***
«Надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк.15:11-32. Притча о блудном сыне)
Я от жизни смертельно устал,
Ничего от неё не приемлю,
Но люблю свою бедную землю
Оттого, что иной не видал.
(О.Э. Мандельштам)
Жадный взгляд выхватывает ряд белых деревьев. Они стоят, как перед расстрелом, вытянувшись в струну. И снег замедляет свое падение, пытаясь оттянуть мгновение. Бреду с чемоданом по дороге, навстречу идет местный житель с большой лохматой собакой. Они шагают рядом, как-то параллельно, как две непересекающиеся линии, и каждый о чем-то своем думает.
- Мост тут какой-то. Мне бы найти его… – пытаюсь завязать разговор. Мужик смотрит с пониманием и молчит.
- Там гостиница возле моста. Не подскажешь, где найти? – говорю все еще с надеждой.
Незнакомца уже припорошило, а он смотрит на пса и стряхивает с мохнатой морды снежок, чтобы обзор прочистить.
- В жопе мост этот – говорит отрывисто и достает сигарету. Собака радостно виляет хвостом, разглядела меня, наконец.
- Спасибо, - говорю и прибавляю: Теперь точно найду.
Незнакомец пожимает плечами, сомневается видимо. Я делаю уверенный вид и ускоряю шаг...
Дороги провинциальных городков – это особенное состояние души. Нет у них ни тупика, ни завершения. Была дорога и нет её. Местами под ногами мешаются заплатки графитного асфальта. Правда, только местами. Покосившиеся домики – избушки, с торчащими трубами и разваленными сараями, кольцо без ступенек. На веревке, на фоне непроглядной белой тьмы, развиваются красные детские колготки и розовые наволочки. Странно было бы предположить, что они высохнут под мокрым снегом. Два рыжих кота отряхивают лапы у внешней стороны окошка. Огромные и усатые, с поржавевшим подшерстком от местной погоды, они задумчиво топчутся у подоконника, призывая кого-то, обдаст их теплым дыханием дома. На центральной части улицы Церковь без окон и дверей, забитая и заколоченная, с прогнившими крестообразными досками.
Моя уверенность снижается вместе с температурой воздуха...
Видится мне, как где-то под мостом занесло снегом маленькую гостиницу, там свистит чайник и разливают горячий чай в граненые стаканы. А я тут, в сугробе, застряла слегка. С креста церкви слетает ворон, чиркает по небу, будто спичкой, садится на дерево наблюдать за мной. Кружатся мысли в голове, похожие на множество цифр и знаков, которые не складываются в систему, и исчезают в белой воронке. Сверху внимательная черная птица, качаясь на проводе, видит как один неуклюжий человек, застывший в сугробе, подобен этому городку. Черная, исчезающая точка, тонущая в бездонном белом. Без права на оттенки.
«Кто же я?» - напевает снежный улей. И кажется мне что сугроб, не сугроб вовсе, а слепой корабль, с дырой в корме. Мерещится ему теплое седое море, а мне стынущий чёрный чай...А рядом, спасаясь от холода, подогнул под себя ноги блудный сын, в лохмотьях, и давится в ожесточении помоями. Он не признает, но в час минуты трудной, прикрыв опухшие глаза, видится ему домашний очаг. Там, где-то в глубине его перечеркнутой мечты, сидит отец у заснеженного окошка, будто присыпанный пеплом, и вздрагивает от шорохов у порога. Через пару мгновений все исчезнет в белом. Шапку облепляет снегом, я тот самый «имеющий уши», кто не услышит…
Чувствую горячее и влажное прикосновение. Открываю глаза. Лохматая собака лижет мне руки.
- Что это ты тут в снегу зарылась? – спрашивает собака хриплым басом.
- «Мне ураган – отрада, ибо сам я вызвал бурю из глубин сокрытых» - медленно проговариваю я, пытаясь осознать происходящее.
