(по мотивам Fallout 3)
— Нихрена себе! — выдал Джерико ранним утром.
Марла стреляла по пустым бутылкам, расставленным на ящиках в некотором отдалении. Пустых бутылок не было, когда вчера они решили разбить здесь лагерь. Значит, сделал выводы Джерико, это те, что мы притащили с собой. Недельный запас вискаря для полевой медицины… Его выводы подтвердились, пока он смотрел, как спутница пытается стрелять. Прицел ходил из стороны в сторону, Марла тоже изрядно покачивалась. Из десяти выстрелов она выбила три бутылки, да и то по чистой случайности.
Девчонка опустила пистолет.
— Вопросы? — мрачно уточнила она, глядя, как Джерико пялится на нее с открытым ртом.
— Ээээээмм… — наемник жестами связал воедино все происходящее и понял, что уточнять себе дороже. — Пошли в Гердершейд? — навскидку предлождил он.
— Пошли, — равнодушно согласилась Марла, забрасывая оружие в кобуру.
Они собрали манатки, разложенные вокруг кострища, кем-то когда-то заботливо обложенного цементными блоками. Из-под прогоревших досок еще сочился тоненький дымок.
— Давай винтарь понесу? — предложил Джерико дипломатично. — Тяжелый же!
Марла смерила его подозрительным мутным взглядом, стянула с плеча ремень снайперской винтовки, протянула наемнику.
— Вот и славно, — буркнул Джерико себе под нос, трогаясь следом за девчонкой. В виду того, что у нее была карта, Марла чаще всего шагала впереди. — Снайпер в хламину — горе в семье.
Гердершейд оказался удачной идеей. В том смысле, что, кроме камней и ворон, им ничего не попадалось по пути. Джерико мысленно похвалил себя за выбор. Он знал, что во хмелю его подруга по оружию будет кидаться на все, что движется, и тогда без потерь не обойтись, если уж даже пустые бутылки выиграли со счетом 7:3.
Солнце сияло, был отличный, погожий денек: теплый, пыльный, в меру радиоактивный. Джерико шагал, наблюдая за спутницей, и думал тоже о ней: "Нажралась без меня… как-то даже обидно. Не к добру это, ох, не к добру…"
Три года прошло с тех пор, как девчонка сорвала его с насиженного места в салуне Мориатри, уговорила вернуться на Пустоши. Джерико ни о чем не жалел. Много чего было — и беспредела и доброхотства. Да и девчонка была — огонь. За ней легко было идти. Сперва стрелять толком не умела, кротокрысов боялась. Джерико посмеивался, подсказывал. На привалах учил пистолет разбирать. Потом только смотрел. Было на что смотреть: неловкость отшелушилась, боевые рефлексы заиграли во всю силу. За полклика девчонка снимала супермутанта одним точным выстрелом в голову, и Джерико помнил, как эхо затихало среди развалин, пронизанных утренним солнцем, а следом наступала тишина. Там, где Марла охотилась, всегда наступала тишина. "Никто не будет стрелять в моем городе. Мир, братья". Сперва наемника раздражало, что подругу частенько заносит на добрые дела. Добрыми делами, как известно, денег не заработаешь! Потом до него дошло. Эта девчонка не добрая и не злая. Она держит мир в равновесии. Непривычная мысль казалась слишком масштабной, долго не могла улечься в бритой голове Джерико, он смотрел и смотрел на Марлу. У нее хорошо получалось. С ее способностями можно было отлично продвинуться что у наемников Когтей, что в Анклаве… но Марла всегда была сама по себе. Потом уже, когда вся Пустошь знала их двоих в лицо, когда не осталось желающих нарываться, Джерико оценил посыл в полной мере: есть те и эти, а есть сумасшедшая девка из Мегатонны, и если будешь слишком выделываться, она не постесняется настучать по башке, кто бы ты ни был. И вот таким вот бронебойным образом Марла постепенно, терпеливо склоняла все группировки Пустоши к дипломатическим взаимодействиям. Впрочем, без лишних соплей. Если кто жаждал погибнуть от собственной глупости — милости просим, патронов полно.
И все, казалось бы, идет хорошо. Вот только в последнее время все чаще зависали на ставках, нихрена не делая неделями. Могли бы и годами нихрена не делать — две горы крышек в подвале изрядно расслабляли насчет заботы о завтрашнем дне. Но тут другое. Пропал огонь, пропал азарт. Навалилась рутина.
