15 сентября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. «Дни всегда одни те же, что воскресение так мимолетно сменяется понедельником, что один эпизод из будущей книги вырисовывается другим. Эта задумка особенно утром, когда уже вижу, как ты шагаешь в черных туфельках звонко, представляет передо мной все больше мыслей. Они рождаются, не спрашивая никого, словно делая из меня молодую писательницу, а тебя моей очаровательной героиней. Как бы я хотела сказать тебе, прямо сейчас, подбежать и просто обнять, потому что это ты, именно ты!»- натурально схожу с ума, оглядываясь на прохожих. Как бы они не прочитали написанные у меня на лбу строки, а то ведь смешно будет нам обоим.
Ольга, чуть не опоздавшая, проболтавшая с Ариной около двадцати минут, запыхавшись, наконец, уселась рядом. Она покрутила перед моим носом листком, с которого буквально вырывались строки с какими-то сложными определениями.
- Вот, если ты узнаешь, про что приготовила свой доклад о препаратах Арина, ты буквально выбежишь из этого кабинета, не смотря не на что!- Ольга, сует руку в пенал, с надеждой нащупать там бумажку в клетку, что в роли шпаргалки.
- Поверь мне, я настолько не выспалась, проболтав весь вечер, сама знаешь с кем, что ни в коем случае не покину этот стол!- я убедительно ответила, закрыв счастливые глаза. Ты была недалеко, но не слышала нашу с Ольгой беседу.
- Татьяна Ивановна,- не успела зайти бодрая Арина, как сразу направилась к ней. Я насторожилась.- Я бы хотела рассказать приготовленный доклад первой, так как очень над ним трудилась! – черноволосая девушка сказала это настолько умно, что ты согласила послушать ее раньше, чем прозвенит классическая мелодия из кинофильма « Черная вуаль», которая была в роли звонка.
- Конечно, Арина, мы с удовольствием тебя послушаем!- ты ласково отвечаешь ей, замечая моя бегающие глаза. Я вроде догадалась, но подтвердиться ли сомнения мои?
- Я начну с того, что в 1804 впервые был выделен немецким фармакологом Фридрихом Сертюрнером из опиума препарат, про который я приготовила на сегодня доклад. Небольшую статью, что, пожалуй, прочту наизусть. Так, как это довольно интересно с моей точки зрения! – как только все уселись, а ты закрыла учебник, забыв приклеить закладку, Арина начала гладко. – Итак Морфий, который обычно ошибочно или упрощённо называют морфином…
- Простите, можно выйти!- я тотчас встаю, ноги сами ведут к выходу. Как она могла говорить о таком? Значит все же в курсе чего-то очень важного. Несовпадение точно! Вы только послушайте ее, с какой интонацией говорит. Наизусть выучила такой материал. Поскорее бы оставило бы все это?
- Может, ты дослушаешь речь Арины? Это важный материал, который сегодня мы будем разбирать!- ты смущенно глядишь на меня, вникая в мой испуганный взгляд, душу, которая мечтает вырваться куда-то, лишь бы подальше, чтобы не слушать подобных слов.
- Мне очень надо. Пожалуйста!- я на полном серьезе даю тебе понять, что я не в силах воспринимать эти вещи, поэтому вмиг выхожу из кабинета.
Ты молчишь секунду, но ощущая на себе вопросительные взгляды учеников, говоришь:
- Арина, продолжи.
Флюгер закрыла глаза. Ей сделалось неудобно. Запершило в горле, как будто она давно не делала глоток студёной воды. О чем она думала? О том, наверное, что Арина многое разгадала благодаря общению с ней. Нет, она не в коем случае не могла оставаться сидеть одной за светлым столиком, подтягивая спустившееся гольфы. Она, стукнувшись о край чужого стола, немедленно выбежала. Не сказала тебе ми слова.
- Как не вежливо! Честное слово от подобных действий растерялась!- Арина приложила ладонь к сердцу, с фальшивой обидой посмотрев вслед Ольге.
