Бунтарь

               
   "Июня 8 числа воры и бунтовщики,голова Стрелецкого Приказа окольничий Шекловитый, с стрелецкими полковниками и другими чиновниками, а именно: Оброською Петровым, Кузькою Чёрным, Сёмкою Резановым, Ивашкою Муромцовым, Дёмкою Лаврентьевым, Мишкою Чечёткою, Никитою Евдокимовым, Егоркою Романовым, собравшись между собою, утвердили: Царя Иоанна Алексеевича ради его болезни лишить престола, а Царя Петра Алексеевича лишить жизни, и с ним побить Царицу мать его".
                «Деяния Петра Великаго, мудраго преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам». Сочинение И.И. Голикова.

                Б У Н Т А Р Ь.
    Его я знал давно, с середины семидесятых годов прошлого столетия. Впервые я увидел его на фотографии, которую показала мне сродная сестра – Ирина.
Кто она, Ирина? «О-о-о! Её бабка из рода Булатовых из Бородулихи», - говорила нам мать. Чем знаменит был род Булатовых, мы не знали и теперь навряд ли узнаем.
    Ирина, она идеального роста, не высокая и не маленькая, со стройной фигурой и походкою, плывущей павы, со слегка смуглым лицом, большими карими глазами с золотистыми крапинками, чёрными бровями и длинными ресницами, с ямочками и здоровым румянцем на щеках, алыми губами, никогда не знавшими губных помад. Когда она вела беседу, всегда были видны, не то чтобы ровные, а какие-то особенные и белые зубы; слышался мягкий бархатный откуда-то из души, чередующийся со звенящими бубенчиками, приятный без лести и лжи, девичий голосок, который, услышав только раз, не спутаешь никогда в жизни ни с каким другим. Все родственники, особенно мы, её братья, Ирину любили  и не могли не любить, она была для нас идеалом женственности и красоты. Некоторые братья, когда разговор заходил о девушках, говорили: «Мне бы такую девчонку найти, как Иринка!».
 Ирина тогда была студенткой и училась в Усть-Каменогорском строительно-дорожном институте. Приехав на каникулы, сестра поведала родственникам, что познакомилась с парнем, и что, возможно, скоро выйдет за него замуж. Сестра достала откуда-то из своей дамской сумочки  фотографию и показала нам своего жениха. На чёрно-белом фото (цветные фотографии тогда ещё были не распространены) я увидел молодого человека с мощными бицепсами, (он был в футболке) чем-то похожего на главного героя советских фильмов, поставленных по мотивам русских народных сказок, Ивана-царевича. Это было заочное знакомство с главным героем моей повести.
      Слова сестры сбылись, потому что она была серьёзной девушкой. И вот к нам домой по почте пришла пригласительная открытка на свадьбу с фотографией в виде сердечка, на которой были лица жениха и невесты.
     Свадьба была назначена на ноябрьские праздники. Мама мне дала семьдесят или восемьдесят рублей, это примерно три четверти её учительской зарплаты, на свадебный подарок и прочие расходы. Из этих денег я за десять рублей купил себе, в оба направления, туда и обратно, билеты на самолёт - Як-40.  В течение тридцати минут самолёт доставил меня, дядю Мишу – отца Иринки и других родственников в Усть-Каменогорск. Это был мой первый перелёт в самолёте, это было моё первое путешествие. В Усть-Каменогорске я, естественно, раньше никогда не был. Усть-Каменогорск внешне выглядел чистым городом у подножия невысоких Алтайских гор, на берегу Иртыша, все улицы засажены белыми-белыми стройными берёзками, дороги и тротуары устланы янтарём берёзовых листьев.
