет доверительнее.
   -  Уважаемые пассажиры!  – проникновенно начал я набивать цену поездки, – улица Ленина, это у вас в Минске! - (Сейчас узна-ем, откуда они.) - А мы с вами находимся в городе-герое Одессе. Тут  давно Ришельевская, а Ильичевск – это вообще другой город, ну… город-спутник, это над вами кто-то пошутил! Какой-то приез-жий над вами, леди, морально надругался…-
   -  Кто надругался? Ага, щас!  Слушай, Ирина, а леди – это пло-хое слово? - встряла рыжая Катюша – посмотри словарь, на моем уровне нету. -
   -  Леди - это хорошо воспитанная женщина с благородным про-исхождением, – терпеливо ответила синеглазая  тоном школьной учительницы.
   -  Ну, тогда мастер еще поживет - осчастливила меня Катя, - а то этот пидор.. из сауны, которого я вырубила, про нас похоже ска-зал, я и подумала…-
   -  Катя! -  слегка повысила тон учительница.
   -  Да я ничего, это он мне сказал - вы, ****и, здесь без прописки никто, а ты вообще соска дешевая, и сначала уплатите, раз при бабках, а потом работайте, а в моем словаре…- она запнулась, подняв глаза на старшую…
     Моя рука с зажигалкой тоже запнулась на полдороге… Это ухоженное милое личико с невинным взглядом, приятный девчо-ночий голосок, губки-бантики и прочее никак не совмещались с лексикой тертой одесской шалавы, пусть даже и малолетней! У меня на связи в свое время была недолго очень милая  валютная девочка из «Красной», многим поделилась личным. И пару других потом было, попроще, так что служебный опыт позволял влет оп-ределить статус, стаж и прочие социальные прелести  залетной ли, плечевой, вокзальной или валютной одесской биксы.
     Нет уж, если мои пассажирки – центровые проститутки, то я ни-чего не понимаю в этой жизни! Тут что-то другое…
   -  Катюша, это разве седьмой? – подчеркнуто тихо спросила Ирина.    
      При этом она положила руку на мое колено, явно прося не встревать! Я внял, и закрыл рот мимо  сигареты… как ворона - мимо сыра. Если говорят таким голосом, ничего хорошего не жди-те! Надеюсь, когда она свою сестренку выдерет розгами, мне раз-решат присутствовать. Cтоп, а седьмой, это уж не я ли? А тот му-жик был, что, шестым? А  они каждого седьмого убивают, или как?
       Рыжая убивать меня не стала, подняла носик к потолку, поду-мала немного, и вдруг по-детски закрыла рот ладошкой. Ей-богу, она порозовела!
   -  Ну, б… то есть блин, это же десятый! Это не я, Ира, ну честно, его выкинуть давно пора, все-все, я уже в седьмом! -
     Ирина покачала головой и повернулась ко мне. Ей явно было неловко, она собиралась с духом.
   -  Вы извините - Снова легко прикоснулась к моему колену. - Это просто недоразумение, казус!  Мы… не отсюда, и для нас с Катей ваш язык не родной. Мы учили  к л а с с и ч е с к и й вариант, из.. ну, в общем, из учебника.  А в  любой стране в разных городах есть свои… местные варианты слов и особые идиоматические вы-ражения,  которые заранее не освоишь! Поэтому в общении мы иногда пользуемся компьютерным словарем,  (она коснулась клипсы - наушника), который подбирает варианты с учетом мест-ной лексики и в соответствии с каким-то уровнем,  психотипом личности.  Я пользуюсь четвертым уровнем, это довольно куль-турный словарь, но и не … синий чулок.-
   -  Казус… ну-ну… казус вивенди! Или это… модус был вивенди?   А про чулок - это вам словарь подсказал? - тихо спросил я, глядя ей в переносицу. - Не родной, значит, язык, а говорите без акцен-та!  Не в Лэнгли, часом, учили?
   -  Заметили паузу? – улыбнулась она, начисто проигнорировав про Лэнгли, как и раньше про Минск.  - Словарь мне редко нужен, потому что я и дома приблизительно такая же. А это ветреное создание  вместо ее родного седьмого юношеского уровня  загру-зило десятый! -
   -  Чем оно меня чуть не загрузило, я уже понял – злорадно пере-бил я, - чем-нибудь тяжелым! А пускай оно скажет, уровней всего сколько?-
   -  Всего их двенадцать! -  Елейно и торжествующе сообщило (сообщила) Катя, - и добавила, явно для Ирины. -  Но я выше де-сятого даже и не смотрела, нужно очень!-
   -  А дашь для интереса двенадцатый почитать? – я  миролюбиво спровоцировал переход на «ты», пока у нее окончательно не ис-чезло чувство вины перед обществом.
   -  Бога ради, почитаешь, если  грамотный, - купилась она. -
   -  Только…-
   -  Что «только»?-
   -  Ну… давай «дашь на дашь»! Ты мне за это корректно объяс-няешь, что это такое …«соска дешевая»… я принципиально поня-ла, что это оскорбление, но мне интересна семантика.-
     Вечер становился все интереснее… Тремя щелчками против часовой стрелки какого-то невидимого тумблера на своей изящной клипсе Катюша-гроза хулиганов  от словечек типа «пидор» и «бля-ди» перешла к солидному «корректно» и небрежно-шикарному «семантика»! Вообще-то к первому слову у нее было еще оконча-ние «ас», и имелся в виду явно не ас Чкалов или там… красный барон Рихтгофен!
      А сейчас даже то не самое паскудное в общем-то  слово, кото-рое не поняла, она произнесла, сморщив носик, как бы давая по-нять, что такие слова ей вообще-то чужды.  И мордашка стала до-брее и… повзрослее, уже лет на двадцать, она уже казалась не тинэйджером, а скорее молодой женщиной.
     Подростковой ехидности в ней осталось самую малость. Такой она мне нравилась больше. А точнее, еще больше!
   -  Во-первых, точнее будет «баш на баш»! – приступил я к поли-ровке Катиного «седьмого уровня».- Ты, деточка, опять вырази-лась несколько нестрого. Корректно выполнить твою просьбу по-жилому интеллигентному мужчине  не очень просто, но я  попро-бую… если  твоя сестра не против! -
   -  Мы не сестры! – Сказала Ирина. - И я не против, хотя мы и спешим. А значение этого слова  я и сама знаю - резиновый нако-нечник на бутылочку, из которой что-то пьют. Чтобы пилось легче, нужно обхватить его губами и делать относительно него мягкие всасывающие движения, отсюда и «соска». Дешевая – это недоро-гая. Есть еще в мужском роде – «сосок». Маленькие дети сосут молоко, отсюда и «сосок» - это выступающий  вперед округлый кончик женской груди! Отсюда же ласковое обращение к малышу – «сосунок». Вот такая семантика, Катюша…
      Тот мужчина всего лишь хотел сказать, что ты недалеко ушла от грудного возраста. И он прав!  Если я что-то упустила, поправь меня… – Это уже мне.  Вот здорово! Она перешла на «ты» авто-матически, вместе с Катей.
     Я представил себе «мягкие всасывающие движения» Ирининых губ,  и закашлялся. Пока я кашлял, я отгонял от себя видение ок-руглого, выступающего вперед кончика…
   -  Что-то не так?-  догадалась Ирина. Я успокоил ее жестом, и не спеша одел очки. Сей предмет мне вообще-то нужен только для чтения, но здорово придает профессорский вид! А я настроился прочитать приезжим девчонкам прикольную лекцию! А шо, прие-дут они домой, будут рассказывать всей деревне, что в Одессе и в такси ученые люди работают… да и Рождество нынче, повесе-лимся малость! -
   -  Все так! Ты осветила вопрос достаточно… академично, но не всесторонне. Дополняю… Как должно быть известно из жизненно-го опыта некоторым взрослым женщинам – я посмотрел на Ирину, - и как, возможно, известно из взрослых книжек некоторым подро-сткам– наклон головы в сторону Кати ,- мужчины и женщины ино-гда любят друг друга не только духовно, но и ээ… физически!
   -  Ну, спасибо, просветил, – фыркнула Катя – что бы мы, бедные, без тебя делали, сидели бы весь век в девках, крестиками по гла-ди вышивали.
   -  Попрошу не сбивать с мысли, - не поддался я, - а вышивают либо крестиками, либо гладью, а не первым по второму.-
   -  Так вот, полноценная интимная близость подразумевает до-вольно длительные предварительные, они же подготовительные обоюдные  ласки. (Я говорил солидно, тщательно подбирая сло-ва),  В процессе которых партнеры целуют друг друга в располо-женные на лице губы, а также, ээ… в другие участки тела, уделяя особенное внимание так называемым эрогенным зонам, которые, в свою очередь, отзываются…-
     Ирина, слава богу, смеялась. Сначала одними глазами, а по-том, не выдержав, вслух и махнула в мою сторону ладошкой.
   -  Расположенные на лице губы …это прекрасно!… ты ведь хо-чешь рассказать об обычном оральном сексе, но так иносказа-тельно… словно боишься просто назвать своим именем.…-
   -  Меня просили объяснить корректно! ( Ремарка: мне очень по-нравилось, что она говорит о сексе, не жеманясь, и оральная его разновидность для нее «обычна». Возьмем на заметку!)
   -  Видите ли, Ирина, в целях корректности изложения я заставил себя временно перейти со свойственного мне в обыденных ситуа-циях- … пауза…- восьмого с половиной уровня – (пусть видят, что я скромен) - на соответствующий подготовленности наиболее
грамотного из собеседников - (мысленно показал Кате язык) … -
- третий-четвертый - ( а это реверанс Ирине!). - Вы, кстати, колле-га, излагаете свои мысли не менее логично и последовательно, что позволяет мне должным образом оценить как их глубину, так и некую  поэтику их изложения! – Вот ведь завернул… Даже в  Кати-ных блудливых глазенках  появился оттенок уважения.  А я раз-влекался вовсю, пародировал напропалую академика Капицу, да не сына, а самого папу!  А шо, раз Галкин может Распутину копи-ровать, нам слабо?
   -  Так вот, женщину, которая занимается оральным сексом про-фессионально, за разовую оплату, мужчины пренебрежительно называют «соской» - теперь вам должна быть понятна семантика, Катя.  Дешевая – это недорогая, верно. Ну там, старая, или не-умелая, толком ничего не может, даже денег жалко! Все.  Кстати, в Ильичевск далековато будет, на ночь глядя, – вернул я беседу в деловое русло!  Все помолчали…
   -  Послушай, Валерий! – Ирина посерьезнела. – Мы так интерес-но говорим, что я забыла о наших проблемах. Далековато, значит, все-таки возможно, правда?   У нас Катюша  простыла сильно, знобит ее. Может, отвезешь?  С тобой нам вроде нормально, а во-обще вокруг все чужое, постоянно попадаем в нелепые ситуации.
   -  Да просто все как на дур смотрят, - это уже Катя.
   -  А ты им по морде, и за умную сойдешь! – Дал я отеческий со-вет.
   -  Ты ведь работаешь, возишь людей, зарабатываешь этим, - Ира упорно гнула свое! Деньги у нас есть! Может быть, ты смо-жешь вообще поездить с нами подольше?  Ну… может,  до утра, а потом мы уезжаем,. И общаться тоже помочь, а мы рассчитаемся,  чтобы ты не был, как это…-
   -  В пролете чтобы не был! – Снова вставила пять копеек Катя.- Два счетчика, согласен?-
   -  Да я, девчонки, не против…- я стал вроде бы нехотя, а  сда-ваться, – ну, счетчика, допустим, у меня нет, но…-
   -  Давай, я сразу заплачу! - поставила точку Ирина. Она раскры-ла сумочку, вытащила пачку купюр и вскрыла обертку. То есть па-чек вытащила она две, но одну сунула назад, а вторую вложила мне в руку…-
   -  Ты возьми отсюда сразу, сколько нужно, и завтра спокойно отоспишься! -
   -  Я поднес пачку к глазам и похолодел. Это были доллары. Со-тками!
   -  Десятку зелени она ночью сует в руки  частнику! - подумал кто-то обреченно внутри меня. А вторую явно засвечивает… Куда же это я влетел? Обертка под банковскую, надорвала при мне, деньги сунула в руку… да они же меня, ****ь, на подброс разводят!!! Там внутри полно фуфла, а сейчас  налетят их верхние и за весь фальшак мне предъявят!  А за спиной каратистка! Вот же попал… Так, Валера, собрался быстро… ну, форвертс!
     Я  потянулся за тряпкой, неспешно протер пачку денег, с пон-том стирал пальчики, брезгливо ткнул обратно, и закурил для пау-зы… Потом рассказал им чуть гнусавым голосом, равнодушно и жестко, одними губами, глядя перед собой -
   -  Сюда слушайте, родные! «Куклу» в зубы, и на воздух, быстро. Пока без штрафа.  Первый километр у меня бесплатно, базар то-же! Я не прокурор, и твой от Одессы даже не сто первый будет!  Догоняешь?-
     Шансы еще были, я лепил немолодого приблатненного водилу, с  возможной ходкой за плечами,  не совсем крутизну,  конечно   ( с чего бы такой колесами зарабатывал – западло им это), но и  не тупого быка, который на терках позволяет себе ругаться матом! Морда у меня… соответствует. Худоват, залысины, стрижка мил-лиметров пять – мне так идет больше. Зря только я выеживался, профессора из себя строил!
     Понятно, с  их основным под блатного не прокатит – там, на-оборот, придется толковать рассудительно, что если лох не ве-дется, умные съезжают, а я по жизни мент, а ментов «бывших» не бывает… ну, это можно потом. Ага,  глаза у Ирины стали на поло-вину лица! Что, сечешь, шлюха ты синеглазая, что не на лоха по-пала? А я-то от вас уже почти разомлел, придурок…
   -  Я шо, неясно сказал? – я начал давить на басы, -
   -  Ваши кийя, мадам, против плетки не потянут… -  Так, теперь руку неопределенно к поясу, повернуться  и  тон  убавить, дать  им понять, что я хотя и гневаюсь, но разбежаться мы еще можем…
   -  Ты шо, красивая,  думаешь, я сам по себе в этой жизни? Ду-рочка ты, развести меня можно только на маслину, за меня спро-сят, отвечаю! -
   -  Подожди! – Катина рука легла мне на плечо. Я  до упора раз-вернулся к ней, уже готовый нырнуть под удар, и в очередной раз обомлел… Меня почти касалась ресницами молодая, но, несо-мненно, созревшая уже женщина, никакой не подросток, и глаза стали взрослыми,  устало-безнадежными и… нежными! Ничего детского в ее лице уже совсем не было. Примерно так смотрит на мужа еще любящая его жена, перед тем, как дать по любимой морде  скалкой за предполагаемую измену.
   -  Ты не бойся! - она приложила  к  моей щеке ледяную ладошку, - все хорошо, глупый, ты просто не знаешь, мы же с Ириной хоро-шие, мы хорошие, - она взяла мое лицо уже в обе ладони, - вот смотри, я открываюсь, мы же хорошие, видишь, а ты, ты надеж-ный,  я сразу поняла… помоги, ты веселый – значит, сильный… я же тебе горло подставляю,   мы не дуры, мы не злые, мы всегда… просто здесь ничего не знаем, так получилось, у нас беда, мы с Ириной в беде, нас ищут, беда, мы погибаем, силы нет, жизнь уходит, помоги, помоги, помоги… пожалуйста…-
     Ее голос завораживал… Несомненно, это был гипноз! Или на меня напускали чары. Или меня …глазили… огромными и пре-красными зелеными глазами. Она шептала  все тише и тише – по-моги, помоги…- и легонько целовала меня в щеки, в губы, в нос, и даже один раз в ухо! Что бы это ни было, но я ей поверил!
     Я уже совершенно точно знал, что это чистая правда, что они никакие не шлюхи, а две простые несчастные  бабы, попавшие в какую-то неведомую мне беду! А про горло, это аллегория… Она доверялась мне в безысходности, как обессилевшая волчица под-ставляет шею сильному взрослому вожаку. Хочет – пусть рвет, а ей уже все равно, силы жить не осталось! И я им не чужой, мы друг для друга родные, а у них миссия,  какая-то очень важная миссия…
     Милое,  враз уставшее  лицо стало совсем серым,  и она, про-шептав последний раз – пожалуйста! - откинулась назад, свесив голову на грудь…
     Расскажи кому, сразу скажут, что плагиат, у нас ведь с Катей тогда совсем получилось, как в «Пятом элементе» - Хэлп…хээлп, плииз…-  И тоже в такси, и тоже рыжая! Так вот, честно,  это со-всем не оттуда. Было, как было…
     Я, кстати, тогда тоже об этом  сразу подумал, и спросил  Ирину совершенно идиотским, подрагивающим голосом – Она что – как Иовович?… Пятый элемент?- Вы что … не из нашего мира..?


Глава 2. 
6 января 2010г. Одесса.


Милое  враз уставшее  лицо стало совсем серым, и она, прошеп-тав последний раз – пожалуйста! - откинулась назад, свесив голо-ву на грудь…
     Я сидел обалдевший, и в меня стучалось – я это уже видел! Я видел!!! И вдруг щелкнуло в голове, я выдрал себя кусками  из оцепенения, и спросил Ирину совершенно идиотским, подраги-вающим голосом, – Она что –  как Иовович?… Пятый элемент?… Вы что… не из нашего мира..?
     По Ирининому лицу, одного цвета с глазами, мимолетно скользнуло какое-то удивление  – Кто тебе?.. Но ты же, точно, от-сюда! Неважно, раз ты знаешь… Да, пятое поле... тебе же не нуж-но, дай хоть немного.. ну.. мы обе умрем…- она тоже слабела! Да что же это творится, мать вашу…
   -  На меня смотри! – взорвался я, - А ну, быстро и четко – что дать, кому дать? На пятом поле отсюда тебе дать? Что тебе - кровь, костный мозг, яйцо левое? – Я нарочно орал и хамил, поняв шкурой своей, что счет идет на минуты. В таких ситуациях по мор-де полезно залепить – лишь бы из ступора вышла! - Да не жуй ты сопли, на, глотай! – И оттянул свитер, приоткинул назад голову. Представляете, какая каша была у меня в голове?
       Полный дебилизм, я в самом деле готов был дать ей напиться своей кровушки. Прямо из горла! (ударение на «а») Ну, не баран? Наверное, заклинило на Катином « я же тебе горло подставляю»    …Я прикидывал в уме так же, как если делил бы пузырь  на ска-мейке с двумя интеллигентными дамами  -  по справедливости! Так, стакан ей, сто пятьдесят малолетке, итого триста пятьдесят, я по столько сдавал, и ни хера, не почувствовал даже! Максимум, кажется, до семисот можно, значит, по второй им еще нальем, а больше ни-ни, самому надо. А как отмерить? А, стакан же есть в бардачке, как же без него…
   -  За.. зачем кровь? – Зубы у Ирины колотились, она с трудом протянула мне руки. – Пер…чатку  сними! -
     Я снял, и взял ледяные руки, зажал в ладонях, гладил и расти-рал, прижимал к лицу и к губам, бормотал что-то нежное. Через минуту она медленно подняла глаза.-  Ну, бери, что ли! - Сказал я  ласково. - Так беру уже, - удивилась она.-   Я и защиту снова дер-жу!  Может, не успели ...-
     Не знаю, что там она из меня брала, но от меня вроде нигде ничего не убывало.
     А вот ей явно полегчало, она становилась потихоньку прежней обаятельной умницей, и вдруг, скосив глаза, она вырвала у меня руки, и, заорав, - Катя!!! - рванулась к той между сиденьями. Она схватила Катино лицо ладонями, сказала сквозь зубы – Почти ноль! - и завалила ее набок, рванула двумя руками за воротник.
     Ну, силушка-то у нее еще была! Пуговицы брызнули вперемеш-ку, крупные с кожаной курточки и помельче, рубашечные. Одна прилетела аж на торпеду! Под рубашкой на Катерине оказался вполне откровенный  лифчик с кружавчиками. Если бы  Ирина прихватила бретельки – не устоял бы лифчик, куда бы он делся! – Не сиди! - рявкнула она на меня, и положила руки Кате на живот. Мы явно поменялись ролями. Теперь уже я был заторможенный  солдат - раздолбай, а она – бывалый обстрелянный ротный… да   из десантуры, не слабее! – Шубку мне отверни! - выстреливала она команды. - Руки под блузку, да спереди же, на живот, на голую кожу!-
     А кто возражает, раз надо?   Я резво и пунктуально исполнил все указания.  – Дальше что?  Может, выше… или ниже? -
   -  Нет, не поможет,- серьезно сказала Ирина, не усмотрев в моем вопросе никакого подтекста (а его почти и не было, честно!), - Плохо, канал слабый.  Слушай, прижмись покрепче, и голову мне на плечо, виском к виску.- И чуть погодя – Хорошо, так посиди, - и как бы извиняясь и благодаря - Пожалуйста…-
     Минут пять мы сидели молча, я  несмело поглаживал  теплею-щую кожу, нежно и  бережно терся виском, дышал ей в волосы, у меня слегка кружилась голова. А у кого не закружилась бы?
     Зашевелилась и забормотала что-то непонятное Катюша, и просветлевшая лицом Ирина сказала – Кажется, вытащили… У тебя голова не кружится?-
   -  Кружится… от тебя… - тихонько признался я и добавил честно,  – от вас обеих кружится, вы такие обе… неземные!-
   -  Мы земные, милый, но только… ты сам сказал, из другого ми-ра! - простенько и со вкусом призналась моя снова прекрасная и по-прежнему таинственная собеседница. – Давай еще так поси-дим, хорошо? Нам бы еще хоть  минут двадцать, защиту я крепко держу, не бойся! И будет больше шансов, если мы с Катюшей полностью восстановимся. Ты только… следи за собой! -
   -  Да я образец джентльмена – возмутился я, возвращая одну руку пониже, а другую повыше, -  просто интересно стало, белье у тебя земное или нет… чистая любознательность! -
   -  Глупый! – Она тихонько и счастливо засмеялась, и стала окон-чательно прежней Ириной. – Я же не об этом. Вся одежда на нас земная.  Ты  следи за тем, чтобы голова не закружилась по-настоящему, от спазма сосудов, вообще-то исключено, но… вся-кое бывает! -
   -   Я буду следить, - пообещал я, - а ты бы рассказала мне что-нибудь пока? - Я верю тебе про другой мир, но… мне не верится!-
   -  Расскажу… Я очень глубоко не могу, но так, для общего пред-ставления… Вот ты  вроде бы образованный человек, ты знаешь, сколько в природе есть взаимодействий?-
   -  Взаимодействия идут через поля. У нас точно знают про четы-ре поля – не ударил я в грязь, тема эта была как раз  моя – грави-тационное, электромагнитное и два ядерных - сильное и слабое - они же ближнее и дальнее.  Предположительно есть  еще одно,  тоже внутриядерное, чрезвычайно слабое, непонятной природы, без него не полностью сходятся сверхточные расчеты модели яд-ра. Вычислено… на кончике пера, экспериментально пока не об-наружено!
     Ну, полно еще бездоказательных утверждений о неких биопо-лях, они же торсионные, вихревые и еще черт знает какие, экстра-сенсы через них якобы видят ауру человека, могут лечить на рас-стоянии или вызывать болезни. Могут двигать предметы, т.е. те-лекинез, левитация опять же, телепортация.  Энергия вакуума, йо-га, камасутра, тибетские мудрецы и так далее…- я рапортовал, как на экзамене. (Чего я приплел камасутру?)
   -  Ты же сам все сказал! – Ирина смотрела на меня с восторгом, и я выпятил грудь, чтобы показать, что я еще и собой ничего…-
   -  Да,  многое из этого мы умеем, через  пятое поле, пятый эле-мент мироздания! Энергетически оно очень слабое, даже слабее гравитационного.  Очень плотно концентрируется в живой, и чрез-вычайно плотно – в мыслящей органике, в нейронах мозга. Поэто-му по сути это… информационное, управляющее поле!
     А его фазы в наших двух мирах противоположны! Ну, когда у вас максимум одного компонента, у нас максимум другого! Частота стабильная, это природная константа… А самое главное, компо-ненты в двух видах, ну… как спин правый и левый, только не спин, а другое что-то, я сама не знаю, я не физик. При переходе через ноль это состояние меняется, никто не знает, почему. Поэтому ко-лебания усложняются, гармоники очень сложные, искривляется пространство, но там заложены какие-то изначальные константы…  Оттого наш мир и ваш в пространстве находятся там же, но не пе-ресекаются, это проще простого! 
     Два  предмета находятся в одном месте, а точнее… два места в одном месте!   А еще точнее, эти места, а в них мы с вами суще-ствуем по очереди! Долю наносекунды вы, потом длительное вре-мя никого, потом столько же мы!  Любой предмет или человек – это приемник. Сбей рывком настройку приемника на полволны, и ты в другом мире! И еще в той фазе, когда никого, можно выде-лить полоску, там время замедляется… ну, чем меньше простран-ства – тем больше времени…-
     Я слушал, и только судорожно билось в мозгу -  давай, милая, говори, сейчас я узнаю хоть немного из того, что сокровенно бе-регли от нас Творцы столько тысячелетий. Параллельные миры!!! Все предопределено, не зря еще со школы, как стихи, перечиты-вал я общие курсы физики, из тех, что попроще. Не зря  собирал  на балконах и в кладовках вечные двигатели и инерцоиды, вызы-вая усмешки близких и насмешки кандидатов всяческих наук.
      Кто-то готовил меня к этим блаженным минутам!  Какая лю-бовь, или какие богатства  могут сравниться с обладанием новой частичкой Истины, неведомой ранее никому из смертных? Именно познание, именно обладание, так можно сказать и о Женщине, и об Истине! «Жизнь стоит тратить или на создание прекрасного, или на расширение наших знаний о природе!» - Кларк, кажется… Впитывай же, мудак, пока дают! -
   -  Ну, давай чуть пошире. Три поля статичны … точнее,  квази-статичны, а вот электромагнитное и «пятое» могут существовать только в пульсации, в динамике. К примеру, изменение электриче-ского поля вызывает магнитное, и наоборот. Так и с пятым полем, оно, кстати, единственное из всех известных полей когерентно! -
     Я блаженствовал. Наверное, именно так и улетают в свой ге роиновый рай любители кайфа! Мои руки робко ласкали теплую кожу, и  мне нежным голосом, как будто признаваясь смущенно в любви, прекрасная синеглазая колдунья  ворковала  тихонько на ухо… Ворковала любимые мною баллады о когерентных полях… покрытых алыми полевыми цветами… Какие безумные маки!…   угасла во мне мысль, и я потерял сознание.
      Потихоньку, ползком, возвращался  я  с того прекрасного света в наш грубый и продажный мир. Сначала на краю мироздания жужжали пчелы, а им  что-то мурлыкала в ответ большая кошка… я полз на звук на руках, срывал ногти, волочил за собой онемев-шие ноги, и вскоре  стал разбирать слова…  ж-ж-ж-ж….
     -  Потому что ты умирала! … Помогай же, родная… Не справ-ляюсь я… Ну не может он быть нашим! Может, все-таки предки? Вот, у него уже веки дрожат, на их язык перейди... Голову поддер-живай… да не лезь губами, не вернешь ты ему ничего!
   -  А это я  его целую-ю…- ревела в голос Катюша, – он нам все отда-ал, а ты прогляде-ела…-
   -  Катюша, милая, потом поплачешь, посмотри его сама, я ничего фатального и не увидела. Сосуды все ничего еще… Ну, печень увеличена, так в меру, геморрой неострый, гиперплазия есть… мужик как мужик, не намного меня старше… -
   -  Пе..песок в правой почке, легкие забиты смолами…Инфекций серьезных не было. - Катя понемногу успокаивалась.
   -  Воду дай! Вот в банке что-то. «Pepsi» написано, сейчас сдела-ем… слава богу, это можно… хоть и гадость же! –
   -  Переломов старых четыре, - палец, два ребра, лопатка,  на спине шов хирургический, года два назад, еще ожог сильный на голени, совсем старый, лет тридцать! - Катю заклинило, она уже до скелета добралась…
   -  Я начал припоминать. Из меня пили кровь? Нет, не то… И, вдруг вспомнив все, я рывком разлепил склеившиеся веки, как будто рванул бинт с раны! Искоса увидел, как Ирина грела в руках баночку с недопитой мною в прошлой жизни газировкой, сосредо-точенно на нее смотрела и что-то быстро шептала. Что именно, я разобрать не мог, потому что вполне живая и теплая Катя  почти закрывала мне уши ладошками.
       При этом она, как котенок, терлась об мою щетинистую морду мокрым от слез лицом. Это была не та подросток-девчонка, кото-рая  непринужденно материлась и походя нокаутировала мужиков! Нет, это снова была  та прекрасная молодая женщина, которая ко-гда-то давно молила меня о помощи.
   -  Так-так-так…- слабо начал я - Сначала, понимаешь, крови на-пились, а теперь и  до «Пепси» добрались! И целоваться без спросу лезем!… А ну, быстро – вы с меня штаны не снимали? Же-ниться я все равно не обязан – я был без сознания, отчета в своих действиях себе  не отдавал, и руководить ими не мог (это я из уго-ловного кодекса приплел)!  И вот это прикрой – оно у тебя еще не выросло толком! - Это я приврал – левая грудь у Катюши была уж никак не подростковая… наверняка и правая тоже, но та из лиф-чика не убежала, пришлось экстраполировать.
   -  Выпей! -  сияющая Ирина приложила мне банку к сухим губам.  Внутри оказалась какая-то  густая и невероятно приятная … ам-брозия, иначе и не скажешь! Правда, вытекала она с трудом, и мне пришлось, как Винни-Пуху, обхватить банку лапами (руками, тьфу) и высасывать, как майский  мед.
   -  Ты  как себя чувствуешь?- Ирина, ей-богу, была смущена… – Ну… как обычно?-
   -  Гораздо лучше! – И это была правда. – Могу пожать лапу нег-ритянке! -
     Недоуменное молчание… Они явно жалели меня, и прикиды-вали, насколько глубоко и обратимо ли я двинулся мозгами, и что со мной, убогим, делать. Катя даже не сразу поняла насчет аварии с лифчиком.
   -  Иринушка, Катенька… котенок,- взмолился я, и быстро поце-ловал котенка в мокрые губы.  Я в порядке, быстренько объясните мне, что надо делать? Кто вас ищет, чего им нужно, какие у них возможности, и на хрена вам сауна, не мылись, что ли, с весны?  Я же вас из-под сауны и снял, спорткомплекс «Олимпиец», Кара-баса покойного была точка, ну?
   -  Валера,  миленький! - Ирина подыскивала слова – мы днем только прибыли, при переходе состояние ужасное, можно даже умереть, и умирали иногда! Нужно сразу же в тепло, в жару, тем-пература тела почти как у трупа, тошнота и прочее, нужно прогрев, алкоголя немного хорошо, горячий чай, ну… поесть калорийного  хоть немного. 
     Мы перешли почти хорошо… ну, перетерпели… там нас встре-тили… одна женщина, у нее всегда готово!  Мы уже почти восста-новились, а потом… В общем, напали на нас, наши, но не своими руками, я так поняла, заплатили вашим… бандитам, нам при-шлось… а мы имеем право, если есть угроза жизни!-
   -  Ясно, необходимая оборона, вы их перемочили?-
   -  ??? -
 -  Ну, убили всех? –
   -  Да что ты, убивать нельзя никогда! Все живы… ушибы  там,  гематомы. Один ногу сломал… случайно, об Катюшу, но мы им всем помогли потом! -
   -  С… самаритянки вы, мать вашу! Нашли кому… У них оружие было?-
   -  Ваше, огнестрельного разного шесть единиц, и эта… граната, маркировка  эргэдэ.-
   -  Ну, слава богу, по два ствола имеем! Давай сюда все, я себе выберу… да вы, похоже, стрелять все равно не будете. Заратуст-ра не позволяет, а? - мне полегчало, я еще с инопланетянами монтировкой не воевал… - Ну, быстрее!-
   -  Мы… мы не брали… только испортили, это уже не оружие! - Вступила в беседу Катя.  Час от часу не легче… Две распаренные девки, бухие и обожравшиеся, колбасы или там шоколада,  после трудного перехода между мирами слегонца уделали бригаду серьезных быков со стволами!  А взять трофеи побоялись. Дет-ский сад, блин….-
   -  И что, всех руками-ногами сделали? Не вспотели?-
   -  Мы еле живые ушли, силу всю растратили, сначала их… с ни-ми… потом их же лечили, и Веру еще… они ей сразу в грудь вы-стрелили… правда, Катя чуточку у этого, где мы тебя встретили… взяла. А я уже почти сознание теряла, когда ты проезжал, думаю, не остановится – все, конец! В машине уже тебя трогала, чтобы не свалиться совсем.-
   -  Чего же вы тогда про секс трепались, глупые, если умирала? Сказала бы сразу – что мы, не люди, что-ли? Ну ладно, проеха-ли… А вот смотрите, девочки, что получается. Прибыли вы на яв-ку, так? Квартира провалена, но вам почему-то дали время, а за-чем? Чтобы вы восстановились, нейтрализовали группу захвата, деньги и прочее прихватили, и ушли? Не вяжется! Второй вопрос – содержатель явки, эта Вера,  работала на них или нет?  - это очень важно!
     Если стреляли в нее, да на убой – наверное, нет. Но не факт, надо прояснять. Потому что – если все-таки работала, вы с собой в ваших вещах могли прихватить насекомых, и нехороших!  Мая-чок – знаете, что это такое?  Дальше – надо просчитать, явка была провалена отсюда или в вашей конторе наверху сидит «крот»? То-гда и брали именно вас, а содержатель попала заодно…  Я же без информации ничего не вычислю!  И вот что, вбейте себе в головы напрочно – если от меня хоть капельку скроете, вместе погибнем! Вы не то что не из мира, а не от мира сего, и ни черта не понимае-те, с кем связались!
   -  Понимаем, милый, что это опасные люди, но…-
   -  Не злите меня лучше, девочки… понимают они!  Понимали бы – взяли бы хоть пару стволов, и гранату обязательно! Да любой из крутых сговорчивее будет, если при нем кольцо сдернуть!  Это у вас там убивать нельзя, а наши вас на молекулы распылят, и не задумаются, за такие бабки! Ладно, вы не серчайте, что я психую маленько… обидно просто! В общем, нам надо срочно и надежно где-то залечь, и вместе анализировать, все, что знаете, до мело-чей.  И последнее, вы недавно согрелись, так сейчас-то сауна вам зачем? -
   -  Погоди,  Валерочка, ты скажи сразу, рискнешь нам еще чуть-чуть помочь? – это опять Катя -  Это и для тебя опасно очень, мы все поймем, если что – уже уходим. Как у вас говорят – это не твоя война! -
   -  Да ты что? - изумился я. - Убегать будете – не отпущу… А кто мне за другой мир дорасскажет? А про опасно… да ты, если что, за меня так оторваться им дашь… что, нет?  Ты  что, забыла, как в бреду говорила, что меня любишь без памяти? И отдашься мне обязательно еще до отъезда, а без этого и с места не сдвинешься! 
   -  Я? - У Кати отвалилась челюсть.
   -  Да шутит он! – не выдержала Ирина.- Ну, решай…-
   -  Да решили уже - сейчас, колодки подсушим, и за город!  Я ти-хонько тронулся, придавливая  левой ногой тормоз – минут сорок, не меньше, в воде простояли.
     Очередной обгоняющий вдруг взвыл сигналом, и, резко прида-вив меня к обочине, юзом поставил свой темно-синий джип попе-рек дороги. Ну, не совсем поперек, градусов шестьдесят, но ехать-то мне стало совсем некуда! Самое херовое, что в задний бампер почти уперлась «Лада»- десятка. Бордюр высоковат, да там и де-рево еще посадил какой-то придурок…  «Беда, барин, метель! До-роги нет, и мгла кругом!»
     Поползло вниз стекло, и в  окне нарисовалась рожа, не из са-мых располагающих! 
     Поскольку из машин пока никто не выходил, я опустил на две трети стекло, заблокировал, не скрываясь, замки, показал роже конец монтировки  и хмуро-вежливо спросил для завязки беседы – Охерели, уважаемые? Мне до вашего ряда еще с метр есть! Доро-ги мало? – приблизительно так и реагировал бы на ситуацию обычный одесский частник, а по нашему «кастрюльщик».
     Мужик помолчал, и мне это не понравилось! Понял, что машину мою они заклинили, и не спешил. А спокойные опаснее… Молчал он, впрочем, недолго, и принял какое-то решение. –
   -  Не боись, батя – мы к людям с добром! Твои пассажирки, каст-рюля, со мной за товар не рассчитались, динамо крутят, понял? Так что  и тебя кинут, а мне еще спасибо скажешь, что предупре-дил!  А ты с железякой… Сколько ты там наездил, на полтинник, небось?-
   -  Да где-то так, братан, а за совет благодарю!- я был сама бла-годарность, и он повелся… повелся же, паскуда!-
   -  Держи, брат, тебе надежнее будет, а я с них сам получу! – и он снисходительно протянул мне в окно купюру.
   -  На бабки ставить будете? Я в доле! – радостно обнаглел я, выхватив полтинник и проверив его на просвет.-
   -  Перебьешься, ты и так не в пролете. Да ты, я вижу, одну рас-супонил уже! Шустрый. Ну, вытряхивай мочалок!-
   -  Слышали, что дядя сказал? – обернулся я к «динамовкам», и опять в окно – Слышь, пускай твои пацаны их сами забирают, дев-ки  какие-то заторможенные, щас чехлы намочат. – Сзади захло-пали дверцы…-
   -  Погоди, да тут лужа по колено – проявил я заботу о бычках. На сухое тяни! -
     Мужик кивнул в салон, и джип поюзил вперед, а я стал бережно и не спеша складывать его поганый полтинник, потом сунул в рот сигарету… Мне бы еще метра полтора… в ухо больно ткнули чем-то твердым, и Катин голос истерически – Гони, козел! - Умничка ты моя, инопланетяночка, это же для меня отмазка хоть какая-то на будущее, если что, так не виноватая я…
     Тронулся плавно, потом руль влево, педаль в полик, движок взвыл на льду… один, два… ручник!  Нате, суки!!!. Кажется, я су-мел не заорать это вслух. Ручник без напряга крутанул машину ровно на пол-оборота, и почти что на месте… Выровнялись, поле-тели… сзади грохнуло!
   -  Катя, на пол, Ира – ниже пригнись! Стреляли по нас, или так? -
   -  Вверх выстрелил - Ирина была само спокойствие- Не будут сразу убивать… там, у Веры, один сказал – мы живыми дороже стоим! -
   -  А это те же? Узнала кого? -    
   -  Этот, с кем ты говорил, в сауне вроде отирался...-
   -  Ну и ладно… Отлипните от меня, мешаете! – Катя зачем-то навалилась на меня сзади, и сопела в затылок аж под потолком, а Ирина  прижималась сбоку.
   -  Им же или колеса пробить, или в водителя! –
   -  А вы что, в брониках,  что-ли… или хоть в «лифчиках»? Ну, в разгрузках?- вскипел я, поняв, что две девчонки пытаются засло-нить меня своими девчоночьими телами. – У Катьки точно обыч-ный, сам видел! Крыша едет?-
   -  У нас, милый, заживает быстрее, ты не отвлекайся, ладно?-
   -  Заживает, это если в ж…хм… А если в голову?  Ладно, быст-ренько сообразите, в той машине с какого расстояния можете че-ловека отключить… на секунду или две?   Не тяни резину, Катрин, ты же мужика  не рукой била, я видел…-
   -  Всех?  Ну…  метра два, не больше! Их же там трое, и  двое еще в той машине…-
   -  Зачем всех – не групповуха… – я хохмил, стараясь унять в се-бе нервы и дрожь,- сама сказала, водилу только!  Вторую машину забудьте, мордой они не вышли.  Вот «Туарег» нас сделает обяза-тельно, я его,  кстати, уже в зеркале вижу.-
   -  Почему это сделает? – удивилась Катюша,- ты же классно во-дишь, я… в этом понимаю!
   -  Меня сам Московских тренировал! – скромно согласился я. (А что, так и было, недолго, правда… Он потом с мотоциклов в ралли перешел, Вукович его штурманом взял. Я, кстати, на его личном «Эссо» камээса на льду выполнил – третье колесо Украины, не фиг собачий! Если при встрече спросить, он наверняка меня вспомнит, не всегда же на «Дакарах» гонялся. Да, кто не в курсе - «Эссо», это «Ява» такая трековая, на спирте работает). – Потому сделает, Глеб Егорыч, что у студера мотор втрое… вы не берите в голову, это я нервничаю! –
   -  Тогда высади нас  быстренько, если втрое,  и уезжай! Мы сами попробуем… им же ты не нужен!-
   -  Сюда слушайте…  Вот что, я вам обеспечу один-два метра, и как скажу – сразу глушите водилу, вдвоем и посильнее. Ну, им-пульсом вашим, коротко, но мощно, ясно?  Со всей дури!-
Я стал потихоньку сбавлять скорость –
   -  Сейчас поворот будет правый, скоростной, я пойду внутри сколько смогу, их пущу слева к осевой. Потом к ним прижмусь плотно, но без контакта. Если не прозеваете момент, они прямо пойдут, и с концами! Готовьтесь…-
   -  Здорово! - Это Катя. -
   -  Нельзя, Валера! – Это Ирина. - Они тогда через встречную по-лосу… поедут, могут погибнуть… Нельзя!
   -  Вот  блин, ты опять за свое, мать Тереза? – я снова притопил  педаль,-
   -  Ладно, делаем  все то же самое, но через километр, на кругу.  Там  по мокрому много не выжмешь, и уйдут они в газон, колеса точно поотстегивают… и ни одно животное не погибнет.  И вооб-ще… будут лететь!  Я сказал!..- Во мне продолжал  бушевать Глеб Жеглов.
   Все кончилось через минуту, и так  буднично, аж обидно. И суну-лись они, куда надо (а куда же еще?), и девчонки не подвели, я кивнул только, и  «Туарег» долбаный улетел с дороги, пошел ска-кать через бордюры… ломая крылья, теряя перья! Все правильно, козлы по травке скакать должны, а не в огороде моем пастись. Мы погнали за город…
   -  Теперь мне бы информацию, и  полную… Марсианочки мои, про секреты ваши девичьи забудьте, судьба у нас теперь одна, и обратной дороги нету! -  Они закивали головами, потерлись об ме-ня благодарно, как смогли и чем смогли, пощебетали немного, и Ирина начала рассказывать…



