Отец рассказывал,когда я ещё учился в школе:
-Уже рейхстаг штурмовали,перебегали из дома в дом,как в рукопашной - противники близко. А мы с другом (Алексей) танк потеряли у самого Берлина и зачислили нас в отдельную стрелковую роту. Алексей,как был на танке у пулемёта,так и здесь был пулемётчиком:таскал на себе "Дектярёва" и бабину с дисками! Здоровый был мужик! А я всю войну с ППШ прошёл. Был стрелок-радист. Алексей всякие безделушки собирал:подарки домой готовил! Жене какой-то свёрток в вещмешок положил, дочке губную гармошку где-то нашёл.Совсем новую. Иной раз своей "музыкой" доводил наших бойцов до отчаяния:"Лёха,я сейчас в тебя гранату брошу!"-говорил ему кто-нибудь строго,но в шутку..." У меня уже во сне одни фашисты,и все на губных гармошках играют!" После этого,Лёха и гармошку спрятал в мешок и никогда её уже не доставал.А тут, дня два назад, нашёл где-то огромный кулёк семечек. Где он его взял-ума не приложу! Так что все четыре кармана наших шинелей доверху были заполнены этими семечками,которых мы так ещё и не попробовали! И вот плюхнулись мы в одном доме под окном,и вдруг такая тишина настала! Что это было,-неизвестно. Минуты две полежали,прислушивались. Было так тихо,что было слышно как где-то капает вода. Да так звонко,-будто ксилафон играет! (С этим инструментом мы тоже уже успели познакомиться!). Лёха упёрся головой в подоконник: "Хоть бы не уснуть под эту музыку!" Я тоже подумал об этом,и закрыл глаза. Вдруг кто-то меня ударил,как палкой, прямо по карману,где лежали семечки. Я подпрыгнул: "Лёха,ты чё?!" "Я- ничего: лежу,силы берегу!"-услышал в ответ. У него был такой вид,что совсем было не похоже,чтобы он секунду назад делал какие-то резкие движения. Я,в полном недоумении,опять навалился на стену,пристроив поудобней свой ППШ. Рука как-то автоматически полезла в карман и только потом я понял,что ОНА подбирается к семечкам! Вдруг в руку попало что-то тёплое,металлическое. Сообразил-пуля! Так вот кто меня долбанул по карману! Видно шальная,на излёте зашла! Пока её рассматривал,опять затарахтели из окон пулемёты,застрекотали автоматы...И семечек опять не попробовал. Лёха всё как буд-то спал. На самом деле-я знаю!-он думал о жене и о дочке.О том как приедет домой.
Любил он свою жену Катюшу и дочку свою-Верочку! Однажды где-то в Польше услышали мы как один лейтенант на аккардеоне "Катюшу" исполнял,да так душевно пел,что Алексей разревелся,как школьник: жену вспомнил!.. Но как только пули опять зачирикали над головой,быстро встрепенулся и пулемёт стал устанавливать.Почти до утра мы опять бегали от дома к дому,приближаясь к рейхстагу.А там уже и без нас кого только не было!
Утром опять стало тихо,да так,что мы и в самом деле задремали. В чувство нас привёл шум и такой ор,что казалось вот-вот лопнут перепонки в ушах! Это сбегалась наша рота,точнее,что от неё осталось: человек восемь-девять,что явно и до взвода было недостаточно. Как отделение! Ещё какие-то ребята, невесть откуда взявшиеся. "Вы,что? Дрыхните! Война же кончилась,немцы сдаются! Посмотри,-на рейхе наше знамя полыхает!".
У меня будто ноги сразу отнялись: не могу идти и всё! Все вокруг меня хохочут,обнимаютя,слёзы на плечи друг другу роняют,а я как умер. Лёха всех семечками угощает. У него уже кончились,так он в мои карманы залазит,раздаёт. Говорит: "Ты что,один карман опустошил уже?! Во даёшь! Когда это ты успел? Тебе можно и не оставлять,- нажрался уже втихаря!" Я говорю,-это не я,это пуля. "Какая пуля?! Ты что заболел?" И стал мне в глаза всматриваться. " Да ничего я не заболел пуля продырявила карман!"
Лёха продолжал раздавать семечки,а когда достал последнюю горсть,сказал:
-Эту,я пожалуй сам,ребята,попробую!..
Не попробовал. Не успел. Разорвала ему пуля гимнастёрку на сердце,и упал Лёха прямо к нам на руки. У меня всё сразу,как рукой сняло. Так на войне бывает частенько: шок за шоком. Лёха ещё успел сказать:
-Василий,будешь в Свердловске,передай Катюше...И сделал движение,-вещмешок хотел снять. Да так и замер с огромными,как испуганными глазами.
-Сколько уж лет прошло,а я всё просыпаюсь утром,и глаза эти на меня смотрят!-закончил свой рассказ отец, вытерев кулаком слезу на щеке.
Однажды, года через два, 50 лет назад, я вспомнил этот рассказ отца.И когда все готовились поздравлять наших мужчин с праздником,написал вот это стихотворение.Оно было самым первым в моей жизни.
Жил на свете паренёк безусый.
Так же,как и я,любил,страдал.
Но однажды,тёплым,летним утром
Он войну впервые повстречал.
И ушёл на фронт дорогой пыльной,
Любимой не сказав ещё "люблю".
И старушка-мать,махая сыну,
Слёзы вытирала на ходу.
Грохотали гусеницы танков
И Москва стояла за спиной...
"Эх,столица, мне ль тебя не жалко!
Коль погибнешь-только лишь со мной!"
Грянули атакой снова немцы,
И земля заплакала,звеня.
Оступился старшина Меленцев:
"Мама,мама! Слышишь ты меня?!
Знай,родная,сын твой дрался честно:
Он погиб за Родину в бою...
Мама,мама...Я вот вспомнил детство,
Руку загорелую твою...
А ещё,как мы с тобой косили
Пышную,зелёную траву...
Мама,мама...как любил я это,
Кто ж придумал жуткую войну?..."
В это время группенфюрер Уве
В трубку прокричал:"Капут Москве!".
И колонны танков,точно струи
Поползли навстречу старшине.
Приподнявшись,боль не замечая,
Старшина на ноги резко встал:
"Ну,ребята,ведь земля родная,-
Не дадим,чтоб враг её топтал!"
А ребята уж давно готовы,
Обнявшись, сидят в окопе,ждут.
Рация:"Меленцев,ваше слово!"
И они покинули редут.
И горели танки,словно свечи.
Уве уж победу ждал давно:
"Чёрт возьми,ну что за парни это:
Им-что жить,что умереть-одно!"
Не дождался в день тот хмурый Уве
Той победы,что им фюрер предвещал:
Повернули танки,смерть почуяв!
(Уве больше в трубку не кричал).
А на поле,где горели танки,
Где лежали мёртвые тела,
Рация кричала:"Молодцы,ребятки!..
Почему молчите,старшина?"
А ребята,милые ребята!
Все лежали,образуя круг:
Даже в смерти грозные солдаты
Клок земли родимой стерегут!
Люди,люди! Неужели снова
Миру суждено гореть в огне?
Так давайте дружно скажем хором:
"Миру-мир! и Нет!-войне.
22 февраля 1965 года.
;