    Жених, Вьюрков Владимир Валерьянович, встретил нас в аэропорту. Это была моя первая встреча с главным героем. Он был таким, как на фотографии, которую тогда показывала Ирина: русоволосым пареньком с серо-голубыми глазами. Владимир слегка курносый, со впалыми щеками; широкоплечий качёк с маленькими, сильными и цепкими кулачками, только меньше ростом, чем я представлял его себе до первой встречи, но энергичен, лёгок и свободен в движениях. Главное, что меня всегда удивляло во Владимире то, что одевался он всегда просто. Ему всегда шла спортивная одежда. Какие бы Вьюрков ни надевал шикарные костюмы, они всегда выглядели на нём мешковато.
 Вьюрков сопроводил нас, всех гостей, приехавших на свадьбу, в студенческий городок и разместил в студенческом общежитии по комнатам друзей-студентов. В комнату, где я спал, периодически забредали молодые парни и девушки, то в обнимку, то раздельно, увидев нас, кого-то или что-то спрашивали и уходили. Здесь кипела жизнь студенческого общежития.
          Свадьба получилась студенческая. Мне запомнилось, что на свадьбе крутили, не переставая, песню: «А как без них прожить? А ну скажи, скажи! Без них-то мы куда? Да просто ни-ку-да!  Недаром все века их носят на руках, и нам опять придётся руки подставлять!».
   После окончания института Владимир устроился работать в Государственную автомобильную инспекцию Восточно-Казахстанской области. Владимир с Ириной регулярно приезжали в деревню к её родителям и часто заезжали к другим родственникам, поэтому я имел возможность общаться с Вьюрковым. Было, что несколько раз я схватывался с ним бороться. Силой и массой тела я его, наверное, не превосходил, потому что был лет на пять его моложе. Он был молодым мужчиной, со сформировавшимся телосложением, ловким,  знающим много приёмов, в том числе болевых, поэтому я всегда проигрывал ему. В борьбе Владимир делал мне болевой приём, и я начинал громко кричать от боли: «Всё! Всё! Сдаюсь!» и стучать свободной рукой или ногой по полу. На этом обычно, наша борьба заканчивалась. Драться я совсем не умел потому, что был деревенским парнем, по складу характера - уравновешенным и степенным. А Владимир был городским, а «городское телятко умнее деревенского дитятки» - говорится в старинной русской пословице. Вьюрков был  из интеллигентной, но неполной семьи (родители его были в разводе), мне почему-то казалось, что у Владимира в крови есть примесь голубой. Если в руки он брал лопату, то на ладонях быстро появлялись кровавые мозоли, Владимир шёл - накладывал мазь на руки и забинтовывал больные места. На износ Вьюков никогда не работал, если колол дрова, то только для разминки, для лёгкой физической нагрузки, а в особых случаях – по необходимости. Владимир был организатором. Вокруг него всегда были люди. Он мог сорганизовать своих друзей и знакомых на любую муторную работу: допустим, снять многослойную краску со старого автомобиля или забетонировать дорожку от дома до ворот, замешивая  в корыте вручную, лопатами бетон. Вьюрков, в конце концов, появлялся среди работающих для осуществления контроля, мог стоять в сторонке с отдыхающими работниками и, за «компашку», держать в зубах хорошую, дорогую сигаретку, отгоняя как бы, между прочим, от себя вьющийся голубенький дымок, выслушивать смешные истории и при этом, вместо смеха, просто улыбаться и кхыкать,  молча,  соглашаться с рассказчиком, периодически кивая головой. Вьюрков никогда не горлопанил - не повышал голоса в спорах, он обычно говорил собеседнику:  «Нет! Ты не прав, Коля!» Или «Вы не правы!».
 Со слов Вьюркова, я узнал, что он занимался в спортивной школе борьбой, боксом, занимался парашютным спортом, что ему уже приходилось драться с пьяными хулиганами, отбиваться от грабителей, уже работая в милиции, в ночное время с голыми руками задерживать вооружённых преступников. Владимир был очень начитанным парнем, обладал аналитическим умом, с ним можно было разговаривать на любые темы и, если что-то было непонятно, он мог, как говорится, «на пальцах объяснить». Если для меня что-то было недосягаемым, то для него, как мне казалось, было простым и обыденным. Для нас, молодых парней из его окружения, моих братьев, Владимир был, если можно так сказать, идеалом, и как мужчины, и как семьянина, и как милиционера. Мы все его уважали и побаивались, когда было трудно, шли к нему за советом и за помощью.