Выйдя их кабинета. Ольга невольно обратила взгляд на залитый солнцем подоконник, на котором часто сидели ученицы, ведя разговор, друг с другом. Мягкие бежевого цвета подушечки, лежавшие напротив открытого окна, проминаются под моими коленями. Я опираюсь на них, стоя спиной, безразлично с виду гляжу на опустевший садик с лианами.
- Что тебе не нравится? Услышала фразу из воображения и все? Надо рыдать, обнимая стены, сочувствовать событиям тридцатилетней давности?- Ольга явно настроена, привести меня в себя.
- Она специально затронула эту тему! А знаешь почему? Ведь это ты половину потрепала ей, и я своими глупейшими выходками. Надо было только додуматься связать свою жизнь с событиями, как ты говоришь тридцатилетней давности! Невыносимо…- я скатываюсь на подушки, оставляя следы на чистом стекле от вспотевшей ладони.
- Думаешь легко выслушивать всю биографию твоих героев? По-моему я уже выучила сколько раз, ты нормально высыпалась? По пальцам пересчитать. Еще утверждала, что нашла здесь новую героиню. Называла ее так восторженно! Татьяна! Татьяна! - Ольга переходит всякие границы, тяжело дыша.
- Татьяна? Да, пожалуй, я не буду упускать подобные моменты! Прости, Ольга! Я и еще подробней всех расскажу сегодняшний материал!- я опомнилась, прокрутив твое имя в голове. Как-то все стало проясняться, ты сейчас в трех шагах объясняешь материал подробно, а меня там нет. Безобразие, я должна там быть, обязана!
…Но, вернуться в кабинет я так и не решилась, смелости не хватило. Не видя тебя, я понимала, куда девается уверенность, что только приобрела. С нетерпением жду классической мелодии, уставившись в тоже стекло. Ветер гоняет туда- сюда ветви деревьев, короткие высохшие ветки, лежавшие в одной куче, за которыми скоро вернется садовник, напомнили мне начало. Помните, как раньше все были похожи на эти ветки, были согнутыми, черными, а потом стали оживать, и все это благодаря одному существу. Будь это даже человек. Ученики вышли быстро, словно спешили куда-то! Куда? Куда и главное зачем? Они проходят мимо так быстро, что через все лица я разглядываю твои румяные щечки, все остальное размыто, только твой аккуратный профиль. Ты грустна, больше не улыбаешься. Или простая сосредоточенность, ведь впереди тебя ждет еще пять часов работы, и только потом ты пройдешь по гальке, услышав шум моря.
Я застываю в дверях, наступая на ноги прохожим. Как это выглядит? Ну, скажет полное безумство, в котором не видно просветлений царит во всей моей душе.
Ты занята, верно, не хочется отвлекать, твои руки прибираются на столике из светлого дерева. Падает черная ручка, но ты не думаешь наклоняться за ней, это пока. Когда ты, наконец, проводишь не темной тряпкой по краю стола, то направляешься на другую сторону, чтобы поднять упавший предмет.
- Посмотрите на меня, пожалуйста, посмотрите!- я не чувствую неловкости, говоря подобные вещи. Ничто не остановит меня, я так нуждаюсь в твоем взгляде, что полностью подтверждает, насколько странно я отражаюсь в твоих глазах, - Просто посмотрите, от вашего взгляда так легко! Это сложно понять, мои слова покажутся вам не разумными, но все же посмотрите…
И тут поднимаешь голову, смотришь, позабыв о ручке, что закатилась в самый пыльный угол. Ты улыбаешься, невероятно, как ты улыбаешься! А чему? Разве, что моим непонятным речам? Неужели они заставляют тебя перемениться в выражении лица. И правильно, надо убрать эту маленькую грусть. Ведь тебе так не идет серьезность. А люди, они должны видеть тебя в этом образе, который всегда был в твоей душе, он появился сразу, как только, ты надела серое платье с поясом, с ровным кроем.