Не так давно прочесывали городские развалины. Город — хорошее место, чтобы держать себя в форме, вечно там что-то новое заводится. Тогда Джерико аж удивился: подругу стало не узнать. Целится как попало, мажет вовсю, а то вдруг в лобовую бросается без всякого смысла… Естественно, он за двоих отдувался, естественно, схлопотал пару хороших очередей, причем один выстрел чуть бубенцы ему начисто не снес, и на ближайшем привале Джерико вывалил подруге все, что о ней думает, не стесняясь в выражениях.
Она сидела там с серым, каменным лицом, закончив шить и бинтовать наемника во всех местах, оттирала тряпкой кровь с приклада. Ничего не сказала. Ни слова в ответ.
Позже вроде наладилось все. Джерико так думал. Верить хотел, что все так и есть. Но уж больно часто замечал зрачки, сжатые в точку, и приступы отходнячной ненависти к миру.
— Ты что творишь, девчонка? — не выдержал он как-то.
— Отвянь, — обронила Марла.
Отдыхали в метро, в сумерках и прохладе. Раскрыв коробку патронов, Марла заряжала запасные обоймы для снайперки. Патроны вставали на место, тихо клацая.
— Да я серьезно, — не сдавался Джерико. — У тебя же крыша подтекает!
— Заняться нечем? Дробовик свой почини, задрал уже, — сердито огрызнулась девчонка.
"Жди беды, совсем уже скоро," — решил для себя наемник. И опять оказался прав.
Через день налетели на рейдеров, жарко столкнулись в тупике обрушенной улицы, палили шквалом, и те и другие, выигрывает тот, кто кладет ближе к сердцу. Отгрохотало, стихло. Джерико сменил обойму, довольно поглядывая на пейзаж в красных тонах. Лежали все. Наемник потянулся за сигаретами — всегда курил после боя и после… эй, стоп! А моя-то где?! Марла стояла справа, он прекрасно помнил, как долбили в ухо очереди ПП-шника, хоть пробкой затыкай, и вот на привычном месте на уровне плеча он не фиксирует боковым зрением ее синеволосой башки в пыльной кепке. Была секунда, когда внутри обвалилось все, и в животе стало холодно, будто азота хлебнул. Боясь посмотреть туда и понимая, что все равно придется, Джерико повернулся. ПП-шник лежал на земле. Девчонки не было. Еще три секунды паники, и он, наконец, нашел ее взглядом. Точнее, ее задницу, завидно обтянутую кожаными штанами. Задница торчала из-за невысокого обломка стены в странном положении. Присмотревшись и прислушавшись, Джерико с удивлением понял: девка блюет.
Странно. Рад нахватала, что ли? Да не должна, недавно в Ривет-сити выполаскивались, вышли от дока как новенькие, довоенные юниты. Поела дряни какой? Да вроде тоже… с чего ей дрянь лопать при их-то благосостоянии?
Джерико пошел туда узнать, в чем дело. Терпеливо стоял рядом, глядя, как ее полощет, аж душа вон, помог отползти в сторонку, протянул чистый лоскут утереться и водки — глотнуть. Присел на корточки рядом.
— Что случилось, девочка?
Девочку трясло так, что горлышко бутылки о зубы лязгало.
— Мертвые они… мозги разбрызганы… не могу… — выдавила она невнятно. — Давай уйдем, скорее…
— Погоди, погоди, — Джерико обнял ее за плечи, забирая ее дрожь. — Тут посиди, отпустит. Глотни еще.
Она еще глотнула. Истерика медленно стала отступать.
— Там снаряги на них сотни на четыре, — заметил наемник невзначай. — Жалко бросать…
— К черту снарягу. Давай уйдем.
— Да тебе же не обязательно!.. сам схожу, а ты подождешь.
Марла вскинула на него взгляд, уцепилась рукой за нагрудный ремень:
— Не надо, Джо. Я правда не могу больше. Давай уйдем.
Она, оказывается, ревела. Ну как, просто слезы катились из глаз, без хлюпанья, без рыданий, как будто сами по себе. А в серо-зеленых глазах, которые Джерико привык видеть живыми, сумасшедшими, впервые была… слабость?.. страх?.. пустота. И он увел ее из города. В Мегатонне какое-то время кисли. Марла ходила больной.
— Смотри, — она вытянула руки. — "Вы кто по профессии?" "Я сн-сн-снайпер…"
Ладошки дрожали.
— Они мне снятся, — вдовесок пожаловалась она.
— Кто? — не понял Джерико. Не понял, но догадался.