       После окончания института, защитив диплом, Ирина, перетянула Владимира жить поближе к своим родителям. Поэтому Владимир перевёлся в регистрационно-экзаменационный отдел ГАИ УВД Павлодарской области. Работа Владимира была связана с учётом автомототранспорта и выдачей водительских удостоверений гражданам. Через год или полтора его назначили на должность начальника штаба ГАИ УВД.
 Вьюрков продолжал заниматься спортом, боролся, бегал, отлично стрелял из ПМ, прекрасно управлял автомототранспортными средствами - принимал участие в соревнованиях по автомногоборью подразделений МВД, был капитаном команды областного УВД, выезжал неоднократно на союзные соревнования, получал призовые места. Мы все радовались успехам по службе Владимира, чем могли - помогали ему, периодически, по его просьбе, выезжали с Владимиром в рейды, на патрулирование. Долгое время Вьюрков проработал начальником ГАИ Сельского районного отдела. В конце восьмидесятых годов он был назначен на должность командира  отдельного батальона дорожно-патрульной службы и вскоре получил подполковника.
    В начале девяностых произошёл развал Союза. Россия скинула узы Союза, освободилась от всех союзных республик. В следствие, и Казахстан объявил о своей свободе и независимости. Так как надо было выживать, то каждая республика стала строить своё независимое самостоятельное государство, а экономика, промышленность союзных республик стали разваливаться, так как в отдельности существовать не могли. Казахстан объявил государственным языком, только казахский язык. Русскоязычному населению ничего не оставалось делать, как покидать свои обжитые ещё дедами и прадедами места,  и ехать в Россию.
 Шёл 1992 год. Начался основной отток русскоязычного населения из братских республик, входивших в СССР. И Вьюрков, находясь в очередном отпуске, в марте месяце выехал в Россию искать место жительства и новое место службы. В одном из сельских районных отделов, приграничного с Казахстаном УВД, Вьюркову предложили должность начальника отделения ГАИ с предоставлением жилья.
 Начальник райотдела сказал Владимиру Валерьяновичу:
- Вот достраивай и живи, если хочешь жить в России!
- А как вы смотрите на то, чтобы наш райотдел пополнить работниками, желающими перевестись из Казахстана в Россию? – спросил Вьюрков, вспомнив наказы и просьбы, своих коллег, работающих в Казахстане.
- Так, говорят, у вас там взяточничество распространено!
- Не знаю, где там взяточничество, у нас, где я работал, такого не было! – возразил Вьюрков.
  - Если у вас есть прекрасные работники, которых вы хорошо знаете, оперативники, участковые, следователи, без личных амбиций, желающие работать у нас, то я не буду возражать. Пусть приезжают, будем смотреть их личные дела. Если надо, то для такого дела мы вам лично дадим даже несколько дней для поездки на родину. Нам нужно укомплектовывать отдел. Всех, конечно, жильём обеспечить отдел не сможет, но, что в наших силах,  будем решать.
Владимир согласился, стал жить пока в санатории, расположенном в сосновом бору на берегу большого озера недалеко от районного центра.
К Вьюркову повалили милицейские кадры из УВД, откуда он перевёлся. Вскоре всё отделение ГАИ было укомплектовано. Работа пошла на лад. Показатели качественные и количественные райотдела стали улучшаться. Авторитет Вьюркова в новом УВД стал расти. Работы он не боялся, принимал участия в ночных задержаниях нарушителей и преступников, грамотно решал спорные вопросы дорожно-транспортных происшествий. 
