- Отлично, - лицо девушки расплылось в довольной улыбке, - моя умница подружка нашла альтернативу, почти столь же отвратительную, но всё же. Неподалёку отсюда находится отличная лужа с грязью, если мы ею вымажемся, то отобьём свой запах. Всё же не та пакость, что мы собирались искать изначально.
- Фу-у-у, грязь, - простонал музыкант, - будь проклят тот момент, когда я согласился украсть кристалл. Что за жизнь такая? Уже и не знаешь, что хуже – смерть или спасительное средство от неё! Может, мне, лучше, с помощью музыки призвать всех местных тварей и натравить на хищника?
- Желаешь, чтобы вместо тебя умирали другие? – Зар нахмурился, - что-то сегодня твои предложения, мой юный друг, особенно отвратны. Ты лучше молчи, не зли меня, а то скормлю хищнику, топай быстрее, пока монстр нас не учуял.
- Главное, чтобы грязь не оказалась плотоядной, - Коци покачала головой, - или не обитал в ней какой-нибудь хитрый охотник.
- И желательно, не подхватить кожное заболевание, - Лэу судорожно вздохнул, - интересно, а если попробовать создать копию этого хищника, как я уже делал раньше, и пусть грызутся за добычу?
- Тихроки – стайные животные, - отмахнулся поэт, - и не станут драться с сородичем, пахнущем точно так же, в лучшем случае порычат друг на друга.
- Что-то я в последнее время стал очень невнимательным, - музыкант сощурился, - постоянно пропускаю мимо ушей, целые куски лекций ледиус Каци, или твои знания об этом мире друг мой, вдруг начали увеличиваться в геометрической прогрессии?
- Давай об этом потом, - пробормотал Зар, - не до разговоров, честное слово.
- У-у-у-у, - Лэу поспешно зажал нос, - и это вы называете «альтернативой»? Воняет так же мерзко, как и продукты жизнедеятельности нохри, если не хуже. По-моему, если мы просто постоим рядом с ямой, ни одна тварь нас не учует, мой собственный обонятельный орган, по крайней мере, отказывается работать!
- Зануда, - поэт ухмыльнулся, - так, все в стороны, я первый погружусь в грязь, выживу – хорошо, нет, значит, судьба такая. В конце концов, я из вас всех самый бесполезный, так что….
Никто не успел остановить великана, когда он, как был в одежде, сиганул в яму с грязью, будто в бассейн! А через миг вынырнул, перемазанный, как свинья!
- Тьфу, нет тут никого, ни хищников, ни чудищ и грязь самая обыкновенная! – с довольной улыбкой произнёс поэт, отплёвываясь и выбираясь на берег.
- Ой, нет, на тебе помимо грязи, ещё и черви, – простонал Лэу и зажал рот рукой, едва сдерживая рвотные позывы, - ни за что я туда не полезу, лучше убейте!
- Ну, одно другому не мешает, - Зар хохотнул, прыгнул к музыканту, схватил за шиворот и хо-о-орошим пинком отправил приятеля прямо в яму!
- Повелитель! – крикнула Каци и нырнула следом.
Вот вытащила полу захлебнувшегося беднягу, поспешно перевернула на живот, кинула на колено и начала стучать по спине.
- Беда с этим парнем, - поэт покачал головой, - зря я его всё-таки притащил сюда, погибнет, как пить дать, не смотря даже на все свои таланты.
- Конечно, погибнет, если вы будете его каждый раз так швырять! – привратник сверкнула на великана глазами, - я и сама после такого пинка пошла бы ко дну.
- Что-то я меча не вижу, - Зар нахмурился, - неужели этот остолоп его утопил? Тьфу, теперь придётся искать, доставать.
Поэт снова нырнул в яму, погрузился в неё, а когда показался на поверхности, держа в руках артефакт, обнаружил, что Лэу уже поднял голову, но и он, и девушка не смели шевельнуться, уставившись куда-то. Великан и сам повернулся и узрел…. Огромную, вышиной с дерево, волосатую гориллу, только туловище монстра защищал панцирь, как у скорпиона, имелся и хвост упомянутого насекомого, на круглой голове отсутствовали уши, глаза были крохотными, если не присматриваться, и не разглядишь, да правый ещё и бельмо закрывало, зато ноздри. В каждую свободно можно было засунуть по одному гомо, как в норку. Из не менее впечатляющей размерами пасти торчали кривые жёлтые клыки, когти на пальцах левой передней и задних лап вполне могли сойти за мечи, правая лапа заканчивалась клешнёй. Однако, трудно было не заметить, что шерсть адской твари во многих местах поседела и свалялась, там, где она отсутствовала, кожу покрывали многочисленные шрамы. Монстр начал мерно ударять клешнёй по панцирю и громко зарычал, вдали послышался ответный рык.