Из небесной манки, размазанной повсюду, вырисовывается черная борода, прикрытая шапкой. Какое-то мгновение мы смотрим, друг на друга, как Луна смотрела на Гагарина, а он на неё. Потом меня тянут из сугроба, я в свою очередь тащу чемодан, а пес суетится рядом. Не читали ему, видимо, сказку про репку. Теперь я могу разглядеть своего спасителя, это тот самый человек, у которого я хотела узнать путь.
- Ну и загнула ты, про ураган – говорит он, пытаясь прервать неловкую паузу.
- Это Шекспир – расстраиваюсь я.
- Вот как? Ты не сердись уж. Я бы проводил, но так Она видит все - говорит Бородач, и смотрит туда, где виднеется шпиль колокольни. Крупной рукой он отмахивается от снежных назойливых мух. От его движений снежинки кружатся в молчаливом вальсе. Постепенно магия этого процесса завладевает мной, я думаю: «Здешний Распутин, в крайнем случае, дирижер в доме культуры. Однозначно - повелитель». Наконец, осмеливаюсь спросить:
- Кто видит?
- Жена, понимаешь? - отвечает он после паузы.
Я киваю. Где-то за церковью виднеется розово-красное пятно. Это детские колготки, словно флаг развиваются с поста наблюдения. Там Она уже впустила рыжего кота с мокрыми лапами домой…
Мы идем теперь группой: чемодан, собака и двое сопровождающих. По пути мне рассказывают про хозяйство и огурцы в маринаде, заточенные в неприступные банки, про школу с собственным огородом, аптеку, которая работает только по четвергам. А потом еще с особенным восторгом, про раков, выловленных в детстве. И чудится мне, что по белоснежному полю бежит мальчик с раками в сетке. Впереди у него жизнь, полная приключений. Он вырастет и станет отважным моряком, у которого, естественно, будет тельняшка в белую и синюю полосы. Ловить он будет китов, в крайнем случае, осьминогов... Через мгновенье взъерошенную макушку накрывает снегом и остается бородач в синей куртке. Он недавно потерял работу и очень боится своей жены.
Возле нас останавливается старенький советский трактор, от него веет запахом машинного масла. Некоторое время тракторист и мой товарищ перекидываются короткими фразами и закуривают.
- Недавно новый немецкий купил, а все эту развалюху водит – поясняет бородач.
- Мы друзей не предаем! – обижается тракторист и прибавляет:
- То для работы, а этот для души.
- Прокатимся на эдакой зверюге? – спрашивают меня, будто у меня есть выбор.
Последующие двадцать минут меня швыряет в открытом кузове под снегом. «Занесло меня» - думаю я, и в этот момент видится благословенный мост…
В нашей стране совсем не важно, куда ты собирался идти. Ты можешь выйти за хлебом и попасть в самое увлекательное путешествие в своей жизни. Можно встретить человека, но никогда не знаешь, как он отразится в твоей жизни. Все наши внешние добрые дела и поступки, меркнут в свете случайностей. Ведь иногда, всего-то надо найти маленькую гостиницу, приютившуюся под мостом. Но снег начинает идти чуть сильнее, навигатор неожиданно разряжается, а собака выбегает из дома, почувствовав невероятную жажду приключений. И вот уже блудный сын, согретый жаром трактора, пахнущий мокрой шерстью, встает на цыпочки, чтобы заглянуть в окошко Дома и остаться там, пускай даже на одну ночь. И тысячи маленьких деревень и городков, странствующих и натыкающихся друг на друга по всей России, замирают в ожидании чуда…
Вскипела вода и чайник выдыхает со свистом. За окном маленькой гостинцы парит русское поле - большой воздушный дирижабль, оторванный от почвы и реальности, с призрачным населением в покосившихся домиках, поросший плевелом и терновником. Нет у его пути ни итога, ни цели. Лишь растянулись полосы черных проводов над белесой пустотой... Тонут здесь мечты мальчишки, как хлебная мякоть в плошке с парным молоком.
И то ли Богом, забытая страна... То ли любимая до белой горячки, спрятанная в снегах, как за пазухой.