- Простите, что пропустила ваше занятие. Но я могу все с точностью сказать, все, о чем сегодня говорила Арина. Она молодец, только тему выбрала не очень удачную. Хотя знаете, что? Я приехала сюда учиться, и все, что внутри меня, даже пусть это касается такого препарата, как морфий, пусть не выходит за рамки моего сознания. Вы сейчас открыли мне созданный век, заставили посмотреть на него по - иному!- я не сводя глаз, присаживаюсь на стульчик.
- Вот, работа Ольги, перепиши!- ты протягиваешь мне двойной листок, исписанный хорошо знакомым подчерком, с подписью в правом верхнем углу, где и вырисовывается фамилия Ольги. В первые секунды ты теряешься, таких слов тебе не говорил еще никто, никакая семнадцатилетняя девочка, никакая. – Созданный век? Неужели ты знаешь другой век, чтобы так рассуждать?- ты опускаешься на стульчик, сложив локти, облокачиваешься на стол.
- Знаю, очень подробно знаю!- Отвечаю уверенно, - Я любила другое столетие, по сей день люблю, ведь оно познакомило меня с такими людьми, которые чем-то похожи на вас. Вернее вы совершенно разные, но каждый раз, стоит мне вас увидеть со стороны, я словно упускаю что-то очень важное, поэтому хочу разгадать одну загадку! Загадку, которую не способен разглядеть даже самый любопытный человек! Вашу загадку!
- Ты пересказала мне сюжет своей книги, о которой говорила тогда! А, что касается загадки? Это очень красиво сказано. Только для начала открой мне эту мою загадку, ведь я, как и многие не вижу ее!- ты беседуешь легко, каждое слово тщательно обдумываешь за секунды, и все также смотришь.
- Эта будущая книга и есть моя жизнь, в одной строке, на одном дыхании! Чудно? Глупо?- я спрашиваю и себя и тебя, - Фантазии нет, когда мне было двенадцать, все фантазии обрели другую дорогу, ушли, оставив интересный путь со скрытыми знаниями.
- Интересно бы разобраться конкретнее в том, о чем ты только что сказала…- ты снова задумалась, закрыв розовые губы ладонью, ты хочешь что-либо добавить, но я перебиваю.
- Не думайте об этом так глубоко. Это очень сложно понять, впрочем, как и вашу загадку! Я пойду, а то не явлюсь на занятие Сергея Павловича, и он спросит меня что-нибудь, а я не скажу ему всего, что сказала вам, потому что это строчки принадлежат лишь вам.- Напоследок я улыбаюсь, пытаясь сменить постановку.
Ты провожаешь меня взглядом, тем же самым, этими зеркальными на нашу минуту зелеными глазами. Под классическую мелодию, под которую я шагаю, словно идет кадр из фильма, исчезаю в дверях. В твоей памяти еще кружатся все, сказанные мной слова. Теперь ты полностью уверенна, что эта загадка есть как раз у меня, а не у тебя.
Итак, вы будете битья об стенку лбом, искать, сожалеть, но увидев Татьяну на обыкновенной улице, вы ни за что не поймете, что эта и есть женщина с загадкой…
***
1977 год. Осень. Ноябрь. Глинищевский переулок. Дом 5/7. « Вы когда-нибудь задумывались, что значит говорить по телефонной трубке с человеком, который находится в сотнях милях от тебя? Вертеть белый кружочек на телефонном аппарате с набором цифр, что посередине. Считать гудки, нервно зажимая руки в кулаки. В тоже время человек на другом конце провода, даже подозревать не смеет, что вмиг раздастся звонок. Так случалось всякий раз за эту неделю в квартирке, где жила Юлька. » - Я сидела напротив нее, вспоминая тебя. Не понимала, зачем же ты занимаешь так много места в моей головушке, и все же это было приятно. Приятно знать, что моя героиня есть в том столетии, где никогда не прибывала ноябрьская пора с подобной погодой. Во всем виноват дождь? Нет, он не виноват, он никого не спрашивал идти ему именно в тот час, когда я захочу насладиться свежестью, исходящей от мокрого асфальта?