 Всё ничего, но начальник районного отдела Проскура Андрей Анатольевич оказался с характером и тоже в звании подполковника, но доморощенный - местный.  Его фамилия была известна ещё на Старой Полтавщине.  В начале двадцатого столетия  предки Андрея Анатольевича Проскуры прибыли в Сибирь по призыву Столыпина из Полтавской губернии Хорольского уезда и Белоцерковской волости. Андрей Анатольевич родился в Сибири, на суровой  Бурлинской земле, окончил высшую школу МВД, работал следователем, работал на различных руководящих должностях. И вот уже более пяти лет Проскура руководил районным отделом, руководил самостийно, и отдел был всегда в числе первых подразделений областного УВД, имел самые высокие показатели среди сельских отделов.  Андрей Анатольевич старался обеспечить работников своего отдела, имевших неплохие результаты в работе, квартирами, всячески поощрял, к неугодным работникам принимал действенные меры, неисправимых выгонял. Все подчинённые его боялись, был он малоразговорчивым, язык его развязывался лишь тогда, когда надо было кого-то  прочехвостить, как следует. В общем, с характером оказался новый начальник Вьюркова. Многих своих подчинённых он мог довести до состояния крайности. Подчинённые были недовольны своим начальником, постоянно перешёптывались и роптали. С девяти часов дежурная смена начинала сдавать дежурство, но раньше двух часов дня никак освободиться не могла. Каждый материал, составленный за дежурные сутки, Андрей Анатольевич на сто раз перепроверял, потом только, расставив все точки над и, принимал по нему решение и подписывал. Он знал каждого человека, из своих подчинённых, где он находится и чем занимается.
    Пользуясь моментом, начавшейся миграцией русскоязычного населения в Россию из других республик Советского Союза и притоком квалифицированных милицейских кадров из них, Проскура поставил перед собой цель - укомплектовать свой отдел, чтобы в дальнейшем не только исключить сокращения неукомплектованных штатных единиц, но и добиться повышения статуса райотдела, представив в управление обоснование, построенное на анализе работы отдела. Высокие показатели подразделений и служб отдела, каждого сотрудника – должны были способствовать поднятию статуса  и категории самого отдела. Всё это в дальнейшем должно было закончиться поднятием «должностных потолков»,  званий, увеличением должностных окладов. А самое главное, соответственно, получением звания полковника руководителем подразделения. Плох тот солдат, который не мечтает быть генералом.
 Практически, каждый год в районном центре, где работал Андрей Анатольевич, милиционеры получали квартиры и дома. Много сил Проскура тратил на строительство нового жилья и административных зданий РОВД. Всё хорошо, если бы в процессе всей этой деятельности, начальник отдела ещё и не строил дом и для себя, для своей семьи, используя свои возможности и сотрудников отдела. Особенно часто Проскура использовал личный состав отделения ГАИ во главе с начальником Вьюрковым. То начальнику РОВД нужен был автокран на стройку, то грузовик-длинномер для привозки бетонных плит или пиломатериала, то самосвал глины, то – песка или щебёнки.  Так бы всё и продолжалось, но однажды нашла коса на камень, Проскура спросил у Вьюркова:
- Почему автомобиль, закреплённый за начальником ГАИ, в 18 часов не стоял в служебном гараже?
- Я осуществлял проверку дежурных нарядов, - ответил начальник отделения ГАИ.
- Ничего не знаю! – привыкший быть полновластным хозяином, грубо ответил Проскура, - в шесть часов вечера автомобиль должен стоять, где ему положено! В гараже!
- А как я должен работать? Исполнять свои функциональные обязанности?
- Ничего не знаю! Ты приехал на Великую землю!
- Какую землю?- переспросил Вьюрков, посмотрев в глаза Проскуры, ему было непонятно, он рассуждал: «Почему Великую землю? Может, начальник пьян? Но, как будто, трезв».
- Великую! – я вам говорю. – Это значит, что землю богатую историческими и революционными событиями и традициями, - надо знать, куда вы приехали, где живёте!
- Понятно, Андрей Анатольевич, а то я что-то сразу не понял, что вы имели в виду, - Вьюрков подумал про себя, что нужно хорошенько изучить местную  историю и спросил, - как мне проверять дежурные наряды на трассе? 