— Почем мне знать, кто… мы же имен не спрашиваем! У иных и башки-то нет…
"Ох, девчонка… думаешь, я просто так когда-то с Пустошей ушел?! Рано или поздно это всех догонит. Думаешь себе: жесткий стал, на все забил, а все равно накрывает…" — мысленно проговорил Джерико. Вздохнул. Вслух сказал:
— Бывает. Пройдет. Давай на запад прошвырнемся, давно ведь там не были. Может, еще одну летающую тарелку найдем?
И они пошли прошвырнуться на запад. Остальное, как говорится, вы видели.
За полдень мир и тишина уже достали, да и солнце припекало. До Гердершейда было очевидно дохрена ходьбы. Джерико не прочь был бы хлебнуть немного пойла в расслабляющей обстановке, но на двоих у них осталась одна бутыль дерьмового скотча на совсем уж крайний случай. "Выпью в Гердере, когда придем, — утешил себя наемник. — Должна же у них быть нормальная выпивка, кроме шипучки?! Тем более, боженька не попустит от скуки сдохнуть — что это там мотыляется за камнями?.."
Оказалось, навстречу им шпарит гигантский скорпион. Джерико скинул с плеча, что первым под руку подвернулось. Винтовка Марлы. Прицелился, пальнул, пробил панцирь на спине, как видно, не критично, поскольку насекомое продолжало бежать. "Стреляй, — подумал он в адрес девчонки. — Пара очередей его как раз задержат, а я добью…" Прицелился, спустил курок еще раз. Суставчатые ноги слева поредели. "Ну теперь стреляй, самое время!"
Еще выстрел… щелчок осечки.
— Да стреляй же, твою мать! — рявкнул Джерико, понимая, что запасные обоймы у Марлы в рюкзаке, а он сейчас высадил все, что было, когда винтарь забрал, и поздно уже хвататься за что-то другое. Скорпион, то и дело виляя в сторону от хромоты, выходил на финишный рывок, в конце которого была девчонка, зависшая в прострации. "Не выстрелит," — понял Джо. И дальше все как-то само собой случилось. Он кинулся наперерез, замахнулся прикладом и со всей дури рубанул в серый панцирь, между глаз в два ряда. Панцирь хрястнул, скорпион сходу зарылся мордой в землю, но иннерцию атаки было не исчерпать, поэтому на момент смерти паскудной твари жало уже летело вперед, и Джерико мгновенно все понял. Он бы сказал: "Не судьба…" Может, еще и скажет, когда увидит себя лежащим на песке с некоторого отдаления, малость попухшего от яда, но в целом вполне героически павшего.
Воздух взорвался возле самой щеки знакомым рявкающим грохотом, выброшенная гильза щелкнула по наплечнику брони. Джерико увидел, как пуля расшибает острое жало в лохмотья, разносит в куски шишку ядовитой железы на кончике хвоста. И следом вся эта липкая дрянь с кусками хитина и лохмотьями желтой плоти прилетает ему прямо в лицо.
Пауза.
— Да не порть мне одежду своей гребаной кровью! — заорал он, принявшись истерически отплевываться и оттираться.
Марла хохотала. Он разобрал это не сразу — в ухе болело и звенело после выстрела почти вплотную. Ему на ладони плеснули воды.
Через пару минут оба успокоились. Джерико курил, присев на камушек. Чувствовал боком живое тепло спутницы, устроившейся рядом. Как всегда, после боя ощущения были простыми и яркими.
— У меня из-за этого гада ползучего настал резкий и внушительный трезвяк, — сообщила Марла.
— Ну, может, оно и не лишнее, — проворчал он.
Оба молчали, пока Джерико не растоптал окурок.
— Теперь расскажешь, что тебя грызет?
— Расскажу.
Девчонка помалкивала еще с минуту, уже не из упрямства, а просто, видимо, подбирала нужные слова.
— Однажды мне стало ясно, что нет "наших" и "этих гадов". Все, что мы делали… Короче, нет на самом деле хороших целей, ради которых стоит… и плохих, ради которых не стоит. Убивая — убиваешь. Все.
— И?
— Не могу нажать на курок. Руки слабеют, коленки ватные, увижу кровь — блевать тянет. У тебя так же было?
Джерико хмыкнул в том ключе, что, мол, было, конечно, чего уж там…
— Не бери в голову, пройдет.
— А если не пройдет?
— Будешь жить с этим дальше. Научишься выцеливать трясущимися руками.
— Ты прям добрый сегодня, — гнусно усмехнулась Марла, слегка толкнув его плечом.
— Вон, коршуна видишь? — Джерико кивнул в небеса.
— Ну вижу. И что?
— А то, что он наверняка вторую летающую тарелку давно уже нашел.