Личная жизнь Светланы Васильевны не сложилась. С мужем рассталась, когда ее дочь Лиза училась в восьмом классе школы. Вдруг взбрыкнул и ушел к другой женщине.
Это удивило. Светлана Васильевна даже не заметила, как изменилось его отношение к ней. Всегда спокойный, добродушный, во всем покладистый человек, он с улыбкой называл Светлану Васильевну «мать-командирша». Без сопротивления подчинялся, терпеливо сносил особенности ее характера. Никогда не обижался, когда ему говорили, что он у нее «под каблуком».
Неожиданный уход мужа из семьи уязвил Светлану Васильевну. Но потом она решила - не велика потеря, проживу и одна. Душевного равновесия не потеряла. Считала, что ее личная жизнь еще устроится. Она молода и миловидна. Фигура полновата, но умела это скрыть покроем одежды, удачно подобранным цветом, обувью на высоком каблуке. В сочетании со всегда модной стрижкой Светлана Васильевна вполне соответствовала облику современной, успешной и еще манкой женщины.
Работала Светлана Васильевна главной медицинской сестрой крупного медицинского центра. В ее подчинении находилось два десятка медсестер и младший медицинский персонал. Слаженная работа центра во многом зависела от ее умения руководить людьми, подчинять их своей воле, заставлять каждого точно выполнять свои обязанности.
Властная и требовательная, хороший организатор, она любила свою работу. Умела так ее построить, чтобы все было по правилам, без сбоев и осложнений, чтобы довольными оставались и врачи, и пациенты. Ладила с разными по характеру людьми, но при необходимости легко, без сожалений расставалась с теми, кого по ее мнению, не удавалось подчинить заведенному порядку, заставить трудиться так, как надо. Легко передвигала людей с одного места на другое, не всегда считаясь с ними, лишь бы это помогало делу. Руководство ее ценило.
Оставшись без мужа, она так и жила с подрастающей дочерью и, казалось, была всем довольна. Лиза по отцу скучала. Отношения между ними оставались теплыми и доверительными. Светлана Васильевна насмешливо называла это «сюсюканьем», но встречам дочери с отцом не препятствовала. Единственное, что волновало ее - чтобы деньги от бывшего мужа поступали в срок.
Светлана Васильевна любила Лизу, но внешне ее отношение к ней выглядело скорее суровым и строгим, без «сантиментов». Любовь к дочери была трезвой и требовательной.
Лиза выросла хорошенькой, веселой девушкой, любила петь под гитару, хорошо танцевала.
После школы она сразу поступила в институт.
Очень живая, общительная, Лиза имела много подруг. Вокруг них всегда были мальчики, и это напрягало Светлану Васильевну. Она не раз напоминала дочери, что той еще рано замуж. Да и сама она еще не готова становиться бабушкой. Не пожила еще для себя.
В то лето Лиза со своей компанией уехала работать вожатой в детский спортивный лагерь. Хотелось и отдохнуть, и подзаработать денег. Планировала купить себе модную куртку и сапоги-ботфорты, денег на которые у Светланы Васильевны не было.
За время отсутствия дочери Светлана Васильевна успела сделать в доме косметический ремонт. Как раз в это время в их Центре шла реконструкция одного из корпусов, и работали там хорошие мастера. За небольшую плату они переклеили ей обои, освежили краски батарей отопления. Окна она заменила на пластиковые, поставила модные деревянные двери.
Светлана Васильевна любила свою квартиру. Все соответствовало современному дизайну. Немного мебели, никаких ковров. На стенах яркие цветовые пятна - картины в модном современном стиле. Кухня в стиле «хай-тек», все под рукой, удобно. Радовала чистота и порядок. Дома она расслаблялась, с удовольствием погружалась в хозяйственные дела.
Из спортивного лагеря Лиза вернулась к сентябрю – довольная, загоревшая и заметно повзрослевшая.
А осенью в доме появились ее новые друзья – Сеня и Жорик. Красивые, мускулистые парни учились в том же институте, где и Лиза. Оба были мастерами спорта, часто выезжали на соревнования. Иногда пропадали на неделю-другую, потом появлялись снова.
- И когда они только успевают заниматься? – удивлялась Светлана Васильевна.
- Мама, для них же это и есть учеба, - улыбаясь, отвечала Лиза.
Позже стал захаживать в гости только Сеня, сероглазый, светловолосый парень.