Но звук этот, ударявшихся капель звонко об подоконник сероватого цвета, жутко раздражал занятую девушку. Юлька пыталась, как можно скорее собраться с мыслями, перед предстоящем во вторник зачетом, но каждую минуту что-то сбивало ее с толку. Да, постоянные звонки, что раздаются все чаще и чаще. Разве можно под них учить наизусть какую-либо тему? Исключено. Поэтому в данный момент она сидит за столом, откусывая кусок аппетитного песочного торта, набивая рот крошками. Так ей кажется, что если вдруг телефон затрезвонит снова, то у нее будет уважительная причина не брать трубку. А что подумают люди, что волнующим голосом соберутся спросить про состояние здоровья ее отца? Они ведь еще сильней начнут закручивать узлы из своих мыслей. Зачем это делать?
Вчера Юле звонила тетка, узнавая полчаса, об ее учебе? Это отвлекло девушку от грустных мыслей, но и не подбодрило. А вот сейчас, когда я прибываю рядом, девушка спокойно наслаждается пирогом под звук звонившего телефона. Ей надоело трястись каждую минуту, ожидая звонка от врача. И, кажется уверенное лицо гостью из будущего, то есть мое, стало внушать ей уверенность, что все будет хорошо, только ждать надо.
- Возьми все-таки телефон, ну ответь!- я тихо говорю ей, поставив руки под подбородок.- Вдруг это твоя подруга вторую минуту добивается поговорить с тобой?- предположила, как заметила, что звук стих. Видимо у кого-то настырного лопнуло терпение ждать ответа.
Юлька вздыхает, стряхивая остатки выпечки с синей юбки, которая достает до колен. Она тянется за хрустальную вазу рукой, чтобы достать пару тяжелых книг с зеленым переплетом. Но передумывает, обращая внимание на недоеденный кусок того торта, и как я гляжу в пустоту.
- А, что творится с твоим настроением?- она спрашивает, через секунду увлекшись куском.
- Все замечательно! Я учусь с огромной радостью, правда иногда она куда-то внезапно девается. – Я опускаю макушку головы, восстанавливая в памяти твой взгляд, что не видела около трех часов,- Но тогда у меня есть человек, который обязательно вернет эту радость. Я иду на то место, где мы обычно видимся и…- я восторженно вздыхая, думая, что ответит собеседница.
- Нашла друга? И, как же он тебя радует?- она загадочно спрашивает.
- Не совсем друга. Скорее эта самая героиня, очень походит на вас! Не внешне конечно. – Я продолжаю совершенно открыто, не придавая значения тому, что Юля не воспринимает до конца предложения с запертым смыслом, ей всегда нужен буквальный смысл, а я так разучилась говорить.
- Вот, скажи мне, почему ты всегда называешь нас героями? Мы же просто живем пока и все, разве так можно называть обычных людей? – она пододвигается поближе, уставившись прямо. Ответ, ей не терпеться его услышать.
А я и растерялась. « Герои » - это название появилось само, каким-то неизвестным способом оно зацепило меня. Словно каждое появление я считала за прочтение новой главы неизведанной книги, долгого романа, в котором и жили эти самые герои.
-Я дам тебе ответ в другой раз. Мы же увидимся еще? – я отхожу от темы, стараясь обратить внимание на стрелку часов. Мне, как обычно пора. Время здесь по-иному проходит, течет как-то чересчур быстро, это не радует.
- У меня на носу экзамены.- Она вздохнув, встала.- Кстати, ты разве не собираешься снова посетить Францию? Посмотреть, погулять по улицам. Будь у меня такая возможность, я бы обязательно ей воспользовалась.- она мечтательно задрала голову, прислушавшись к последним ударившемся каплям сегодняшнего дождя. Наступала идеальная тишина, и только внизу у одного запорожца сработала сигнализация. Мальчишки хулиганят.