- Это ваше дело, как вы будете проверять своих подчинённых – меня не касается! А если не нравится?
- Да! Не нравится!
- То увольняйтесь! Два подполковника в одном отделе не работают! – нехотя, выдал своё мнение Проскура.
- Не дождётесь!
Взаимоотношения между начальниками: РОВД и отделения ГАИ дали трещину.
Если кто-то из знакомых Вьюркова спрашивал его: Как дела? Как служба? Как жизнь на новом месте?
Владимир Валерьевич, посмеиваясь «кхы, кхы!», отвечал:
- Так, всё неплохо, можно б было жить, если б не комары, да Проскура.
- А, что такое? – спрашивали, обычно, собеседники.
- Понимаете, дом стоит в бору, и там столько комаров, а я их не люблю, не могу терпеть, не перевариваю! У меня такие волдыри по телу от их укусов. Ну, и Проскура, мой новый начальник, покоя не даёт, всё ему не так! Недавно открыто мне заявил, что два подполковника в одном отделе не сработаются. В, общем, кто, кого, посмотрим!
   Доброжелателей всегда и везде, где бы мы ни были,  окружает нас  много.
Вот и дошли, скорее всего, высказывания Вьюркова до самого начальника рай.отдела.
            Начальник рай.отдела, приезжая в управление, заходил к руководству переговорить - как бы нового начальника районного ГАИ из Казахстана поставить на своё место, или куда-нибудь сбагрить.
    Вьюрков, получив об этом информацию, стал искать поддержку в областном управлении ГАИ – разговаривать с кураторами, заместителями управления, «зондировать почву» и, вроде бы, нашёл сочувствие и поддержку. Руководство управления ГАИ попросило Вьюркова написать подробный рапорт на имя генерала,  в котором попросили изложить, сложившуюся обстановку в рай.отделе, что и было им сделано.Но руководство управления ГАИ, решая свои личные проблемы, не стали поддерживать Вьюркова.
   Когда рапорт Вьюркова попал на стол генерала, из областного УВД прибыла специальная комиссия, которая начала проверять не изложенные в рапорте факты злоупотреблений  начальника Рай.отдела, а работу начальника отделения ГАИ и вверенного ему подразделения. Как говорится, не рой яму для другого, а то сам в неё попадёшь.
    Несколько дней проверяющие осматривали рабочие кабинеты, столы, сейфы, выворачивая их содержимое, изучали служебные журналы, административные материалы, связи, компрометирующие работников милиции, и наличие иных компр. материалов.
    Для проверки были подключены и оперативные подразделения УВД и РОВД. Специальной комиссией в ходе проверки было установлено, что Вьюрков, используя своё служебное положение, приобрёл для отделения ГАИ печатную электрическую машинку.
       По результатам проверки, «за злоупотребление служебным положением в служебных целях», Вьюркову было объявлено предупреждение о неполном служебном соответствии.  Начальнику РОВД, подполковнику милиции, Проскуре, по результатам этой же проверки «за злоупотребление служебным положением в личных целях», было вынесено также предупреждение о неполном служебном соответствии.
 Утром в кабинете начальника ГАИ после планёрки задерживался личный состав обсудить обстановку в рай. отделе.
- В Москве вон президента Горбачёва скинули! А мы, что какого-то начальника районного отдела не можем скинуть?
- Неужели у нас кишка тонка?
- Сейчас демократия и гласность!
- Да! Демократия и свобода голоса!
- Надо бы подключить другие службы и подразделения рай. отдела!
- Зачем они нам нужны?
- Лишними не будут! Ведь мы начали войну, идёт война. Важно, кто кого победит в этой войне и, что будет с нами?
- Нужно переговорить с оперативными службами, с участковыми…
- Участковые нас бы поддержали,  но живут по сёлам! Как их собрать?