Светлане Васильевне он почему-то не пришелся по душе. Не нравилось, как он вел себя в ее доме - независимо, с невозмутимым и уверенным спокойствием. «Как хозяин», - с неприязнью думала она.
Лиза встречала его с радостью. Готовилась к приходу, прихорашивалась перед зеркалом, старалась одеться наряднее. Они подолгу сидели в ее комнате, о чем-то увлеченно говорили. Лиза угощала его чаем с бутербродами.
Когда Сени долго не было, Лиза заметно скучнела, из дома не выходила, читала или слушала музыку. Когда же он появлялся, Лиза сразу расцветала, как цветок на солнце. Она светилась нежностью, сияла обаянием молодости. Было очевидно, что в Сеню она влюблена.
Светлане Васильевне от этого становилось не по себе. Чувствовала, что происходит что-то неладное, не входящее в ее жизненные планы. Но как она могла противодействовать этому?
Успокаивала себе только тем, что парень казался порядочным: допоздна не гуляют, приходит в дом, с нею вежлив и почтителен. Успокаивало и то, что при его посещениях Лиза комнату свою не закрывала, всегда оставляла дверь открытой. Тем не менее, Светлана Васильевна видела, что дочь отдаляется, перестает нуждаться в ней. И что она теряет влияние на нее.
У нее стали появляться собственные интересы, собственные суждения, которые она упорно отстаивала, хотя раньше во всем была согласна с матерью. Из милого, доброго и послушного ребенка, который всегда следовал ее мнению, Лиза на глазах превращалась в своенравного, непокорного человека. Светлана Васильевна винила в этом Сеню. Попытка высказать свое мнение о происходящем вызвала у Лизы неожиданный протест. Пришлось смириться.
Приближались новогодние праздники, которые Светлана Васильевна любила, придавала им значение: как встретишь новый год, так он и пройдет.
Эту новогоднюю ночь Светлана Васильевна впервые встречала одна, без дочери. Она, конечно, себя куда-нибудь пристроила бы, но Лиза поздно сообщила, что они с Сеней будут встречать Новый год в институте. Там готовился грандиозный бал, приглашены известные артисты, и должно быть очень интересно и весело.
Дома за праздничным столом Светлана Васильевна сидела одна. Настроения не было. Неохотно отвечала на поздравления по телефону. Смотрела телевизор, но прежний интерес к новогодним программам пропал.
С этого времени неприязненное чувство к Сене только увеличивалось. В нем виделась угроза ее устоявшемуся положению. Он начал отнимать у нее дочь. А что будет дальше?
Когда наутро после новогоднего бала Лиза, усталая и счастливая, вернулась домой, Светлана Васильевна, против обыкновения, ни о чем не стала ее расспрашивать. Сухо сказала, что будет спать, и просила ее не будить.
А Лиза, отоспавшись, опять собралась на вечеринку, не обращая никакого внимания на настроение матери. Не посоветовалась, по обыкновению, что ей одеть. Когда за ней зашел Сеня, она, уходя с ним, даже не заглянула к Светлане Васильевне, чтобы попрощаться.
После такого ее ухода у Светланы Васильевны на глазах застыли слезы. Она не могла больше оставаться дома одной. Решила уйти в этот вечер к своей давней подруге.
Та встретила ее с радостью, муж усадил за стол. А выпив и закусив, хозяева скоро стали позевывать. Видимо, устали после прошедшей новогодней ночи. Интерес к общению скоро пропал, все молча уставились в телевизор. Светлана Васильевна поняла, что она в тягость, и вернулась домой.
Одиночество угнетало ее. Она впервые вспомнила о муже и почувствовала, как ей не хватает его. Он всегда был рядом, под боком, всегда был готов помочь, когда ей, хотя и редко, бывало плохо. Ни в чем не противился. И на него можно было опереться, знала – не подведет.
К весне Лиза объявила, что они с Сеней решили пожениться. Сами решили, без нее. Обошлись без ее благословления.
Светлане Васильевне это было неприятно. Да что там неприятно - как нож в сердце, но держалась, вида не подала. Только сухо спросила:
- А жить- то на что будете? И где?
- Мам, мы все уже решили. Места нам и здесь всем хватит. Стипендию будем отдавать тебе. Ведь прокормишь нас каких-то два года? А потом - на собственные хлеба, - невозмутимо ответила Лиза.
Свадьба была студенческой. Арендовали зал в ближайшем кафе. Гостей было немного, главным образом, студенты, друзья Лизы и Сени. Пили и ели мало, в основном кричали «горько», много танцевали и весело пели песни.
