Из писем Настеньки Мария узнавала все семейные новости. Андрей достроил свою половину дома, Хрисанф помогал ему - одалживал деньги, доставал дефицитные стройматериалы, следил за работами по строительству. Его половина оставалась недостроенной, без пола, окон, штукатурки и освещения. Андрей забрал из Скотоватой мать вместе с коровой.
В марте 1941 года Мария взяла отпуск и приехала в Горловку, чтобы повидаться с матерью и всей многочисленной родней. Остановилась снова у Настеньки - это были самые добродушные и приветливые люди из всех родственников. Сестра рассказала Мане, что Ванюша писал им письма, приезжал в гости, интересовался малейшей весточкой о ней и дочке. Он знал, что Марию ждут в гости, и обещал обязательно примчаться сразу же.
Мария привезла всем подарки. Настенька и Денис приняли их с радостью и благодарностью, братья - равнодушно, как должное.
Вот одна из фотографий того периода. В свои 28 лет Мария выглядела отлично - нарядно и модно одета, из-под модной шляпки выбились пышные волнистые русые волосы, руки в изящных лайковых перчатках держат оригинальную сумочку. Марии хотелось доказать всем, и в первую очередь Ивану, что она не пропала, что у нее все хорошо. Это желание явно сквозит в горделивой осанке, колючем строгом взгляде серых глаз.
Меня мама тоже приодела во все новенькое: капор, разноцветный шарфик, светлые перчатки, отороченные зеленым искусственным мехом. Бабушка Елена Степановна восхищалась:
- Та хіба ще є у Горлівці така нарядна дівчинка, як моя онучечка Томочка?
В тот же день приехал отец, привез мне в подарок плюшевую коричневую собаку с карманом на спине, который закрывался на замок-молнию. В кармане лежали дорогие конфеты. Моей радости не было предела, мой любимый папка был рядом, я висела на нем и не хотела отпускать!
Марии он подарил роскошную шаль василькового цвета шириной полметра и длиной полтора из шерстяных и шелковых нитей, скрученных вместе. Шерсть давала тепло, а шелк - удивительный блеск! Концы шали были украшены необычными большими переплетенными петлями. Мария очень любила эту оригинальную вещь и берегла ее до конца своей жизни. А собака верно служила почти 70 лет! Истерся плюш, растрепались уши, сломался замочек, но это была память о той довоенной встрече с отцом...
Хотя Мария очень волновалась перед встречей с бывшим мужем, она сумела принять равнодушный вид, но когда Иван пригласил ее вечером в знакомый ресторанчик, она не нашла повода отказаться. А Иван очень хотел наконец объясниться с Мусей и надеялся вернуть семью!
Небольшой уютный ресторан «Красный Мак» находился рядом с машзаводом (теперь там магазин «Автозапчасти»), на окнах были нарисованы огромные красные маки. Они часто бывали здесь одни и с друзьями в свои счастливые годы, до того злополучного письма. Казалось, это было так давно!
Разговор предстоял долгий и серьезный, и Иван выбрал место не в общем зале, а в отдельном кабинетике. Когда они наконец-то остались одни, такое волнение охватило его, он обнял свою Марийку и прошептал:
- Родная моя, любимая! Как же я по тебе соскучился! Я тебя любил, люблю и буду любить! Мне никто не нужен!
Муся заплакала, куда-то улетучилась ее напускная веселость. Он целовал ее мокрые глаза, соленые от слез щеки, шептал:
- Пожалуйста, не плачь. Мы еще так молоды, тебе 27, мне 29, мы все исправим! Давай помиримся и опять сойдемся.
Официант заглянул в кабинку, чтобы принять заказ, сообразил, что клиентам сейчас не до него, снова задвинул штору.
Немного успокоившись, они сели за столик напротив друг друга. Мария горько усмехнулась:
- Ты, Ваня, снова изменяешь жене. У тебя что, в семье нелады?