- С начальниками УР, БЭП, кадров разговор состоялся, они все шестёрки и трусы, боятся за свою шкуру, все они поддерживают Проскуру. Все они его ставленники и выкормыши! Они теперь по его указанию на нас всех «компру» собирают!
- Что там, в УВД говорят? Владимир Валерьянович!
- В УВД говорят, что правильно делаете! Начальника вашего РОВД нужно, однозначно, убирать, зажрался он, личный состав использовал в своих корыстных целях.
- А почему тогда не убирают?
- Значит, связи крепкие есть где-то. А у нас ещё руки не доросли, коротки, не можем достать.
 - Может быть, нам и прессу подключить, местное телевидение?
- Давайте вместе подумаем. Я уже разговаривал с главным редактором районной газеты и с руководителем местного телевидения. Должна на днях выйти статья в газете.
- Можем пригласить телевидение на собрание личного состава отделения ГАИ. Пусть снимут все наши требования и покажут народу по местному телевидению.
- Нужно держаться всему подразделению вместе, дружно. Только поодиночке они нас могут всех раздавить, как тараканов.
- Вы не бойтесь! Я вас не оставлю, не брошу. Никого не дам уволить. Все, как работали, так и будете работать! – Успокаивал подчинённых Вьюрков.
- Кто за то, чтобы подключить телевидение?
- Все!
- Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы подключить телевидение, прошу поднять руки! – Владимир Валерьянович посмотрел на присутствующих в кабинете, - все: рядовой и офицерский состав подняли руки. Против, воздержавшихся нет!
- Все восстания, которые были в истории, терпели поражения, потому что восставшие были далеки от народа…
 В кабине зазвонил телефон.
- Господа! Прошу минуточку молчания!
 Вьюрков поднял трубку: «Начальник отделения ГАИ подполковник милиции, Вьюрков слушает! Есть, быть в отделе кадров УВД, в 10 часов!»
- Завтра в 10 часов утра я должен быть у начальника отдела кадров УВД.
Опять собеседование на целый день.
-  А что говорит генерал?
- Начальник УВД? А, он ничего не говорит, я к нему на приём не могу попасть. Не пускают.
- А что говорят?
- То, говорят, что генерала на месте нет, то говорят – занят.У начальника УВД у самого ,наверное ,руки замараны, что он не знает, что у него под носом начальник РОВД себе дом строит. Знает!
      Утром Вьюрков был у кабинета начальника отдела кадров УВД.
- Разрешите?
- Проходите, присаживайтесь! – седой полковник показал на стул стоящий возле стола. – Мы вас приняли на работу переводом, не для того, чтобы вы были в отделе неформальным лидером и подрывали заслуженный авторитет наших старейших и заслуженных работников. Я имею в виду  Андрея Анатольевича Проскуру. Отдел, которым руководит много лет, Андрей Анатольевич, стал одним из лучших в управлении. Вы должны понимать, каких трудов это стоило его руководителю. И мы пригласили вас сюда для того, чтобы предложить вам перемирие и прекратить эту междоусобицу, войну в рай.отделе и предлагаем вам, имеющиеся в УВД вакантные должности, вплоть до начальников отделов любого района. Вы – грамотный специалист...
- К стати, что вы заканчивали? У Вас два высших образования...
- Усть-Каменогорский строительно-дорожный институт и заочно Алтайский государственный университет - юридический факультет.
- Понятно. Вы - человек,имеющий богатый опыт работы,два высших образования, полны энергии и можете ещё поработать. Как вы смотрите на это предложение?
- Предложение хорошее, спасибо за оказанное доверие, но я не могу бросить своё подразделение. Людей, которые меня поддерживают.
- По итогам проверки и начальник РОВД Проскура, и вы - начальник отделения ГАИ, получили взыскания: предупреждение о неполном служебном соответствии, только Проскура за злоупотребление служебным положением в личных целях, а вы, товарищ Вьюрков, за злоупотребление служебным положением в служебных целях.
 - Это же несправедливо!- не сдержался Владимир Валерьянович, - я буду обжаловать ваше решение.