- О ком ты говоришь? О Марине? О них?- я тоже встала, стараясь припомнить прочитанные статьи про ноябрь 1977 года. Но все знания постепенно куда-то улетучивались, отходили на второй план. А теперь, когда появилась Татьяна, они вовсе отошли на третий.- Да, пожалуй я слишком заучилась… И мне пора.- я крепко жму ей руку, кивая на книги, что она не дочитала.
« Вот так быстро. Мне не очень хочется покидать эту миленькую комнатку со свежим воздухом. Я вижу в глазах Юльки то, как мы бегали по лужам до Театра на Таганке. Она не забыла. Как тогда было замечательно! Четырнадцатилетние девчушки улыбчивые, всегда хотели за кем-то понаблюдать, в том числе и прятаться а кулисам так любили. И куда это все делось? Неужели время отняло у нас такие встречи, посиделки за кружкой чая из красных баночек? Как мы не удержали эти драгоценные минуты, что были так дороги» - такие мысли всегда сменяются тоской, я бы с удовольствием от души начала плакать. Иногда это так приятно, выпустить все наружу. Только так проплакать можно еще года четыре…
***
15 сентября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Вечер. Ты долга не могла свыкнуться, что больше не в Москве. Это было заметно по тому, как ты смотрела, когда я говорила об этом городке. Или кто-то другой употреблял о нем. И этого я явно не могла понять.
Но если бы в данный момент примерно около восьми часов вечера, когда дело было после ужина, ты бы оставила дверку своей комнаты открытой, то я бы прислонилось щекой к дверному проему, и наблюдала бы, наблюдала. Нет, ни в коем случае это не нужно расценивать, как что-то странное, просто мне нравилось, безумно нравилось смотреть на тебя со стороны…
Ты оставила открытым балкон, как раз тогда, когда ветер сменил направление. Он направился пронестись по твоему номеру, будто тоже хотел взглянуть на тебя поближе. Но ты отворачивалась от него, снимая черные туфельки, опираясь рукой об бардовый шкафчик. Играть с ветром? Это звучит смешно, к тому же ты не всегда обращаешь внимание на подобные мелочи.
Вечер этот не преподнёс тебе чего-то интересного. А ты так хотела закружиться в череде событий. Ведь зачем-то ты все - таки ответила на одно письмо, да белую бумажку с заманчивым предложением ты держала в руках в августе. В месяце, что провела в Москве в своей уютной квартирке в многоэтажном доме. Сейчас тебе очень не хватает той домашней атмосферы. И ты решаешь провести здесь полгода и обратно. Обратно….
Ты шагаешь босиком по холодному полу, что еще часы назад буквально был залит теплотой. Солнце ушло так же быстро, как твой рабочий день сменился ужином. Темнело рано, поэтому невольно появлялось желание придаться сну. Но нет, все же надо чем-то себя занять. Может проверить те самые листки, один из которых сегодня отдала мне, как раз тот, что был Ольги? Получается, остается только одно, послушать себя.
Ты проводишь рукой по круглому столику, что полностью пустой. И лишь в двух выдвижных ящиках лежит по три бумажке. Одна, из них написанная Степаном Викторовичем, адресована тебе. Интересно, что содержит в себе это письмо? В первые дни, когда ты только получила его, запомнила все строчки наизусть, они буквально врезались в твою память. И шептали тебе, чтобы ответила: « Да. Да». В конце концов, они заставили согласиться с предложением этого солидного мужчины.