Глава 3. Одесса и пригород. 6 января 2010г.

     Я был возбужден от последних событий, переспрашивал, нев-попад задавал вопросы… И еще постоянно отвлекала меня га-денькая трусливая мысль – а что же теперь со мной будет? Жал-ко, конечно, девчонок, добрых да ласковых… и не наши, тем бо-лее! А себя, родимого?  А кто доченьку мою, трехлетнюю, если что, растить кто будет, они, что-ли? Тоже, по-моему, в «Месте встречи» что-то такое было…
      Пытался внушить себе – а надо ли стеречься, раз пожил…          «Детей на руках держал. На хороших конях - эх- потоптал степя! Баб и девок любил, людей убивал. Сам на смерть ходил… Что но-вого покажет мне жизнь?  Нету нового…»
Ну, я хоть и  прилично на шестом десятке, а из всего только детей держал…, да баб… и то далеко не всех, кого хотелось… Девок у меня и не случилось ни одной, и с конями пальцем друг друга не трогали.
      На смерть, слава богу, ходить не довелось, и сам в смертях не грешен. А насчет нового… Да вот ведь, куда новее, ино…мирянок встретил. Расскажи кому – фиг поверят! А уж если жене поведать честно, с кем да как ночку провел…
     Я не то что засмеялся, а начал истерически всхлипывать, сма-хивая слезы…
   -  Ты что? -  Ирина опять округлила глаза.-
   -  А… анекдот я вспомнил!  Я икнул, и уточнил – Про царевну-лягушку… Все-все, давай дальше! -
     Так что, сами понимаете, уловил я и рассказываю только суть, без прямой речи и интонаций, без подробностей, кто именно что сказал, и на кого при этом смотрел… Говорили-то они обе, иногда одновременно, перебивали друг-друга… Ну, больше Катя переби-вала.
      В-общем, бардак был у них наподобие нашего… Такие же  ло-кальные войны, горячие точки, передел сфер и прочие прелести. Слава богу, ядерное оружие существовало только номинально, они умели как-то обезвреживать его в любой точке еще до запус-ка. Но хватало прочих пакостей, нам неведомых. Мировая война была пока одна, но уже назревала вторая… А государств было раз в пять меньше нашего, и мелких совсем не было – поглотили со-седи. А вот контор типа глубокого бурения навалом, гораздо больше, чем стран. Ну, все как у приличных людей!
     Обе девочки работали в управлении по изучению нашего мира одной из держав. Ирину сначала готовили к нелегальной работе у нас, но уже много лет назад (?) по каким-то причинам от заброски отстранили, и навсегда.
    Тоже знакомо.
В общем, работали они там (в их мире, то есть), но все-таки не у себя, а нелегально, на чужой территории. И не под легендой  типа журналистов, а нахально, как долговременная ДРГ, на какой-то невидимой базе в тайге. Вроде бы с той точки технически проще осуществлять заброску к нам агентуры и принимать информацию.
     Ирина занималась не сказала чем, а Катя была специалистом по компьютерам, связи и приборам, работающим с информацион-ным полем, в том числе аппаратурой «перехода» (когда только ус-пела научиться?). Обе были сильными экстрасенсами, т.е. могли и без всякой аппаратуры ощутимо управлять пресловутым полем, через него влиять на электромагнитное, ну, а дальше ясно.
      Кстати, ошибаются те, кто думает, что если магнит – то желе-зо! Это о постоянном магните так можно… и то с оговорками. А в макромире (микромир – молекулы, атомы, ядро и глубже, макро-мир – наши бытовые масштабы, мегамир – космос и дальше) поч-ти все процессы – через электромагнитное поле. Хоть даму нежно по попке погладить (а где вы там видели ферромагнетики?), хоть министра кувалдой по башке стукнуть – в точке контакта только оно и действует, родимое, электромагнитное. Разве что с Эвере-ста или хоть… с крыши вниз улететь – это гравитация работает, но только,  пока летишь.  А как до асфальта доберешься, опять …ну, вы поняли!
     Если работать без аппаратуры, только мозгами, то на близком расстоянии они могли, не прикасаясь, и камень в почке раство-рить, и спички со стола сбросить. Водилу вон, как уделали… При-боры-усилители воздействия  в нашем мире, слава богу, почему-то не работали.
       Я говорю, слава богу, потому что шастало у нас  таких бойцов невидимого фронта где-то под тысячу. Это от всех параллельщи-ков, и очень неточно, по оценкам. «Мильоны нас, вас тьмы, и тьмы, и тьмы…» Ясно, что конкуренты кадровых отчетов не публи-куют, но прикинуть к носу можно.  Державы и, сответственно,  кон-торы есть «хорошие»  (Иринина - Катюшина, кто бы спорил, в пер-вую очередь), и «плохие». Все как в Голливуде, мать его…
      Дальше. Диверсанты эти (и диверсантки, понятно) к нам лазят уже лет двести, и имеют наглость  косить под нас, землян-1 (Это я внес свой вклад в науку – они пусть будут земляне-2). Они асси-милируются, чтобы шпионилось легче, обзаводятся семьями и даже детей рожают. Ну, бабы ихние рожают, и от наших тоже, а мужики только строгают  без разбора, и нашим, как говорится, и вашим! Точно, как наши кавказцы!
     Так что отпрысков иномирских у нас уже даалеко не десяток тысяч, а мулатов и квартеронов и не счесть, представляете.  Мало нам  азиатов… и разных там прочих шведов!
      Так вот, по поводу моего обморока у них возникли сильные по-дозрения, что и у меня  (!)  в роду непременно был кто-то из зем-лян-2. Как вам это нравится? «Вот не было заботы, так подай!»  Меня до сих пор вполне устраивало, что я на одну шестнадцатую поляк (прадедушка по маме был Мазницкий), а остальное почти пополам – русский папа плюс украинка - мама, она же трошки по-лячка. Все три нации – славяне, чего, как говорится, и вам желаю!
     Оказывается, чистокровные земляне-1 свою энергию преслову-того пятого поля за полной ненадобностью легко отдают земля-нам-2, этого грабежа даже и не замечая. Мы эту энергию восста-навливаем быстрее, чем они ее забирают. Нам она, как говорится, и на… и даром не надо. Так что… «То не великая потеря - теряют больше иногда!»  Перпетуум, ****ь,  мобиле, филин стэйшен бес-платная! А вот иномиряне друг друга этой субстанцией питать практически не могут! Что-то спьяну передал соотечественнику – во сто крат больше диссипировалось, рассеялось на хрен, в эн-тропию то есть, а сам  в нокауте! Тут вам не Земля-2, тут вам Одесса! Платить за все надо!
     Я уже сказал, что я славянин. Поэтому, обалдев совершенно от  таких новостей, я стал реагировать исключительно славянскими, короткими и емкими словами. Пока, извините, только мысленно…
     Так вот, коль я вырубился, то во мне непременно где-то как бы есть немножко ихних графских кровей. (Их бин фольксдойче, хуа-цяо, пятая колонна…) А точно они скажут, когда возьмут у меня в спокойной обстановке анализ крови. А как моральную компенса-цию за свою доброту, я получу кучу всяких пряников:  смогу лечить людей (кроме самого себя) наложением рук, забуду надолго о лю-бых своих болячках и вредных привычках, как-то - злоупотреблять алкоголем, курить и употреблять наркотики(?). Нет-нет, про нарко-тики просто к слову. Благодарю. Кроме того, можно дополнительно обрести музыкальный слух, отменную координацию, и еще языки, а если …
   -  Стоп-стоп-стоп, девушки! –  я смог немного вернуться к воз-действию на процесс. – Пока хватит! Я по этому поводу анекдот вспомнил, про Чапаева и золотую рыбку, только потом расскажу, если напомните, сейчас некогда… Сейчас я лучше все это ма-ленько переварю, а приедем в вашу «Афродиту» - вы уж мне, по-жалуйста, поближе к сегодняшним делам – кто, когда, зачем, с ка-ким заданием, задачи, силы, средства, о кей?  Мы пока вслепую тыкаемся, так нас очень быстро вычислят! Кстати, кто наколку на «Афродиту» дал – Вера ваша?
   -  Нет, Валера! – это Катя выскочила,- Вера еле живая ушла, од-на, у нее где-то есть запасная… точка, а нас не могла взять, мы ведь и  права не имели сюда переходить! Когда нашу базу штур-мом брали, нам или в плен, или сюда.  Боковые переходы они на-крыли экраном, а про вас… или не додумались, или не успели. А в той стране в плен нельзя… сдохнуть лучше!  Мы по улицам похо-дили, в аптеку зашли, купили что нужно, и вдруг видим вывеску -  спорткомплекс и сауна! –
   -  Тот мужчина, от которого Катюша защищалась, в сауне рабо-тает, - вступила Ирина,- Он сначала  так вежливо сказал, что у них вся ночь расписана, дал визитку эту, а когда я ему деньги предло-жила, он как ненормальный стал, даже за нами на улицу побежал!
   -  Ириночка, солнышко ясное!  …Да это не он, это вы с Катькой ненормальные… Приличные бабы, шоб вы знали, в баню без сво-их мужиков и не сунутся! Только шлюхи сами пойдут, или озабо-ченные, а таких  за одну эту пачку десяток зарежут… ты ему, не-бось, обе показала, как мне?-
   -  Нет… я ему одну предлагала… У нас вообще-то еще есть… она покосилась на чемодан.-
   -  Что, полный чемодан? И настоящие?- искренне удивился я.-
   -  Нет, на треть где-то. Даже лучше… головной институт делает! Копия точнейшая, номера и годы разные, купюры потертые - радо-стно похвасталась Катя.- Это ведь для резидентуры готовилось, мы и прихватили… да  там все горело уже!-
   -  Ага, а лента на упаковке феэрэсовская, на старых купюрах - охладил я ее юный пыл.- Вы так в Сибирь негра пошлете, нелега-лом, под старовера косить.- Погоди-ка, что-то Ира такое нехоро-шее сказала… ага, про визитку! -
      Я замолчал, и стал высматривать поворот на грунтовку. Чуть сами в ловушку не залезли…и я тоже хорош, поц старый, лучше не скажешь! Так, лишь бы уже подмерзло, ага, вот. Я свернул, за-таив дыхание… ничего, держит! С километр ползли в тишине, женщины мои притихли… Ничего, пусть их попереживают! Я осто-рожно заехал в подходящую проплешину в кустах, и выключил мо-тор и свет.
   -  В кусты заехал…Ты нас зарежешь теперь? - серьезно спроси-ла Катя. - И что вам всем эти бумажки… Забери их хоть все… Слушай, а сможешь не больно, чтобы сразу? Я и глаза закрою, ладно? - Она то ли шутила… то ли не очень.-
   -  Тебя зарежешь, пожалуй! И потом, маньяк я, что ли – детей из-за денег резать? Старушек только можно… Добрый я, поэтому Ирину мы вообще простим… а тебя, так и быть, я по заднице от-шлепаю, и все! Для будущей жизни это на пользу будет, а ты дав-но напрашиваешься… -  Я воодушевился, появилась тема… -  Значитца, так! Сейчас выходишь из машины, животом ложишься на капот, вот это все стягиваешь… ну, до колен хватит, а я пойду пока прутьев нарежу!-
   -  Сиди, Катюша… - уставшим голосом остановила Ирина Катино неуверенное  движение к двери.- Он же шутит все время, веселый человек нам встретился… Валера, а ты, и правда… кто?-
   -  Сама же сказала – человек! Ну, веселый, да… а плохо, что-ли?-
   -  Нет, это как раз здорово! Но ты работаешь… - она замялась -…таксистом, при этом физику не понаслышке знаешь, цитаты по-стоянные, а с бандитами… как свой разговариваешь.  Ты когда рассердился… ну, насчет денег, так говорил, что я похолодела вся!  Сердцем я тебе доверяюсь, а понять все равно хочется… с кем нас судьба свела! -
   -  От голода вашего вы с Катей тогда холодели, малыш! – ее го-лос поцарапал мне что-то внутри,- а свела вас судьба… В общем, физика – это любовь моя с юности, в таксистах я временно, разо-рился мой бизнес, кредит повис… ну, неважно! С бандитами… мимикрия, знаешь, что такое? Притвориться, чтобы выжить, не-важно кем, хоть шлангом!  А вообще-то я по жизни контрразвед-чик, в отставке, правда.
     Капитан, уже двадцать лет, да больше даже, на гражданке. Ин-ститут технический, потом годичная спецподготовка… а, не секрет уже, где - в Киеве, и вот вам, Комитет государственной безопасно-сти СССР, Одесское областное управление. Еще при генерале Бандуристом начинал, Максим Захарыче! Потом горотдел, у пол-ковника Иванова – прошу любить и жаловать – оперуполномочен-ный Валера! На вас меня никто не выводил – сами сподобилися, хоть верьте, хоть нет!
     А вот  вы, девочки, как ни крути, а шпионки – раз. Ну ладно…   
разведчицы, что ничего по сути не меняет.  Нелегально к нам въе-хали – два. Денег фальшивых завезли немеряно - три. И что я, как  гражданин и чекист, должен с вами делать? Я просто обязан вас хватать, и  в СБУ, а дальше… либо перевербовка и контригра, ли-бо суд и срок, либо авария автомобильная!
       Хотя… скорее всего, вас просто навсегда в клетку посадят и изучать будут, опыты  ставить. Да не сами, нашим бандеровцам не потянуть, а продадут вас  кому-то позубастее! Родне американ-ской, наверное. Вот что говорит мне моя холодная чекистская го-лова! -
      Они молчали подавленно, а я вдруг улыбнулся от души…
   -  Не хмурьтесь, девушки, не все так плохо! Есть такая книга фантастическая, братья Cтругацкие написали, «Отель «У погиб-шего альпиниста». Ситуация – один в один! Так вот там главный герой, очень, кстати, порядочный человек, долго думал, и сомне-вался, как я сейчас, но все-таки свой долг выполнил –  не отпустил инопланетян, хотел по закону! -
   -  И что?-
   -  Перестреляли их всех бандиты, а герою этому потом никто ру-ки не подавал…-
   -  Погоди минутку, я сейчас найду…-  И, чуть погодя, - Неет, при-думано там все, Валера!  Это про чужих, а им все ваши армии на один зуб, не то что мафия! Им не до вас просто… да и не до нас тоже.  Ну, что решаешь?-
   -  А что решать? Меня же за идиота примут, вся Слободка обор-жется, даже психи!!! Вы тут небылиц понаплели, а я всему верить должен? Брэд сэйв кэйбл – параллельные миры, то-се… Выпили вы пузырь на троих с подружкой вашей Верой, мало показалось, пошли догоняться, да и наблудили спьяну! Частника поймали, и разводите его баснями. То ли доехать на шару, то ли с мужиком хочется в сауне оттянуться – дело житейское, насквозь понятное и ненаказуемое… де юре!
    Долларов ваших я в темноте не видал, экспертизу им не делал, а паспорта у вас пусть менты спрашивают – я им помогать не на-нимался! Вот так – а теперь… немного о себе. Работаю, кастрюлю то есть я себе потихоньку, телок подобрал отпадных, красотки, разве нет? Вмазанные немного, везу вас, куда скажете, за ваши гроши. То ли денежек срублю, натурой ли получу – все путем бу-дет! А что мы от тех хмырей сбежали, так напугался я, вон радист-ка Кэт в меня чем-то твердым тыкала… а чем, кстати? Вопросы есть?-
   -  Здорово, все наоборот перевернул! – это Кэт.- А что это - брэд сэйв кэйбл, ни в одном словаре нет…-
   -  Действительно, легенда простая и надежная, да и не соврешь ты ничего при этом, просто не все расскажешь… Точно, ты не ди-летант!  Капитан, милый, ты за свою офицерскую честь не беспо-койся – мы ведь теперь частные лица, связи со своими у нас больше нет! И, наверное, не будет… Выживать как-то попробуем, вдруг да получится! Ты скажи только честно… почему ты нам по-могаешь?  Ну, не из-за денег же рискуешь? Или… ты все же не в отставке? – тихонько не то спрашивала, не то  рассуждала вслух Ирина.
   -  Помогаю… дурак потому что! - Я помолчал. - А вообще-то, один хороший человек сказал – «мы в ответе за тех, кого приручи-ли…»  Он и пропал потом таинственно, вместе с самолетом, мо-жет, ваши к себе забрали? Он бы согласился…-
   -  Как здорово сказал! - Катя смахнула слезинку, воображаемую, скорее всего, - не могли наши никого забрать, от вас структуриро-ванные поля не проходят – примитивные колебания только. Тек-сты, это да, можно отмодулировать, картинки там, но не крупнее. На порядков шесть – семь ширины канала не хватает!
     Так что, кто из наших к вам попал – это навсегда! Отчеты шлют, и все, да и то, только кого воспитали правильно, кто по долгам платит!  Исчезают со связи многие…  да девять из десяти! Чужие, те забирают, это случается… -
    Я был поражен! Они навсегда уходили, зная, что не вернутся…  Уан вэй тикет! Да любой Абель имел право надеяться, что рано или поздно будет эксфильтрация. Правда, большинство потом на Родине спивалось… Погодите, не так что-то! Они к нам в одну сторону вещество, баланс же нарушится. Система «ниппель» - ту-да дуй – оттуда…
      А отсюда только поле, хотя… поле ведь - тоже материя. Е рав-но Эм це квадрат – и разошлись краями! Все равно что поллитра через интернет покупать – я вам колебания по проводам, а вы мне - вполне материальную вещь. И потрогать можно, и внутрь при-нять! Мне сейчас бы не помешало. Не нами сказано – без бутылки не разобраться! А что опять за «чужие»? Ладно, это потом…
   -  Ну, выяснили отношения? Коль уж я ввязался, давайте будем вам немножко помочь… ассимилироваться. Будь ласка тогда, хо-рошие мои, посидим и подумаем. В Ильичевск нам ехать нельзя - наверняка этот банщик туда с корешами мчится, или уже всей толпой там сидят, денежек ваших ждут. Больно лакомый кусочек, такого не пропустят, и право имеет – ему Катя в пятак прилюдно настреляла!  Может, уже и в курсе, что в розыске вы, за хорошую плату - такое в определенных кругах быстро пробивается.  Маши-ну мою мы засветили, адрес по базе ГАИ реальный, значит, ко мне нельзя… нам бы колеса поменять, да нету других. Слушай, Ира, а что ты про защиту все время говорила – не бойся, мол, дурачок, уже держу?-
   -  Ты сам сказал – у нас маячок может быть. Так вот, наши не передатчики используют, а отражатели… Ну, где-то на базе, кило-метров за двадцать пять, даже до тридцати, излучается поле, а отражатель за счет его энергии дает ответ. И нас пеленгуют! Я… или Катя, все время держим экран, ну, колпак такой мысленный, это и есть защита.-
   -  Ну, это и для нас не новость – паразитирующая закладка на-зывается, много лет известна - разновидность мероприятия «Т». «Татьяна» в просторечии… Вы, кстати, прямое излучение глуши-те, или отраженное?-
   -  Соображаешь… Если прямое глушить, по поглощению засекут. Ничего мы не глушим, рассеиваем только в стороны, как по куполу небольшому. Когда нам плохо было, минут пять были без экра-на…, и я слышала, что от нас сигнал идет! -
   -  И нас сразу навестили, на двух машинах! Хоть что-то проясни-лось, - я даже обрадовался. – Значит, сейчас нас потеряли, и на-правление тоже не знают, кроме Ильичевска… Ну, знают или не знают, а вычислять будут! А что, девочки, дайте и мне пяток ми-нут, а? Пописать, что ли, сходите, а Чапай думать будет! Фонарик дать?-
   -  Да мы в тепловом видим! – похвасталась Кэт,
   -  Цены вам нету! - растрогался я, - держаться вместе, дальше метров… двадцати не отходить, будут бить – кричите… ну, по-шли!-
    Я думал, и получалась такая картина…  Конечно, гоняются дев-чонкины враги с Земли-2 не за деньгами! Наверняка сами печата-ют от пуза… сучары. Мне бы такой станочек на часок. Нет, часика на три! Зачем Ира + Катя им нужны, неважно пока, но нужны поза-рез – иначе откуда ажиотаж? Значит, бандитам прикормленным (а вербовали либо втемную, либо вообще «под чужим флагом», от СБУ, с понтом, или там ЦРУ) сказали что-то вроде – «У таких-то девок пол-лимона баксов, бабки будут ваши, если девки будут на-ши». Верняк, так и было!
   Пеленгатор ненашенский действительно у них на базе есть – тут и к гадалке не ходи, уже засекли нас разок. Значит, эти курвы на базе ждут сигнала, а одесская бандота в машинах ждет наводки… Где они нас будут пасти, если сигнал блокирован? Самые тупые рванут в Ильичевск, кто поумнее, те будут чесать по саунам в про-тивоположном направлении, от центра к Пересыпи и дальше… Рискнуть, что-ли,  экран снять ненадолго, засветить ложный курс, хоть и в Ильичевск? А потом петлю в сторону, как зайчик по снегу!  Рискованно, район поиска сузим до предела. Второй раз не уйдем, они осторожнее станут! И водилы у них есть… не один же я такой умелец. А, кстати, иномиряне плохие тоже могут догадаться, за-чем мы защиту сняли… Вечная, блин, тема – противники думают друг за друга! Какие у нас могут быть причины открыться на корот-кое время?
   -  Ну что, Чапай, что надумал? – румяные и бодрые партнерши ввалились в салон, повозились, устраиваясь… Кэт курточку рука-ми сводит – зябко ей. Но ничего, глазенки уже шустрые, это ты  рано радуешься, девочка. Сейчас остудим!
   -  Да просто все. Сейчас в полицию позвоню, сдаваться будем…- я достал мобильник и поднес к глазам. Ага, насторожились… ни фига, это Катя насторожилась, а Ирина и ухом не повела! Мысли читает, колдунья… Опа, а связи-то нет…
   -  Ирина, у меня связи нет – твоя работа?-
   -  Ну да, экран же. Ничего не проходит, как черная дыра.-
   -  Вот и чудно! - обрадовался я – это отмазка нам будет, зачем защиту сняли – позвонить нам приспичило…- пиццу сюда зака-зать, или еще чего!  Слушайте сюда!-
   Слушали они внимательно, толково критиковали, даже Катюша влазила исключительно по делу, добавила важный момент… Ре-шено было от маячка избавляться вовсе, но блок снимать не больше, чем на четыре-пять минут. За это время я должен был связаться с давним другом еще по спорту, он уже с год как держал в Беляевке маленький зал для качков. А там была русская парная! Контингент туда ездил такой же специфический, как и сам Гуга (в миру Игорь). Брата его, вполне уважаемого в их районе человека, застрелили возле дома неизвестные широкой общественности люди, еще в конце восьмидесятых. Общественность поуже отреа-гировала, и это была первая небольшая войнушка, по тем годам – событие! Сейчас-то смешно…
      Сам Гуга был известен на Слободке как свой парень, никак не стукач, у которого всегда можно схорониться от ментов.  Или поиг-рать в секу без ограничения ставок, с такими же уважаемыми людьми. Год он побыл в СИЗО по обвинению в пьяном убийстве, как-то отмазался, но после этого не пил лет десять ни капли!    Развязал, когда мы выиграли «серебро» по Украине, медали об-мывали. Потом команда наша распалась, он несколько лет был в запое,  и жена с тремя детьми ушла к маме. Может, из-за этого он заставил себя пить поменьше , а бензина с нефтебазы по ночам выносить побольше, и сколотил какую-то копеечку… Вряд ли он был полновластным хозяином своего заведения, но у нас не было принято задавать лишних вопросов. Да и общался я с ним по по-воду его бизнеса всего один раз, по телефону. Звал он меня ис-кренне, старину вспомнить, попариться да оттянуться, ну… сами понимаете! При удаче, если у него пусто, можно как минимум, до утра пересидеть.
    По плану, пока я звоню, мы не дольше пяти минут спокойно движемся по трассе в сторону Ильичевска, и девчонки выбрасы-вают в окно свои вещи, начиная с самых ненужных. Как только Ирина своими рецепторами, или что там у нее, засекает, что сиг-нал из машины пропал, значит,  маячок выбросили!  Сразу уходим с трассы и по проселкам пилим в баню. Беляевка, кстати, сорок километров от города, – а это значит, пеленгаторщикам и на бу-дущее воот такой болт!
    Мы поспорили, в какой последовательности избавляться от ве-щей. Ирина сказала, что два генератора перехода и два миником-пьютера – клипсы, во-первых, вне подозрений, а во-вторых, без них не обойтись! Я возразил, что переходить им уже некуда, сами сказали, что это необратимо… Она показала две потертых мобил-ки, «Нокию» и «Самсунг», и объявила, что это и есть генераторы, подозрений ни у кого не вызовут, а без них тоска по родине обяза-тельно приведет  к фатальному исходу. Что-то она темнила, и я не сильно поверил, но уступил эти четыре предмета.
    Взамен потребовал всю остальную мелочевку, до крошки, сло-жить воот в этот пакет. Это будет первый залп! Вторым этапом пойдет сумочка, третьим – пустой чемодан. А вот дальше…
   -  Дальше давайте рассуждать логически. На их месте я бы за-рядил отражателем деньги, какую-то из дальних пачек. Ясно, что крупные бабки будут выбрасывать в последнюю очередь, так уж человек устроен… Но это сработает, если капкан ставить на му-жиков, а женщины… они в последнюю очередь будут избавляться от одежды, особенно нижнего белья! Логично же? Как угадать! Кстати, нескромный вопрос – вам вживить закладку под кожу не могли, или там на медосмотре сунуть куда-нибудь, или когда вы спали? Да неважно с кем спали, и ты не дуйся, Кэт – тогда нам во-обще труба. Тампонов женских, к примеру, в вас сейчас нету?-
   -  Я и не дуюсь!  К нам вообще давно никто не прикасался, а тампоны мне не нужны еще … дня три-четыре, не меньше.-
   -  А мне - неделю, минимум! - Ирина была спокойна и серьезна.-
   -  Тогда, девочки, выводы делайте сами - четвертый выстрел - это ваша одежда, сначала верхняя и обувь, а если нет – тогда все до ниточки! Потом деньги, снизу, по одной пачке…-
   -  А если и тогда нет? – вот же ехидина Катрин!-
   -  Тогда на пальцах посчитаетесь – кого-то из вас так голяком и высадим… я даже знаю, кого! -
   -  А если и тогда…-
   -  Тогда прибью всех, кто не убежит, застрелюсь и домой поеду, отсыпаться!!!   -  вот  же достала!
     Они заговорили разом, и мне с огромным трудом  удавалось что-то вставить. Катюша  заявила, что я извращенец, она сразу поняла, и за все деньги мира она голой ходить не будет, а я воз-разил – во-первых, не ходить а ездить, а если я извращенец, то они не лучше, поскольку эти фальшивые деньги украдены у наро-да, а (голосом незабвенного Жеглова) вор должен сидеть в тюрь-ме, и вообще (голосом незабвенного Папанова) - с жульем, допус-тим, надо бороться, а других денег они смогут поначалу зарабо-тать только так - Катюша в борделе, а Ира на стриптизе, а ни там ни там одежда не нужна, а если сохраним каких-то денег, я им завтра куплю все от Диора или там кого на «толчке», а если даже не сохраним, я все равно куплю им за свой счет что-нибудь из мешковины у старьевщиков возле Староконного рынка, а тогда Ира удивилась - почему это она в борделе не сможет заработать а только на стриптизе, а тогда Катя обиделась - почему это она не сможет заработать на стриптизе а только в борделе, а у нее меж-ду прочим фигурка - дай бог каждому…
     Мне пришлось демонстративно закрыть уши, и всего через пару минут замолчали и они…
   -  Не каждому, а каждой, если на то пошло! Мне, например, твою фигуру… тьфу ты! Да кто вас голыми заставляет ходить? Сами вы извращенки, вот что! Эксгиби… гибиционистки – давайте, в слова-рях поищите… Я вам просто переодеться предлагаю, ну, в другую одежду, коль ваша потенциально заразная!-
   -  А где она у тебя? – А она чистая?- хором спросили девицы.
   -  От жучков точно чистая… Чистюли нашлись! Мы же в баню едем, пивка там попьем, заодним и помоетесь,– я переломил си-туацию в свою пользу, и уже уверенно овладевал массами!-
   -  Катя, подними сзади полочку, ага, вон за те резинки… руку за-сунь слева, пошарь, там комбез мой… давай сюда. Иринушка, это твой будет, ты повыше Кати. Всего-то разок и одел… ну, для тебя, любимой! - Я разве что слезу не пустил.
   -  Какой-то он… не такой.- Ира с сомнением разглядывала мой рваный флотский комбинезон в масляных пятнах.- Он от грязи твердый уже, а я на голое тело…-
   -  Да он не от грязи, это качество такое, фирма… коттон 100%. Грязь техническая, не заразная, и цвет оранжевый  местами ос-тался, патриотично  - я нахваливал товар, как цыган лошадь, – А твое изумительное тело не везде будет голое… мы тебе сейчас исподнее сообразим, стерильное, как в аптеке! - Катюша, а ну бе-гом снимай чехол со спинки… да не рви, крючки отцепляй… от-лично!
     Смотри, милая, широкий какой, и еще один дам, завернешься поперек аж в два ряда с нахлестом, тут тебе и верх, тут тебе и низ, все в одном флаконе, и крючки есть. Эластик, обтянешься, хоть сейчас на подиум, с твоими-то бедрами…-
   -  Ну… ничего вроде. Слушай, а все равно здесь пройма  эластик твой поднимет, а там… ты же сказал, все снять?-
   -  Вот тебе, зайчик, подголовник, внутри чистенький… практиче-ски. Наизнанку вывернешь, подложишь там, и будет тебе «Ол-вейз», даже лучше. Все, с тобой решили… Решили, я сказал!!! – Ирина открыла было рот, но тут же послушно закрыла.- И запом-ните – командир в группе один! Сейчас я беру на себя, и только потому, что лучше владею обстановкой страны пребывания! Вы, кстати, служивые люди, или штафирки? Звания назовите, раз строем не ходите! –
   -  Ну, точного соответствия нет, но Катя по вашему табелю чуть больше, чем капитан, но много меньше майора, а я повыше стар-шего лейтенанта, а до капитана не дотягиваю, у нас иногда… дол-го продвигаются!-
   -  Как же долго, если Катрин сопливая постарше меня, ветерана? Ну, надеюсь, делом заслужила, а не.. не за так просто! – Катя от-реагировала, показала мне язык! - Значит, имеем трех капитанов, и славно, не обидно никому. -
   -  Валерочка, то есть, товарищ командир, а я как же? У тебя ведь больше нет ничего! -
   -  Еще как есть! – Я широко улыбнулся. Заячий тулупчик, куртку, то есть, я тебе свой пожалую, с барского плеча… не сейчас, по-нятно, а когда замерзнешь. А остальное… смотри! – я стащил че-хол со своей водительской спинки – Что мы имеем – эластичный мешок. Ножичек – вот он, родимый… это для головы, это под  ру-ченьки…
     Тебе вырез докуда делать, классику или эротичный? На, при-меряй, рубашку и курточку сними, на лифчик пока… просто шикар-но! Вот разберемся с вами – открою дамское ателье… не, шо там мелочиться, дом моды открою… Монтана, Гуччи… и Семенов!… Обоих манекенщицами возьму, ну, через постель, понятное дело. Стипендию дам, общагу, при деле будете, а денег для начала… да у вас и займу! -
    -  Уймись, весельчак! – Катя сияла - Насчет манекенщиц мы по-думаем… если юбку мне сделаешь.-
   -  Без постели и не думай… не принято у нас так!  Вот, с той спинки заберем, ты как, юбку хочешь или штаны-галифе? -  Катя задумалась, но ненадолго. – Штаны давай, они теплее, и еще, ты же под юбку  заглядывать будешь, не удержишься… Знаем мы те-бя! -
   -  Чего я там не видал… – я в два счета (а точнее, в два движе-ния ножом) изготовил Катюше подобие галифе.
   -  Выше колен не тяни, и будет классно! Второй подголовник са-ма возьми, и переодевайтесь, я пойду разомнусь пока, покурю за-одним. Еще чуни вам сообразим… ну, лапти такие. Полчаса вам хватит? Учтите - потом помогать приду! -
   -  Хватит, хватит, миленький, – голосочек у Кэт прямо елейный, ага, жди пакости…-
   -  Ты, главное, это…-
   -  Что «это»? -  подставился я невольно.-
   -  Пописать тоже не забудь! – торжествующе выпалила Кэт, и обе прыснули…
   -  Веселитесь? Ну - ну! - Я сделал строгое лицо и пошел курить.