- Если вы не согласитесь перейти в другой отдел и будете продолжать дальше будоражить отдел Проскуры, общественность, мы примем все меры, чтобы вас уволить!
- Товарищ полковник! Поставьте себя на моё место. Как бы вы поступили на моём месте?Я не могу оставить личный состав и уйти, как предатель. Как я потом буду своим подчинённым в глаза смотреть? Скажут, продался. Должность хорошую предложили, и он нас бросил. Нет! Я останусь в своём отделе. Я не могу согласиться на ваше предложение.
 - Наше дело - предложить, а  ваше – отказаться!
Через несколько недель в подразделение Вьюркова нагрянула повторная проверка. Проверяли вновь поступившую информацию. Выявлен новый факт злоупотребления начальником отделения ГАИ, приобретения нового аккумулятора на служебный автомобиль ГАИ.
 Вьюрков был снят с должности начальника отделения ГАИ и назначен с понижением в должности на лейтенантскую - командира взвода патрульно-постовой службы.
Вьюрков на работу выходить не стал, тем самым выражая протест, что его незаслуженно сняли с должности. Через три дня начальника отделения ГАИ пригласили в отдел кадров и объявили приказ об его увольнении из органов внутренних дел за невыход на работу. В связи с тем, что Вьюрков выработал положенный стаж, для выхода на пенсию, то ему была назначена пенсия.
- Я это так не оставлю, я буду судиться, я буду писать в МВД, вплоть до президента дойду, но это дело так просто не оставлю!
      Когда я приехал к Вьюркову после его увольнения из органов, он достал толстую папку с бумагами и стал мне показывать копии писем, заявлений, жалоб, исковых заявлений в судебные инстанции, определения, решения  различных судов, зачитывая некоторые места.
- Скоро представитель президента, скорее всего на той неделе, едет в Москву и увезёт мои бумаги с собой. Я думаю, что скоро мой вопрос решится. Меня скоро восстановят на работу.Мне обещали! По крайней мере, меня должны восстановить, со мной поступили не справедливо! Меня уволили не законно!
     - А что сказали в суде?
     - Суд мои доводы, вообще, не принял к сведению. Я ещё буду писать в вышестоящий суд.
      - А почему суд  не учитывает Ваши доводы?
      Потому что все: Милиция, прокуратура, суды повязаны между собой. Одним словом - коррупция.
Да! Владимир Валерьянович - Бунтарь ты по природе своей. Кровь у тебя, видимо, бунтарская.
     Через несколько лет меня, назначая на должность начальника криминальной милиции одного из сельских РОВД, повели на собеседование к начальнику УВД.
Генерал, развалившись в кресле, спросил у полковника,заместителя начальника кадров, представлявшего меня.
- Не Вьюрковскими ли веяниями попал этот майор в наше УВД?
- Нет! Товарищ генерал. Ни в коем случае.
   Генерал подписал приказ о моём назначении.
 
P.S.

В конце 1990-х годов в отношении  начальника УВД Владимира Чернова и ряда других руководителей правоохранительных органов, высокопоставленных военных и чиновников администрации края (всего 19 человек) велось следствие по уголовному делу о нарушениях при распределении бюджетных средств в 1993 — 1996 годах. В результате, были осуждены бывшая сотрудница комитета по бюджету, налоговой и кредитной политике Лидия Помогаева, военный комиссар края генерал-майор Владимир Егоров и его помощник подполковник Николай Рубан. Владимир Чернов в 2000 году в ходе суда попал под амнистию в связи с тем, что был награжден государственными наградами.

  Сегодня (от 16.01.1998 года) исполнилось ровно 1,5 года с даты вынесения судом первой инстанции приговора (4 года лишения свободы) бывшему начальнику Управления ГИБДД по Алтайском краю Геннадию Аксенову, который обвинялся в злоупотреблении служебным положением (незаконная постановка на учет нерастаможенных автомобилей) и в незаконном приобретении и хранении боеприпасов.