- Не знаю, кого зовёт этот красавчик, но сам он, кажется, довольно стар, - поэт ухмыльнулся.
- Ш-ш-ш-ш, - зашипели на великана его спутники.
- А чего молчать? – хохотнул поэт, - монстр ведь глух, как пробка, небось и рычит просто так, от голода и злобы. Мы для него теперь невидимы. Если резких движений не делать, скоро уберётся восвояси. Ох, вот бы каждый раз наши проблемы разрешались так же просто.
И вновь кто-то зарычал, уже гораздо ближе. Ноздри Тихрока затрепетали, ловя воздух, вот монстр рыкнул, но как-то тише и в голосе его звучала тревога, а через несколько ударов сердца сверху послышался какой-то шум, и на землю обрушилось нечто крупное, так что твердь затряслась, а грязь выплеснулась на берег и накрыла зловонной волной Лэу с Каци.
Путешественники задрожали, ибо это был Тихрок, такой же, как и первый, только крупнее и моложе! Нет, оставалась надежда, что и он их не заметит, но не похоже, чтобы эти двое чудищ были родичами и если схватятся гиганты, вполне могут и случайно затоптать потенциальную еду.
Старый Тихрок ударил клешнёй по земле, зарычал грозно, взмахнул хвостом, то ли пугая соперника, то ли подбадривая самого себя. Молодой фыркнул презрительно, потряс головой и вдруг, прямо на глазах у изумлённой публики, у него медленно и плавно вырос второй скорпионий хвост. Первый Тихрок вылупился на противника, путешественники готовы были поклясться, что у него единственный целый глаз расширился от ужаса, потом сделал шаг назад, ещё один, развернулся и ломанулся прочь, только земля дрожала от топота.
- А разве эти твари умеют отращивать дополнительные конечности? – Зар сглотнул нервно.
- Не-е-ет, - Каци покачала головой, - ну, раньше точно не умели! Если только Лимшоль вывел новую породу.
- Ну, если этот красавчик ещё сумеет и улучшить себе зрение, нам останется только утопиться, - Лэу шмыгнул носом.
А чудище, меж тем вдруг начало медленно и плавно уменьшаться-уменьшаться-уменьшаться, пока размерами не сравнялось с Заром.
- Приветствую вас, - незнакомец поклонился, - судя по всему вы - те самые слуги поганого Лимшоля, что поколотили Свиноту?
- Несомненно, - поэт выбрался на берег и встряхнулся, как большое животное, так что брызги полетели в разные стороны и угодили, ясное дело, в глаз музыканту, отчего тот сразу протестующе завопил, - с кем имею честь разговаривать? Полагаю, вы – один из разбойников?
- Разбойники - это Лимшоль и его бааль-баиты, а мы – армия освобождения Тофета от тирании самозванца, - монстр злобно сверкнул глазами на Зара.
- Конечно-конечно, кто бы сомневался, - великан хохотнул.
- Кажется, мой свинорылый воин теряет хватку, - незнакомец поморщился, - два червяка, мелкая ивут и телепортирующаяся тварюшка. Стоит запретить бездельнику пить самогон в таких количествах!
- Не советую недооценивать слуг повелителя Лимшоля, как бы жалко они не выглядели, - прошипела Каци, - кто знает, вдруг ты не успеешь использовать свой хитрый трюк?
- Как смеешь ты, самка, повышать голос в присутствии истинного правителя Тофета? – рыкнул монстр, - пади на колени и моли о пощаде, если не хочешь умереть!
- Это ты не смей орать на Каци, - Лэу сжал кулаки.
- Тихо, что вы расшумелись, как сторожевые монстры, не поделившие кость? – Зар поспешно встал между противниками, - я так понимаю, перед нами – Мар Аддин, так называемый сын Первого правителя?
- Да, - разбойник надулся, как индюк.
- Нехорошо-с, молодой человек, - великан покачал головой, - жаждите свергнуть с трона тирана, а ведёте себя точно так же, как он, если не хуже. Ша, я знаю всё, что вы намереваетесь сказать. Можно претендовать на право занимать трон, заявив, что оно дано от рождения, но, вне зависимости от того, истинны твои утверждения или ложны, необходимо ещё завоевать упомянутое право достойными поступками и поведением. Если ты всех вокруг считаешь смердами, ниже себя, то и последуют за тобой, лишь рабы, да горячие головы, вроде Свиноты. Истинный властелин всегда знает, когда надо показать своё величие, а когда – элементарную вежливость. Ты не на троне, пока, и не факт, что займёшь его, так что, советую не задирать нос перед теми, о ком ничегошеньки не знаешь. Побеждает не тот сэгуль, что громко кричит, но монстр, что сумеет обглодает остатки плоти с костей противника.
- Любимая поговорка моего отца, - Мар Аддин сузил крохотные глазки, - желаешь поразить меня своей мудростью и эрудицией, червь?
- Нет, пытаюсь донести до твоего разума некоторые простые истины, - поэт скрестил руки на груди, - могу я узнать, что привело сюда столь пламенного революционера? Желаете что-то предложить нам, отомстить за поражение, нанесённое Свиноте, уничтожить, как слуг Лимшоля или просто мимо проходили?
- В наше нелёгкое время все обитатели Тофета делятся на врагов моих или союзников, - с важностью заявил Мар Аддин, - соответственно вы относитесь к первым или ко вторым. Если враги – уничтожу вас здесь и сейчас, если союзники, пускай даже и потенциальные, то готов принять с распростёртыми объятиями.
- Вот новость, а Свинота позволил нам идти своей дорогой, - брови Зара поползли вверх, - неужели ваш воин оказался умнее своего повелителя?
- Свинорылый – всего лишь буян, ему не видно всей картины, - вождь революционеров сплюнул презрительно, - и уж конечно не понять несчастному, что каждое поражение – это могильный червь, вгрызающийся в плоть нашего великого дела. Простые сэгули и враги должны знать, что те, кто борется за правду, никогда не терпит поражений, а иначе решимость наших союзников продолжать борьбу ослабнет, и война со злом будет проиграна.
- Да ты – демагог, мой юный потенциальный правитель, - поэт хмыкнул, - любая борьба сопровождается победами и поражениями. А уж нападение на отдельных существ, даже слуг врага, не война никакая, а обычный разбой и терроризм. Раз ты такой весь из себя могущественный, вот и вызови Лимшоля на честный бой и победи ЕГО, а не нападай на Книжных червей и их пастушку.
- Я вызову самозванца на бой, но когда сам сочту нужным, то есть – буду готов, - заявил Мар Аддин, - сейчас не время, да и не поганца Лимшоля я боюсь.
- Конечно же, - Зар кивнул, - правительница, вот кто может нанести поражение великому наследнику Мар Адона. А что бы победить одного воина разума, необходим другой, такой же, а у нас тут имеется Пния, читающая в разумах людей, как в книге и Лэу, музыкант, способный подчинить своей музыкой любого сэгуля. Короче, мы до зарезу нужны вам, повстанцам, но попросить вежливо ты, мой доблестный революционер, не умеешь, поэтому решил запугать потенциальных союзников или принудить силой. Увы, сей номер не пройдёт и мощь перевёртыша – не способна помочь. Мы решили, не вмешиваться в конфликт и собираемся и дальше придерживаться строгого нейтралитета.
- А если поведаю я вам обо всех преступлениях самозванца? – растерянно произнёс пламенный революционер.
- Любой властьимущий, по определению преступник, - поэт передёрнул плечами, - невозможно править людьми или монстрами без насилия, обмана и прочих мерзостей. Смертные уважают только силу, если позволить им делать, что пожелают, начинают лениться, воровать у государства, распутничать. И ты, и я, окажись мы на троне, немедленно станем такими, как Лимшоль или лишимся короны. Таковы правила.
- Ла-а-адно, - Мар Аддин скрипнул зубами, - я знаю, КУДА вы направляетесь, хотя и не представляю зачем. И я подумал, что для меня выгоднее позволить вам добраться до конечной цели. Самозванец много чего натворил, но одно его преступление – мерзее и подлее прочих и вы скоро узнаете, о чём речь. Более того, я сам сопровожу вас, дабы с драгоценными Пнией и Лэу ничего не случилось. Если и после того, что вам станет известно, не присоединитесь ко мне, воспылав ненавистью к Лимшолю, останется только покончить с вашей компашкой, дабы враги мои не смогли использовать вашу мощь против меня.