«Последний день перед рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила.
    Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа, и морозило сильнее, чем с утра; но зато так бы-ло тихо, что скрып мороза под сапогом слышался за полверсты.»  Н.В.Гоголь. «Рождественская ночь».

Глава 4. Рождественская ночь. 6 января 2010г.
Между Одессой и Ильичевском.



     Я сделал строгое лицо и пошел курить.   Прошел неспешно к дороге, выбрал кустик, оглянулся в сторону машины, и с удоволь-ствием исполнил Катино напутствие… Веселая же девчонка… вся в меня. Как только ее в разведку взяли? А возраст – с пеленок в разведшколе училась, что-ли? И капитан уже… Меня вон в терри-ториалы, и то в двадцать три еле-еле… А в партию вообще не с первого раза!  Ладно, перекурим это дело… черт, а ведь сигареты на торпеде остались! Вернулся к машине, стал спиной к задней дверце, постучал в Иришино стекло костяшками.
   -  Ну так и знала – явился наш кутюрье, предлог какой-то нашел! - Кэт блажит с заднего сиденья.- И что забыли, командир?-
   -  Разговорчики, Маркони! Сейчас кросс побежишь, в чем есть, а я сзади с хворостиной, – нельзя ей потакать, на шею сядет. – Ира, сигареты мне дай…-
   -  Вот…- из машины высунулась рука, округлое голое плечо зяб-ко передернулось,- бери, холодно! - Я взял сигареты, скосил глаза в дверку, улыбнулся ласково, головой кивнул – спасибо, мол. По-луодетая Ирина спокойно улыбнулась в ответ. Понимающая жен-щина! Вообще обе девочки… потрясающие, точно, что не от мира сего…
Морозило сильнее, чем с утра; но зато было тихо. Последний день перед рождеством прошел. Наступила зимняя, ясная ночь. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему ми-ру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа. Гляну-ли звезды. Вон Полярная, вон Большая Медведица. Ну-ка, ну-ка, вторая звезда в ручке ковша… вижу еще, что двойная, но уже так себе… садится орлиный взор.  Девчонок потом попросить… стоп, они уже говорили что-то, когда я в себя приходил. Так, геморрой неострый, простатит… нет, гиперплазия… а, один черт!  Я почув-ствовал, что краснею. Знаем мы, как это дело лечат! А геморрой… да так же, наверное. А тут Катюша еще помогать кинется… Нет, не смогу я …  Глаза и почку – пусть. А остальное… попрошу у Ирины тихонько капель каких-нибудь, или мазь, раз уж насквозь видит. Когда еще с колдуньей придется общаться… Она умница, без лишней рекламы пошепчет над стаканом что положено. Лишь бы Катьку не привлекала! Та случая не упустит, всю жизнь подкалы-вать будет… Знать бы еще, сколько ей отпущено той жизни, со-плюха ведь совсем.
  - Командир, мы готовы! -  это Кэт из машины, легка на помине –  А ты там все сделал, а то, гляди, поможем, попроси только…- а что я вам говорил, самую малость подставился, она и присела на тему, лисичка рыжая!  Ладно, за нами не заржавеет.
   -  А ну-ка, девки, покажитеся! - я нырнул в теплый салон. Тулупы распахните… лепота, да и только! Нет, не снимайте пока – в пол-ночь стартуем, через… полчаса.-
   -  А  почему  не сейчас? – Это Ира -  Вроде все сделали! Я и деньги в пакет переложила, в обратном порядке …-
   -  Пачки как брали?- Ирина усмехнулась легонько, показала кив-ком на свои перчатки, которые лежали сверху на куче женских тряпок. Я удовлетворенно кивнул. Здорово, мы почти телепатией объяснились.  Есть контакт!
   -  У нас, девочки, есть такое поверье… В рождественскую ночь все враги рода человеческого только до полуночи могут по миру шататься, веселиться и козни строить.  Как именно они веселятся, я не знаю. Наверное, пьют, как сволочи, развратничают друг с дру-гом  и делают нам, людям, всякие пакости.  Вурдалаки, черти, …забыл, змеи, кажется.   А в полночь они с визгом и руганью про-валиваются под землю,  в пекло, их там на огне вроде жарят… А рождественская ночь для нормальных остается, ну, как мы с вами. Давайте подождем до полуночи, а вдруг поможет! –
   -  Ты что, в поверья веришь, командир?- Это Катрин в своем ам-плуа. - Ты еще подкову на радиатор прибей, гвоздями! -
   -  Ухналями, а не гвоздями! Поверья, между прочим, сбываются даже для тех, кто в них не верит!  А вообще-то молодежь сейчас колядовать пойдет…
   -  Это как?
   -  Поют под окнами, веселятся… Подожди, сейчас вспомню… за точность не ручаюсь. Лучше Гоголя еще никто не написал, и не напишет, сто процентов… вот, как раз и называется: «Рождест-венская ночь»:
  «Месяц плавно поднялся по небу. Все осветилось.  Метели как не бывало. Снег загорелся широким серебряным полем и весь обсы-пался хрустальными звездами. Мороз как бы потеплел.
    Толпы парубков и девушек показались с мешками. Песни зазве-нели, и под редкою хатою не  толпились колядующие.
     Чудно блещет месяц! Трудно рассказать, как хорошо потол-каться в такую ночь между кучею хохочущих и поющих девушек и между парубками,  готовыми на все шутки и выдумки, какие  может  только  внушить  весело  смеющаяся ночь. Под плотным кожухом тепло; от мороза еще живее горят  щеки;  а  на шалости сам лука-вый подталкивает сзади». -
   - Как здорово написано… У нас литература… прагматичнее,  что-ли, чувственного меньше, эмоций. Вот в музыке мы сильнее… Теперь я понимаю, почему ты часто цитируешь книги, кинофиль-мы.-
    -  А зачем самому стараться… все равно лучше классика не скажешь… да вот - «Умри…ээ, не помню кто, лучше не скажешь!»  Вспомнил, Денис, это Пушкин о Денисе Давыдове…-
    -  Я теперь все твое через словарь прогоняю. Он говорит откуда,
если цитата, и сразу первоисточник находит, я и читаю…-
   -  Сразу читаешь?  Устал уже поражаться… И что прочитала? Давыдова, Баркова -  не советую, Катюше особенно…-
   -  Да много… «Эра милосердия», Гоголь тот же, «Тихий дон»,
 анекдоты, правда, не все нашла…  От Мелехова плакать хочется, какая душа цельная…-
   -  Ты, Ириночка, с анекдотами не очень… Они, как бы это… раз-ные бывают. А от Кати вообще спрячь подальше.  На классику пусть наляжет! Айболит, во-первых, потом Буратино, и про лису Алису. -
   -   Ну, напугал кота сосиской! – это понятно, кто вступил в интел-лигентную беседу. – Мы тебе потом наших расскажем…-
   -   Ладно, послушаем… Ты «Три мушкетера» не читала?  И не    надо сейчас, я так скажу… Там три друга было, на нас немного  похоже. Знаешь, какой у них девиз был – «Один за всех, и все за  одного!»-
   -   Вот здорово, и чтоб не предавать никогда…-
   -   Само собой, но это редкость большая. -
   -  Ну, в этом наши миры похожи! - Ирина смотрела серьезно.- А как у вас обещают, что не предадут никогда? -
   -   Дай руку.  Вот так, - я повернул теплую кисть ладонью кверху, и накрыл своей – Клянусь! -
   -  Клянусь! – сверху легла Катюшина лапка…
   -  Клянусь! – Ирина зачем-то  прикрыла глаза. – И что, мы теперь будем, как три мушкетера? -
   -  Нет, Ириша. Мы будем… три капитана! Ну, поехали?  Все про все помнят? -
   - Еще бы, ты сто раз повторял, все мелочи. -
   - Трудно в ученьи… это «системный подход» называется, а еще - «дерево целей»… спецдисциплина – 2,  основы контрразведыва-тельной деятельности… Планировать до мелочей!  Все, мы на курсе… Катя, снимай экран! Ну, окна открывайте, пошел, с богом!-   
    Что-то не заладилось! Уже полетела в окно сумочка, Ира вцепи-лась в узел с куртками и сапогами, а связи у меня все не было… Черт, время же уходит…- Катя! Связи нет!!! Восстанавливай экран, к чертовой матери! -
   -  Я и не сняла еще, клинит меня что-то…  Сейчас, сейчас… вот! И пеленг от нас пошел, бросай, Иришенька, бросай!-
     Я еще раз вдавил  зеленую кнопку, гудки тянулись годами… Девчонки швыряли в окна очередную дань, прислушивались к че-му-то, и тянулись за новой порцией. Все, теперь деньги! Одна пач-ка, вторая… десятая… Не сложилось, не сложилось что-то. Оста-немся, ****ь, без копейки, точно, как три мушкетера, и тоже с го-лыми жопами…  Молодец, Катька, ура! Просияла, лихо  показала мне от радости средний палец, и подняла стекло. Значит, живем!  Да какой это придурок бубнит… А, черт!
   - Игореха, здоров, родной! Узнаешь? Не ори так, антенна упа-дет… и не встанет больше. Какой, на хер, спишь, праздник же, я к тебе качу. Не, не бухой, самую малость… Где, где мусора? Лады, объедем.  У тебя клиенты есть? Аж до вечера никого… зашибись! Гуга, баню уже топи, и  поляну накрой, гулять будем, у нас зелени валом, не жмись там, все лучшее… Нет, ****ей не надо… Не на-до, говорю, ****ей, со мной две телки классные! И еще, кто про-ситься будет - всех на хер, ты и я…  Все, жди! -
     Все восторженно молчали. Я вытер со лба холодный пот, и скромно объяснил, что говорил на местном сленге, чтобы они не брали в голову, я ничего плохого не имел в виду, а Игорь так бы-стрее понимает… Ирина, как всегда спокойно сказала -  Да ты же говорил уже – мимикрия, все нормально! -
     Катька вообще ничего не говорила, только терлась носом об мое ухо. Ну, понятно, это взятка, чтобы я об ее неприличном жесте не вспоминал. И где только набралась…
     Потом мы все  истерически хохотали, подначивали друг друга, и Ирина тоже не отставала, при всей своей серьезности! Понятно, все напсиховались дай боже… Потом мне дозвонилась жена, они только что пришли с улицы, да, колядовали сюська была вся в снегу, румяная, уже спит без задних ног, в деревне зимой здорово а почему я не брал трубку спал что ли и с кем это ты же знаешь дорогая не спрашивай, где я был ночью а я не скажу куда тебе ид-ти нет не пил еще в баню к Игорю качу, в Беляевку как это к  како-му с мотобола он давно звал  там и выпьем, конечно не один да ты их не … нет конечно какие еще девки а, девки, это не мои, ну и что ты же меня знаешь  я теперь вообще решил только по мальчи-кам а что это модно, нет за руль не сяду да отосплюсь понимаю что оторвешь сама жалеть потом будешь конечно помоюсь заод-ним да не брал я белье, кастрюлил я и созвонились, давай родная целую послезавтра чтоб были!
      Девчонки все это время молчали, потом Ирина серьезно ска-зала
   -  Ну, ты и фрукт! Опять ведь не соврал, с тобой надо ухо вос-тро…-
 Катя начала развивать эту тему, но особо провиниться и не успе-ла, потому что мы вкатились  во двор возле довольно невзрачного здания. Здоровенный медведь в одних трусах закрыл за нами во-рота.  Потом я  как то сумел выжить после его медвежьих объя-тий,-
    – Блин, Гуга, ну ты и кабан! Идем в тепло, видишь, девчонки 
       замерзли…-
   -  В чем это они у тебя прикинуты?  Девки, где он вас снял таких? А глазищи то… Валерчик, определись быстро, какая моя, я сине-глазую хочу! -
   -  Уймись, Игореша, вся ночь впереди… Я их прямо из сауны при «Олимпийце» забрал, там один пассажир их обижать вздумал, го-ляком убежали, я им чехлы и снял. Это Ира, это Катя… Ты, кстати, не знаешь, кто это там такой резкий, за нами аж двумя тачками поперся, коренастенький такой, сегодня его смена была…-
   -  Смена… лезешь абы куда! Че ж не знаю, Корень и погоняло, «Туарег» у него синий?  Не банщик он… Знаешь ведь, чей «Олим-пиец» был! -
   -  Жалко, что был… С Виктор Палычем решили бы на раз, он нашу фирму уважал –
   -  Встретишься когда-нибудь, порешаешь… га-га-га!-
   -  Типун тебе на язык! – искренне пожелал я - А еще лучше, чтоб на лбу у дурака… что-нибудь выросло, да от слона, и с помидора-ми!  Да не парься ты, я сам разведу, тебе  так сказал, для общего развития. Кстати, ты еще не все знаешь! Мудилу этого мы возле градусника в газон запустили, тачка… сам понимаешь. Так что, если пробивать будут… мог же ты спать?-
   -  Ну и молодец, пусть спортсменов боятся, а то носятся, как… Я и хотел спать, а на самый край правду скажу, что нема чужих, ко-реш старый заехал, бухаем мы с телками. Не просекут, увидишь!-
   -  Ну и ладно… ты, Игорь, покури здесь малость, им бы в теплый душ надо, и перетереть нам кое-что…-
   -  За расчет, что-ли? Я в доле, за все дела!. Идите, козы, воон туда, грейтесь, а парная через полчаса будет. Там тапочки и про-стынки, все свежее – Игореша плотоядно ел Ирину глазами, и это мне как-то не понравилось. Проблемы будут, не вырубать же ста-рого приятеля…  Его и не вырубишь без ствола… от гаубицы, или там оглобли… от Кинг-Конга.  Девочки скромно ушли куда сказано.
   -  За бабки, Игорь, вопроса вообще нема. Держи сразу пятихатку, чтоб не думать, что у  тебя почем. Я в наваре сегодня, отметим. И еще, бы им шмутки какие-то утром… Да ты в ящик положи, расте-ряешь по пьяне!-
   Взятые у Иры пятьсот долларов  подняли Гугино настроение во-обще до небес… - Да у меня… водяры любой валом, конина есть, шампусик, веники - чистая береза, жрачка улетная, бери сколько влезет, белья им нового хоть по пять пар пусть берут, только по-том, хотя сисек то по две, га-га-га, верхнее утром шо-нибудь да найдем, давай  Валерчик, хорош им греться,  я на Ирку запал, она и на биксу непохожа, морячка наверное, давай я сразу а то после бухала и такая не поднимет …-
   -  Ладно, посмотрю сейчас! Не лезь пока, не убегут.-
   -  Далеко они голые убегут. Га-га-га. Давай, давай, не тяни!-
   -  Я пошел в зал. Тепло, камин растоплен… Девочки мои, как по-ложено в бане, с тюрбанами на головах, сами замотаны в белое… лепота! Ирина уже поднос складывает… Коньяк, яблоки, два фу-жера, мужчинам для разогрева, понятно. Подняла на меня глаза, в них искорки мерцают… хорошая моя!
   -  Подождете меня немного, хорошо?  Катя, приоткрой мне сколько надо…- Та стянула с плеча у Иры угол простыни, грудь почти обнажила. Не понял, ты что творишь, дура малолетняя?
   -  Ирина, а ты… чего туда?-
   -  Как чего, он же сказал, что меня хочет…- Она удивленно по-жала плечами. – Ну, так сексуально или больше открыть? Ладно, сойдет, мы быстро…- она вышла, дверь прикрыла ногой.-
     Дальше я плохо помню. Я со стороны видел, как рвался за ней, и все время натыкался на какой-то бетонный столб, он упорно по-являлся между мной и дверью, за которой уже, наверное…  Я взвыл, махнул по столбу ногой, провалился, крутнулся вокруг оси, выбросил вбок левую… и приложился затылком об пол.
   -  Ты что, ты что, милый?  У тебя приступ?- Катино лицо прибли-зилось, испуганное, почти как тогда в машине…
   -  П… пусти меня,  быстро! Ира где, с Игорем? - меня колотило, и я не мог подняться.-
   -  Ну да, с Игорем. Снотворное ему понесла! -
   -  Какое… снотворное? - я чувствовал себя идиотом.
   -  Ты что лежишь? Тебе плохо? – Ирина возникла в двери, не-возмутимая , как всегда… И простынка у нее на месте! - Катя, вы что, подрались, что ли? С ума посходили? -
   -  Да он приревновал тебя! Туда полез, я объяснить хотела, а он ногой… Глаза пустые… Хорошо, растяжки нет у дурака! -
   -  Да пусть бы шел! Спит он, иди, Валера, посмотри! - И вдруг залилась краской.- Так ты подумал что я…  ублажать его пошла? Ну, спасиибо!  Приревновал, значит. А у тебя на это и права нет… пока.  А то, что мы поклялись, это пустой звук? – она перевела дух, и голос задрожал. – Ты когда бандитом притворяешься – это мимикрия! А я проституткой для виду притворилась – это… ****-ство, да?
   -  Девчонки, родные! - я готов был все простить за это «пока»…- Не ревновал я никого! Сорвалось во мне что-то! И ничего я не по-думал, не успел просто.-
     Я рывком сел на полу, поймал Ирину за бедра и посадил ря-дом, прижался плечом.-
   -  Ириша,  это, честно, не я был!  Внутри меня кто-то сам все де-лал, а я вроде со стороны смотрел... И тебя, Катенька, я не узнал – просто пройти мешало что-то …-
   -  А ты еще сомневался, что в роду наши были! Ну, что, Катюша, простим ему … души прекрасные порывы?-
   -  Да уж, прекрасные… Мешало ему, да еще «что-то»! - Катя по-гладила ссадину.- Гематома теперь будет.-
   -  Катюша, зайчик мой! Иди сюда, я туда поцелую, и все пройдет!
   -  Дочку свою так уговаривай, она поверит… – Ирина откровенно смеялась. -  Давай лучше я… тогда действительно пройдет! А ты руководи процессом, мы только передышку взяли, времени терять нельзя.-
   -  Погоди, тут неправильное что-то… Хотя, и правда, пойдем, ку-пальники себе подберете… и послушаете.  Мы ведь вроде как воюем, а на войне непонятки опасны. Классика – «Война – это кто кого передумает»! Не характерно это для меня, поймите.  Вы мне обе давно не чужие…, и приручаем друг друга потихоньку, но я уже не мальчишка, годов с тридцати ни разу так не срывался… Ага, вот в этом  ящике ищите, и я вас прошу, подбирайте самое открытое. Зачем, зачем… Надо так, в парной вообще голыми на-до, это я вам из доброты поблажку делаю, ради чести Катиной, девичей, из вежливости предполагаемой!
      Не смейся, Кэт, я серьезно говорю, без намеков. Безо всего потеешь больше, но сойдет и в белье, только лучше в открытом… Если мораль позволяет, верх вообще не одевайте, руками от ве-ника прикроетесь, и все. А мне обычные подберите, поскромнее…
   -  Ну, милый, ты и нахал! Это почему тебе поскромнее, а нам во-обще без верха! Как у вас говорят – двойные стандарты? –
   -  Потому мне поскромнее, капитан, что мужские ягодицы неэсте-тичны! Не мои конкретно, мои-то как раз… почти эталон, а вообще мужские. Про двойные стандарты и не заикайся – я же без верха – значит, равноправие!  У нас девчонки часто на пляжах с голой гру-дью загорают, и ничего… Вообще, у вас с Ириной формы и краси-вые, и сексуальные – чего ж их от народа прятать? –
   -  Да ты, милый, лесбиян, раз на женщин тянет! –
   -  Я тебе дам – лесбиян! Значит, простила уже, раз язвишь… Так вот, скажите, мог ли противник на меня как-то  воздействовать, или вы сами… ну, случайно, что-ли?  Раз нет – констатирую:  в группе произошел непонятный случай агрессии, что лично меня настораживает… Значит, на будущее так - при повторении ситуа-ции тот, кто ближе, безжалостно… но аккуратно агрессора выру-бает, конечности фиксирует. Собственно, Кэт так и сделала, ум-ничка! А то нас еще друг на друга натравят…
   -  Валера, вот ты говоришь – нехарактерно для тебя… а как бы ты себя повел… характерно, если бы я в самом деле вот так, при тебе, под случайного мужика ложиться пошла?
   -  Ты ведь сама пошла, и в глазах… не скажу – игривость, а… желание, истома сладкая, видно же было! Поэтому даже виду бы не подал, зубы сжал и стерпел. -
   -  И все? А потом? -
   -  Потом вывел бы вас в безопасное место, и попрощался веж-ливо… ну, постарался хотя бы! А как иначе? Давай, милая, не бу-дем о грустном, ты мне последнее скажи, и забудем все… Я не поэтому… интересно просто, ну, технически, зачем  Кэт с тебя простыню стянула? -
   -  Это, милый, грех невеликий  (снова «милый»… я понял, что прощен)! Твой Игорь сейчас меня любит во сне по-всякому. Я так ему снюсь, что любой приревнует!  Вот насколько ему фантазии хватит, так и снюсь, любой каприз выполняю… Понимаешь? Ну, хоть иллюзию-то эту он заслужил, мы же его невольно под удар  подставляем, а он и ни при чем вовсе!  Он только мельком глянул на… меня, направление получил, я чуть-чуть мысленно помогла, и все. А если бы ему Катя понравилась, он бы сейчас с ней… был. Ему-то кажется, что все наяву! Завтра проснетесь, он тебе такого про меня нарасскажет… Ты, кстати, если что, тоже не теряйся! Мол, пили всю ночь, ты с Катей… кувыркался, да хоть и с нами обеими – поверят быстрее, а Игорь подтвердит, – она снова за-смеялась,- видел бы ты сейчас свои глаза!
     Хорошо, что нас не будет уже, когда  он хвастаться начнет – ты ведь снова драться полезешь! Смотри, он здоровущий… Держи, вот тебе трусы, и отвернись, мы оденемся.-
   -  Как это - проснетесь?  Как… не будет?  - я постарался взять себя в руки.- Ты, Ириша, объясни толком, ладно, куда вы собра-лись… и как? Аэропорта в этой бане еще сто лет не будет. На метлах, что-ли, улетите? Не тяни, время дорого! И одевайтесь, я не смотрю. Вы тоже поменьше глазейте, кстати… Да, полотенца с волос не снимайте.-
   -  Боковой переход, Катя же мельком упоминала. Обратно к нам нельзя, а в вашем… в нашем уже мире, в любую точку почти мгно-венно, - она показала мобилку и какие-то проводки. Валера, ми-ленький, раз готовы, ты веди уже греться, а я буду по ходу дела рассказывать, нам еще многое надо успеть.- 
      В парной они сначала пришли в ужас, но обвыклись довольно быстро. Я напялил банную войлочную шляпу, шлепками загнал девчонок на верхний полок, положил лицом вниз для начала, и взял в обе руки по венику. Все по науке! И, кстати, молодцы девки, не стали жеманиться, одежку выбрали, как и приказал, почти что символическую, и не купальники даже, а белье. Не разобрались, наверное! А что, смотрятся здорово… им бы, точно, моделями ра-ботать!
      Следующие пятнадцать минут они сначала ойкали и шипели, потом тихонько постанывали, но при этом мужественно выгружали на меня очередную порцию невероятных откровений. Боковой пе-реход – изумительный способ перемещения куда хочешь за пол-секунды - секунду максимум безо всяких самолетов. Шагнул в ту-ман, и ты уже в «Хопре»! Если сдвинуть фазу управляющего поля на полволны, то перейдем в другой мир,  а если в пределах чет-верти волны, и скорректировать амплитуду, то попадаем в задан-ные координаты внутри данного мира. Это они мне так, в общих чертах, на самом деле все сложнее… И есть маленькие неудобст-ва!
     Во-первых, воссоздавшееся белковое тело путешественника на выходе из туннеля должно преодолеть область свернутого про-странства, при ноле кельвина, это хоть и мгновенно, но потом этому телу очень неприятно! Ой-ой, полегче, пожалуйста, садист! Потому-то и нужно сразу согреться, а еще лучше и до того темпе-ратуру тела нагнать, на крайний случай уколоться термогеном. Нет, алкоголь нельзя, сейчас дойдем и до этого. Даже пот нужно максимально выгнать, иначе кожу порвет, кстати, парная здесь шикарная, ощущения сказочные!
        Плюс к тому даже неживая органика, не говоря уже о сереж-ках или цепочках, примерзает к коже намертво. Косметика, напри-мер.  И еще, верхний слой эпидермиса сходит, поэтому у них кожа такая чистая, хи-хи, хоть какая-то польза. Нет, ногти и волосы нет. Так что человек должен входить, и соответственно, выходить из перехода насухо вытертым и абсолютно обнаженным (у вас фильм был, про судный день, помнишь, терминаторы нагишом на асфальте возникали?).
      Личные вещи или кидают раньше, или напарник вослед. А сра-зу одеться не удастся, потому что даже самые тренированные те-ряют сознание ненадолго… А нетренированные - надолго!
      Поэтому они наберут еды дня на три, и отправятся с вещами  на безлюдный островок вблизи экватора. Там всегда тепло, и можно будет не спеша выбирать, как им в цивилизацию вернуться, где-нибудь подальше от погони. И не появиться голыми, ха-ха-ха, в английском парламенте, или, еще пикантнее, в солдатской ка-зарме после отбоя, хи-хи (-Ты, Катюша, в нашу Верховную Раду не заскочи случайно, у нас там не все голубые, а и  педофилов нава-лом! - Сам туда не ходи, раз там голубые есть, а педофилам ты уже лет сто неинтересен!-). Выбирать они будут, рассматривая  местность он-лайн.  Генератор перехода это позволяет, вроде как веб-камеры, и на одном проценте мощности. То есть в реале, и где хочешь! Найдут теплое и безлюдное помещение, и туда… Да хватит нас лупить, не могу больше, помассируй теперь, ох, здоро-во-то как…
     Я внимал, уже ничему особенно не удивлялся, трудился при этом в поте лица  (и в буквальном смысле тоже). Ирину разгладил и размял не спеша, и не ограничивая себя особенно, но без лиш-ней игривости (сумела же себя поставить!). А Катьку напоследок  нарочно потискал прилично (то есть, неприлично, но крепко!) за упругие ягодицы, все ждал, когда возмутится… Ни фига, смолча-ла, только глазищи томной поволокой покрылись. Ну… боится – значит, уважает!
   -  Давайте, русалочки,  старшого теперь попарьте, да в четыре руки, да без неуместной гуманности. Кэтрин, есть шанс за ссадину поквитаться… Не тяни ты за трусы, извращенка малолетняя, я не это имел в виду… Как, Ира, это ты? Ну, ладно, но дальше не тащи! Ну, подверни… Тебе-то  вообще все можно доверить, ты  взрос-лая и рассудительная, не то что Кэт. А ну, наддайте, разленились совсем!
     А насчет острова, так я с вами пойду, на денек, погрею старые кости! И местечко вам вместе выберем, мне так спокойнее будет, не спорьте, родные. Вообще, это приказ! И я еще столько рас-спросить хочу… Мои послезавтра только вернутся, успеем мы с вами наговориться. А вообще, девчонки, если честно, жалко мне с вами расставаться, мы ведь, кажется, друзьями настоящими ста-новимся, я серьезно! Единственное слабое место, что вы раньше очнетесь… ну, дело житейское, прикроете меня чем-нибудь, хо-рошо? Ириша, в этом плане я больше на тебя надеюсь, лады?-
     Ирина засмеялась, Катрин захихикала, и я понял, что сюрпризы еще не закончились.
   -  Голый будешь - это мелочи, мы тебя не сглазим… и даже при-ставать не будем, толку-то от тебя все равно долго не будет… па-ру дней в лучшем случае! Ты другого бойся! При восстановлении тела какое-то время будет фибрилляция мышц, они все расслаб-ляются, миокард, к примеру. Понимаешь, чем грозит? И сфинкте-ры тоже, само собой.  Желудок, кишечник, мочевой пузырь - все содержимое наружу!
     Так что сначала нужно принять рвотное, потом слабительное, потом клизму поставить, да не один раз… Даже и  катетером не-плохо бы очиститься, только нету его. Тебе, кстати, еще легкие надо чистить, а то захлебнешься слизью, и митральный клапан у тебя… не идеальный! Его сначала подлечить… или хоть скомпен-сировать на скорую руку. Ну как, не передумал еще?  Давай, про-водишь нас, и домой езжай, милый, а мы тебя потом найдем обя-зательно, обещаем! -
   -  Решил уже, и точка! Даже не теряйте время, решение не обсу-ждается. Вы лучше о клизмах сообразите… на троих. У Гуги мы такое добро вряд-ли найдем, не больница… а вообще… не так уж  и комфортно получается, самолетом как-то достойнее! -
   -  Мужик решил – мужик сделал! – Катрин, понятно…- А о клиз-мах сам и позаботься, ты же в доме хозяин! Ирина, не возьмем ту-неядца, если не придумает?- Ирина заулыбалась, кивнула соглас-но…
   -  Да я… я линии сложные делаю, с процессорами! Патенты у меня… А тут клизма обычная… да тьфу на нее… сейчас, что два пальца…  Хватит лютовать, разомните теперь, щас, мозговой штурм изобразим… да вот, можно проточную сделать, гидроколо-нотерапия получится. Рассеиватель с душа свинтим, и переделы-вать даже ничего не нужно. У Гуги подкачка стоит, струю заделать покруче, прицелиться поточнее, сама и влетит, бесконтактно. Можно даже сантиметров… с пяти! Полная гигиена и аноним-ность… да не катайтесь вы по полоке, покалечитесь! -
   -  Не… нельзя из крана! - Ира еще пыталась что-то выговорить, а радистка аж ногами в воздухе сучила от смеха, слезы текут, точно, свалится сейчас, шпионка малохольная… Вроде по уму техноло-гия, и сделать за один раз можно, через три минуты и соринки не останется, что смешного? 
    –  «Поточнее»… давай, милый, оптику поставим… или прицел лазерный…  Да я же растворы приготовлю, и каждому свой, и ми-нимум по два, да разных! -
   -  Предупреждать надо! Н–да с… Еще не вечер, давай так -  бе-рем трубочку, хотя бы от шариковой ручки, режем на три части, на двух один конец закругляем, а на третьем напилим заусенок по-больше. Я в два счета в бутылки от «куяльника» их вставлю, при-паяю зажигалкой… и  изолента у меня в машине есть!
     Водочкой сполоснем от микробов, и вперед! По  полтора литра на… на душу, в общем, о кей? А Катьке, я тебя очень прошу, ски-пидару добавь, ей  психоз лечить надо!  Мне водки в раствор нальешь, граммов сто… для анестезии, а ей -  скипидару! Ну что, принимается? -
   -  В другой раз, командир, обязательно попробуем! - Ирина поти-хоньку приходила в себя, вытирала глаза…- А сейчас просто из пакета возьмем, ты же сам его из машины нес. Мы с Катей в апте-ке были, забыл? Там аж две штуки, и наконечников разовых пач-ка...   
   -  Да, разыграли меня здорово… Но и Катрин не заметила искус-но заложенной мины, тут же спросила, почему концы закругляем только на двух наконечниках, я что, уже ехать испугался?
   -  Служивого, Катюша, никаким клистиром не испугать, а зазуб-ренный – для тебя, родная, повеселимся на дорожку! -
Опять смеялись…
 А когда мы, распаренные и насмеявшиеся, проходили мимо бас-сейна, я не удержался, прыгнул с разбега в ледяную воду, окатил все вокруг брызгами, заорал, как водится. Кэтрин передернула плечами, сунулась в бассейн  ножкой, уважительно на меня по-смотрела, и… прыгнула следом, бомбочкой! Я и до лесенки не до-брался, а она уже вылетела на бортик, как раз успела столкнуть Ирину, склонившуюся к воде…
Опять смеялись…
Потом злопамятная Кэт начала скандалить, зачем я ей пониже спины синяков хотел наставить, все равно Ира уберет, а кстати, как у нее фигурка, что я теперь скажу насчет пригодности для стриптиза…
   -  Да просто классная у тебя фигура, Катюша, это я был не прав! Сзади, правда, там не очень… плоско как-то, и морщинки есть, а уж прыщиков-то!  Я, кстати, прыщи и пытался стереть – да куда там!  Так что – всегда к лесу задом… Ира, а это не заразно? Ты мне что-нибудь от прыщей сделай, руки помазать…-
     Опять смеялись… мы с Ириной.
     Процедуры были не из приятных.  Сначала было слабительное со всеми стремительно и болезненно вытекающими последствия-ми… Потом было премерзкое рвотное, тошнило обычным поряд-ком, тоже не сахар, но все же прецеденты бывали… А вот когда я  выпил откашливающее, чуть не помер… В жизни не подумал бы, что во мне есть столько черно-коричневой слизи, отплевывался, давился, хлебал воду из крана, и опять давился…
     Девчонки прибежали на шум через минуту после старта, стояли рядом со мной на коленях перед унитазом, гладили по голове, по-стукивали по спине,  шептали что-то… Никогда больше к сигарете не притронусь… тем более, дорожают они постоянно! Еле-еле поднялся, ноги ватные… Потом Ира с сочувствием объявила, что надо повторить рвотное, потому что я наглотался воды пополам с тем, что было в легких. Прошли и через это…
   -  Да, девушки, такие круизы даром не даются… Давайте вот что, я тут в массажной отлежусь маленько, а вы пока собой займитесь. Эх, хотел командир лично радистку клизмировать, как  по уставу и положено, да видать, не судьба!  Ты уж извини, Катюша, слабый я от всего пережитого, сами как-то обходитесь, ладно? Если уж со-всем никак, тогда зови, мертвый, а к тебе приползу… и грушу в зу-бах  притащу! -
   -  Слава богу, зубы скалит, так и жить будет! - Катюша глядит сожалеюще, под ручку подхватила, потащила в массажную… Вот сюда ложись, на спинку. Я тебе клапан подправлю на скорую руку, а Ирина пока очищаться пойдет…-
   -  Ага, маленькая, и зазоры выставь, опережение еще…- меня потихоньку сморило, глаза  закрылись.
     Недолго я и подремал, почувствовал на щеке нежную ладошку, узнал ее по ласковому теплу.
   -  Что, Ира, пора? -
   -  Не угадал, капитан, штраф с тебя! – вот тебе на, Катюша это… а Ирина в ногах стоит, очередной раствор готовит, посматривает обеспокоенно. На обеих снова простыни. Сейчас за кровью поле-зет… Она каждый раз мне  к вене рюмку подносит, прижимает ко-лечком, и там то несколько капелек, то грамм тридцать появляет-ся. И следов не остается… вот чудеса!  Впрочем, друг у друга то-же берут.
   -  Давай, Валерочка, руку, – взяла кровь ловко, вылила в пол-литровую банку с водой, колдовать принялась…-  И к стенке ли-цом повернись, а ноги подогни под себя немного. -
   -  Это зачем?-
   -  Зачем, зачем,- это Катрин  ворчливым голосом.- Подчиненных бросил на произвол судьбы, капитан! Обленился тут в тылу… Все самим пришлось делать. А я подумала – опять шуточки твои, так  Ира специально посмотрела, в книгах про армию у вас часто встречается – клизмы и в самом деле начальники ставят… только почему-то в кабинете, да на ковре, и ругаются при этом.  Ковры, что ли, у них лишние?  В уставах, правда, ничего про это нет, а так… ставят!
     А у вас в контрразведке тоже так было? И ты мне скажи на бу-дущее – ругаться-то при этом зачем? И так подчиненному… не-комфортно, утешить его надо, за ручку подержать хотя бы… Пра-вильно ты, Валера, сделал, что ушел оттуда!  Давай, шевелись, у Иры готово почти, я тебе расслаблю немного, и воспаление убе-рем...-
      Я поднял глаза. Катюша с серьезным видом держала в руке какую-то плошку с мазью, а на указательном пальце… господи бо-же, это же презерватив! Ну да, напальничка не нашла, так…  Из-девается, конечно, но не придерешься…  Что же делать, не по-краснеть бы… А вот, сейчас!
   -  Ты, Катюша, клапана выставила уже, или как?-
   -  Ага, с клапанами порядок! Вентиль осталось отреставриро-вать! - вот теперь ржет откровенно… Ладно, ладно…
   -  А, ну да, давай, конечно!-  Я изобразил поворот к стене, и, как бы вспомнив вдруг что-то важное, снова сел, спустил ноги на пар-кет.-
   -  Ирина, ты не забыла, я же просил водки туда! - Ирина удиви-лась, пожала плечами.-
   -  Я думала, шутка! Что, и Кате скипидару серьезно просил? Ну ты и зверь! – Улыбнулась, подумала секунду, – Немного водки не вредно будет, это пить нам уже нельзя, в ней воды много, а так… сейчас! - Быстро принесла бутылку, налила, разболтала.
   -  Мне долго ждать?- вышла из себя Катя.- А еще говорят, что женщины долго копаются… Мы-то готовы уже, а ты возишься! Все, сейчас сами уходим, я из-за тебя третий раз над собой издеваться  не буду…-
   -  Да ладно тебе, тут дел-то на минуту - я уже овладел и собой, и ситуацией, был сама солидность, как и подобает руководителю.
   - Проверю вот, как Ира набрала… А ну, дай-ка сюда! А пробу сделали?-
   -  Неет, - Ира опешила .- А что за проба?-
   -  Ну, ничего доверить нельзя! - я вошел в роль  окончательно.-
   -  На совместимость, естественно. Это вам сразу можно, а у ме-ня шок может быть… анафилактический! Ладно, прощаю, вечер у вас хлопотный был… Сейчас сам проверю, минут пять подождите, потом позову, тогда и поможете. Вы пока аппаратуру проверьте! И вещи собирайте. Еду там, выпить, простыней побольше. Время пошло! -
     Великое дело – армейская дисциплина. Катька содрала с паль-ца, что было надето, сунула вместе с плошкой Ирине, и помчалась в зал.
     А вот Ира не спешила. Видно, научилась читать по глазам, или интонацию отслеживает… Догнала меня возле туалета, сунула в руку мазь.
   -  Командир из тебя хороший, Валера, а вот солдат… так себе!  Мы, сам говорил, как в бою, времени в обрез, а он думает, как бы над ним не дразнились потом… Пожалуйста, сам делай, мучай-ся… если нас боишься! Давай, глупый, я тебе помогу, что тут тако-го? -
   -  Сама же говоришь, Ириша, времени нет торговаться, а дело нехитрое, ты вторую порцию мне готовь быстренько, а я мигом!-
    И чего спорили, все я сам сделал, не хуже, чем у людей. Пяти минут не прошло, а я уже вернулся в зал. И как раз вовремя, что-бы звонок услышать… Не в дверь, слава богу, а пока что у Игоря на мобилке… Смотрели мы на нее молча все трое, и ясно было, что время наше вышло…  Погоди-ка, а давай я с ними перетру малость, может, случайный звонок?
   Как же, случайный!  Голос спокойный, неспешный, а холодок твердый и не прячет даже… Плохо, такого мне никак не переиг-рать! Взглядом наверняка сразу сломает, буду блеять, как тот ба-ран…
   -  Гуга?  Спит, говоришь, бухой? А ты кто? Что за Валера, там никого не должно… Кореш старый?  Ладно, вы там одни или с ба-бами? А что за бабы, сколько их?-
   -  Ба… бао…бабы к…как бабы! – я уже был пьян в стельку – И так, и, и так… Было трое вроде.. не помню я… или одна свалила сразу? -
   -  Так, тезка, быстро и тихо разбуди Гугу, и двери на замок, клю-чи спрятать… Что, куда ключи? Хоть в жопу себе пусть засунет ключи, а если телки свалят, сами раком встанете, оба! Гуга меня знает…  Мы будем минут… через полчаса будем, или по сотке зе-лени дам, или яйца оторву, без шуток…-
     Слушать дальше я не стал, полчаса… из города на джипах ми-нут за двадцать могут прилететь, уроды! Так, мобилку невыклю-ченную в банку с огурцами, пусть опохмелится, вроде упала.
   - Группа, на выход, только без паники! У нас десять минут, все успеваем! Маркони, время засеки!  Ира, на второй раз мне набери, быстрее…-
     Насчет паники, это я зря! Ирина была само спокойствие. Ска-зала Кате негромко : «Три термогена неси!», а у самой уже все за-ряжено. Меня, согласия командирского не испросив, спиной к себе развернула – раз, подзатыльник легкий – два, мордой на стол, и трусы с меня  рывком вниз – три! Тут Катя топает, шприцы в руке, сбоку забежала. Шприцом в верхний квадрант - ой! Наконечник вошел – ах!
   -  Катя, мне пока укол делай!  Не спеши, две минуты есть… Все,  ушел раствор, командир, мышцы закрепи. –
     Вот это групповуха!  Еще бы человека три со шприцами да с клистирами, хватило бы и круг замкнуть. Картина маслом, блин! Трусы аж на коленях нашел.
   -  Катя, дай шприц, спиной повернись! Валера, проверь, что соб-рано, может, добавить что… Быстро не ходи… У тебя три минуты, потом в туалет бегом, туда и назад. Катя, шприцы и  наконечники старые в камин… ампулы тоже, и сверху дровами! -
     Уважаю таких! Все властно и коротко, попробуй перечить. Да и не надо, по делу все! Вот это командир готовый, видала девочка виды… Так, что там у них... Еды мешок, пакет с валютой, выпив-ка… пустой холодильник, выгребли начисто, молодцы. Ну, упла-чено-то с лихвой! Ага, «Мальборо» блок, благодарю.  Мою сумоч-ку… да оставим здесь, непонятки  для, я уже все равно не инког-нито… нож только взять!  Катя к камину пробежала, простынку на попу натягивает, морщится… Я кивком показал на гитару, на стене висит. Тормознула, утвердила кивком, мотнула головой на Ирину. Ага, есть у нас гитарист, берем, значит… Я добавил еще по упа-ковке минералки и пива, пачку простыней, тапочки. Сгреб для дам ворох белья из ящика, халаты с вешалки в охапку… Все, бегом на горшок, давно пора! На бегу увидел – Катя проводок кольцом ши-роким раскинула, внутри искры жгутами зазмеились. Потом внутри туман замерцал голубой, и вещи туда швыряет… Ну, космонавты, ключ на старт!
      


Глава 5. Рождественская ночь. 7 января 2010г.
Остров в Тихом океане.


Я увидел на бегу – Катя проводок кольцом широким раскинула, внутри искры жгутами зазмеились. Потом внутри туман замерцал голубой, и вещи туда швыряет… Ну, космонавты, ключ на старт!
Бегом в туалет… давай-давай… продувка один… спиной под кран… промывка два… полотенцем насухо… бегом на пусковую, а то с них станется  и без меня стартовать!
     Девчонки стоят возле тумана, Ирина радистке на глаза показы-вает зачем-то. Не понял…
   - Катюша, один к пятисот, проверь… А, готов, милый? Стань сю-да, глаза зажмуришь накрепко!-
   -  Я-то готов, а глаза зачем? Сама говоришь – очнемся все равно
как Адам и Ева… и Лилит еще! -
   -  Солнце там сейчас яркое, полдень почти, а мы из темноты аб-солютной, из небытия, как ребеночек при родах. Аккомодация нужна, а то родопсин разложится, вредно для глаз... Порядок бу-дет такой, Валера, я иду первая, беру правее. Ты за мной, секунды через три, и берешь левее, потом Катя… ну, как придется! Поло-тенце снимай, туда бросишь, и зажмуришься. И не забудь ничего, милый, а то и глаза потеряешь, и… все прочее тоже…-
   -  Вот черт, а у меня в машине очки есть от солнца, с лета еще… Сейчас зажмуриться, или перед прыжком?-
   -  От солнца пригодились бы, но не успеем уже… Да неважно ко-гда, ты только в полотенце не прыгни! – улыбнулась ободряюще, не дрейфь, мол, делов-то…
   -   Катя, присмотри за ним! -  Скомкала с себя простыню, кинула в туман, и сама туда прыгнула, промелькнув округлой наготой… Господи, какая женщина…Так, глаза! Нет, сначала полотенце… Вперед?
   -  Не спи, командир!- Голос у Кати спокойный, но cзади коленом приложила увесисто, как парашютиста из «Аннушки» на первом прыжке. Блин, на Ирину же упаду…
     Не врали возвращенцы с того света… Глаза хоть и закрыты, а вижу…  круглый тоннель, стенки винтом, сияние впереди… И боль адская везде, жилы рвут двумя березами… больно… бляядь… темнота!

   -  Нет, девочки, костер потом. И лагерь потом, сначала хоть бу-терброд, и выпить, отощали же вконец, меня сейчас ветром в оке-ан унесет… На вас на самих лица нету… Катюша, ножик, вон ле-жит, подай, малыш!  Спасибо, родная… ну, с прибытием вас, то-варищи офицеры! -
     Махнули коньяка, я полстакана,  девочки поменьше, заурчали над хлебом и колбасой … лепота!!!
     Вокруг рай пляжный и безлюдный, песочный да пальмовый, пе-сок пятки обжигает… Океан в десяти шагах, хотя в воздухе и штиль полный, а шумит грозно… Я таких волн и не видел, куда там Кипру или Турции! За пальмами тоже вода синеет, а уж солн-це…
   -  Давайте по второй, и покурить… Уши пухнут! -
   -  От большого ума они у тебя пухнут! – это уже Катрин, голосом сварливой супруги. - Забыл, как унитаз пугал, захлебывался? «Бе-еэ…» Ничего, Ира золотинку вставит, и про водку забудешь, и про сигареты свои…-
     Ну, быстро же Катюша в себя пришла, сама-то забыла, полчаса назад всего на мне с ногами висела, лизалась по-щенячьи, аж визжала от восторга… Впрочем, Ирина тоже визжала, да и я не отставал! Они перед этим минут сорок со мной возились, за пол-суток в третий раз уже в чувство приводили, то в машине, то в ба-не, а теперь вот на пляже.
     А я все видел, только сверху как бы, и со стороны… Ну, как в бане, когда я к Ирине рвался… Душа, что-ли, отлетает? Лежит клиент голяком и мордой вниз, худой, долговязый… Они и водкой его растирали, и мазью какой-то… Сами тоже полуголые, в песке, полотенца на бедрах как попало… У Ирины вообще синяк на пол-бедра, может, это я локтем как-то зацепил, когда падал? Термоге-ном два раза кололи, амброзией поили, но в себя привели!
     Мужик этот, худой, ко мне кругами все ближе, ближе, а потом хлоп – и я уже снизу в небо синее смотрю… Вот тогда и радова-лись бурно, дикарские пляски устроили… А уж когда Катя мне мои очки темные принесла, песок сдула и надела торжественно, как медаль повесила – носи, мол, то я вообще умилился. Надо же, не побоялась зимой босая на улицу бежать, прихоти командирской ради…
     Ну, как тому старшине боец Гурвич кисет тащила! Я помрачнел, вспомнив, чем для бойца Гурвич  обошелся тот кисет, но ненадол-го… Катя – не тихоня начитанная, девочка наверняка просчитала трезво, а не с бухты-барахты. А вот мне… мне очень приятно!  По-сему я спросил ворчливо: «машину-то хоть не забыла закрыть?», а потом подхватил радистку на руки, покружился с ней  по песку и бегом в океан, а по дороге потискал благодарно…
        Первая же волна нас так шмякнула, что разлетелись метров на пять, а за полотенцами потом вплавь гонялись. Впрочем, скоро голод выгнал на песок…
   -  Золотинку? Да вставляйте, что хотите, я вам теперь доверяю. И невинность в этом плане уже потерял, не напугаешь… злюка! - я посмотрел на Ирину – А что за золотинка?-
   -  Да не злюка она …  Это она, милый, от большой и чистой люб-ви! А золото тебе поставим обязательно, ничего хитрого нет, кла-дем на кожу в нужном месте золотую чешуйку, заглубляем мыс-ленно, и все. То же самое, что иглоукалывание, только место они угадывают, а я точно вижу. Чакры они называются, такие места! Врачи  ваши иголку суют где-то рядом, по интуиции, и ненадолго… А золото лет двадцать поработает… И курить бросишь, и пить! -
   -  Ты не торопись так сразу – «пить бросишь»! Вопрос серьез-ный, обдумать надо все, взвесить…  Ты вообще представляешь себе, как высока в этом деле  цена врачебной ошибки?-
     Теперь заулыбались обе -  Всполошился? Не трусь, командир, мы же не изверги. Сможешь ты и выпить при желании, в меру только! -
   -  Нет, милые, уже не командир! Теперь я вам просто Валера… Он же Валерик, он же Валерочка, милый, дорогой, любимый, единственный, ненаглядный, ик…  и так далее!  Для Кэт при моем плохом настроении – Валерий Борисович, на крайний случай -  дядя Валера! Командиров уже нет, и группы с боевой задачей то-же нет. Выполнена задача, вы в безопасности! Теперь мы – три капитана на заслуженном отдыхе, на водах…-
   -  Кластер!…- непонятное что-то Ирина родила…-
   -  Что-что?-
   -  Кластер – сообщество однотипных объектов… да единомыш-ленников, глупый!  Три мушкетера – это кластер!  Три товарища у Ремарка твоего – тоже кластер! Мы, три капитана… чем хуже? Не выжить людям поодиночке, милый…-
   -  Ну, довольно точно… а ты философ, Ириша! Разовьем потом эту тему, что-то в этом есть…  еще бы отход вам прикрыть, но это я уже сам! Я так думаю, эти деятели сейчас в сауне головы лома-ют, где мы делись. Машина во дворе, документы мои в бане, так куда же я без них делся? Скорее всего, занасильничали вы меня до смерти, и в посадке прикопали, или там в Турунчук запустили! А я, допустим, откопался… или выплыл, и сам на вас злой,  крови вашей хочу. А можно еще так… да ладно, сочинится!
       Любой сказке моей поверят, потому что войнушку с вами на явке помнят, знают, что непростые вы девушки! А уж я постара-юсь, закошмарю их, не обижайтесь, милые, но фантазия у меня богатая… потом много нового о себе узнаете! Ясное дело, вокруг пошарили, теперь дороги и посадки возле Беляевки смотрят, трас-су оседлали, по номерам адрес мой пробили…-
- Ты думаешь, могут и домой заявиться? –
- Наверняка уже… да замок поцелуют, и все… нет никого. –
- А потом… и твои же вернутся скоро! –
   -  Все вопросы, Ира, завтра в бане решатся! Или отмажусь сразу и навсегда, или… да обойдется, не впервой!  Ладненько, если пе-рекусили, пойдем вам лагерь делать… У меня еще есть часов двадцать, легенда потихоньку созреет, а вам тут подольше при-дется робинзонить. Идем к озеру, место выберем. Интересно, шторм или тайфун за это время еще будет? Тогда пещерку бы вам… да спиной к  океану.-
   -  Рановато сбежать хотите, Валерий Борисович!  - это Кэт голо-ском приторным, значит, жди подначки…- И вообще,  дяде Валере меня тискать воспрещается, даже как бы случайно… Только Ва-лерочке можно, и то, когда у меня настроение хорошее! А пещер на атолле и вовсе быть не может, кораллы же...-
   -  Гроты, допустим, бывают. И не факт еще, что это атолл – вон там водопадик вроде… А насчет рановато… да век бы здесь с ва-ми отдыхал. Ну, век не век, а недельки две даже с тобой, вреди-ной, осилил бы, хотя настроения хорошего у тебя… когда рак на горе свистнет!
      Только у меня жена с дочкой послезавтра вернутся, а мне еще с теми уродами объясняться, иди знай, сколько времени уйдет. Наверняка ведь оставят кого-то… И загар свежий на Рождество Христово я как в Одессе объясню?--
     Ирина смотрела на меня серьезно, кусала травинку.-
   -  Ничего они еще не смотрят, милый!  За все это время у них только секунд десять прошло… ну, двенадцать, несущественно. А мы уже и в себя пришли, и искупались, пообедали. Да что там, вы с Катюшей два раза поцапались, значит, часа два и прошло…-
   -  ??? –
   -  Сядь, Валера, поближе, я тебе нарисую.- Миры живут вот так!-  Ирина начертила на песке синусоиду. Материя – это либо вещест-во, либо поле. Пусть вот эта нижняя полуволна – зона одного из миров, нашего, к примеру, ныне и навеки общего, - она вздохнула грустно - Материя  существует, как вещество, за каждый циклик воот на этой маленькой полоске, где вершину синусоиды можно считать  практически отрезком горизонтальной прямой. Она по-ставила пальчик на нижнюю вершину.
     Тогда абсцисса отрезка времени и длина отрезка синусоиды, то есть пространства, почти совпадают. Вверх по кривой вещество переходит в структурированное поле, и в этом виде существует где-то в миллион раз дольше, до следующей нижней вершины…-   Пока понятно?-
   -  Так мы что, и не живем почти? Пунктиром живем, что-ли? Структурированное поле… это душа, наверное. А с точки зрения тригонометрии… все безупречно. На очень малых углах синус ра-вен тангенсу.- Я посмотрел на скучающую Катюшу,- не скучай, Кэт, я для тебя доходчивее скажу – если угол очень мал, то гипотенуза практически равна прилежащему … - они засмеялись вместе, и очень заливисто… Что-то я брякнул не то?
   -  Какой ты смешной… а-ха-ха-ха… «доходчивее»… вот же ин-дюшонок надутый! Ты думаешь, почему тебе Ирина все это вы-кладывает, а не я? Да для того, чтобы ты хоть что-то из этого по-нял, у нее же обычный школьный курс! А специалисты по аппара-туре перехода – минимум двенадцать семестров, из них четыре закрытых… Теория поля! Одна тройка – и свободен! Это по объе-му информации - как восьмиклассник в сельской школе, и… Эйн-штейн, к примеру. Да и тот отличился, я читала в архивном деле, целый корабль запулил наугад, половину экипажа угробил!-
   -  Э…эсминец, что-ли? «Элдридж»?! Блин, точно, он же корпус проводами обматывал, ну, размагничивал вроде, от мин… Тем-нил, значит. Да это же тайна века! Девочки, милые, расскажите, ну, что вам стоит? Я… я посуду буду мыть без очереди, причесы-вать вас по утрам! Что, мало? Катюша, ноги тебе буду мыть на ночь, полы подметать буду, да вообще… душу и тело отдам… расскажите только, миленькие! -
   -  Ну, тело заберем, на полях выставлять, как пугало! Вот купим мы с Ириной ферму… А ноги я тебе мыть не доверю, размечтался. Да я лучше голодному крокодилу облизать их дам, это безопаснее! Я в парной тебе уже доверялась, ага…  Ладно, Ирина рядом была. Смотри, Ира, а он заплачет сейчас! Как маленький ребеночек в кондитерской… слюнки-то текут, а?-
   -  Не мучай человека, Катюша! А если серьезно, Энштейн вот так же женщину одну умолял, она и рассказала ему немного… наша, из управления, называлось только в те годы иначе. А он гений был, и без нее до многого догадывался! Все это любовь натворила – это ведь легенда, что он женщин сторонился…
   -  А еще раньше – некто Тесла тоже… отметился, слыхал про та-кого? – снова встряла Катя. - Ну, это чужие секреты, я тебе лучше про время дорасскажу, ладно? Это нам ближе сейчас.  И, кстати, про душу ты почти правильно понял. Душа – это информация, твой, к примеру, слепок в информационном поле. Если что-то не так пойдет, то шаровая молния рождается - полевой объект, на грани устойчивости. По эквиваленту к массе – несколько граммов. А все остальное тело при переходе – это вихревая структура из других полей, вы их знаете. Так что за секунду в пределах любого мира объект переходит миллионы раз из вещества в поле, и об-ратно!
     Кино, допустим, вы снимаете покадрово, а смотрится плавно, так и здесь! Необязательно, кстати, из той же самой материи вос-создаваться, можно и другую взять – ничего не изменится! Запи-сано-то все в душе! И в том же месте необязательно – вот тебе и перемещение. А как мы здесь время замедлили – теперь совсем просто! Смотри, ближе к оси дельта абсциссы та же, а длина кри-вой?  То-то же, время осталось прежним, а пространства больше,  чуть ли не до бесконечности… Вот мы в районе где-то один к пя-тиста и поставили. Пока они до бани доедут, у нас суток четверо пройдет… столько и отдохнешь!
   -  Девки… гениально! А просто-то как… Слушайте, мне же те-перь нобелевскую по физике дадут, запросто!-
   -  Ну, так я и знала! – Кэт, похоже, рассердилась по настояще-му… - Энштейну дали? Пулю в лоб тебе дадут, дорогой, или яду, что у вас тут дают… таблетку от избытка ума! Ты, Ирина, тоже ду-май, кому рассказывать… Он же на лету хватает, высосет из тебя все, как пиявка, а потом такого натворит! Лучше уж об азоте по-сплетничайте, хотя тоже… лет через сто лучше, когда запасы нефти кончатся.-
   -  В самом деле, милый, что-то я… разговорилась, а о тебе и не подумала! Но и ты тоже хорош… как голодный кот на колбасу. Идем лагерь делать, и крем тебе надо, от загара…-
     Я и настаивать не стал. Все равно выпытаю, выведаю все… Выпрошу, наконец!  Надо будет Иришу без радистки прихватить, что-нибудь, да скажет. Кстати, если даже мои скромные семьдесят три килограмма полностью в энергию превратить, можно Землю расплавить!  Е-то равно эм це квадрат!  А тут миллион раз в се-кунду! Многовато что-то, тут с плеча рубить нельзя… Даже если только душу сжечь… несколько граммов - тоже вспышка… дай бо-же, чуть ли не Хиросима! Аллегория какая красивая… А если пе-реход в поле, что с энергией будет, она выделится, или свернется как-то? Спросим! И азот еще, вместо нефти… Вообще-то,  оно ко-нечно, от многия знания – многия печали! Ну, да разберемся.  По-шли пока базу обустраивать…
 