« Я долго думал, представлял к этой должности в моем училище почти каждого, кого так хорошо знал. « Хорошо знал»- не совсем верные слова, ведь мы с вами виделись практически раз. Это случайная встреча, наша совместное фото, где вы случайно попали в кадр, заставило меня вспомнить о вас. Не смею ошибиться, что в Москве вы получили нужное образование, что полностью подходит к преподаванию на Медицинском Факультете. Татьяна, не нужно сразу загонять свои мысли, перестраивать их, будто вы уже в Евпатории. Да, я имею огромное желание пригласить вас работать в Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Я основал это место два года тому назад, и оно сразу же ожило, на глазах у всего коллектива, но нужного человека я так и не нашел. В силу обстоятельств, что вы имеете семью, не взрослого ребенка, я хочу предложить вам семь месяцев работы с тремя отпусками…» - у тебя не получается дочитать, тишину прерывает скромный стук в дверь, что ты услышала вовсе не сразу. Со спешкой засунув недочитанное письмо в конверт, задвигаешь ящик.
- Да, войдите!- ты отвечаешь гладко, только сейчас вспомнив о своих туфлях, за которыми не успеваешь дойти.
- Простите, что беспокою вас! Знаю, сейчас уже вечер. Но мне не очень понятно задание, что вы раздали на этих распечатках!- я вхожу смело, хотя, скорее всего еще не до конца осознаю, что делаю. И мне снова хочется говорить, много говорить, смотря на потрясающие глаза, прикрывая дверь ладонью, я замираю.
- Хорошо, давай посмотрим, что тебе не понятно!- ты бросаешь взгляд на стульчик с белой спинкой, что за тем самым пустым столиком. И, что я конкретно собираюсь спросить тебя? Наверное, про ту строку, которая зачеркнута черной пастой, да так жирно, что кажется, человек, сделавший это, был настроен, не выполнять номер пять.
- Этот пункт, - я начинаю беседу, провожу указательным пальцем. – Почему он вычеркнут? Это не относится к заданию?- я серьезно, гляжу на тебя, старясь избавиться от посторонних мыслей.
- Не относится. Послушай, мы не можем его выполнить. Это же значит, что всем меньше делать, в том числе и тебе… Сначала я хотела провести работу полностью, но обыскав лабораторию, не нашла нужного препарата.- Ты отвечаешь без уверенности, в тоже время, пытаясь рассуждать, будь на месте меня. К чему такой семнадцатилетней девушки с русыми распущенными по бокам плеч волосами интересоваться, скажем, не просто интересоваться, а что-то искать во всем этом!?
- Не могу с вами согласиться. Вы плохо искали. Иначе я бы тоже не нашла!- и тут огромная мурашка пробегает по моей спине, ноги готовы встать, а руки не готовы лесть в карман с застежкой в виде замка.
Достав кончиками пальцев из оттопыренного кармана вещицу, я чувствую как горят ладони. Ладони, которые всегда предпочитают оставаться ледяными, но только не сейчас. И все. Что было скрыто, именно в этот миг выползло наружу, к человеку, которого я внезапно впутала в мою историю. А зачем? Отвечу не ясно, ведь в этом виновата прибывшая пару минут смелость, что была в заговоре со всеми совпадениями.
И тут в твоих глазах отражается та страшная стекляшка, ты понятие не имеешь, как реагировать на столь неожиданную вещицу. Твои черные зрачки расширяются, да так, что кажется, чернота заполнит всю зеленую сторону.
- Откуда это у тебя?- ты встаешь, но не облокачиваешься на стол.
- Специально нашла в лаборатории, подумала, что будет хорошо провести работу на следующий день!- соврала, с надеждой, что это сойдет за правду.
Стоило твоим рукам коснуться до ампулы, как разглядела отпечатанную синим дату. Это число молча рассказало тебе все. Четыре цифры сошлись воедино: 12.09.77 год. Но последнее число 77 было плохо напечатано, ты потерла его пальцем, чтобы убедится, не шутка ли это.
Вот, так глупо получилось. Кто только дернул совершить подобное, но было уже поздно. Смущение обхватило тебя со всех сторон, и ты спросила: