Посвящается Надежде Васильевне Андреевой
Вместо предисловия.
Уважаемый Читатель! Я хотел бы дать некоторые пояснения перед тем, как Вы приступите к прочтению этого небольшого ненаучно-фантастического произведения.
Его действие происходит, как и в некоторых других моих творениях, в одной из бесчисленных параллельных реальностей, но стоит заметить, что эта реальность находится очень близко от нас.
Эта реальность называется Роззией, там живут роззияне, которые говорят, естественно, на руззком языке.
Этот язык абсолютно понятен всем, кто хорошо владеет, как надеюсь и Вы, Уважаемый Читатель, великим и могучим.
Но удивительный руззкий язык отличается очень странным свойством: в нём совершенно отсутствует ненормативная лексика. Поэтому руззкому президенту, руззкой партии власти и руззкому правительству совершенно не приходится париться над созданием странных законов, направленных на борьбу с таким, воистину, мерзким, гадким и непотребным явлением, как мат.
Весь последующий текст, в отличие от предыдущего, написан как раз на руззком языке.
Алекс после вчерашней бурной оргии, перед тем, как разуть свои усталые и окосевшие очи, перещупал руками, ногами, головой и прочими местами всё своё немаленькое ложе любви. К своему удивлению он не обнаружил на вышеупомянутом ложе Надьки. После чего Алекс всё-таки решился на подвиг откупоривания глаз. Окинув осоловелым взглядом всю комнату и в очередной раз не обнаружив Надьки, он понял, что потребуются дальнейшие подвиги.
Первым из них было вскрытие уст, из которых раздались истошные крики: «Надьк, а Надьк, ты куда подевалась?». А в ответ тишина. Алекс понял – ситуация ковённая. Придётся вставать. С неимоверными усилиями, оторвав свою шопу от койки, Алекс исследовал всю нехорошую квартирку, все её самые потаённые местечки, но Надька нигде не обнаружилась.
«Надо попробовать ей позвонить, вдруг найдётся», – подумал Алекс. Как подумал, так и сделал.
С пятого длиннющего звонка на том конце всё-таки не выдержали. Трубка ответила знакомым, хриплым Надькиным голосом, не здрасьте, не пожалуйста, а:
– Пошел ты на гуй, ты меня заепал, как полный биздец, не хочу с тобой иметь никаких дел.
Алекс не на шутку огуел от такой неожиданности:
– Это ты к чему???
– Что не помнишь, сука-плять, с чем ты меня вчера сравнил???
Алекс ни гуя не помнил, но решил, что в данном случае всё-таки лучше говорить, чем молчать:
– Ну так...
– Ты, сука-плять, сравнил меня с Винляндией!!!
– Ну это вряд ли, – предположил Алекс. – Сама, дура, и сама, сука-плять, подумай своей тупой башкой, как можно бабу сравнить со страной? Это же бред!!! Я так предполагаю, что я сравнил тебя с винкой. Вот ты чуть-чуть и обиделась, вспомнив, как я тебе рассказывал, что за три поездки в Винляндию мне встретились две очаровательные винки. Действительно, все остальные были страшны, как ядерная бомба, идущая под руку с ядерной зимой. Но я то тебя сравнил как раз с теми двумя очаровательными винками!!!
Алекс почувствовал глубокое удовлетворение от того, как он ловко вырвался из плотных оков столь щекотливой ситуации.
– А вот и не гуя тебе!!! Ты сравнил меня именно с Винляндией, а не с этими пресловутыми двумя винками...
– Радуйся, дура, что я сравнил тебя с Винляндией, а не с какой-нибудь там Бабуа Новой Хвинеей!!! – прервал её затянувшиеся экзерсисы Алекс.
– Гуй тебе!!! Ты просто ни гуя не помнишь, а я тебе напомню. Ты сказал: «Ты, Надьк, как Винляндия. Вроде ковённая страна, нет в ней ни гуя путного, а тянет в бизду, Надьк, как к тебе». Пошёл на гуй!!!
После чего Надька бросила трубку.
Впрочем она всегда была девушкой стремительно отходчивой. Так что, прочитав этот текст и поняв, что она в очередной раз выступила Музой, черпающего в ней вдохновение писателя, Надька не выдержала и вернулась к Алексу.
И стали они вместе и дальше жить-поживать, и добро наживать.