      Знаете ли вы тропическую ночь? Нет, вы не знаете тропиче-ской ночи!  Яркие и неземные, ласкают созвездия загадочным све-том  пену прибоя волшебную, и нагие в пене тела русалок. Южный Крест один отвернулся лениво… староват для таких забав. Тихо вздыхает океан, насытившись вчера хриплым бешенством! Про-шел тайфун, выплеснулась беспричинная злоба, и дремлет насто-роженно исполин…
     Не может он еще до конца забыться, отходит от ярости, пока-чивает раздраженно случайных ночных купальщиков… так после семейной бури приятно чесать за ухом кошку.
      И как же здорово раствориться тропической ночью в теплых упругих струях, колыхаться, раскинув руки, малой песчинкой под безбрежным куполом Миров!  А там… там засматривают с небес молоденькие шаловливые звездочки, мигают друг другу, подбад-ривают, а сами силятся разгореться поярче, добавить прибою волшебного свечения, рассмотреть бы, познать, что творится в мерцающей наколдованной пене… Для чего там столько веселья, смеха и брызг?  Одиноко им на небе… хочется быстрее взрослеть, хочется любви и неизведанного счастья...
       Вот одна, забыв все на свете от мучительного томления,  по-тянулась боязливо к прибою, сорвалась, как светлячок с небесной былинки, прожгла бархатное небо ослепительной полоской… И еще одна, и еще… Вот так бы, сгорая, и нам уходить, когда придет пора!  Нет, юности только дано сгорать от любви и мечтаний… стареет незаметно моя душа!
      Я сидел рядом с волнами на теплом песке, курил неспешно, прихлебывал время от времени из горлышка пузатой бутылки. Ароматы жасмина и орхидей накатывались временами со стороны рощи, добавляли крепости ароматному напитку…  Девчонки уже второй час не хотели выбираться из ласковой стихии, плавали на-перегонки, ныряли, топили друг друга понарошку!  Я тоже много раз был безжалостно утоплен и бережно спасен, выползал на бе-рег, отфыркивался. Потом подкреплялся привычным образом, и снова возвращался в пенные объятия океана, окунался в  невин-ные шалости…
   Что-то далековато они заплыли… А, ничего, за границы нашего мирка их  не пустит, да и снаружи никакая гадость сюда не попа-дет….  Я уже в сумерках разговорил осторожно Ирину, и она, беря паузу перед каждой фразой, еще кое-что рассказала… Этот ост-ровок и еще немного пространства вокруг него, раздвоившись, от-делились от мира вместе с песком и прибоем, пальмами, чайками и медузами. Обособленная часть мира!  Миряне, кстати, и не за-метят ничего, на этом месте для них все, как и раньше.  А у нас точная копия, только по фазе сдвинута… На миллиончик тонн ма-терии в основном мире становится то меньше, то больше… а не просекут ни наши, ни параллельные!  Да вы не жмитесь, мы же не насовсем взяли!  Просто злые вы, люди, вот и ушли мы от вас…
        Передохнем тут маленько, и все вернем, с собой вместе. А если бы мы время не меняли, вообще загорали бы на реальном атолле, как по путевке. Пока еще аппаратов перехода мало, и можно шастать в пространстве и времени, не соблюдая правил… дорожного движения. ДАИ тут еще, слава богу, не учредили… Я засмеялся, представив себе – вот опустится на песок летающая тарелка с мигалками!  Выйдет оттуда мордатый дядя с волшебной полосатой палочкой, и вежливо так – старшина такой-то, ДАИ пер-вого мира, попрошу  документы на генератор перехода, и аптечку предъявите – клизма и термоген не просрочены? -
   -  Над нами смеешься?-  Дамы мои сзади подошли неслышно,- не смотри, мы оботремся! - Это они целомудренно в сторонке на берег выбрались, к полотенцам подкрались… идем, милые, косте-рок сообразим…
   … Потом был костер на берегу лагуны из каких-то неведомых мне веток, лиан и обычных дощечек с берега, принесенных вче-рашним штормом. Тайфун прошел недавно – это хорошо, не-сколько дней точно не повторится, одной заботой меньше. У кост-ра смеялись и шутили, я выложил кучу баек и анекдотов, а девча-та понемногу делились со мной незначительной, как они считали, информацией.  Для меня-то каждое слово, как откровение! 
      Вообще-то веселью здорово помогали и коньяк, который я по-жертвовал для женщин, и пузырь «Немирова» для меня. Мы не-много поспорили по поводу колдовства, ведовства и прочих вур-далаков. Ирина считала, что все это занесено к нам из их мира, а я возражал – они к нам лазят только пару веков, а раньше что, у нас ни одной бабы-яги не было, что-ли? Сейчас-то понятно, отту-да, вот Катька, например!
      Когда испеклась картошка, все перемазались сажей, стали по-хожи на чертей, потом нарочно стали мазать друг друга. Они, ес-тественно, объединились против меня из бабской солидарности, потом все вместе дружно отмывались в теплейшей мелкой лагуне, и меня ласково оттерли… да если люди бывают такими нежны-ми… откуда же столько мерзости в наших мирах?
      Я принес Ирине гитару, протянул молча, попросил одними гла-зами, услади, дескать, неземной музыкой…  Ира, однако, здорово уже наконьячилась, засмеялась звонко, сказала, музицировать завтра будем!  А сейчас они будут учить меня смотреть будущее, зря, что ли, у нас общие предки? Девчонки  в общности наших предков уже и не сомневались, а мне все не  верилось. Да и Кас-сандра из меня…-
   -  Ты, милый, если будешь в себе сомневаться, ничего и не по лучится…-  Ирина подсела сбоку, положила ладони мне на голову. Ты вспомни какое-то событие, из детства или юности, которое те-бе запомнилось навсегда. Ну… первый поцелуй, что ли! Помнишь небось, как первый раз целовался?-
   -  Как же не помнить, девчонки?  Такое не забудешь, после девя-того класса и было, в академгородке, я там в летнем лагере месяц был … для вундеркиндов сибирских, при НГУ.. Была там одна девчонка, из Омска, и невидная вроде... Я ее в кино позвал, как раз «Белое солнце пустыни» вышло…
     Нет, ну и память! Не целовались мы с ней!  Из кино шли, там лес нетронутый, темно… Нее, не решился я… Только за плечи приобнял, сердце колотится, она вроде про кино вспоминает, а сама как робот идет. Тоже, видно, волновалась… И все, а через три дня все разъехались!   Сейчас, все равно другое вспомню…-
   -  Ну, ты и врун! Ничего ты не вспомнишь, и не целовался ты ни-когда! Сразу в постель, и все дела! Надо же, не решился он!  –  это  Катя хмельная блажит – И сейчас, вон, трех часов не прошло, а уже одежду с нас содрал, на дорогу выкинуть заставил, и в баню затащил, и на пляж вывез, и купаться голыми принудил…-
   -  Все-то ты должна опошлить, Кэт!  Отлуплю сейчас…– Я притя-нул ее к себе, куснул легонько за ушко. –
   -  Ну не капитан, а поручик Ржевский, только в юбке…-
   -  А ты меня в юбке и не видел! – торжествовал в Катрин коньяк «Славутич».-
   -  Зато без юбки видел! – моя водка тоже бесследно не прошла.-
   -  Вспомнил, в Одессе уже  я целовался, где-то так… двадцать седьмого – двадцать восьмого мая одна тысяча девятьсят семь-десят второго года, после обеда, за городом, вот тебе! -
   -  Вот и славно! Катя, вы с Валерой станьте у костра, и делай все, как он вспомнит. Ну, представьте, что вы артисты, сценку сыг-райте – «первый поцелуй»… Валера, ты в огонь посмотри по-дольше, а потом глаза закрой и вспоминай…-
     Я послушно закрыл глаза, положил Катюше руки на плечи, при-тянул к себе медленно и робко, вспоминая, как же это было почти сорок лет назад… Погладил неуклюже волосы, подвигал опасливо руками по спине, потом на талию… я и тогда задержался на этом месте, не решаясь двинуться ниже… нет, не получается. Нет того томления и потаенного восторга – вот сейчас, сейчас я ее поце-лую!
     В определенном смысле, конечно, мужская реакция какая-то была, но не  этого же мы добивались… И тут Катюша здорово во-шла в роль, обвила меня руками, простонала – Валера, ну не на-до, пожалуйста! А сама прижалась и грудью, и всем, потянулась несмело к губам…
     И все поплыло, я снова был в цветастом мае семьдесят второ-го, вчера был последний звонок, скоро экзамены.  Мы с… черт, как же ее звали… такая, с косой до пояса, да  неважно, одноклассни-ца, и все! Она еще с Борей полненьким встречалась, а мне все равно не смогла отказать, поехали на мотоцикле покататься – во всей школе только у меня одного и был, отцовский…
      Боря этот с корешами потом отношения со мной выяснял… Мы с ней за город поехали, там на поясе Славы памятник защитникам Одессы стоит, а сбоку скверик заросший, пять на пять. И скамееч-ка… Нет, не помню имени, я же у них в восемнадцатой и двух ме-сяцев не проучился, мы из Сибири переехали, в самом конце де-сятого класса.  Главное, там же и стоим, целуемся все смелее… а я из-за ее плеча на дорожку смотрю, не идет ли кто?   Тогда тоже на трассе дизеля ревели, «Кразы» старые… ну да, Камский завод еще проектировали только.
     Стоп, а и не самосвалы это.  Это же… колонна танковая на Одессу прет!  Походный порядок, без трейлеров идут, автобан траками рвут! Семьдесят вторые… потом «Т-80УД» три штуки, а это… измененное что-то.
     Тяжелее среднего машина. «Оплот», вот это кто! Какие же это, на хер, застойные годы, танк этот в прошлом году только на заво-де Малышева слепили, на базе тех же «Т-80», да  их всего-то не-сколько штук… из них куму в Грузию вроде хотели часть… И авто-бан на Киев в то время откуда?  Шестнадцать, семнадцать… а по-том «Зилы» с пехотой, на фаркопфах полевые орудия! Не иначе, голова наш мэрию приватизировал, объявил-таки Одессу вольным еврейским городом… да кто ж тебе даст-то!
     Посерело все кругом, а Наташа ничего не видит, глаза прикры-ты (Наташа, точно, и фамилия у нее Притуляк, а по мужу Борькина фамилия, Плетнева!  Ребенок у них, развелись давно, Борька всю жизнь хирургом, гинекологом в еврейской больнице… откуда я все это знаю?), оторвалась от меня на секунду, дыхание перевести, и в лице изменилась… Ага, не я один вижу, не мираж это, значит!  И точно, не «Мираж» - пара «Су-37» от заката заходит, поперек трассы, где-то ближе к Усатово.  Четыре полоски дымных, клевер-ный мост на горизонте медленно кусками разлетается… Колонну, видно, блокировать хотят… Война, однако?
     Одна «Сушка» споткнулась, как когда-то на зауральском озере первый в моей жизни чирок под выстрелом, запрокинулась на хвост, коброй, и в лиман полетела, только уже по частям… Ката-пульты не видно…  А это еще что?  Транспортники ползут, «Миги»  тридцать первые по сторонам… одуванчики по ветру летят… де-сант это,  и не меньше полка!...  А ведь меня сейчас, однако, к стенке поведут… Сам пойду, и так отбито все… А глаза завязы-вать не дам… Господи, обидно-то как …-
Ну, что? Что видел?- у девчонок азарт на лицах, глаза горят…
 Ребенки вы еще, вот что, даром что ведьмы! -
   -  Непонятное что-то. Вроде войны, танки идут, самолеты… А я в наручниках, и боюсь чего-то ужасно.-
   -  Самолеты и я видела… один ракетой сбили! - Катюше явно не по себе… или притворяется? -
   -  Не может в этом месте войны быть!  Нет, Ира, не получилось из меня оракула, просто сон страшный…-
   -  Как знать, миленький!  Что-то же ты видел, чувствую я… Ты теперь от войны подальше держись… кто предупрежден, тот воо-ружен! – видно, что не по себе и Ирише, но храбрится. Меня, на-верное, подбадривает!
   -  А давай еще раз попробуем, со мной теперь.  Не побоишься?-
   -  Нет, Ира, с тобой не страшно! Опять целоваться будем?-
   -  А ты постарайся еще что-нибудь такое… ну, что очень-очень давно было, а не забыл до сих пор! -
   -  Да есть одно… воспоминание, но мне стыдновато будет, я там себя… не так повел.-
   -  Раз стыдновато, значит, уже не стыдно! Да ты расскажи, ми-лый, неужели я не пойму? Мне ведь тоже… есть чего стыдиться, да и как иначе… Люди – не роботы, и слава богу,  это машинам только все равно!-
   -  Я девушку встретил, давно очень, и влюбился сразу… ну, на-верное, влюбился,  раз до сих пор помню. И она… ну, смеялась, искорки в глазах, видно же сразу, что и я ей не противен.-
   -  И что? Не тяни, милый. –
   -  Я выпивши был… немного, и вообще молодой был, нахаль-ный, в кармане корочки – КГБ СССР…, тебе и не понять, что это тогда значило в том СССР! А потом я сразу… лапать ее стал, ну, она мне по морде… то есть, в солнечное, локтем, да это неважно. Мне стыдно стало за все, и ушел, да убежал просто. Потом искал ее, хотел извиниться как-то, но…-
   -  И все? Ну хоть расскажи, какая она.-
   -  Как ты, один к одному, молоденькая только. И глаза тоже си-ние! Сейчас-то уже бабушка, небось. У тебя сестренки старшей в нашем мире нету? – я пытался скалиться от  неловкости, а вот Ирина была серьезной -
   -  Нету… наверное. А в каком году? Нет, просто похожи, мне час-то говорили, что я на кого-то похожа… Тридцать лет прошло… Нет, не может быть…  Давай, другое что-то вспоминай! Милый, ну, не повторять же нам твой первый взрослый опыт, с женщиной, предсказания ради? -
   -  …А что, и повторим! - я даже охрип немного от неловкости, и покосился на Катьку… спит уже. Догнала ее выпивка, да и мне смелости добавила. Впрочем, не очень-то и много во мне этой смелости, сейчас Ириша мне так выдаст, стыда не оберешься…
   -  Вот же хитрый! –
 Ирина смеялась, не обиделась нисколько, умничка. Ну, все пони-мает женщина…-
   -  Увидел, что остались вдвоем, и на приступ? А если бы я усну-ла, ты бы Катюшу соблазнял, небось. Ай-яй-яй, капитан, гусарить изволите! А если я вдруг соглашусь, на попятный не пойдешь?-
Ирина смотрела в упор, взгляд теплый, загадочный…
   -  Ладно, я согласна! -  Она ловко увернулась от моих рук, отсту-пила на шаг.
   -  Не торопись!  Условие такое - ты мне сейчас, не кривя душой, честно скажешь – а ты согласен, если у нас все будет, но в точно-сти так же, как у тебя в первый раз случилось? Ты не торопись от-вечать, вспомни хорошо…-
     Я стал вспоминать… Вот же уела, что там вспоминать-то! На-брался я тогда храбрости, а все равно стеснялся, ничего не полу-чилось толком. Да и не толком не получилось! Это сейчас смешно, с высоты прожитых… А уж тогда комплексовал, думал, ущербный какой! Все, наверное, через это прошли, вот Ириша и поймала на слове.
   -  Можешь и не говорить, на лице все написано!  Только не об-манывай – все равно не поверю.-
   -  Да я и не собираюсь… Тогда давай, как в пятый… или хоть в четвертый, я тогда уже грубым не был…-
   -  Нет уж, хороший мой…- она взяла мое лицо в ладони, помор-щилась от щетины, приникла к губам ненадолго,- Не нужно нам это! И, не обижайся только, с Катюшей вам это тоже не нужно… хоть и не мое это дело. Она в тебя и так влюблена, а потом вам просто неловко будет, разрушим гармонию.
      Я ведь понимаю, ты мужчина, все понимаю! Мы с Катей тоже женщины, не льдинки… А давай так, мы с ней подумаем над всем этим, и тебе потом расскажем, что надумали… доверяешь нам с Катюшей самим решить?-
   -  Конечно, Ириша, и все об этом… пока не надумаете! А мы га-дать-то будем?-
   -  Конечно, на меня и загадаешь… Ты ложись вот так, голову мне на плечо положи, и просто обо мне думай. Ты как раз на меня на-строен, что-то да увидишь!  А потом честно все расскажешь, что бы ни увидел, даже если …  интимное, ладно? Вот и знать будем, что у нас может случиться впереди!-
     Ничего я сначала не видел. Глаза закрыл, Ирину себе предста-вил. Вот смех, я ее воображаю, а мы в обнимку лежим… Духота, и сверчки мешают… или цикады это?  Жасмином снова потянуло, легонько так.  А все зачем-то шампанское пьют, под жасмин же коньяк хорошо…
     Собственно, коньяк есть, я в руке держу, бутылка красивая, по-лупустая уже.  В другую руку Пат вцепилась… комплексует, не ос-воилась еще… Вокруг народу разодетого полно… только серое все стало, без цвета. Две дамы в декольте на меня смотрят как-то странновато, фужеры приподняли, будем, мол, здоровы! Отсалю-товал им бутылкой, хлебнул из горлышка… Неудобно, все в смо-кингах, и на мне костюм белый, откуда такой? А я из горлышка, как у себя в цехе… а, это же я их эпатирую, имидж у меня такой… ра-шен биир… нет, рашен бэар, медведь неотесанный. А шо, пусть тешатся!
     Хмырь холеный, полчаса, кстати, уже за нами таскается, сигару показывает, смок, плииз! Ну, пойдем, где тут у вас курят? Не надо мене твоя сигара, я же трубку всегда курю, «Кэптэйн» голландский  (Какой «Кэптэйн», всегда сигареты недорогие…)!  Вот пристал, не суй ты фотку, на хрен мне твои фрау…
      Не понял!!!  Это же моя фотка, там к письму был файл при-стегнут!
     Я глядел сквозь туман, как ничуть не изменившиеся Катя с Ириной стояли плечом к плечу, у ног возились детишки. Два маль-чишки, девочка. Нет, Катюша повзрослела чуток…  Интересно, ка-кой из мальчиков Иришин?
     Старая фотография, дети давно уже в школу ходят. Погоди, от-куда дети, какая школа? А к тебе-то как попала, буржуй недоре-занный? На студии купил, говоришь? Врешь, там только артистки были… Катюшу Патриция Дикси сыграла, звездная роль… Да она здесь где-то, пойди да спроси сам! А зачем тебе их искать, если не было их, придумал я их, понял, вы же все так постановили... А, не им веришь, самый умный, значит…
     Да не лопочи так быстро, не успели девочки мне языки привить, времени не было, а потом сам не захотел… Не видимся мы, по-нял, семьи у всех, не хотим больше друг друга мучить… Давай выпьем лучше… на, из горла махни, сыр ты голландский! И вооб-ще, брат когда еще  говорил, вашей Америке скоро кирдык…
     Не махнул из горла, слабо ему, а махнул рукой, вроде от му-хи… «Паркер» достал, цифры рисует прямо на девчонках… 500,000 + 500,000 = уан миллион. Ту найт, ту найт же, рашен ба-ран, андестэнд?
     Я вдруг резко андерстенд. «Ночь за миллион» – фильм такой был, в позапрошлой жизни… А ведь давно так не накатывало, бу-тылка сама  донышком ему в морду въехала, брызнуло вокруг кровью и коньяком! Ну, держите меня пятеро! Вдруг Патриция сбо-ку  мне по морде – ляп!
     Приснится же такое… Ира меня за плечи держит, в глаза за-глядывает…  Тишина вокруг, ночь душная, пахучая, океан издале-ка шумит. Ну, Катя еще сопит, разметалась по песку…
   -  Слушай, я тебя сейчас опять стукну! – Ириша само нетерпе-ние, -  рассказывай, быстро! -
   -  Подрался я с каким-то… из-за вас с Катей, между прочим! Ну, он вроде ваш адрес спрашивал, хотел с вами  ночь провести, де-нег нам больших предлагал…-
   -  Ты только Кате не говори завтра… - Ира смеялась,- Точно объявит, что ты нас в бордель мечтаешь продать! Ну, подробно давай! -
      Я рассказал подробно. Ирина очень заинтересовалась, осо-бенно фотографией с детишками. Кто из детей возле кого стоял, да сколько лет, да кто на кого похож… Верит она в это, что-ли?  Просто они сны мне… навеивали, колдовством своим научным, а мое подсознание и радо стараться… Нет, уж за хамство-то я вполне мог тому деятелю в пятак зарядить, и даже скорее всего, но не бутылкой, конечно!
     Ему бы и затрещины хватило, потом, как водится, позволили бы себя разнять, и все, первый раз, что-ли... Не урка же я тупой, чтобы сразу глушить чем попало, за косяк случайный. Так полго-рода перебить можно. А еще вернее, второй, ну от силы пятый, и сам покалечит! И война в Одессе мирной – это вообще бред сивой кобылы… С кем воевать, не с румынами же… К тому же, по спра-ведливости, это не их десантники на Одессу должны высаживать-ся, а наши на Бухарест – наша очередь. И техника у румын давно западная, а там «Ил-76ТД» были….
   -  Давай, Ириша, спатки идти. Не знаю, как ты, а мне эти сутки за год засчитать надо – сколько всего было, и по мирам набегались… и так! -
   -  Идем, милый!-  Ирина где-то далеко, сквозь меня смотрит…-
   -  Ир, ты извини, но я тебе как предсказатель скажу, а ты ведь задумалась сейчас, от кого те детки, что я увидел… и где те мужи-ки? Ты только не обижайся, маленькая, правда ведь?-
   -  Что? А, конечно… и об этом тоже, как женщине о таком не ду-мать?  И о девушке той еще… из юности твоей. Только не вижу ничего! Слушай, пошли Катюшу спать понесем.-
     И перенесли, и уложили на край ложа из пальмовых веток, на перину пуховую из Гугиных простынок. Не проснулась даже, улы-бается чему-то…  дите малое. А ведь не дите она - боевой офи-цер, да не простая связисточка, а в разведке серьезной! Вот еще пить ее научить, хмелея не шибко,– цены бойцу не будет… Потом дремали… потом спали, потом опять дремали… и снов я никаких не видел. Да и так вроде во сне живу …

Глава 6. Рождественская ночь. 7 января 2010г.
Остров в Тихом океане.

     Под утро уже я потянулся осторожно, отпустил Катюшину руку (всю ночь зачем-то держал, а ворочался так, чтобы хоть локтем или коленкой, а Ирину чувствовать, контакта не терять), сполз на карачках на песок.
   -  Тихо вокруг, даже прибоя не слышу… просто привык уже. Го-ризонт розовеет, да быстро как! Пока в кустики сбегал (еще вчера поделили, кому куда…), пока бутылку в песке искал, уже и диск высветился краешком, и птицы заорали. Так у нас одно время в доме напротив попугай орал, здоровущий такой… Потом пропал куда-то. Принял я немного, конфеткой Гугиной зажевал… хорошо!  Пойду-ка в лагуну, вместо зарядки побултыхаюсь подольше…
     Если и есть рай на Земле, так здесь это.  Подо мной хрусталь текучий, дно как рукой подать. А рыбок всяких и рыбин – как в при-личном аквариуме, да не гупии серенькие, а пестрые, как цыган-ки… Эх, дочку бы мою сюда… Погоди… а цыганка-то вчерашняя, не просто так ведь блажила! Ладно, назад не вернешь… Поплыл я вокруг лагуны неспешно так, то брассом гребков пять, то просто пошевеливая лениво конечностями… ласты бы мне отрастить, так и жил бы в воде!  Из воды изыдиша… может, и вернемся когда-нибудь? Если раньше на суше от злобы не издохнем!
     Умаялся я, однако, плавниками шевелить… да и девчонки про-снутся,  забеспокоятся. А им, как мой богатый опыт говорит, по-мощь самим потребуется… ну, окажем. Вот, кстати, и Катя нари-совалась, ага, полотенце на плече, умываться бредет к лагуне уныленько, и обычной энергии как и не бывало…
     Правильно Атос  двести лет тому брюзжал – не умеет моло-дежь пить, как там у него – «с трех бутылок под стол… и это еще из лучших!»  Села на песок, меня ждет… даже ручкой не помаха-ла… сейчас, милая, поможем.
   -  Катюша, утро доброе! -
   -  Ой, Валера, какое доброе… чем ты меня вчера… ядом, что- ли?  Жить не хочется, ничего не хочется… Ира спит еще, жалко  будить…-
   -  Ты, Катя, мне одеться чего-нибудь дай…  до моей сбруи плыть да плыть,  а ты столько не выживешь.-
     Ничего не сказала… кинула перед собой полотенце… метра полтора осилила, не больше. Назад откинулась на песок – ну все, помираю я…  Вышел, обмотался, на руки ее взял.
   -  Идем, подлечимся… Сейчас будешь здоровенькая, красивень-кая. Ты, главное, старших слушайся, они плохому не научат,- го-ворю вполголоса, нельзя теперь басить … у нее сейчас восприим-чивость обостренная, кошкины шаги по ковру, и то в голове отда-ются… Знаем, плавали!
   -  Классик говорил – нужно две рюмки водки с острой и горячей закуской! Понимал в этом Михаил Александрович, но у каждого мужика свои вариации…. На-ка вот, выпей микстуру!-
   -  С ума сошел? Меня от одного запаха тошнит…-
     Зажал ей нос, чуть не насильно влил грамм сорок… в самый раз будет, по спинке похлопал, и ананаса колечко – раз.
   -  Теперь вот так, на бочок, неет, на правый обязательно, и смотри, я кофейку соображу.-
     Быстренько огонь раздул, «Нескафе» в пакет высыпал, а жес-тянку на огонь… вода из ручья, нейчурал, это вам не хлорка дне-стровская!
     Пять минут не прошло, а кофеечком напоил, и сам причастил-ся. Ложка кофе, ложка сахара, ложка воды… три в одном! Ириша на запах пришла, сонная, домашняя такая, тоже лекарство полу-чила. Еще по полрюмочки им дал, и уговаривать уже не пришлось, а потом коньяк  унес, а то они на эту бутылку слишком откровенно посматривать стали… до обеда не получите, пьянчужки!
     Искупались, перекусили, восстановились. Я подремал сидя с полчасика,  а девчонки советовались о чем-то возле лагуны. По-том Ира мобилку забрала, пошла в тенек за миром подсматривать, место десантирования им выбирать. Меня вежливо отшила, и Катьку, между прочим, тоже. Может, чтобы мне не обидно было? Ладно, у каждого свои секреты…
     Пошли с Катрин к океану, подстелить себе взяли. Ну, чисто пляжники в Затоке… Кэт из «Куяльника» с кровью мази нам от за-гара сотворила, себе попроще, а мне совсем крутую, отбеливаю-щую. Вернусь, как и был, бледноватый, никто и не заметит. Стал Катюшу мазью натирать… а ведь уже не могу ее по-дружески ущипнуть! Не подружку  малолетнюю натираю да поглаживаю, а женщину, не скажу так сразу – желанную, а волнующую - точно … такую нельзя шутливо потискать, писку ради.  Кожа загорелая, гладенькая, от мази блестит… А ведь правду люди говорят, про беса в ребро! Что-то во мне изменилось, как с Ириной ночью от-кровенно поговорили!
    Катя что-то почувствовала, посмотрела внимательно…
   -  Давай, Валера, ложись на спинку, теперь моя очередь.-
     Положила навзничь, руки ласковые, я глаза закрыл, плыву ку-да-то…
     А когда на ноги перешла, я понял, надо срочно на живот пере-ворачиваться, а то неудобно будет!  Ничего не сказала, хоть и по-няла наверняка. Сзади намазала, и позвоночник размяла, да не столько руками, как… изнутри, что-ли? Вибрация какая-то по спи-не пошла, легкость появилась… славно.
   -  Вот бы чему меня научила, Катюша, а? Спинки людям ровнять, лечить от чего-нибудь. А вдруг у меня получится? –
   -  «От чего-нибудь!». А от чего именно желаете?- вот это преж-няя Катюша, справилась с тенью неловкости, ну, и слава богу.
   -  От всего, от чего сможешь, и научи! В этом деле мало не бы-вает. –
   -  Ты, Валера, пойми одну вещь! За один – два раза даже если ты чему-то  и научишься, очень скоро… снова разучишься. Надо минимум с годик регулярно позаниматься, и то, если дар у тебя есть, хотя бы спящий.-
   -  Ну, попробуй ты, вредина, чем черт не шутит… Не для себя же прошу,  а людям помогать!-
   -  А для себя и не получится! Нельзя себя самого лечить… Лад-но, тогда давай с простого начнем. Набери камушков с десяток, а большой, воон тот хотя бы, поставь как мишень! Нет, поближе не-много, тут в точности дело, а не в силе.-
     Побежал, как молодой солдат, и камней набрал, и мишень по-ставил, метров семь будет…
   -  Ну!-
   -  Не «ну», а кидай камень, и старайся попасть в центр, поточ-нее!  -  Фыркнула, про баню вспомнила, наверное, когда разыграли меня. В центр, как же! Я  и в камень-то из десяти два раза только попал, а остальное вокруг легло. Ну, правда, дальше метра тоже ни один не улетел.
   -  Ну что, двойка мне?-
   -  Нет, Валерочка, нормально… для нетренированного, прилично даже. Только должен воот так научиться! – она не целясь, чуть ли не от пояса, швырнула камешек… точно в центр попала. Вот, блин, дает! –
   -  А теперь глаза закрой и расслабься… Нет, лицом к камню стань! -
     Зашла сзади, глаза мне ладошками закрыла,  бормочет что-то… с минуту прошло, не меньше.
   -  Теперь, Валера, на тебе камушек, и с закрытыми глазами бро-сишь… погоди, ты не готов еще. Значит, так, сначала вспомни, где камень был. Теперь в ту сторону вроде смотри, да не открывай, говорю же – вроде… и взгляд мысленно расфокусируй… на сто метров вперед смотри, сквозь центр камня. Ну, видишь?-
   -  Видеть, Катя, ни черта не вижу! - честно признался я, - пред-ставляю его, это да, но он не на одном месте, а … то там, то там.-
   -  А сейчас? - прижалась ко мне сзади, ладони на висках, вибра-ция снова легкая, только на этот раз в голове.
   -  Сейчас на месте стоит. Бросать, что-ли?-
   -  Нет, миленький, погоди бросать! Так постоим, тебя разбудить надо побольше, а то я отойду, и пропадет все. Ты пока что моей силой видишь, не своей… А отойти придется, ты же мне на замахе камнем в лоб двинешь, у тебя это просто…
     Ты постой, постой, мой хороший, а на камень смотри, смотри, прямо в центр, туда и попадешь, обязательно попадешь, ты толь-ко верь в это, верь… Вот теперь я уйду, и бросишь, небрежно бро-сишь… давай! -
   -  Ты видела? Видела?- точно, куда ты, туда и я! Я попал!- во мне бушевал восторг. – Погоди, а… глаза можно открыть?-
   -  Открывай, конечно! – Катя хохотала,- а радости-то у мальчиш-ки сколько! Только это еще не ты попал, хороший мой, я это твои-ми руками попала! Но, раз ты с закрытыми глазами свой бросок видел, что-то в тебе есть…  А ну-ка, давай снова серию, бросков пять, теперь можешь и глазами тоже  смотреть, но вдаль, вдаль через точку прицеливания.-
     Из пяти камней три легли точно куда надо, а два просто в ка-мень.
   -  Давай, Катюшенька, давай, что дальше делать? Получается ведь! Тренироваться давай! -
   -  Теперь знаешь как, вот и тренируйся… зарядку по утрам де-лай, и так просто, когда получится. Главное, подальше смотри, как на самолет в небе, и ладони вперед. Ты ведь не глазами должен видеть, ладонями…  Я тебя потом научу и ножики кидать, приго-дится… А мы давай дальше пойдем. Это просто тест был, на внутреннее зрение…
      Есть в тебе какая-то сила, не зря ночью ужастики видел, ну, ко-гда целовались. А, кстати, не самые плохие ощущения, повторим, может, пока одни?-
     Глазенки лукавые, ну, ерничает, слава богу. Но ответить надо серьезно, и вообще, как-то странно общаемся, ночью с Ирой заиг-рывал, а теперь вот с Кэт…-
   -  Конечно, милая, повторим… Не обижайся только, я ведь наки-нусь на тебя сейчас… как голодный на… на… иди сюда!-
     Сама обняла, и руками и ногами обхватила… губы жадные, го-рячие, сам не знаю, как мы на песке оказались… земля поплыла… неет!  Оттолкнула, откатилась в сторону, лежит лицом вниз. По-дошел, сел рядом, руку на голову положил… теперь не оттолкну-ла, щекой об ладонь потерлась… плачет? Нет, улыбается, слава богу!
   -  Как обещал, так и накинулся… Ну, ты бессовестный! Мне ведь Ира рассказала, как ты к ней приставал… ночью, когда я уснула! Что, не правда разве?-
   -  Правда, Катя! И врать даже не собираюсь. И не то чтобы при-ставал… скорее хотел приставать, робел только. А, может, это и неправильно, но… я вас обеих хочу… как женщин, даже и не знаю, кого сильнее!  Извращенец я, да?-
   -  Естественно, и изменщик впридачу!- Смеется, ну, значит, без обид. – Дома жена молодая, а он во все тяжкие… Мы по этому по-воду с тобой вечером поговорим, с Ириной вместе… Что, насто-рожился, котяра? Правильно насторожился, есть у нас на тебя ви-ды, никуда не денешься! Давай пока учиться дальше, если не на-доело…-
     Учиться было безумно интересно… Даже не верилось, что это со мной происходит, а не снится…  Глаза закрываешь, ладони ковшиком, и гладишь, гладишь то место, что рассмотреть нужно… Потихоньку и картинка появляется, серо-туманная, а потом и цветная. Органы внутренние четко не видно, контуры только… пульсирует все, дергается…
     Главное, Катя сказала, не всматриваться в детали, наоборот, смотреть как бы вдаль, а вся информация в цвете заложена… ес-ли вот печень или там клапан сердечный светятся теплым цветом, и чистым – значит, здоровы. А лечение заключается в том, чтобы мысленно плохой цвет отогнать в стороны, заменить хорошим…
     А ладони все время полусогнуты, энергию перед собой концен-трируют…  Ну, мины наши, «МОН», знает кто-нибудь? Или «Тэй-лор» штатовский? Они тоже изогнуты, поэтому взрыв направленно идет, кумулятивно…
     Сто процентов, так долго и тщательно Катюшу ни один экстра-сенс не изучал. И голову, и грудную клетку со всеми потрохами… Грудь, естественно, тоже – Катя сказала, если лениться не буду, опухоли смогу убирать… ну, может, кроме самых запущенных.
     Позвоночник тоже интересно… я даже экспериментировать стал, вместо  чистых цветов (а у Катьки везде чистейшие, здоро-вая девка, видно, Ирина с нее пылинки сдувает) стал осторож-ненько туманчик рваненький воображать. Катя сразу глаза откры-ла, головой покачала.
   -  Порчу напускаешь, милый? Рановато тебя на это потянуло… Смотри, а то я тебе быстренько воот на это место напущу! Да лад-но, понимаю, что резвишься, осторожнее только…-
   -  Катюша, можно я для комплексности … там посмотрю? – Я кивнул на низ живота, - бабы же в основном там и хворают. Ты не переживай, я через купальник прямо…-
   -  Конечно, попробуй! У женщин и вправду там слабое место… во всех смыслах... хи-хи. Правую ладонь дай мне.-
     Катя легла поудобнее, вполне целомудренно чуть-чуть раздви-нула ноги, положила мою ладошку  куда я просил, погладила слег-ка и убрала руку…
     Ты только запомни, Валера, когда женщину смотришь, все грешные мысли из головы выбрось, начисто! Пациентка для тебя – существо бесполое, понял? Как начнешь об игривом думать, все насмарку пойдет, и еще хуже ей сделаешь!  Кстати, и на поводу у женщин никогда не иди… если зацепишь ненароком зону… чувст-вительную, без надобности не возбуждай… даже если проситься будет! Ну, у тебя вроде контроль над собой есть. -
   -  Ты знаешь, и вправду… вроде и не с тобой час назад… ничего в этом плане не чувствую! Слушай, а это что, навсегда теперь?… ну, ты для меня бесполой будешь? Не нравится мне такой порядок – это как же, а если жену подлечу, так прикасаться к ней никогда не захочется? -
   -  Все тебе захочется… позже только. Время пройдет немного, и все вернется!  Слушай, я кому только что толковала – не возбуж-дай… меня без нужды – правильно цитирую?-
   -  Все-все, Катюша! Это случайно, я же, как Ливингстон в Африке – без компаса и карты… наберусь опыта, знать буду, где можно, а что нет. Я тут аппендикс хотел посмотреть… промахнулся, видно!-
   -  А ну, брысь! Ты бы еще на миндалины сослался! Где аппен-дикс, а где… Промахнулся он! - В глазах у Катюши опять  поволока томная… точно, промахнулся! -
   -  Все, до вечера отдыхай, нельзя сразу помногу…  А ведь тебе, Валерочка, уходить надо завтра… Привыкли мы к тебе, вроде все-гда вместе были. Вон Ирина, кстати, идет… устала, походка, ви-дишь, не ее совсем.-
   -  Привет, капитаны! - Ирина, и правда, уставшая, видно сразу, но бодрится…
   -  Ну, хвастайся, Кэт, чему Валеру научила?
   -  Да наш он, тут и сомневаться нечему! Ему не год, двух меся-цев хватило бы, и готовый… колдун. Знать бы еще, что он буду-щее вчера правильно увидел… Ты, Ира, научи его с точками влияния работать, ну, с чакрами, золото вводить, и мази делать – цены ему не будет, командиру нашему! Хоть разок да успеешь по-казать, отдохни только. Как у тебя получилось, кстати, Иришенька, что-то ты долго искала.-
   -  Ты же знаешь, Катя – нету будущего точного, вероятности только… А получилось… вам сначала хорошую новость, или плохую?-
   -  Давай, Ира, обе сразу… погоди, садись рядышком, на тебе ли-ца нет! Слушай, может, тебе подзарядиться немного… от меня, пятым полем?-
   -  Хорошо бы… боюсь только, много от тебя нельзя… один раз уже чуть не доигрались!-
   -  А ты понемногу, Ириша, понемногу! Я, если что, сам тебе ска-жу… я уже знаю, как это… да оттолкну просто, и все.  Давай, голо-ву мне на колени, сама ложись поудобнее, на спинку, вот так… ну, рассказывай свои новости. Катя, ближе подвинься, думать будем!
   -  Место я для нас с Катей нашла, даже целых три, на выбор… Везде тепло, безлюдно, одежду неподалеку можно взять… на первый случай. Доллары, что у нас есть, принимают в магазинах спокойно, с этим вроде проблем не будет. Язык в двух местах анг-лийский, в третьем испанский… ну, тоже для нас не вопрос. Ося-дем, ассимилируемся… и жить будем потихоньку.-
   -  А в чем тогда проблема-то? Не томи, Ирина, неужто не оси-лим, всем миром?-
   -  Аккумулятор садится, причем ненормально как-то, быстрее раза в два!  С хранения, наверное. Я ведь, Валера, схватила тогда с полки, что под руку подвернулось, не было времени рассматри-вать, ребята уже таймеры запускали… подходы взрывать.
      К вам мы по стационару перешли, а этот в сауне я и заряжать не стала… по индикатору полный заряд, потом звонок этот… а здесь даже ты электричества не добудешь! -
   -  Не добудешь… не добудешь… хоть бы калькулятор какой с фотоэлементом… нет, голыми руками не скоро добуду! Так что, и на вас двоих не хватит? Погоди, а запасной еще есть, забыла? -
   -  Хватит, Валера, и на нас двоих, и тебе вернуться хватит, но впритык совсем… если что-то не так пойдет, хорошего мало…-
   -  Так, а что именно нехорошего?-
   -  Кому не повезет… так и останется сгустком поля, и то нена-долго. Погибнет, в общем, и хоронить будет нечего! Шаровая мол-ния будет, я вчера говорила… Одно утешение, почувствовать ни-чего не успеет, не восстановится, и все! А второй генератор мы тебе оставили. Катя не только за очками бегала… там перед ма-шиной твоей, в кустах, в куче под мусором пакет найдешь, что из аптеки… там денег часть, генератор… и колечко мое… на память! Завтра еще время будет, я тебе расскажу, как с генератором ра-ботать… да  там несложно, как с вашим джипиэс. И про колечко… оно не только на память, напомнишь потом, хорошо?-
   -  Что ж вы наделали-то, дуры? – меня как взметнуло с песка! - Ну, спросили бы сначала, нужен он мне, генератор ваш? Так и знал, б… какую-то каку да пристроят, по глупости бабской!  Мне ведь игрушка просто… не умру и без него, а вы-то как, если не уй-дете отсюда?
     И деньги еще… вам самим обустраиваться надо, и в чужой стране... да для вас пока все страны чужие.  Ира, а ну бегом, неси сюда причиндалы из аптеки, быстро!!!  Сейчас, Катенька, я тебе и в самом деле таких клистиров вставлю, в прямом смысле тоже… филантропка инопланетная!  Значит, так, очищаешься быстро, и  бегом в сауну, хватаешь тот пакет, и назад, поняла? Поняла, я спрашиваю? -
   -  Ты чего кричишь? - Катя тоже на ноги вскочила, глаза сверка-ют…-  там, во втором, аккумулятора вообще нету, и зарядка к нему не подходит!  Мы-то думали, ему приятно будет, докупит себе в магазине ближайшем, к нам, может, выберется… да нужен ты нам такой, психованный! Так бы и дала по физиономии… скажи спаси-бо, не бью я маленьких! -
   -  Ты, это… сама бы не кричала так! - я враз успокоился, понял, что поторопился с выводами. Они, конечное дело, бабы, но не та-кие уж и глупые…- Сейчас всех пингвинов мне распугаешь! Я не психованный вовсе… понервничал маленько, и все! За вас же пе-реживаю, вам еще жить да жить, а тут… от всех отбились, и на те-бе! Ну… извините меня, что-ли!
     И не грустите, девочки, что-нибудь  да придумаем… там девять вольт под нагрузкой, значит, с приличным запасом элементов пят-надцать надо, последовательно…  два разных металла найти… вот, вилки алюминиевые есть, и жестянка кофейная! Если это действительно феррум - уже пара… вода морская – это электро-лит, если лимоны в роще найдем, то и кислота… пошли лимоны искать? -
   -  Переживает он…- Катя тоже успокоилась, обхватила меня за пояс, уткнулась лицом в плечо… - А мы за тебя, дурака, не пере-живаем?  Тебе, кстати, жена что говорит, когда ты на нее так орешь? -
   -  Во-первых, Кэт, я на жену никогда не ору! Ну, почти никогда… разве что в крайне редкие минуты … сильного и справедливого раздражения! Это кто-то из классиков сказал, а не я. Бернард Шоу, по-моему. А во-вторых… да то же самое каждый раз говорит, что и ты – не ори на меня, а то как дам! -
     Девчонки захохотали, я уже хотел обидеться, а потом засмеял-ся сам… исчерпан инцидент, ну, и ладно! Все-таки все женщины на свете одинаковы, сами орут по пустякам, а на них и голос не повысь, даже по жизненно важному… бардак на белом свете, гос-пода! Идемте, девочки, искупаемся перед обедом…
     Искупались, успокоились… лимоны не стали искать – Катя мо-билку обследовала – сказала, на троих хватит с гарантией, а ей верить можно… двенадцать семестров все-таки, и без троек! По-обедали консервами… девочки не пили, да и я грамм пятьдесят только… для аппетита. Закурил… вздремнуть бы…
   -  И вздремни, милый! – Ирина опять мысли читает, - я как раз тебе предложить хотела… ты ведь узнать хотел, что мы в энерге-тике используем, вместо ископаемых? Только опасаюсь я, что ты, милый, с такими знаниями шею себе свернешь… или свернут! Ты хоть понимаешь, кому дорогу перейдешь, если нефть и газ не нужны будут, ну, как топливо!-
   -  Еще сто пятьдесят лет назад сказано: «Нефть – это не топли-во, а сырье!  Дешевле топить ассигнациями!». И вообще – волков бояться – в лес не ходить! Кроме того, важно узнать суть, а потом можно не спеша подумать, безопасно ли обнародовать. Да на крайний случай в интернет запустить анонимно, и все! Пускай че-ловечество пользуется.
     Обидно, конечно, что не сам… Деньги, слава!  Считаем - лабо-раторию себе построить, это раз, ходовую в машине наконец-то сделать, это два, сыну квартиру, жену с дочкой побаловать… и все дороги в Одессе отремонтировать… отдыхать на Кипр каждый год ездить… раньше ездили!  Да хоть вам с Катькой аэробус купить, вы с вашими  генераторами клизмы себе ставить замучаетесь…-
   -  Вот-вот, этого мы и боимся… слаб человек, даже такой, как ты! Не удержишься ведь…-
   -  Так что, не расскажете? -
   -  Почему, милый, сейчас и расскажу. Только ты уснешь при этом незаметно, сморит тебя… и ты опять вероятности увидишь... что с тобой от таких знаний  случиться может! Отрывки будут какие-то, а ты уж сам решишь, как тебе жить!  Не пророчества это будут – ве-роятности только, развилки будущего, понимаешь, и далеко не все возможные! -
   -  Давай, рассказывай, Ирина, не томи душу! Вместе потом ре-шим! -
   -  В атмосфере, Валерочка, каких газов больше всего? Правиль-но, азот и кислород. Если газ перевести в металлическую структу-ру, сверхпроводящую, выделяется тепла немеряно…, а газ потом растения восстановят! Водород только нельзя – там процесс ла-винный… опасно очень!-
   -  Очень может быть… стоп, атомарный газ когда в двухатомный переходит, там тоже тепла… ну-ну, дальше давай! Собственно, тепловой эффект фазового перехода, давно известно. А как пере-водить-то? Там сверхдавление нужно, ну, в теории …-
   -  Да не очень и сложно… в теории! Вот скажи, атомная бомба – сложная штука или нет? -
   -  Два куска урана… или там плутония, с докритической массой у каждого… стукнуть хорошенько друг об друга, и все, привет се-мье!-
   -  А сделать? Вот ты сможешь?-
   -  Ни фига не смогу, Ириша! Там технологии тончайшие… обо-гащение одно чего стоит. Вложения многомиллиардные… научная база… нет, и думать нечего! Погоди, и тут… тоже так? -
   -  Приблизительно. Вот как ты говоришь – просто два куска стук-нуть, так и я знаю – просто излучением воздействуют, электромаг-нитным, вполне прозаическим, и сильным магнитным полем, и сильным электростатическим…-
   -  Частота, длительность, напряженность полей, мощность на грамм массы, давление газа?  Ну, хоть что-то знаешь?-
   -  Подробно не знаю, милый… Процесс многоэтапный… несколь-ко стадий! Сначала сильно подогревают, атомы возбудить, чуть-ли не до плазмы, и в магнитное поле… потом охлаждают через теп-лообменник новой порцией, и уже СВЧ частотой… дальше не знаю, а время разное, для каждой стадии свое. Погоди, стадии краями как-то пересекаются! -
   -  Блин, обидно как!  Ну ладно, газ скорее всего пускают через катушку… по трубке, и не металлической, керамика, наверное, ар-мированная  чем-нибудь покруче, время стадии зададим сечением или длиной… черт, давление тоже важно, а оно меняться будет… да… грустно, девицы!  А может, вихревые технологии попробо-вать?..
     Кстати, в конце девяностых что-то промелькнуло, в «Комсомол-ке», кажется – физик голодный из Курчатовского института от не-чего делать в электромагнитное поле помещал… что придется – и вроде тоже энергии немеряно на выходе… Сосковец Путину до-ложил, и Путин якобы даже сказал – теперь Росиии углеводороды по барабану… если не утка газетная!-
   -  И что?-
   -  А ничего… как отрезало все! Или утка… или засекретили, под сукно положили. Надо будет найти подшивку, физика того вычис-лить, где он, что он. И еще за границей было – холодный термо-ядерный синтез, катализ… на палладии, по-моему, и тоже потом тишина полная…-
   -  Видишь, не все так просто… думай теперь, заплатили им день-ги за молчание… или что похуже… ладно, все равно рассказала уже, что знала! Ты не увлекайся, ты глаза закрой, и об этом думай, потихоньку и уснешь… прошлый раз, кстати, чем все закончилось – Патриция какая-то тебя ударила? Вот и о ней тоже думай, для плавности перехода…-
   -  Патриция… нет, Ириша, не помню! -  Патриция, может, Пат это? Если Пат - мы с ней сценку какую-то разыгрывали… ну, как с Катей про первый поцелуй, но не целовались… другое что-то, она еще голая была до пояса… ругались мы с ней… 
   -  Нет, Пат, ты не понимаешь… Не оборачивайся тут полностью, только выше пояса чтоб в кадр, вполоборота, и на матрас, как рыбкой в воду… туман потом пририсуют… Не лягайся пока, пи-нать будешь актера, а не меня… я покажу как… Да кому нужна са-ма по себе твоя задница – это же символ, а не просто ягодицы! Что какой символ – ну, молодость, красота, линии плавные, а сек-суальность должна быть целомудренна… процентов на восемьде-сят, не меньше! Давай, пробуем… нет, не так!
     Ну, горе мне с тобой, никакой стыдливости девичей… Так хоть изобрази, заставь себя… Ресницы опусти медленно, вроде ты ими везде прикрываешься… Погоди, ты «Основной инстинкт» видела? Вот и поучись у Стоун, или лучше у той, другой, там вообще сплошная… сплошной секс в кадре, а как элитарно!
      Давай, отца попроси, он вас познакомит, ему что два пальца… Ну и тем более, что отец, продюсер он или где? Не хочешь про-сить - дело твое, а процесс страдать не должен… да я ему скажу в баксах, сколько времени на этом теряем – бегом побежит… Он, кстати, зайти сегодня хотел… я и попрошу!-
     Невысокий полноватый человек, залысины… серый костюм… галстук в полоску…
   -  Разрешите?… Исполняющий обязанности начальника внеш-ней разведки Украины, генерал-лейтенант… Прибыл по вашему приказанию.-
     Ну, внешне вроде неплохо… Намек на армейскую форму пред-ставления есть, но и по струнке не тянется! К кому обращается, не озвучил… ну да, то ли товарищ главнокомандующий, то ли госпо-дин президент… не угадаешь. Ладно, как там девочки учили – го-ворить негромко, неспешно, смотреть сквозь переносицу… ника-ких улыбок от души… одними губами только можно, и похолод-нее…
   -  Проходите, Роман Богданович, вот сюда… Можете сидеть, а я похожу... Если спросите, что за табак у меня в трубке, сразу скажу – не «Герцеговина флор»… угадал немой вопрос?-
   -  Так точно… только моего профиля… чиновник такого вопроса первому лицу не задаст, сам будет вычислять!-
   -  Вычислять, вычислять… вычислять! Правильно, все сейчас вычисляют, куда ветер подует… Но прежде чем я объясню, куда он подует, доложите мне вопрос по вашему профилю – наличие и страны пребывания наших нелегалов, буде таковые есть. Устано-вочные данные, сведения о надежности, оперативные возможно-сти.  И не агентуры, а кадровых! По памяти доложить сможете?- Я демонстративно включил диктофон и положил перед ним.
     Глаза потускнели, сутулиться даже начал… ну-ну, сейчас и ре-шим, менять тебя сразу… или дать поработать маленько. Если прогнешься – на воздух, как минимум… хотя все, что наши анали-тики о тебе собрали, некоторые надежды оставляет…-
   -  Извините, по памяти доложить не смогу, и по двум причинам! - на амбразуру полез… нормально, генерал, давай, не обмани ожи-даний… не только ты меня изучаешь – процесс обоюдный!
   -  Во-первых, мне лично за четыре года службы в нынешнем ка-честве стали известны достаточно полные данные только одного разведчика-нелегала, и то в силу острой служебной необходимо-сти… ситуация не оставляла выбора. Начальники всех уровней приходят и уходят, а работа нелегала длится… иной раз гораздо дольше, один, например, работает с советских времен… А чего мне знать не положено, того я и не знаю!
      Во-вторых, вам, извините, этого тоже знать не положено! Я обязан выполнять поставленную задачу, а раскрывать с такой кон-кретикой кому-либо оперативные возможности Службы не имею права, даже и вам! В администрации… вашего предшественника есть обобщенный отчет – нелегалы у нас есть, но их осталось очень мало… единицы. Агентуры дееспособной чуть больше… это все! Я… свободен?-
   -  Освободитесь, когда получите разрешение… Что ж, удивлен, что хоть где-то подобие порядка еще есть, если вы, конечно, не просчитали… Так это или нет, я  тоже скоро узнаю, а пока будете продолжать службу… в прежнем качестве. Максимум через полго-да либо избавитесь от приставки… да в любом случае избавитесь!
   -  Ясно! Будут ли новые приоритеты в решении задач? - обрадо-вался… может, действительно бывают чудеса? Не заносись, Ва-лера, не ты один дьяволу не продался… найти только бы таких побольше, да опытных! -
   -  Акцентов будет много… со временем, а пока ставлю срочную задачу, и при ее выполнении нельзя ослаблять текущую работу, хотя бы и для зашифровки. Впрочем, в любом случае реформиро-ваться будем плавно… Теперь по сути - все госдолги нашей ко-мандой выкуплены с большим дисконтом, но деньги эти надо вер-нуть, и не от жадности. Справедливости и назидания ради, да и есть еще куда тратить!
     Задача такова - возьмете  рейтинг журнала «Форбс» - самые богатые люди Украины… первых десять человек … и всех в раз-работку по загранице! Всех, кроме Ахметова и Фирташа… пока. Кучмы клан непременно! Ну, и оранжевых… Отследить фирмы и собственность за рубежом, счета, движение потоков, инвестиции сюда и отсюда... Нужна объективность – как позитив, так и нега-тив. Короче говоря, чтобы принимать жесткие решения конкретно по каждому, мне нужно знать, кто и что воровал раньше, кто и что ворует сейчас. Кто вкладывает в нашу экономику, кто нет.
      Вот, запомните название фирмы, это оффшор в Никосии, там под эту задачу выдадут денег неподотчетных, в разумных преде-лах.  Лучше всего зарегистрируйте где-нибудь подставное детек-тивное агентство, только не в Европе… впрочем, все на ваше ус-мотрение! Параллельно готовьтесь к следующей задаче – нам, как воздух, нужны наиновейшие промышленные технологии, особенно экология и медицина!
     Покупать, воровать… добывать, ясно? Ни с кем из других орга-нов информацией не делиться… пока что все устно, и лично мне! На прием сюда проситесь робко, общим порядком, не чаще раза в месяц, и под легендой – пираты там, или террористы, любую при-емлемую дезу!  Завтра на РНБО я вас с целью конспирации… по-критикую, но в прежнем статусе оставлю, дам этот самый месяц на устранение недостатков. И еще! Примите как установку на ген-ном уровне… суть задачи по вашей службе знаете только вы и я! Всем привлеченным сотрудникам – тоже легенду, какую хотите. Виновным в любой утечке информации буду считать лично вас, со всеми вытекающими.
     Пугать не буду, но последствия для вас будут… близкими к фа-тальным. Я вам по секрету скажу – не все темное, что обо мне болтают – слухи! Через коленку такие службы не ломают, это даже мне понятно, а вот руководителей запросто…  Ну, уже послезав-тра вечером по УТ-1 увидите, что старые времена кончились!  Во-просы?-
   -  Почему - кроме тех двоих? Вы декларировали равенство всех перед законом, и сразу исключения! Народ вам поверил, а данный факт люди воспримут совершенно однозначно - новая метла рас-чищает дорогу своим…-
     Почему, почему… да ничего не кроме… в других конторах дру-гие исключения… все равно утечка будет, вот и пусть надеются и ревнуют! Разделяй и властвуй – не нами придумано…
   -  Все очень просто. Один стадион дорогущий построил, и этих денег ему никогда не отбить. Значит, думает не только о своем кармане. Впрочем, индульгенция и ему только по экономике, и только за прошлое, и то еще не наверняка… Я понял, о чем вы умолчали! Если всплывет доказанная законным порядком прямая уголовщина - исключений не будет никому!
     По второму лицу пока промолчу, но тоже есть возможные при-чины не горячиться…  мы не можем с ходу отметать потенциаль-ных союзников… или попутчиков. Информация пока уточняется. При следующей встрече либо узнаете эти причины, либо получите приказ взять в разработку и его… Впрочем, у той десятки, по кото-рой точно будете работать, шанс откупиться тоже будет. Бюджет пустой, они его и наполнят… кому ума хватит!  Еще вопросы?-
   -  Нет больше вопросов… Что будет с теми, кому ума не хватит, я и так догадываюсь! –   Ну да, догадывается он… не буду я ни на кого ни стволы наводить, ни порчу… Давай-ка мы тебе еще ин-формации подсунем, распространения для… где-то да сболтнешь, если не сольешь полностью уже сегодня!
   -  Нет, Роман Богданович, догадываетесь вы, скорее всего, не-правильно. Железной руки не будет! Троек вместо судов не будет. Рука будет не железная... из каленой стали она будет, но в рамках законов, действующих на момент принятия мною присяги… и этого вполне достаточно!  Если же все прошлые сумеют объединиться в рамках ВР, во что я лично не верю, ВР будет распущена минимум на год, и народ это поддержит… с вилами на майданы выйдет. Если ситуация заставит… интернирование при Ярузельском пом-ните?
     А те, кому ума хватит рассчитаться за старые грехи, получат от нас на реальные  внутренние проекты любые кредиты, под три процента… если согласятся масштабов ради на пятилетнюю ре-инвестицию  прибыли и спецконтроль! Вы меня вынудили сказать больше, чем я для вас планировал, поэтому лично вы на защиту закона, если что, не рассчитывайте!
      Вот если год вместе проработаем – в этот кабинет дверь ногой сможете открывать, обещаю! Вы в числе десяти - двенадцати че-ловек. Кластер, это понятно? Сообщество однотипных объектов, в данном случае государственников, птенцы одного гнезда! Развед-чик, должны понять!-
   -  Я понимаю, и учту!  А вот совет есть, Валерий Борисович… вы позволите? Не торопитесь воевать, выждите, команды силовой у вас нет… разве что я не в курсе… а это вряд ли! (Это хорошо,  не зря старались люди, чтобы не все были в курсе…) У вас пока вла-сти реальной нет… должность только есть, и ту вы, простите, ку-пили... Поставьте себя на их место – а если ваши триста милли-ардов захотят под благовидным предлогом в бюджет? Сразу шаш-кой по олигархам нельзя… нету пока у вас этой шашки! -
     - Да ты уснул, что-ли, Борисыч?  Ставь камень…  ты что поста-вил, вот мудила, ты же мне тройку отрубил! На х… садишься иг-рать, профессор долбаный, если спишь на ходу? Не х… было пи-вом с утра догоняться… вечером что им ставить будем? Иди вон, двор дометай, на х…, а я в щитовую пойду, заканчивать…-
      Двор какой-то, незнакомый, мы с электриком опять в домино продулись… а вечером и действительно выставиться не на что, за проигрыш! ****ь, да я даже на зоне не фуфлыжничал никогда, потому и выжил четыре года на общем, беспредельном…  Стоп, у меня в каморке под кроватью бутылки вчерашние были… не пом-ню сколько, но были! Пойду пока дометать, вчера Раиса и так ора-ла, что из служебки выгонит, опять по чердакам скитаться… К мо-ей бывшей и соваться нечего, отрезано все… даже к дочке не пус-кает! Вон и Раиса идет, стерва жэковская, удавлю когда-нибудь ее, суку, и в контейнер запихну, в соседнем дворе, пусть Тимофей пе-ред ментами отдувается…-
   -  Сейчас, сейчас все сделаем, Раиса Сергеевна! –
   -  Ну что вы, Валерий Борисович, сделаете? С вами и разговари-вать нигде так не будут… Другой бы от радости плясал, что вооб-ще в печать приняли. Вы нам еще доплатить должны, если на то пошло, вы же не Бушков, в конце-то концов! Первая книга, и мы с ходу взяли… такое вообще, как в лотерею выиграть!
      Уж не знаю, чем шефу понравилось, по мне так вещь слабая откровенно, сюжет заезженный, написано по-дилетантски, уж не посетуйте, голубчик!  Трупов нет вообще, секс только намеками, кто это читать будет? Просто под Жюль Верна какого-то, прости господи! Там всю вашу псевдонауку выбрасывать надо, и фило-софию тоже, а что останется?
      Короче говоря – если разбавите чем покруче до восьми автор-ских листов, не меньше – дадим в среднем рубль за слово… и ро-ялти копеек тридцать, по факту. На тираж в десять тысяч это бу-дет…-
   -  Вы, право, уважаемая, как барышник на конской ярмарке… ЭКСМО, ЭКСМО, тоже мне… Да вот, извольте библиотеку от-крыть… ну, Пушкина, к примеру, хоть «Маленькие трагедии» да-вайте! А теперь в ворд переведите… Правка – выделить все – ко-пи – вставить! Ну и сколько слов? Вот видите, восемь двести… вот вы ему и предложили бы… долларов триста от силы!  Одна Мари-нина у вас, получается, написала за пятьсот гениев… пусть кофе хотя бы еще пусть принесут!-
   -  Вы, Валерий Борисович, если меня в чем и убедили, так толь-ко, что у вас язык подвешен… рубль десять  и тридцать три – и это все!  Света, кофе еще сделай! Кроме того, я могу частным обра-зом с продюсером одним насчет экранизации поговорить… есть такой, Джек Дикси, чуть ли не из Голливуда… ну, из Штатов точно! Там из любого г… конфетку сделают. Бабушка у него москвичка была, вот он и ностальгирует… поговорим, а вдруг купится?
      Жулик он первостатейный, но при деньгах… выпить очень лю-бит, на этом и втереться можно… Сейчас он в Москве, еще не-дельку пробудет! Само собой, это не бесплатно… потом обсу-дим…  Ну что, печатаем?-
   -  Ну что, печатаем?  И сколько напечатал, и где оно? В глаза мне смотри,  сука, пока не выколол! Нна… Вставай, вставай… Нна…  На чем же это ты печатал, если вот две сотки – один в один? - а ведь я мужика этого видел где-то… залысины… серый костюм… галстук в полоску… да в разведке он, генерал двух-звездный… я-то каким краем с ним знаком? На таком уровне с ко-митетчиком одним только знался… да когда это было!-
   -  Почекай, Роман Богданович! Може, він мэнэ послухае… Ты, друже, зрозумий – нас вже твое сране пидпилля не цикавить – ты за него вирок маешь! Цигарку, може, ты же палышь… На, трымай!
     Ты виддай нам друкарню, дэ оти купюры друкувалы, и перегля-немо вирок, десь через пять-шисть рокив до дому, може, пидешь, обицяю! А якщо ни, я тоби не заздрю… страти ризни бувають… зараз стан надзвычайний, мы можемо и двома дэрэвами не квап-лячись розирваты… николы про такэ не чув?-
      Кабинетик-то знакомый, такой и был, обшарпанный… да и сейф, очень похоже, тот самый… или такой же. С Валей Поповым здесь как-то вечером по сто грамм приняли… он следователем  в УКГБ был, молоденьким летехой. Папа у него в Николаеве  второй секретарь обкома, вот Валентина в Одессу после учебы и напра-вили. Тогда вместе не положено было… где те времена? И почки мы тогда подследственным не отбивали… тоньше работали. Не скажу, что им от этого легче было, но… тоньше! Десять лет тому с Валей виделись, полковник, на пенсии, ушел начальником следот-дела… А справа по коридору дверь была в СИЗО… кабинетик ДПНСИ, камеры… разогнали давно эсбэушный СИЗО, когда  кил-леру с прогулочного дворика дали сбежать. Седой был тогда, Же-ня – директор Бастилии. Еле-еле для него отставкой обошлось… темная была история!  А сейчас тут евроремонт, все хромом свер-кает. Ничего не понимаю… не было в нашем жэке такой роскоши! И Раиса джинсы да свитер носит, три года один и тот же. А тут секретарша, кофе наливают, коньяк опять же… Обирают писате-лей, вот и бабки… Вот опять идет...
   - Заходите, Семенов, Виктор Сергеевич вас ждет!-
     Зашел, пригляделся. Мужику лет сорок… на чем же поднялся, что линия своя понадобилась, да мне не один ли… уболтать бы его на заказ – полгода работать можно будет…
   -  Здравствуйте, я Семенов!-  руку пожать коротко, не сильно и не слабо, и сразу быка за рога… - Вам, Виктор Сергеевич, резать то что, собственно?  До двух и пять… да не проблема, это будет ширина в номинале метр двести пятьдесят, а по факту один две-сти восемьдесят, мариупольский, оцинковка, вес рулона до восьми тонн, ну, у нас сразу заложено с запасом, до двенадцати, во всю линейку. На профиль гипсокартонный? Ноль пятьдесят пять тол-щина, до пятнадцати резов, тридцать два ножа…
      Да это кажется вам, что семьдесят штук дорого… Вы сами при-киньте, ведь три вагона в месяц, это грубо тонн двести.  Сейчас цена передела в штрипс до ста баксов тонна… вы уже давненько, извините, чужой бизнес кормите… а с нашей линией и себя обес-печите, и еще на давальческом заработаете… что точность - точ-ность не хуже немецкой, частотники ставим корейские, и еще, мы же все под ключ выставляем…
   -  Я в принципе не против заказать у вас… вы мне ответьте толь-ко – Дикси за вас почему хлопочет, и будем цену обсуждать!-
   -   Джек? Да мы с ним столько поработали… как вчера было! А вот и он, и косой, как всегда!  Ни х.. ни хера, Джек, не буду я боль-ше твоего самогона … Напугал, что блэк лэйбл, да шмурдяк у на-ших бабок и то лучше… Вы же, говорили, не пьете на перегово-рах… а еще американец, мать твою… А я тебе говорю, или я сам снимаю, или …  Иф май мэмори даз… нт фойл ми… Лена, как по английски «болт»? Спит уже… ей-то зачем наливал?
      Ладно… и без нее переведу, мне денег твоих вообще не надо, ноу мани, понял… полтора лимона только!  Нее, ты посчитай - сценарий мой, перевод Ленкин, я с ней из своих расплачусь, ре-жисс…сура моя, как это за что… да из принципа! Не жмись – тут все на диалогах почти, три четверти без натуры, а это копейки! Оскара получишь, дурило! Не дают продюсерам?… вот суки… ну, я тебе свои буду давать поносить!
      А на атолл вместе полетим, массажистки там, туда-сюда… на-тура, она и есть натура! Ты «Гараж» видел? Раз не видел - Тар-ковского почитай – сценарий маст ту райт режиссер! Ну или так – филм маст вилл ту мэйк сценарист!  Они же иначе… как раком… ноу… как рак и щука! Читал у Марио Пьюзо, как ему «Тихий дон» на вашем Голливуде обосрать хотели? Ну да, Дон Корлеоне, это я  перепутал… устал что-то …
     Короче, сорежиссера надо, только  пацана, и не борзого, из мо-лодых, пусть про мотор кричит, а т… творческая сторона – моя! Какой Спилберг – он же гений… а тебя мудаком обозвал… Знаю, раз говорю! Как это дочку твою на роль? Попробовать же надо! Убери руки, дурень… Лена, как по-английски «сан оф бич»?
      Не как дочку попробовать, а на роль попробовать… проба в кадре… это даже я знаю! Подойдет - возьмем. Не подойдет… то-гда тоже не возьмем! Ну, как знаешь – копирайт, слава те господи, мой, а контракт сначала Ленка переведет… знаю я вас, буржуев!  И слава богу, что  как раз и книга выйдет, и фильм… если не на-паришь…
   -  Ну так и знал, Вареник, что напаришь! – бомжара небритый, вонючий на меня наезжает…- Ты хоть раз налить поровну мо-жешь? Что по булькам? Если слепой, не лезь на раздачу… у тебя всегда бульки в твою пользу! Нарвешься на пи… пилюлю, по х… мне, что старый… -  да что же это… выпить быстренько и бежать отсюда!!!  А что за бабульки на лавочке…?