Он серьезно сказал:
- Я отвечу на все твои вопросы, но и свои задам, не обижайся!
Он заказал хорошее вино, водку, легкую закуску и предупредил официанта:
- Мы будем здесь долго, потому что полтора года не виделись. Мы успеем перепробовать все, что у вас есть самое вкусное.
Официант улыбнулся и исчез.
Иван со вздохом начал свой задушевный разговор:
- В семье у меня хуже некуда. Сначала у нас не было своего жилья. Когда меня назначили начальником транспортного отдела комбината «Сталинуголь», мне выделили ведомственную меблированную комнату в коммунальной квартире в центре Сталино, на Пушкинском бульваре. Жилье со всеми удобствами в центре города. Фаина посчитала, что жизнь у нас налаживается, привезла из Харькова от бабушки свою дочь. Но всякие домашние дела были ей в тягость. Ей нравилось красоваться в новых нарядах, бывать в ресторанах, готовить она не любила и не умела. Питались мы всегда наспех и всухомятку. Я вспоминал твой украинский борщ со сметаной, в котором ложка стояла торчком от количества мяса! А запах петрушки, укропа, болгарского перца! Твои блинчики с мясом, голубцы! Фаина любит прозрачные супчики, кое-как сваренную молочную кашу, а для меня это не еда!
Я пытался объяснить ей, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но она не захотела меня понять! У нее вообще не те интересы, больше всего ее интересуют обновки. Она готова экономить на всем и прежде всего на еде. Мы с тобой тоже хорошо одевались, но не за счет желудка. Ее Лариса очень скучала по отцу, он с самых пеленок очень заботился о ней, она помнила его сказки и не хотела жить с мамой. Неспроста он не хотел ей дочку отдавать после развода - Фаина устала от собственного ребенка и отвезла ее назад в Харьков.
Мария, пряча глаза, спросила:
- Значит, она была хороша в постели?
Иван с досадой ответил:
- Муся, я не хотел бы это обсуждать с тобой, как-то некрасиво. Но я сам много думал, как так получилось? Что мне, как петуху, мало было одной курицы? Мы с тобой во всем ладили, ты для меня и сейчас лучше всех на свете! Ты для меня знакомая и родная, а тут появляется эта фифа, крутится вокруг меня. Говорят, женщина - как мороженое, сначала холодная (это даже приятно), потом сладкая, потом липучая. Примерно так и было! Понимаешь, Муся, мы с тобой простые люди, а она интеллигентная барышня, из семьи бывших аристократов - такая хрупкая, разодетая по моде, глазки строит, сама на шею виснет.
Любопытно мне стало! А какая она - эта женщина из другого мира? Понимаешь, в ее мире для меня все было не так: одеваются не так, не те книги читают, едят не то, у них другие жизненные ценности, все другое. Я ничего всерьез не хотел. Ну, попробовал. Баба как баба, худенькая, держаться не за что. На этом все бы и закончилось. Но она хотела еще встречаться, подругу свою подключала, звонила мне. Узнала про мою командировку в Москву, помчала туда впереди меня, чтобы устроить себе развлечение. Дурак я! Нельзя было мне с ней связываться никак! Чужая она мне! Пусть бы жила в своем кругу. Мы не понимаем друг друга, и это бесповоротно!
С тобой мы были по-настоящему счастливы, но ты вытолкнула меня из своей жизни! Ты обиделась и разрушила нашу жизнь! Да, я был виноват, но не надо было нести письмо ее мужу, я же тебя умолял! Я тебя просил, ты всегда делала мне наперекор!
Мария вздохнула:
- Ой, Ваня! Что теперь об этом говорить? Прошлого не вернешь!
- Я искал тебя, хотел прощения попросить, объясниться, а ты пряталась от меня, из квартиры выгнала! Как ты могла так со мной поступить?!!! Почему ты пряталась?
- Я боялась.
- А чего ты боялась?
- Я боялась, что ты меня убьешь!
- Почему же я должен был тебя убивать?
