Лошади

               

                На породистых лошадях, да ещё в седле, покататься мне пока  не довелось. На ипподроме тоже ни разу не был, видел его только в кино. Зато на рабочих деревенских  лошадках  поездить  мне  пришлось  много.
                В детстве каждое лето я проводил в деревне Горка Краснохолмского района Калининской (Тверской) области. Дед обычно встречал и провожал нас к поезду на лошади. Пять километров до станции ехали полем мимо церкви и кладбища. Иногда весной в половодье  деревянный  мост из брёвен сносило на речке у станции и, если его не успевали восстановить, то мы на  телеге (на одре) переезжали  речку вброд. И  вот тут   обычно или   застревали  в  грязи  или  чуть-чуть  не переворачивались.  Тогда  дед прыгал  в  воду и за узду тащил  лошадь,  так  как она  даже кнута  не слушалась,  а  телегу всё больше  засасывало   или  заливало  водой.
                Дома дед распрягал лошадь, вешал ей на шею  железную цепь с тычкой  длиной полметра, и мы (внуки) верхом ехали на ней в поле и там  оставляли на ночь. Забивали железный штырь  (тычку) в землю,  и лошадь на цепи длиной 15-20 метров ходила по кругу,  ела траву. Спутывать передние ноги, как у казаков в кино, в наших местах почему-то не практиковалось. Под утро,  мы возвращались домой из клуба и слышали, как в поле ржут лошади. В темноте или когда туман висел над полем,  лошадей не было  видно с дороги, только по ржанию или лязгу цепи определяли, где они пасутся. Лошади  тоже  слышали  людей  и  отвечали  нам ржанием или пофыркиванием.
                Когда дед был заведующим молочной фермой, то летом в обед он на двух одрах (с кем-нибудь ещё) ездил в поле на дойку. Утром и вечером доили на ферме, а днём в поле или на опушке леса, поближе к прохладе, в тени. Дороги были такие, что даже полные бидоны с молоком, привязывали верёвками к одру, чтобы не потерять, пока едем. Я часто ездил с дедом на дойку и за сеном, если покос был далеко от дома.
                Зимой лошади стояли  в  конюшне,  на берегу старого озера, за нашей  усадьбой. Одну из самых строптивых  и  кусачих  лошадок  звали Зорька. Эта Зорька так неслась с горок, что все  выпрыгивали из телеги в разные стороны. Один раз  бабушка полдня складывала тёте Тоне яйца в большой чемодан. Каждое заворачивала в кусок газетки, чтобы не разбилось в  дальней дороге до Унечи Брянской области. Но при спуске из деревни, дед не удержал Зорьку, она понесла, опрокинула одёр, чемодан вылетел и долго скакал по земле. Когда его открыли, то из него потекла  жёлтая  яичная каша  с кусочками мокрых газет. А молодая кобылка стояла неподалёку, пощипывала травку и косилась на нас хитрым глазом.
                Как-то, ещё школьником, ездил на Доры к Макаровичу за водкой.  Послать больше было некого, я один приехал на лето.  Семь километров верхом на лошади туда и столько же обратно. Без седла, на толстой пузатой лошади. Должны были приехать к деду гости, а в нашем магазине пусто, по случаю уборочной компании. Макарович был учителем, в большом авторитете в те годы, для него всегда было вино и водка в своём магазине. Туда я доехал нормально, пообедал, выпил стопки четыре водки с лучшим другом, а как до дома добрался - не помню. Помню только, как уже у крыльца еле сполз с лошади, рюкзак с водкой деду отдал,  и бабушка потащила меня под руки в прируб спать. Потом два дня ноги вместе соединить не мог, ходил, как Семён Будённый, вразвалочку.
В детстве я помогал деду запрягать и распрягать лошадей. Мне это было в диковинку. Знал, как называется вся эта сбруя, одеваемая на лошадь. Иногда  дед доверял нам со старшим братом самим запрячь в телегу или в сани коня, но всегда проверял на всякий случай. Распрягать было намного легче.
                В 80-е годы строил со школьниками конюшню в Ратмино для Тито Понтекорво. Когда построили и в последующие годы видел, какие там породистые лошади гуляли - ахалтекинцы. Кстати, моя племянница Нэлля занималась там верховой ездой. И в деревне любила покататься верхом на местных  сивках-бурках.  Есть  её  фото  верхом  на  лошадях. Последнего коня   в  нашей  деревне  звали  Мальчик.  Толя Смирнов  за  ним ухаживал.
                Бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ Виктор Мишин (1982-1986) и в  70 лет (в 2013 г.) катается на лошадях каждое воскресенье. “Лошади  - это массаж “второго сердца” мужчины”, - хвалится он в юбилейном интервью. И на фото в газете смотрится огурчиком.