     Опять меня выдернуло из мутных… снов. Как там Ириша гово-рила… вероятности. Хорошенькие у меня вероятности… все ха-ныжные какие-то! На роду мне, что-ли, написано спиться?
   -  Ну, девочки, не буду больше я будущее смотреть! Ничего об азоте не увидел, совершенно ничего, как отрезало! А вот по жиз-ни… кем только не был… и президентом, и дворником, четыре го-да отсидевшим, и режиссером… бомжем еще… и везде выпиваю крепко,  судьба, что-ли такая? Президентом, кстати, дольше всего был.  А еще… по-моему, я вас с Катей видел, только вам уже лет по двести! Долго проживете…-
   -  Ты, Валерочка, и впрямь подумай над этим, ну, что выпива-ешь! Не обижайся только… в этих делах чем чаще видишь собы-тие, тем оно и вероятнее, хотя… иди знай, у вас президентом ху-же, или пьяницей. А чего это нам по двести? Мы тоже в среднем чуть больше ста живем!-
   -  Не  пойду я в президенты… там еще миллиарды вроде у ме-ня… видно, добрался таки до азота… нет, на коленях будут про-сить – не пойду! Откуда я знаю, чего вам… да, может, и по сто, я же в паспорта ваши не заглядывал! На вид вроде благополуч-ные… ухоженные такие… старенькие только. А если браться серьезно, мне же крови придется пролить немеряно… первое время хотя бы!
      Иначе не сделать ничего… самого прибьют раньше…  Там знаешь, кланы какие уже утвердились мощные?  И в пьяницы я тоже не пойду – давайте, родные, ваши золотинки, снимайте про-центов… на пятьдесят, а с остальным я сам справлюсь, обещаю!-
   -  Тебе, милый, придется самому справляться… пока снова не увидимся. Нету у нас тут золота, ни золотинки… на том кольце, что тебе оставили, и то позолота только, да и она бы не подо-шла… тонкий слой очень!-
   -  И крестик мой в сауне оставил, на столе! А внутри что? -
   -  Кислород там, металлический… сверхпроводник! На магнит кольцевой положишь – оно и повиснет над магнитом, покачивать-ся будет…  Посмотришь на него – и нас вспомнишь! У нас из него украшения делают… недорогие. А что ты там про кланы мощные говорил?-
   -  Да такие же… кластеры, ну, субъекты однотипные, только… как опухоль раковая, сами растут, а вокруг гибнет все! Да, энер-гичные, да, пашут сутками… наглые только! Наглость и энергия рождают деньги, деньги дают власть, потом… а потом опять день-ги! И все густо на крови! 
      Самое страшное, девчонки, в нашем мире – это деньги скон-центрированные! Яд это, страшный и медленный! Пропитывает он человека, и нету противоядия… личность распадается, и одна мысль – еще, еще! Вход – и то не рубль, а выход… нету выхода! Я думаю, точку невозврата мы уже проскочили… железная пята бу-дет! А у нас еще свое… к фашизму ползем… титульная нация, как же! Нет, девочки, нашим кластерам против ихних никак не потя-нуть…-
   -  У вас вроде демократия?-
   -  Именно что вроде…  Демократия, девочки, это диктатура зако-на!  Настолько избитая истина… говорить даже противно! Вы про Китай слышали… ну, государство такое?-
   -  Еще бы!-
   -  Вот там демократия, там чиновников за взятки - расстрелива-ют! А у нас, бывает, слуги народа простых людей отстреливают, на охоте, и детей насилуют! А их детки - машинами людей давят, по пьяни! Закон у нас для избранных только… Нет, не верю я уже в светлое будущее!-
   -  Нельзя убивать, Валерочка, никак нельзя… Жизнь Творцы да-ют, и не людям ее отнимать! –
   -  Так что же ты не в церкви работаешь, а в разведке? Или во имя высших интересов можно?-
   - Во имя высших… ну, не знаю, не приходилось мне! -
   -  Знакомо нам это! Афган хоть вспомнить… да ладно, шо мы за-велись-то? Обед хоть у вас готов? -
   -  Вот нахал! Погоди, так что, выхода нет? Значит, и у вас тоже… А может, и не надо с ними… пересекаться?  Семья, дети, ну, дру-зей несколько надежных… так и жить, в своем мирке!-
   -  А мы, Иришенька, так и живем! Выживаем, скорее! За державу только обидно… Может, оттого и к водке тянет… легче как-то ста-новится, когда примешь!-
    -  А чего себя ограничивать? Наркотики еще есть!  Нет, ты не злись, я ведь правду говорю!  Ты сильный и здоровый… пока не увлекся, а такое несешь!  По этой философии ты нас не спасать должен был, а деньги забрать, и по голове!  А потом доживать спокойно, с капиталом-то!  Ну, в крайнем, случае, сбежать, когда ситуацию понял. Мы ведь друг другу  никто… ну, тогда были.  По-нял теперь, что в человеке здоровое изначально заложено?-
   -  Эк тебя разобрало!  Я живу, как живется… Не мог я вас оста-вить… чувствовал, наверное, что несправедливо с вами… да там и воевать-то не особо с кем было – так, шелупонь блатная, а я офицер!  Так что это не показатель…  Да и не воевал я, по боль-шому счету – все время вроде в сторонке… хитрость это, а не смелость. И не дай бог мне перед реальным выбором стоять - или выжить – или  сдать кого-то, близкого! Нет, сейчас уже не сдам, наверное – пожил, принципы какие-то есть… А вот раньше… не знаю, честно! Вы, милые, поживите с мое, на многое помягче смотреть станете. Это, Ира, в тебе еще, извини, максимализм иг-рает, незрелость! Катюша вон совсем дите, а помалкивает, ума у старших набирается, умничка ты, Катя!-
   -  А тебе, Валерочка наш зрелый, сколько лет?-
   -  А чего скрывать – пятьдесят четыре… все мои.-
   -  Ну и я не скрою… пятьдесят два через  неделю будет! - посту-чала по дощечке… от сглаза, наверное. Погоди, сколько, она ска-зала?-
   -  Не может быть… разыгрываешь! А Катрин, небось, сороковник тогда? А ну, хватит придуриваться, сейчас экспертизу проведем! Значится, так! Прошлись, как по подиуму, грудь вперед, это самое назад, походочка от бедра…-
     И прошлись с явным удовольствием, и попами покрутили, и плечиками повертели… нет, не верю!
   -  Ну, что скажешь, эксперт? Сороковник, или поменьше?- У Ка-тюши чертики в глазах прыгают… нет, придуриваются!-
   -  Кто вас разберет, красивых! Сами честно скажите, и все.-
   -  А я уже сказала, и честно!  А Катюша сама пусть скажет… если захочет, конечно, для женщины возраст – это святое.-
   -   Мне, Валерочка, тридцать восемь уже… твоей жены на два года старше, вот так! Ириша, считай, половинку активной жизни прожила, а я… побольше трети.  Так смешно было… когда ты со мной, как с подростком… ты ротик-то закрой, милый, а то муха це-це залетит! –
   -  Ну, девчонки!   То есть… как же к вам обращаться-то… это ни-чего, что я на «ты»?  То-то я у тебя удивился…- я вдруг почувст-вовал, что краснею…-
   -  Ну, ты и свинья! –  Катя вскипела,  только что дым из ушей не идет! – я с ним, как с порядочным… а он что высматривал! Фигу ты больше на мне тренироваться будешь, и Ирине не дам! Так и бу-дешь… волшебник-недоучка!-
   -  Да ладно тебе, Катюша! Я и не высматривал специально… са-ма же научила, да слепой только не заметит! Я и тебя ни о чем не спрашивал, и не сказал никому, понятно же – врачебная тайна… Да в свое время еще Гиппократ… идемте купаться лучше, закат вон уже!-
   -  Гиппокраат… Ну, ты и прелесть, милый! Знали бы – раньше бы к вам перебежали… в жизни так не смеялась! – Ирина зашлась смехом.  Девчонки… черт, да все равно девчонки, сколько бы им там не было, нахохотались от души, схватили меня под руки, по-тащили в воду… все повторилось, как ночью, и плавали, и брызга-лись… да все мы дети еще… когда никто не видит!
     Потом  снова были сумерки, огонь костра… решили не спать вовсе… расставаться же завтра. Нарочно кофе напились, и я на-помнил Ире про музыку… ну, она говорила, у них музыка сильнее, чувственнее. Она и уговаривать себя не заставила, гитару взяла… я никогда такого не слышал… да и откуда?
     Гитара у нее в руках - Игорешина обычная шестиструнка, а ду-шу… то рвала в клочья, то ласкала нежно…  Только что были бе-шеные ритмы, потом гавайское что-то… и все связано, одно из другого… рождается! Языка я совершенно не понимал – мелодич-ный такой – большая кошка, (я из обморока своего, в машине,  не-много слышал) – мурлыкает нежно, потом рычит… и снова мурлы-кает, да я все равно не опишу, слов не хватит!
     Слова-то, ясное дело, все незнакомые, да и не слова это, по большому счету, а вот смысл баллады… не знаю как, а прямо в сознании отпечатался!
      «…Изначально, когда люди были еще едины с природой, все воспринималось нежными полутонами, чем-то размытым и до конца не определенным… так уж Творцами было заведено!  Жи-вопись, музыка, любовь, наконец – все на свете можно было и оп-ределить, и описать по-разному, сотнями чувственных оттенков… я сидел, онемевший, и видел… вот солнце над лесным озером са-дится… сосны… русалка на песке нежится, ушло ласковое теп-ло… встала, потянулась неспешно… нагая и прекрасная… в воду ушла!   Иди, милая натурщица, ты же знала, я здесь с мольбертом сижу, завтра посмотришь, что получилось…
      А вот бой идет, кулачный, или на мечах, уж не знаю. Только слышу и ярость хриплую, и благородство… не стал лежачего ру-бить… подождал, пока встанет.
     А тут другое что-то… чего-то мучительно ожидаю… придет ли?   Пришла… это ведь жена моя будущая, любимая, свидание у нас… сначала робость несмелая… потом беспредельная нежность… потом бешенство любовное… как струны на гитаре рвем… аккор-ды, аккорды… сейчас вспыхнет все, и расплавимся в этой вспыш-ке… скорее бы!
      Так было, пока люди слабы были. Потом возмужали, чуть ли не за Творцов себя почитать стали… до сути докапываться!
      Нет больше нежной голубизны – длина волны… столько-то на-номикрон!   А дальше – больше!  Все на свете записано… точка-тире…точка-тире. Да это же двоичный код – ноль –один- один – ноль… Так и  у нас уже все в цифре! Все – звук, видео, тексты, картины… двоичный код – ноль –один- один – ноль… Джоконда… Чайковский… Ромео и Джульетта… двоичный код – ноль –один- один – ноль… осязание пока осталось… запахи еще… нет, и это уйдет!
      Все понимаешь, милый? Нет, Валерочка, не все еще! Почему это двоичный код – ноль – один … А если так – огонь - вода… звук – тишина… свет - тьма… добро - зло? Не бывает добра без зла, милый, иначе и мира не будет!
     Ваш Бог и наши Творцы – кто знает их замыслы?  Поэтому и жить смело нужно, не в себя уходить, иллюзиями спасаться… или еще чем… Не дано нам пока знать, кто мы и зачем живем… когда-нибудь потомки узнают… может быть… если мы гордо жить бу-дем, а не в раковины попрячемся!… Зло – это тоже добро для ми-ров… наоборот только».
      Утих последний аккорд, весь из ревербераций… все сидели молча. А потом я встал, и разлил по стаканам остатки спиртного.
   -  За вас, милые! Сколько буду жить, этой ночи не забуду… да как я все понял-то, без слов – одна мелодия!-
   -   Готов был понять, вот и понял!  А теперь я тебя о самом глав-ном спросить  хочу… если сейчас не спрошу, потом могу и не ре-шиться… мы вот с Катей деток хотим… от тебя!  Сиди-сиди, я только спрашиваю… подумай сперва. Мы тоже еще не решили окончательно… выяснить нужно кое-что… но если ты против – за-будем, и все!-
   -  Девочки… вы понимаете, родные… мы же вместе не сможем быть…  семья у меня, и эта семья уже навсегда… да и вас же двое… ну, ошарашили!-
   -  Ты, милый, не об этом думай… Будут и у нас семьи… и дети без отцов не останутся… просто… да просто хотим рожать от того, от кого хотим, и все тут! Ты в принципе скажи – хочешь, чтобы по-сле нас что-то общее осталось?
     Твое… и мое! Твое… и Катино? Я так думаю, милый, нас не зря судьба свела… ты фотографию эту помнишь, ну, из сна твоего? Я… тоже кое-что видела, только не скажу сейчас, не хочу на тебя давить… Слушай, а ведь у вас в порядке вещей, когда люди гена-ми делятся анонимно… ну, доноры! И ничего, мораль не страда-ет...-
   -  Так ведь анонимно… да что это я, как девочка нецелованная… конечно, мои милые, если вы решились, так и будет! Жена только пусть не знает, ладно? Она у меня хорошая, поймет… а все равно ей неприятно будет… так уж вы устроены!   Я… собственно, готов! -  Я поднялся с песка и вопросительно посмотрел на девчонок…
   -  Да сиди ты… рад стараться! – это Катя. - Вот и хорошо, Вале-рочка! – это Ира. - Мы же в принципе спрашиваем, теперь ясно, ты согласен, второй раз не спросим, решимся когда – сами скажем.-
   -  Или без спросу возьмем, ха-ха-ха! Бери гитару, твоя оче-редь…- это опять Катюша влезла,-
   -  Я – гитару? Не смешите меня… я как пес на луну… ни слуха, ни ритма, полный ноль! Голос есть, да… стихи люблю читать, хо-тите? -
   -  Сказано – бери, значит, бери!   Все у тебя есть, спящее только. Да мы в тебе еще много чего разбудим… слушайся женщину, и порядок будет! Дай-ка я к тебе подсяду…  любовничек! -
     Подсела, руки опять мне на голову… вот ведьма… нет, колду-нья -  рыженькая моя, зеленоглазая…-
   -   Давай, Валерочка, струны перебирай, перебирай, просто так перебирай, а музыка у тебя внутри должна звучать, внутри должна звучать, внутри должна… -
заговаривает… заговаривает… какая музыка?  Да вот же мело-дия… цыганочка это…  и не цыганская цыганочка, а Высоцкого! Всю жизнь мечталось - вот бы уметь, как он… да хоть на треть! А тут… за одно это девчонок на руках носить надо всю жизнь… а уж просьбу их выполнить – буду стараться, пока не рухну!

    «Сон мне: желтые огни, и хриплю во сне я;
      Повремени, повремени, утро - мудренее…»

     Видения опять начались…   те же щиты рекламные, что на ули-цах позавчера вечером… ага, я и песню эту же слушал, нет, не те щиты, рожи незнакомые какие-то… И Барак Обама тут… этот-то каким краем? Надпись на Обаме – «вiн працюе!». Ну и ни хера се-бе!  Совмещать будет, что-ли? А и у Ющенко не лучше – пчела на весь бигборд – «Я – за Ющенко!» Вот Брежнев с трибуны что-то вещает, куда меня занесло… погоди, это и вправду было, он в Киеве монумент открывал, Щербицкий с ним рядом, а я тогда мет-рах в тридцати стоял, возле огня… да вот он и я, в лесу березу обнял, шинель… две звездочки на погонах… черно-белая фото-графия… есть у меня такая…

    «Но и утром все не так, нет того веселья,
      Или куришь натощак, или пьешь с похмелья…»

        Чечены пленных расстреливают… а вот наши бэтээрами тру-пы волокут, по грязи… тросом за ноги…

    «В кабаках зеленый штоф, белые салфетки -
      Рай для нищих и шутов, мне ж - как птице в клетке….»

     А вот Путин возле орудия, в камуфляже защитном… стаканчик с водкой держит… за победу, видно, тост говорит… поставил… ну да, после победы и выпьем… вот изверг, ребята настроились уже, выдохнули…  Как пьют,  так и воевали,– ни туда, ни сюда!

    «В церкви смрад и полумрак, дьяки курят ладан.
      Нет, и в церкви все не так, все не так, как надо…»

А это что… драка в Верховной Раде… нет, уже не Рада это, а са-мая настоящая Дума российская… один хрен… Жириновский из президиума водой обливается…  это я и наяву помню…

    «Я на гору впопыхах, чтоб чего не вышло.
      На горе стоит ольха, а под горою вишня…»

     А это я уже сам президент, снова генерала из разведки убал-тываю… трубкой умные жесты делаю… да таким же мудаком бу-ду, как и все главы… работа такая!  А вот и гонорар президентский – доска возле ментовки, застыло мое лицо, и трубка в кадр попа-ла. Фотография это, плохонькая, и надпись вверху – «WANTED!».  Ну, спасибо, имиджмейкеры в погонах!

    «Был бы склон увит плющом - мне б и то отрада,
      Хоть бы что-нибудь еще - все не так, как надо…»

   Снова из вчерашнего… сна – трассер прямо на меня в колпак летит… это «сушку» давешнюю сбили…

    «Я по полю вдоль реки. Света -  тьма. Нет бога.
      В чистом поле васильки, дальняя дорога.

      Вдоль дороги лес густой с бабами-ягами,
      А в конце дороги той плаха с топорами…»

    Ну, понятно, что плаха… мы все трое у стенки кирпичной… да нет, не плаха, это у меня фотка такая есть… нас Рыбак для «Ве-черки» снимал, когда мы медали первые привезли, командой мо-тобольной! И стена эта – Гугин гараж. Затвор фотоаппарата кла-цает… только аппаратов с десяток где-то…

    «Где-то кони пляшут в такт, нехотя и плавно.
      Вдоль дороги все не так, а в конце подавно…»

     Почему-то вместо спортсменов тут Наташа… ну, та, из АТВ, обаятельная такая, и еще Василий Васильевич!  Это же восемьде-сят восьмой, я их обоих тогда не знал еще… а Наташу и сейчас что-то не припомню…  где-то, точно, видел!  Вэ Вэ, допустим, все-гда для меня кумиром был… он из  редких генералов, боевых, му-жик настоящий, а я и подавно ему обязан, что на воле хожу!  А и не надо уже про нее вспоминать – всех из автоматов посекли… лежим себе… ну, даст бог, не сбудется!

    «И ни церковь, ни кабак - ничего не свято...
      Нет, ребята, все не так, все не так, ребята!»

   Проняло ведь девочек… слезы у Катьки текут, да и Ириша взгляд отводит… да что вы, родные – это ведь еще в прошлом ве-ке написано, и не в конце даже!  Ну, так уж хреново миры устрое-ны… новость, что-ли? Тут у Катюши губы скривились… закрыла лицо руками, вскочила,  в кусты убежала. Да что же это я им напел такое – я тоже встал! –
   -  Погоди, милый! – Ирина меня обхватила, прижалась тесно…-
   -  Пусть одна сперва поплачет… я чуть позже к ней приду…- а у самой тоже слезы по щекам полосками!-
   -  Ты, Валера, не знаешь просто… наши с Катей мужья вот так же погибли, вместе в  плен попали, ну, и… шесть лет уже прошло!-
   -  Да как - «так же»?  Я ведь песню спел просто, и не погиб там никто – просто грустная песня, о безнадеге жизненной!-
   -  Просто… а что, не тебя с друзьями на последнем куплете рас-стреливали? Ты это запомни, милый, и думай, когда тебя заносить на поворотах будет! Видишь, сколько у человека развилок может быть… нехороших. Если мы и тебя потеряем… совсем одиноко станет… и так-то еле держимся… да за тебя и держимся, перело-мались, сплелись наши судьбы! –
   -  Цыганка это…-
   -  Какая, милый, цыганка?-
   -  Смуглая, цветастая… какие они еще бывают… за час где-то до нашей встречи шарахнулась от меня, кричит – не ходи сегодня в баню, погибнешь!-
   -  Как погибнешь?- схватила меня за плечи, трясет нещадно…-
   -  Как погибнешь? Что она еще сказала, только это?- я аж напу-гался - истерика у Ириши! -
   -  Сказала… погоди-ка, а, вот – «или умрешь, или судьбу себе сломаешь! Не ищи никого, четверть века прошло!» -
   -  Даа… ну, хоть так!  Валерочка, родной, живи тихо, ладно? И в президенты не рвись – видишь, какая развилка нехорошая – разы-скивают тебя!-
   -  Так вы что, со мной вместе все видели?-
   -  Я точно видела, ну, и Катя, сам понимаешь, раз плачет… Пой-ду я к ней милый, мы вместе погрустим… мне тоже легче станет! Ты не ходи к нам пока, ладно? Покури, что-ли… водку вон допей, да мы сами вернемся…-
      Долго их не было, три сигареты я выкурить успел… у самого в горле комок – так жалко девчонок!  Сколько пережили… и что впе-реди, тоже непонятно, при всем ихнем колдовстве.
      Пришли, однако, глазки припухшие, но в руках себя держат… Катька подошла, носом потерлась, извиняется, что-ли? Да за что, господи боже мой! И мне, по большому счету, перед ней не за что… Да уж, спокойнее не знать будущего, даже в вариантах. А давай-ка, я что-нибудь лирическое им…-
   -  Катюша, а если про любовь спеть, видения тоже будут? Или лучше и не пробовать?  Слушай, а давай, ты назад усыпи во мне это… что разбудили, только не музыку, а - будущее чтобы видеть!  Да ну их в… ну их подальше с этими развилками, доживем – сами узнаем!-
   -  Конечно, Валерочка, спой про любовь! А усыпить… разбудили мы в тебе спящее – усыпи его, попробуй. Само, наверное,  уснет со временем… да кто его там знает! Ты пой, милый, я так думаю, если про любовь – не увидим плохого… ну, еще поревем, если что - иногда нужно…-
   -  Что бы вам такое… а, вот! Тот же автор, между прочим!-

«Клены выкрасили город,
Колдовским каким-то цветом.
Это скоро, это скоро…
Бабье лето, бабье лето.»

Ну, куда же нам без видений… разбудили же во мне! Фотка та ожила, цветная… ну, где девчонки уже с детьми, проходят мимо меня всей компанией, а подальше два мужика их ждут… вот и му-жья девчонкины, не видно издалека, но вроде и не кривые, не гор-батые… ну, мои абы кого не выберут… будем надеяться!

«Что так быстро – тают листья,
Ничего мне  непонятно.»
Я ловлю, как эти листья
Наши даты, наши даты»

Старушки давешние возле них на лавочке… да нет, это молодые Катюша с Ирой сидят, младенцев грудью кормят, а Катя так вооб-ще двух сразу…

«А я кружу напропалую
С самой ветреной из женщин,
Я давно искал такую…
И не больше, и не меньше,»

Иришино лицо вижу крупно, лежит навзничь, глаза закрыты, и пле-чи голые вижу. Губу Ириша закусила, покачивается… а ведь это же она с мужчиной… вот черт, не со мной ли? Или все-таки с тем, высоким, с фотки ожившей?

 «Я давно искал такую…
И не больше, и не меньше,»

Совсем мельком как-то… девчонки под водопадом ледяным купа-ются… голые, визжат от восторга… а вижу как-то издалека… по-нятно только, что без одежды… обязательно завтра их на водопад потащу… и сам бы поорал с ними…

«Только вот ругает мама,
Что меня  ночами нету…»

А тут совсем бесстыдство… Катюшу вижу, снизу, сидит она, и тоже глаза прикрыты. Опускается ритмично, на лице мука сладкая, а грудь… руки чьи-то ласкают, поддерживают… да хоть бы у меня наколка какая была на пальцах… «Катя» там, или хоть  «Вася», знал бы - мои руки или нет… 

«Что я слишком часто пьяный
Бабьим летом, бабьим летом.»

Погоди, я же снизу вижу, значит, это она со мной … а руки у меня покрупнее будут… или нет… ни черта не понимаю… и шрам у ме-ня на ладони внутри, не видно его… Простонала Катюша что-то, вперед рухнула…

«А я забыл, когда был дома,
Спутал ночи, и рассветы,»

Подошли они с детьми к тем мужикам, говорят что-то друг другу… смеются. Ира своего по щеке погладила… Вокруг деревья желте-ют… Вот, теперь и тех крупнее видно… ну, ничего вроде мужики, не смазливые…

«Это омут… это омут,
Бабье лето, бабье лето.»

Застыла картинка, улетает по строчкам, закручивает всю их ком-панию… стенки винтом, туман… переход, значит!  Значит, или они куда-то… или я от них…

«А это омут… этот омут,
Бабье лето, бабье лето.»

   Я и глаза поднять боялся. Если мы эту эротику вместе смотре-ли… я же вроде как в спальню к ним заглянул! Так, глаз не подни-мая, и исполнил на бис… знаете, что? Из «Кавказской пленницы» - если б я был султан – я б имел трех жен… А что, как раз в тему! Девчонки смеялись, а потом танцевать принялись – точно, как пленница кавказская в фильме… да подсмотрели фильм быст-ренько, наверное! 
   И неловкость исчезла сразу,  великое дело – веселье и смех! А Ирина все же мысли читает! Пока Катя в кустики бегала, Ира сразу спросила с улыбкой своей, мягкой – что, мол, по спальням чужим шастаешь? Я подумал… да не знаю, Ириша, может, и не я это?  Она поняла вопрос, серьезной стала – нет, Валерочка, и я тоже не поняла!  Я же твоими глазами видела! Да не грусти, милый, утро вечера мудренее…-
     Под утро все  зевать стали, и купаться в ночную лагуну не по-шли … улеглись втроем… задремали. Мне во сне привиделось, что уже пора… просьбу выполнять… Катька по рукам настучала… вот же изверг… спиим!
      Утром девчонки встали, как огурчики, всего-то на часик позже меня! Головками не мучились, но кофе попили с удовольствием. А чего и не попить, если мужик чуть-ли не в постель принес - мечта для любой женщины!  А мне что, мне не трудно…  новизна пока еще в отношениях… приятно даже услужить! Вообще, это потом друг друга начинают упрекать, что он тапочки не там ставит, а у нее лень патологическая – за пивом не может сбегать! 
      Видишь ведь, не хватило мужу, а сам не могу пойти – футбол не кончился! А первые дни… как там Катя мне потом скажет – пы-линки друг с друга сдувают!  Валерочка, милый, ты не мог бы… Что, Ириша, что, Катенька?  А, это… Да не вопрос, родные, мне это раз плюнуть!  Наверное, закон природы, раз уж и в параллель-ном мире так!
     Погоди, что-то я…  да крыша едет!  Как это – «Катя мне потом скажет»?  Даа, не буду девочкам про это говорить, и так напред-сказывался… приглашу-ка я их к водопаду, вот хоть что-то и сбу-дется!
   -  Девчонки, планы есть какие? –
   -  А предложения есть?- Катюша вопросом на вопрос,-
   -  Да я бы телевизор посмотрел пару часов… концерты сего-дня… праздник ведь! Собственно, и вчера был… тот же самый, кстати, и завтра он же будет, классное у меня Рождество!-
   - Ну… изобрети телевизор, проблема для тебя, что-ли? –
   -  Ладно измываться! Пошли к водопаду – я вчера его во сне ви-дел. Вода чистейшая, холодная только…-  легки девчонки на подъем, раз, два, и уже топаем, лианы раздвигаем.  Природа по дороге… «Голубой лагуне»  и не снилось! А скорее всего, это я мало что в жизни видал. Вот черт, мне бы действительно азот сделать сверхпроводящий – не вылезал бы из путешествий!  Хо-тя… приелось бы скоро, наверняка. А я бы так – полгода пахать у себя в частном НИИ, а потом в путешествие… Идей у меня на три института хватит, денег только нету…   Да, Манилов ты, Валера, а не Семенов! Правда, пока мечтал, и пришли уже…
   -  Ну, я первый! Видите, карнизик узенький, туда осторожнень-ко… а замерзнем – вниз прыгнем, глубины там немеряно, а высо-ты чепуха, метра четыре! Только солдатиком сначала пробуйте, ногами вниз…-
   -  Погоди, милый, мы с Ирой хотим еще одно очень важное сде-лать… немножко над твоей психикой поизмываться. Ты как, не против?-
   -  Если это для вас важно, Катюша, то… перетерплю как-нибудь. Только не хотел бы я больше в будущее заглядывать! Ты понима-ешь – я парень впечатлительный… точно, крыша поедет, ну, если злоупотреблять. Или, еще хуже, манечка оттуда приклеится… хо-чу, допустим, в президенты, и все  – была же такая развилка. Тут, сама понимаешь, и… песец котенку! -
   -  Нет, Валерочка, тебе ничего смотреть не надо больше! И в са-мом деле, нагрузили мы тебя, слава богу, что у тебя характер вы-держаннный… не всегда, правда. Нет-нет, это мы с Ирой хотим посмотреть… даже не знаю, как сказать!-
   -  Да не мнись, Катюша! У нас говорят – как школьница перед физкультурником… смотрите, чего надо. Собственно, мы мало че-го друг у друга еще не видали… медосмотр, что-ли, нужен? -
   -  Скажешь тоже – медосмотр!- Катя аж фыркнула от такой про-фанации… -
   -   Да мы тебя и так до последней клеточки насквозь просмотре-ли! Сам тоже в этом плане… скромностью не перегружен!  Погоди, встретимся скоро по нормальному, будет тебе и осмотр, и лечение капитальное. Ишь какой! – опять вскипела –
   -  Не успел второе зрение открыть – сразу полез…-
   -  Все-все, Катерина! Не начинай… объяснял ведь уже. И изви-нился, между прочим!  Опять ведь поцапаемся на ровном месте. Ты говори, что надо делать, и не бойся меня – я добрый!-
   -  Да не боюсь я… просьба деликатная очень. Нам с Ирой очень нужно в твоем сознании побыть, недолго хотя бы! Мы ведь не ва-ши, натуральные, нам знать нужно, где как себя вести, а  все толь-ко понаслышке… Ира вон сколько лет к вам готовилась – спецпод-готовка, как-никак… а все равно плавает в элементарном. А я так вообще! Что думаешь?-
   -  Погоди, Катюша! – это Ирина вмешалась –
   -   Давай уже честно все скажем!  Это, конечно, тоже важно, что Катя объяснила, только еще есть причина… и поважнее. Ты вот сказал – не против детей нам с Катюшей… подарить. А предупре-дил – чтобы жена твоя не знала! Значит, любишь ее, оберегаешь. Вот мы и хотим понять, есть ли у нас на тебя право… а другого способа нет такие вещи понять!-
   -  Да, мои милые, пора мне домой ехать! В сознании побыть… а завтра телами предложите поменяться? Да ладно, давайте, ковы-ряйтесь... а ну постой-ка, это что, у меня от вас секретов вообще не останется, что ли?-
   -  Нет, милый, не останется! Мы всю твою жизнь с самого начала как бы с тобой проживем, от рождения…-
   -  Ну, приехали! А мне, между прочим, за многое стыдно будет, чего в жизни творил…  Да вообще, а как я на горшке сижу, тоже со мной переживете? А… ну, вы понимаете… Нет, девочки, что-то в этом неправильное, стриптиз моральный! Я вас потеряю после этого, и все! Я… нет, не могу. Спрашивайте, что по жизни нужно, до упора на острове задержусь, весь ликбез пройдете… а в душу нельзя! -
   -  Нет, так нет! - Ирина в сторону смотрит.- Ты прости, что пред-ложили такое, и в самом деле трудно по своей воле в сокровенное пустить… идем под водопад, смотри, как здорово!-
      Пошли, повеселились… только грустновато как-то. Нет, со сто-роны кто бы посмотрел – вроде оттягивается компания от души! И визжат, и балуются… а все не то… натянулось что-то в наших от-ношениях. Я уж не говорю, что в одежде купались – даже и в голо-ву никому не пришло голышом побарахтаться, хоть и видим все сквозь одежду. Я ведь тоже рентгеном ходячим стал – мечта под-ростка!  Лет на сорок бы раньше… да от восторга уписался бы … или еще чего.
      Черт, как же я растроил девчонок! Видно, и в самом деле важ-но им от меня знаний поднабраться… и про жену что-то там Ирина говорила… а, есть ли у них право меня… поиметь разочек, грубо выражаясь. Вот, блин, задача! А может, хрен с ним, с правом на мои личные тайны? Там и тайны то… наверное, и похуже меня люди бывают…-
   -  Катя, ты не спишь?-
   -  Нет, Валера, загораю, наперед хочу нагреться. Мы завтра, даст бог, в зиму вернемся… Ира в Канаду хочет, наверное, туда и пойдем. А где она, кстати?-
   -  Канада? В Северной Америке с утра была, где ж ей быть! -
   -  Нет, глупый! Ирина где?-
   -  Не знаю…  А, плещется, слышишь? Тоже тепла набирается. Ты, Катюша, придвинься ко мне… ага, и обними, я тебе на ушко пошептать хочу…-
   -  Шепчи… ты прости нас, ладно? И в самом деле, занесло нас с Иришей… много захотели. Ира, знаешь, еще за что переживает? Ты девчонку встречал, на нее похожую… А у Иры сестра родная в вашем мире потерялась, в те же годы! Иру из-за этого и к вам не послали, и звания два раза пропустили, ну, на это сейчас напле-вать. Вот она и хотела своими глазами на ту, твою, взглянуть, а вдруг это сестренка! -
   -  Вот дела… я и спрашивал, или сестры нет у нее… шутил, по-нятно. -
   -  Ладно, Валерочка, забудь нашу просьбу, чересчур это… и я тебе честно скажу, вот я бы своего мужа никому не отдала, ни на секундочку, ни для детей, ни для кого! Мой, и все! -
   -  Любила сильно?-
   -  Ага, Валерочка, больше жизни любила…  Никого уже так не полюблю, второй раз так не любят! И тебя не полюблю… Вот если бы ты мне раньше встретился, до него… полюбила бы! А так… нет! -
   -  И что, за шесть лет так ни разу, ни с кем? Ты извини… -
   -  А чего извиняться – нормальный вопрос… для мужика! Нет, милый, ни разу и ни с кем… не могу просто, и все! Со временем и замуж выйду, и с мужем спать буду… а пока не могу. Ирина разок себя заставила… ревела потом. А мужик нормальный был, и вид-ный, и умный! Ты меня не выдавай, ладно… ей неловко будет.-
   -  Само собой… И не накатывает никогда? –
   -  Накатывает… - улыбнулась, - тебе что, подробно объяснить, как с этим бороться?-
   -  Неет, не надо подробно, сами… с усами. Вот теперь ты снова прежняя Катька... радистка Кэт. А ты знаешь, мне кажется, ты му-жа запилить должна была, с твоим-то характером!-
   -  Ты что, Валерочка? Да я с него пылинки сдувала! Вот Ира сво-его… пилила – никому не пожелаю! -
   -  Да не ври ты! Никогда не поверю, она же сама доброта! -
   -  Любила его без памяти, вот и ругались… Да не понять мужи-кам никогда…-
   -  Как понять-то? Любишь – носи на руках… не любишь – ругайся сколько влезет! -
   -  А, все равно не поймешь! Устроены мужики по-другому… Ты, кстати, опять на меня кричишь, а хотел на ушко пошептать?-
   -  А, ну да! - я легонько укусил Катюшу за розовое ухо,- ты… это, скажи Ирине… давайте, смотрите там, что нужно… ну, в сознании моем! Видно, вам и вправду важно, вон как погрустнели обе… -
   -  Ой, Валерочка! Ты и вправду согласен? – накинулась, расце-ловала…- Ты прелесть! Сиди тут, я Иру позову! -
   -  Погоди… ты ей скажи… и сама тоже… что увидите во мне пло-хого… забудьте потом, и все, ладно?  Вам же другое что-то надо!  Нет, погоди звать еще, расскажи мне, как это делается… ну, что за процедура? Мозги хоть не вытащите на свет божий? -
   -  Нет, миленький, не бойся ничего! Это даже проще, чем пере-ход, и готовиться не нужно, ха-ха-ха!   Помнишь, что сознание… ну, или душа – это информация? Пела же тебе Ирина – ноль- один - один – ноль. Знаешь, как два компьютера файлами меняются? Вот и тут так – минут пять со мной рядышком полежишь – и поме-нялись! -
   -  Так сразу бы сказали! Это же совсем другое дело, если баш на баш! Ты обо мне все знаешь, а я о тебе… Попробуй только изде-ваться – сразу оборотку получишь! В жизни не поверю, что не грешила ничем… в твои-то годы преклонные. -
   -  А вот так не получится! Мы бы и не против… только нельзя те-бе в чужое тело… зеленый ты еще, уж извини. Ты, милый, и не поймешь ничего, мы позаботимся! Ведь если увидишь себя в жен-ском теле, да еще двигаться попробуешь… точно, руки-ноги поло-маешь, да и психика не выдержит! Может, потом когда-нибудь, ес-ли мы с тобой поработаем как следует, а сейчас… нет, опасно. -
   -  Да ладно тебе заливать – «опасно»! Так и скажи, что боишься – вдруг я твое тело начну руками трогать… где попало. Погоди – так все-таки телами меняемся? Нет, с вами точно крыша поедет! Давай так – четко и точно объясни – кто в чьем теле сидит, кто ко-му в душу залазит. Иначе – фигу вам, а не тело и душу, пока не пойму! -
   -  Конечно, будешь трогать – знаю я тебя, охальника! Ничего страшного, побудешь какое-то время не капитаном, а… как бы те-бя окрестить, чтобы необидно… тетя Капа, вот! Сейчас все про тела объясню, а ты молчи и не перебивай! Я с тобой сама сейчас запутаюсь. Значит, так…-
   -  Так и знала, опять ругаются! – Ирина пришла, в капельках вся... Красивая – до жути!  И глаза сияют, видно, услышала, что я согласился…–
   -  Я сама объясню! Прими, милый, как постулат – в твоей голове – огромный цифровой файл. В моей, естественно, тоже! Как, это неважно, но я твой файл сканирую, и помещаю идентичную копию в свой мозг, там ты и побудешь! Ничего звучит? Ты не бледней, Валерочка, это не больно! Таким образом, ты просыпаешься в мо-ем теле, ну, это если бы мы тебе дали проснуться… А мы не да-дим – Катюша уже объяснила.А вот я на самом деле просыпаюсь в твоем теле, со своим сознанием, но в твоей кудрявой головушке. А  все, что мне нужно из твоей души, просматриваю… по дороге! Катя весь процесс страхует… от случайностей. Вот и все! -
   -  Ну… теперь яснее. И сразу назад?-
   -  Минут через двадцать… не больше часа, это точно! А потом Катя столько же… Мы тебя подлечим немножко, милый. У меня одно лучше получается, у Катюши – другое… Ты только попробуй мне опять комплексы свои выставлять – я тебя уважать перестану!
   -  Нет, девочки, не буду… да с вами и бесполезно! Давай, Ири-ша, делай! Только, я тебя очень прошу, дадите мне в каждом теле глаза хоть на секунду открыть, а? Я удостовериться хочу! Да знаю, что не розыгрыш, ну, все равно дайте, что вам стоит!  Катька, ты мне можешь даже руки связать, если боишься. Или у вас тоже комплексы? -
   -  Дадим, пожалуй! Ты только помни, милый, любопытство сгуби-ло… не помню кого. Если что не так, глаза закроешь снова… не хватало нам еще проблем от твоей… любознательности! -
   -  А ты, ха-ха-ха, резервную копию сделай! И еще, вы мне при копировании вирусов не наловите? - меня пробило на смех, слезы выступили… - Касперский есть у тебя? –
   -  Копию сделаем, а вирусы, Валерочка, при жизни в человече-ские души попадают! Как там в твоей «Эре милосердия» - глу-пость, жадность, предательство! Нету от них лекарства – ну, про-граммы или таблетки… они в каждой душе спят, а бывает, вся ду-ша из этих вирусов… если иммунитет слабый! -
   -  Слушайте, а ведь со временем и вправду будут в мозгах ковы-ряться! Ну там, преступников исправлять, показания снимать… брр… не хотел бы я жить в таком мире! И вообще, погоди, Ириша, в меня переселяться, я еще спрошу… вы, точно, меня не разыг-рываете?-
   -  Нам что, кровью расписаться? Как у вас говорят – опять за ры-бу деньги! Нет, милый, точно не разыгрываем…-
     -  Да я почему спрашиваю – слишком уж это… нереально! Зна-ешь, на что похоже – вот Артур Кларк писал, если бы в средние века Леонардо да Винчи захотел построить телевидение, он бы что сделал?  Он бы спроецировал изображение на стенку… да просто через прокол в черной бумаге, расчертил бы его на квадра-тики, сто на сто, допустим…-
   -  Погоди, я прочитаю… А.Кларк, «Черты будущего»… Ну да, все верно! Передавал бы номера квадратиков и номера строчек вспышками фонаря, а последним импульсом – какой квадратик - черный, или белый. Сейчас, сейчас… и посчитал твой Кларк пра-вильно – несколько суток на один кадр уйдет, не меньше!-
   -  Вот-вот! И вы с Катей так хотите! Нельзя же душу… размером с  галактику – вот так, механически! Тоже всю жизнь будете пере-давать, а ты, Катюша – «пять минут рядышком полежишь, и все»! Да за пять минут, даже если и не рядышком… вообще ничего тол-ком не успеешь сделать – замужем была, значит, должна знать та-кие вещи! - Катя нахмурилась, а Ирина закрыла ей рот ладошкой и откровенно засмеялась.-
   -  Ага, боишься все-таки? Ты, Валера, сам себя сейчас на обе лопатки положил! Это вы с калькуляторами вашими – передаете светом фонаря… или там дымом от костра, или барабанами ин-дейскими… А у нас уже двести лет – как пятьдесят кадров в се-кунду! Соотношение представляшь? Умница был этот Кларк, не удивлюсь я, если и он… Ну что, милый, не передумал? Тогда ло-жись рядом с Катюшей вот сюда, нет, спиной к спине, и засыпай… засыпай… засыпаай!-
      Как заснул, и не припомню. А вот просыпался, как с дикого пе-репоя… башка тяжелая… веки тяжелые… руки-ноги вообще чу-гунные… Ну, кому не случалось, все равно не поймет. А кому слу-чалось, и так знает!
      Глаза по миллиметру открывал, и солнце еще… Ну, осилил!
Лежу на боку… ногу вижу длинную, красивую… Иришина это нож-ка! Погоди, со мной же Катька лежала… значит, проспал ты, Вале-ра, первую серию! Глаза не могу скосить… нет, не могу! А вот и Катюша в кадре появилась… голенькая идет. Увидела, что я глаза открыл… (или открыла?), улыбнулась, и вбок из кадра… Ну да, за-гореть хотела без всего… пока я сплю. Все-все, закрываю глаза,  спасибо, родная, не бросили меня! А то уже в голове мысли дур-ные… хорошо, мол, что остров необитаемый!
       Гуляет, к примеру, под пальмами Бармалей какой – а тут я лежу - баба, пардон, голая, беспомощная… представляете, чем ситуация чревата? Да в буквальном смысле чревата! А если три-дцать три богатыря? Иди сюда быстрее, родная, возвращайте мне мое тело!-
     И вернули девочки, не подвели!  Слушайте, а ведь они вечно могут жить… если совесть позволит. Состарятся, а потом перей-дут в молодое тело, и навсегда! Ну, вот так же, типа, дай поносить, и с концами… брр. Ну, хреново же миры устроены!
      Впрочем, со мной обошлось. Усыпили снова на пять минут, да я и не понял, насколько. Встал, потянулся… точно, подлечили!  Мышцы тянет немного… как в теннис часа три погонял, но энергии и бодрости – навалом! -
   -  Как тебе, родной?- Катюша смотрит обеспокоенно,-
   -  Да шикарно, девочки! Я думаю, зря вы переживали, мог бы и пройтись попробовать… лишили меня новых ощущений. Вы сами, кстати, как будто мешки таскали! У тебя, Ира, синячки под глаза-ми, а у Катюши губы припухшие… лечили, видно, до упора, выло-жились!-
   -  Конечно, милый! – Ирина что-то глазки отводит… с чего бы это? - Все, что здесь могли, сделали, теперь береги здоровье…-
   -  Ясное дело, буду вести здоровый образ жизни! Зарядку там, туда-сюда… Спасибо вам, родные! И вот, что, давайте прикинем, а можно, я... завтра уйду? Ну, не хочется расставаться… прикипел я к вам!-
   -  Можно… наверное. Только зря тебя мучили, мы ведь думали, сейчас и отправишься, подготовили тебя… хоть сейчас в переход!-
   -  Да черт с ним, повторим завтра! Я ведь все равно ничего не ощутил, значит… да это тот мучился, кто во мне сидел, процедуры получал! А кто из вас, кстати? Да не скромничайте – бутылку тому поставлю!  Погоди, погоди… сейчас хотели отправить – значит, не будет у нас деток общих, да? Вот ты чего, Ирина, глаза прячешь!-
   -  Ты, милый, пойми! Мы теперь знаем - ты жену свою любишь, и ни разу с другой женщиной не был, как вы встретились. Значит, нельзя нам с тобой… даже ради детей! Забудь, и все!-
   -  Как скажешь! – я постарался скрыть разочарование. Как же, скроешь от них…-
   -  Девочки… я ведь картинку видел, когда про лето пел – мы же были вместе! И тебя, Ириша, я любил, и Катюшу… Да я каждый миг помню, как это было!- Переглянулись мои девочки, улыбка мелькнула…-
   -  Развилка это, милый! Не судьба тебе…
   -  Все, понял… А, давайте так!!! Сутки себе дарим – никаких дел, никакой философии, вообще ничего серьезного! «Мы будем петь, и смеяться, как дети…». Купаться, веселиться, дурачиться! Цело-ваться-то хоть можно… невинно?-
   -  Невинно можно! – девочки сияли!- Здорово, что ты такой… легкий!-
И мы пошли, и стали веселиться… и веселись, в самом деле, до следующего полудня, когда тянуть время стало уже невозвож-но…
   -  Все, девчонки! – я вернулся в лагерь из дальних кустиков, ки-нул на траву пакет с резиновой грушей (достала клизма проклятая, сколько ж можно!) – Полчаса еще есть у меня?-
   -  Есть, Валера, полчаса, только не тяни… душа болит, уходи сразу, не надышишься перед… вот дура я, прости!-
   -  Не тяну я, Катюша… два дела еще есть! Мне надо стакан воды выпить, сколько надо времени, чтоб из живота ушло, ну, через почки?-
   -  Зачем, Валера? Уписаешься ты, и пузырь может растянуть!-
   -  Это мне и надо… не пузырь тянуть, конечно!  Все просто – та-кого, жалкого, бить будут меньше, как заметят – побрезгуют. А я переживу… да и вас там не будет! Так сколько?-
   -  Господи, опять тебе, родной, из-за нас! От пяти минут, до… как раз получаса. Только полстакана, не больше, и лучше водки… ра-зогреешься заодно.-
   -  Давай, будем здоровы… так, теперь второе,  и вашего мнения я уже не спрашиваю! Как потом решите, так и сделаете… я сейчас опять в кустики уйду ненадолго … Вы, вот что… если я вам гены свои принесу… в жестянке, допустим, найдете им применение? Тогда и совесть будет чиста! Только учтите – мы спиртное пили, все трое… сумеете нейтрализовать?
   -  Сумели бы… да только не нужно это! Давай, Катюша, ставь на прогрев… Все, родной, три минуты у нас… иди сюда!-
     Прощались лихорадочно, как на перроне… поезд уже катится… оторвались обе, я к туману шагнул.-
   -  Ты знай, родной, будут у нас дети! – улыбаются девчонки, а слезы катятся…- Любил ты нас вчера, не знал только, в другом теле был! Любил, сколько времени было… и для деток, и для са-мой любви! Прости нас, нельзя было по-другому… ой, а адрес-то?  Адрес говори, милый, секунды остались!!! -
- На «Рамблер» пишите! «Техно 52», и латынью!… Не забудь-те, милые, «техно 52…»! -  ВСЕ!!! ТУМАН! СПИРАЛЬ! ТОН-НЕЛЬ! РВУТ НА ЧАСТИ! ТЕМНОТА!
 
Глава поcледняя. Рождественская ночь. 7 января 2010г.
Баня в Беляевке.



     В этот раз пробуждения я не видел, ни сверху, ни со стороны! Я так думаю, это я зациклился, все кричал: «не забудьте, девочки, «техно 52…». Фильм такой был – «Не забудь, станция Луговая!». Там, кстати, так и не встретились люди… Не накаркать бы!
      Первое, что перед глазами случилось, был  ботинок здоровен-ный. Грязный, кстати! Болит все… ну да, я же без памяти лежал, они меня в чувство и приводили… ногами пинали, Айболиты херо-вы!   
   -   Вот, Валера! Смотри, мычит уже… а ты - убьешь, убьешь!  Я свое дело туго знаю, специалист я! Пассажир этот - хоть и дохлый, а жилистый…-
   -   Смотри мне… специалист. Если он говорить не сможет, я на старые заслуги не посмотрю!-
   -   Щас, на стул посадим, и продолжим!- меня взметнуло вверх мощной рукой, и так же мощно придавило к диванчику.- Блин, да он обоссался! В бассейн его?-
   -  Ладно, оставь! - мне в лицо плеснули из стакана,-
   -  Сюда смотри, тезка! Говорить можешь?-
   -  Башка болит… - я медленно поднял руки, обхватил голову -
   -  Ты кто?-
   -  Я кто? Я, тезка, смерть твоя! Тебя ведь Валера зовут? По
мобиле ты отвечал?-
    -  Я… вроде… ты про ключи еще говорил…-
   -  А  ты что, не понял, я ведь по-русски сказал, если бабы слиня-ют, я вам с Гугой яйца оторву!  И где они! –
   -  Кто, яйца? Мои вот… За Гугины не знаю…  Ты это, погоди… дай вспомнить. Я когда… с тобой говорил… рыжая рядом стояла, слушала… потом засмеялась, сказала, дай, я сама поговорю, а ты иди налей пока… а пьет, как слесарь с жэка! Говорил ты с ней?-
   -  Да по херу мне, как она пьет! Где они делись? Ну, все! Лысый, бегом в машину, паяльник неси!  И глянешь там, или Гугу добуди-лись.-
   -  Валера, смотри, он же мусор! – обладатель грязных ботинок потрошил мой бумажник… - смотри сюда, его фотка в погонах! И ствол газовый в сумочке… смотри, и разрешение… два ружья, два пистолета… -
   -  Твое? – тезка сунул мне под нос военный билет –
   -  Ты что, слепой? - я потихоньку восстанавливался, даже смог изобразить удивление - там же фотография! Для ментов  вожу..  ну, для ГАИ, непонятно, что-ли?-
   -  Так, Семенов Валерий Борисович… точно, тезка! Так, при-своено звание  лейтенанта… ого, приказом Председателя КГБ СССР!  Ну-ну… так… Одесской области… так, капитана… ага, уволить по состоянию здоровья… сто лет назад… ты больной, что-ли?-
   -  Тебе-то зачем? Лечить, что-ли, станешь?-
   -  А как же! Лысый, паяльник неси, я сказал!-
   -  Лысый? Ты – Лысый? Это погоняло, или как?- я сделал вид, что крайне изумлен!
   -  Тебе-то что? – оба оторопели – ага, не железный ты все-таки, тезка долбаный! Есть, есть у каждой старушки своя прорушка!-
   -  Передать велели…  Валере и Лысому!  Я только не понял то-гда, кликуха это, или по жизни лысый. Теперь ясно, погремуха!-
   -  Что передать?- это Лысый и влез, -
   -  Тебе, баран кучерявый, шо велели? Какого х… паяльник не несешь? – это я борзеть начал.-
   -  Ну, ты и борзой! – Четко тезка подметил. Однако ж лысому го-ловой на дверь показал, и того как сдуло из комнаты. А взгляд на меня кинул… не приведи бог, тезка ему разрешит… я аж поежился внутренне.-
   -  Давай, говори! - а взгляд не очень уверенный.-
   -  Вернется Лысый, тогда и скажу… Обоим сказать велели! То-ропиться-то некуда, я так думаю - хер мы больше этих девок уви-дим! Я бы, кстати, и не рвался – непростые они, мутные… или конторой пахнет, или еще чего похуже. Слушай, а ты спросил бы, чего надо, я и скажу, как есть – мне они никто!  Тебе бы в том КГБ работать – кошмарить начал… а зачем? Спрашивай – отвечаем, и все дела! –
   -  Ну… хороший подход! Только от паяльника все равно не уй-дешь, врать не буду. У нас принцип – доверяй, но проверяй! И бабки на кону… тебе и не снились такие. Так что, брат, извиняй – ничего личного, но ты покойник! -
   -  А зачем тогда говорить? Все равно сдохну, так хоть кайф тебе поломаю! - я сгреб со стола один из двух зубчатых ножиков, и прижал лезвие себе к горлу. –
   -  Видишь, заточка лазерная! Хер ты меня откачаешь! -
   -  Не сможешь ты, не понтуйся, тезка! - а глаза-то бегают, ну, еще придавить немного… пусть капелька крови сойдет… блин, да не надо ножом - представить просто струйку алую, только артерию не зацепить ненароком! -
   -  Трудно, конечно! А ты что бы выбрал – или разок рукой дер-нуть, или с паяльником в жопе? - он аж поморщился от такой пер-спективы, и я поспешил его успокоить -
   -  Ты не переживай насчет паяльника, тебе просили передать, ты в петле кончишь! -
   -  В постели я кончаю, понял, Феликс недоделанный!-
   -  Я только передаю… так что не злись, не к лицу тебе! Сам же сказал – ничего личного. Хочешь, от себя скажу -  я, тезка, читал про это… когда человека вешают, пусть даже за шею, он и конча-ет, оргазм напоследок ловит, понял? Я тебе  передаю, как проси-ли,  дословно… «Валера в петле кончит, а Лысого песком задавит, в тот же день!» Чем-то еще обязан?-
   -  Каким, на хер, песком?- Лысый ворвался, пыхтит, и вправду с паяльником,-
   -  Ты шо несешь, урод? Валера, я подогрею сперва… чтобы кли-ент очко не застудил! -
   -  Уймись, дай подумать! …Комитетчик, может, и впрямь не при делах… идейный, из старых. Ты, вот что, Лысый, выйди пока, мы еще побазарим… Погоди-ка, пусть лучше при тебе скажет! Ты, идейный… слово дашь идейное, офицерское – все мне слить про девок? Тогда и я! -
   -  Даю, тезка, и сделаю! Ты, кстати, свое слово тоже при челове-ке сказал, хоть и Лысом! Вот и узнаем, кто из нас человек, а кто гондон, идет? -
   -  Идет! И ты, Лысый, иди… Унеси инструмент пока, мы, может, и так добазаримся.-
   -  У него вон ножики под рукой! -
   -  Не переживай, кучерявый! – надо мне Лысого еще пугнуть, на будущее… если будет оно. Ничего-ничего, будет… не напортачить бы только напоследок! -
   -  Видишь, качок на плакате? Хочешь на него походить? -
   -  Кто не хочет? Да я и так…-
   -  Тогда смотри! – я махнул небрежно, и ножик задрожал в левом глазу шварцеподобного красавца… Извини, качок, так уж меня Ка-тюша моя научила! Да бумажному и не больно…-
   -  Тебе-то это не грозит – у тебя вроде с песком проблемы наме-чаются, и не в почках! А ножик, это я так, для общего развития, понял мою мысль? - я не спеша взял в руки второй ножик, и вогнал качку в правое ухо…
   -  Хорош тебе, тезка, борзеть! И так верю, что не баклан… Да-вай-давай, Валера, делись пережитым! Лысый, а ты чего ждешь? - ушел бочком Лысый, поубавилось в нем борзоты…-
     Тезка смотрел на меня с интересом. -
   -  Где ножики научился кидать? Только не ври, что в КГБ ва-шем… тренируешься где-то, наверное? Подскажи, я бы сам по-учился… для понтов, понятно! –
   -  В КГБ простых оперов ножом не учили… стрелять, это да! Па-тронов сожгли уйму. А ножики… был я в командировке… в одной стране, с теплым и влажным климатом. Там местные и научили… вроде, как гипнозом! Нету, тезка уже той страны, ты пролетаешь.-
   -  Последний вопрос… интересный, кстати, ты пассажир! Вроде ханурик, а что-то есть в тебе… не все говоришь, а? Вопрос такой – ножи раскидал, что, не боишься уже, слову моему доверился? Так ведь это ты офицер, а я -то бандит… ну, по-твоему! –
   -  Бояться, Валера, последнее дело! Все боятся, и я не исключе-ние, и ты, кстати, тоже! Ты на меня глазами не сверкай, бояться не западло… показывать страх западло! А тебя я помню, когда на Гу-гу в… девяностом году цыгане наехали, ты с Киселем приезжал, я так понимаю, под ним тогда ходил! Толку-то на тебя с вилкой пе-реть – так договоримся! -
   - Давай, выкладывай, только все, до копеечки!-
   -  Значит, так! Кастрюлил я сегодня вечером, они меня и тормо-зят. Где-то к семи,  возле «Олимпийца», на проспекте, одна - вы-сокая шатенка, лет тридцати, сумочка с ней, и кейс здоровый… как два обычных, примерно. Вторая в сторонке с мужиком лается, по-том ему в пятачину - тресь, и ко мне сели. Мужик, между прочим, не слабо поплыл… Ко мне какие претензии – я извозом живу!-
   -  Дальше давай! -
   -  Даю! Сели ко мне, высокая спереди, вторая сзади. Сзади кото-рая - писюшка совсем, рыжая, глаза зеленые… про сиськи расска-зывать? -
   -  Про все давай!-
   -  Опять даю… вот, давалку нашел! Короче, отъехали к Полите-ху, они говорят – в Ильичевск давай,  в сауну… А если с ними ка-таться до утра, то два стольника, баксами! Я и поплыл… пару при-колов им, туда-сюда… Короче, рыжую раздел до пояса, без про-блем, озабоченные они обе, понял! Да ты Гугу спроси, они с этой, высокой, чуть сауну не разнесли, аж выли в голос! Если бы не на-ехали на нас, я бы их еще в машине поимел, и обеих! Вторая тоже просилась…-
   -  Куда тебе обеих, ханурику?-
   -  Ну, это мои дела… тебе же не про это надо?-
   -  Да-да, не тяни!-
   -  Сейчас…- я шагнул к столику с бутылками, заметил краем гла-за, как тезка напрягся, махнул на него ладошкой, сиди, мол, сла-бый я! Хлебнул прилично из горлышка, закурил… трусит здорово, термогену бы мне! -
   -  Я и говорю, наехали двумя тачками, а со мной по-людски, го-ворят, девки их кинули, давай их сюда! Гуга сказал потом, Корень это был, с «Олимпийца», он мне еще полста гривен дал…-
   -  Ну… есть там полтинник. А Корень… именно что - был! Ты что, не вкурил с переляку, он же башкой в стекло, и… ласты, в общем, склеил! -
   -  Да брось? …Вот, ****ь, попал… Ты-то хоть понимаешь, что я не при делах? Мне рыжая мой же ствол в ухо – гони, и все! Газо-вый, и тот мозги через другое ухо выносит, а у меня дробь… Пого-ди, да у меня на «Фольксе» и краски ихней нету, не докажут! И во-обще, ремни да подушки в машине для чего?  Мать его так, снова придется  в Киев на поклон ехать!  И так обязан… по самое неку-да! -
   -  Ты, Валера, совсем с переляку поехал! Кто тебе доказывать будет? Отжился ты, тезка! Разве что я отмажу… если отработа-ешь,  ко мне пойдешь… По секрету скажу, я на той полянке тоже не чужой…  если скажу – «ша!»- так и будет. Быков на всех хвата-ет, а мне мозги нужны! Бухать чтобы в меру, и возьму… на пробу.  А то я ведь могу и – «фас!» – сказать. Или западло чекисту в ко-манду идти? Так со мной и депутаты работают, и цельный зам из мэрии…-
   -  Благодарю, Валера, но ты отмажешь, и обязан тебе буду! От-мажешь, а потом так замажешь… Ты вроде сам с мозгами, поэто-му я тебе и втирать не стану. Мне бы, может, и не западло… а вот тому, летехе молодому с фотки, западло! Если ум есть, поймешь!-
   -  Сам все равно не отмажешься! Надорвешься, Валера, против ветра ссать, там давно не КГБ! Ты у них на Еврейской видел, ино-марок сотня стоит, и не слабых! Шо, с зарплаты? Ладно, дальше чего было?-
   -  Да ничего! Ты и так больше меня знаешь. Просек я, что в Иль-ичевск стремно соваться, Гуге позвонил, он и принял нас! Они еще по дороге разделись догола, в чехлы мои завернулись, свое все в окна… да под кайфом, наверное! Гуга сразу на высокую залез, а я с рыжей! Потом ты позвонил, она … да я говорил уже. Выпили по крайней, я и вырубился… клофелин, скорее всего, ну,  чтобы уйти им спокойно, под ногами чтоб у них не путался! Все, я свое слово сдержал…  Да, зовут Ира и Катя! Теперь все! - Тезка помолчал, посверлил меня взглядом… что-то долго молчит – я аж дыхание затаил…-
   -  Ладно! Ну что, Валера, если и Гуга в масть скажет… считай, друг другу не обязаны! И вот что… я бы тебя и так за Корня отма-зал, если пообещаешь – выйдут на тебя эти козы… или увидишь где, мне свистнешь, лады?-
   -  Сейчас, определимся! - Я встал, пошел, пошатываясь, к своей выпотрошенной сумочке… нет, нету баксов! – Валера, можешь Лысого позвать?-
   -  Зачем? Ну ладно… Лысый! Сюда иди!-
   -  Что, не добазарились? - вот же мясник, сука… надеется, тварь конченая, что нет…
   -  Добазарились, Лысый! Так что тезку моего не трогай… и ты тоже, Вильгельм Телль, ха-ха, на Лысого не кати… работа у чело-века такая!-
   -  Да я и не в претензии! - я даже удивился. - Ну, что ж непонят-ного… работа и есть работа!  Ты мне скажи, Лысый, это для босса твоего важно… в моем бумажнике два стольника было, или один?-
   -  Два… то есть, не было там ни хера! - Теперь и боссу все стало ясно, он молча протянул руку, и Лысый с негодованием отдал старшому две купюры. Тот очень внимательно их покрутил, только что на зуб не пробовал и… положил в пакетик, а пакетик в карман. Я пожал плечами, и направился в душевую.
   -  Постой… пенсионер, успеешь подмыться! Ты, я смотрю, меня вообще за человека не держишь? Убавь гонор, понял, перегиба-ешь! На, держи,- и кинул на диван две другие купюры, из бумажни-ка достал.-
   -  Нормально тебе рыжая заплатила – два стольника за палку! -
   -  Полтинник.-
   -  Не понял! -
   -  Полтинник за палку, ты не в курсе, Валера! А то и меньше…-
   -  Ну, ты красавец! – Тезка развеселился,- Врешь, конечно, и хер тебя проверишь! Молодец, люблю веселых… Да, ты мне не отве-тил, сдашь телок при случае? Ну, ты вроде определяться пошел, карманы проверять! Бабки тут при чем?-
   -  Да просто все! Они мне сразу двести дали, типа, до утра во-зить, и вообще что скажут…-
   -  Стоп, давали из пачки, или как? -
   -  В руку пачку сунула, десятка зелени! Я два отслюнил, ну, и для Игоря… а пачку вернул! Еще зассал, что на подброс разводят… обошлось! -
   -  Стоп, а вот тут не верю! Что, и мысли не было их самих раз-вести, на десятку-то? Да выкинул бы телок за городом, и все дела! Нет, зря я тебе поверил! –
   -  Ты, тезка, так и не понял – я по жизни чужого не беру, и по хе-ру, десятка там, или лимон! Вот если бы у меня эти двести под клофелином забрали – нема вопросов, Валера, девки твои! А ведь, сто пудов, и у Игоря не забрали! Так что… извини, не сдам! Да это все свистеж, мы с тобой воздух трусим – ушли они далеко, забудь! Дел, что-ли, других мало? Наследство вот образовалось, туда-сюда…-
   -  Ну… может, и так! Ладно, свободен… будет нужно что, через Гугу найдешь… разрешаю! -
     Вот так, собственно, и кончилась для меня, Любаша, та рожде-ственская ночь!  Посидели еще с Игорем, стресс сняли, потом по-спал, и домой покатил… Пустовато с тех пор в моей душе… и цы-ганку эту вспоминаю частенько – откуда знала? - Ау, Люба? - Дремлет в кресле, комочком свернулась… напоил я ее под на-строение! Ну ладно, этой разок можно, характер у девочки… нор-дический, стойкий!
   -  Да не сплю я, Валерий Борисович! – Люба потянулась, откры-ла глаза,- это вы спали! – Начали рассказывать, и заснули… Я вас и не будила, а потом и сама… да я -то дремала только! Зато я придумала, как вам их найти, ну, Катю с Ириной! -
   -  Да уж, дремала, рассказывай… И как же?-
   -  Вы об этом книгу напишите!  Если хорошо напишете, ее изда-дут, они и прочитают! А прочитают, и вас найдут… через изда-тельство там, или еще как. А я вам помогу, я и в интернете ее вез-де распишу, и издателям…  А потом можно предложить кино по ней снять – тогда точно найдут!  Вы подумайте… это ведь шанс!  Ой, побежала я… полдня ведь у вас, темнеет вон! -
     Обернулась от двери, – напомнить хочу… насчет с сыном ва-шим познакомиться! Вы ведь меня жить вернули… теперь мне и кавалер не помешает! - засмеялась счастливо, убежала…- Иди-иди… сейчас тебе выдадут… особенно если видели, где была!  Да, собственно плевать ей - и в самом деле заново родилась! Кни-гу, говоришь… ну уж, писатель из меня! Как хоть смотреться на обложке будет? Я посмеялся, и сел за компьютер. Так, дадим  фо-тографию, какого-нибудь мужика худого… да вот хоть этого, и обя-зательно чтоб колечко Иришино, а сверху наберем покрупнее:

ВАЛЕРИЙ СЕМЕНОВ.
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ.






























  Все права защищены. Тел. литературного агента +38 067 483 32 08, e-mail:  techno55@rambler.ru