- Потому что я с тобой так жестоко поступаю! И еще я не хотела, чтобы ты помешал моим планам, я хотела доказать тебе, что так с женой не поступают! Это унизительно для меня! Ты - предатель! Ты изменил мне, и я тебя не простила!
Иван передернулся от этих хлестких слов.
- Мария, не говори так! Я сам себя наказал, лишился дома, семьи, работы. Я прошу, чтобы ты меня поняла и простила. Давай начнем все сначала!
Она молчала, и из ее глаз текли слезы обиды. Иван взял ее за руку:
- Знаешь, Маруся, вот тебе простой образный пример. Представь, что перед тобой стоит высокий и узкий бокал с коктейлем. Внизу тяжелый и темный, сладкий ликер, выше - вино или шампанское, еще выше - сок. Ты берешь трубочку и тянешь из каждого слоя жидкость отдельно, это очень вкусно. А если все перемешать, напиток теряет свою прелесть и свой неповторимый вкус! Вот так и люди, живут в своем слое, и все у них хорошо, все удается. И не нужно смешивать слои. Я попал в другой слой и жестоко поплатился за это.
- Ты прав, не нужно было смешивать, - резко сказала Мария. Иван засмеялся:
- А я всегда прав! Да не всегда ты это понимаешь! Помнишь, мы в Москве ходили каждый день в кино, театр, в цирк, с ребятами гуляли? Это было такое веселое и бесшабашное время, наша молодость! И в Горловке тоже. Друзья, компании, поездки. Надо спешить жить! Каждый день, каждую минуту! Жить, жить, жить!!! Удовольствие от жизни получать! Радоваться жизни! А ты замкнулась, как мышка-норушка в своей норке!
- Мне было так трудно после смерти ребенка, а ты все по командировкам, по морям, а потом оказалось ты еще и изменяешь мне! Для меня измена недопустима!
В ресторане зазвучало знакомое танго, они танцевали, и Иван нежно шептал ей:
- Прости меня, Муся! Слышишь, это я тебе пою:
"Счастье мое я нашел в нашей встрече с тобой,
Все для тебя - и любовь, и мечты.
Счастье мое, это радость цветенья весной,
Все это ты, моя любимая, все ты!"
Когда они вернулись в кабинку, Ваня спросил то самое важное, что волновало его больше всего:
- А как жила ты, Муся? Кем занято твое сердце? Есть ли у тебя мужчина?
- Нет, не занято. Спроси у Павла, он расскажет тебе, как я живу. Он все пытался меня с кем-то познакомить и выдать замуж, но ничего из этого не вышло.
И она, смеясь, поведала ему историю с землетрясением, когда она уже почти решилась изменить ему, да вмешалась стихия.
- Нет у меня никого, и не буду искать!
Ивану это явно понравилось. Ему всегда нравилась ее преданность и верность. Он задумчиво сказал:
- Спасибо Павлу за его заботу. Друг он мне настоящий. А вы с дочкой возвращайтесь ко мне как можно быстрее. Там оставаться опасно, граница близко, по всему видно, скоро будет война. Прошу тебя, бросай все и возвращайся сюда, подальше от границы! В любой день может начаться война!
Мария возразила ему:
- Что ты! Паша в курсе дела, больше чем ты! Он же на большой должности там. А он говорит, что Сталин войны не допустит! Я только недавно устроилась на хорошую работу, экономистом. Да и Тамара привыкла уже, в первый класс готовится. Город очень красивый, ухоженный, весь в цветах, с красивыми домами, не то что Горловка с ее унылыми и серыми бараками. Нет, не вернусь. Я не хочу возвращаться!
Еще и еще раз просил ее Иван:
- Все бросай и возвращайся ко мне. Скоро будет война.
В сомнениях и тревоге Мария уехала в Черновцы. Однако в Горловку возвращаться она не собиралась.
Три месяца спустя началась Великая Отечественная война.
Продолжение: http://proza.ru/2015/02/16/1507