Молодые поселились в Лизиной комнате. Из общежития Сеня пришел с одним чемоданом, на все готовое. Родителей у него не было, в институт он поступал из детского дома. Светлане Васильевне пришлось самой приобретать все необходимое для их жизни - постельное белье, одеяло, подушки.
На душе было тяжело. Не могла смириться с тем, что ее хрупкую, нежную девочку ласкают грубые мужские руки. Словно отнимают навсегда у нее ее любимого ребенка. «Рано, очень рано», - думала она.
Светлана Васильевна с ужасом смотрела, как Сеня по утрам уверенно шагает по ее любимой кухне, по-хозяйски открывает дверь ее холодильника, достает купленные ею хлеб, масло, колбасу, включает ее новый красивый чайник, а потом приглашает на завтрак ее дочь.
Та появляется заспанная, в небрежно накинутом халатике, и они, не замечая, матери, усаживаются к столу, с аппетитом поедают приготовленные зятем бутерброды. Что-то увлеченно рассказывают друг другу, весело смеются, довольные и счастливые.
Они оба – и Лиза, и Сеня, вели себя совершенно свободно. Не стесняли себя излишней одеждой. В доме было тепло и они часто расхаживали по квартире почти голяком – Сеня в плавках, а Лиза – в белье.
Спокойно переносить это Светлана Васильевна не могла. Бросала косые взгляды, время от времени отпускала язвительные замечания.
Как-то, не выдержав, Светлана Васильевна возмущенно, зло бросила:
- А посуду за вами кто будет мыть? Я не нанималась вам в няньки.
Хотя не в ее характере было, чтобы кто-то, кроме нее, прикасался к ее посуде, убирался не так, как она.
Сеня не реагировал на ее колкости. Умел оставаться спокойным и невозмутимым. Безразличным к ней. От этого Светлана Васильевна закипала еще больше. Не могла вынести, что в ее доме он ведет себя хозяином. По всей квартире Светлана Васильевна наталкивалась на разбросанные им его вещи, книги. Молча, закусив губы, сносила их в комнату дочери. По правде говоря, и Лиза не отличалась большой аккуратностью, но ей прощалось – все-таки родная дочь. А почему позволяет себе такое этот мужлан?
Любимая квартира становилась для Светланы Васильевны чужой. Особенно взвинчивало то, что зять словно не замечал ее отношения к нему. Встречаясь с тещей по утрам, уважительно здоровался, в туалет пропускал ее первой. Она специально не торопилась, задерживалась там без особой нужды, а он спокойно ждал.
А вот ванную комнату молодые занимали вместе и надолго. Оттуда доносился их веселый смех, шум, возня, разговоры.
Светлана Васильевна еще терпела, но уже с трудом сдерживала возмущение. И все же не выдержала. Заявила, что они должны и с ней считаться, хотя бы поддерживать в доме порядок и помогать в уборке.
Сеня не возражал, легко согласился с ее предложением. Он старался угодить ей, но неприязнь к нему росла.
Светлана Васильевна стала часто вспоминать о своей безмятежной жизни до появления в их доме этого, чужого для нее человека. Появлялось сердцебиение, начинала болеть голова. Но своими переживаниями ни с кем не делилась.
Думала: кому это нужно, кроме меня? Надо самой решать свалившуюся проблему. И нашла выход – пусть снимают комнату. Лучше помогать им деньгами, чем видеть каждый день этого мужика. Но сказать об этом им пока не решалась.
Неприязнь Светланы Васильевны к Сене, переросшая в ненависть, переходила уже и на Лизу. Светлане Васильевне казалось, что от прежней любви дочери к ней уже ничего не осталось.
Контакт с дочерью утрачивался все больше и больше. Сеня же по отношению к Светлане Васильевне внешне был снисходителен и спокоен, придирок к себе словно не замечал. От него исходила уверенность в себе, какая-то особая мужская сила и достоинство, а это еще больше заводило ее.
Как и прежде, до работы она убиралась, а после работы готовила еду. Так решила она сама. Молчаливое напряжение в отношениях нарастало. Ощущение мрачной, предгрозовой тишины повисло в воздухе.
Молодые жили весело, дружно, ее недовольство на их отношения не влияло. Но Сеня не мог не видеть ненавистного отношения к себе Лизиной матери. Сдерживать себя ему становилось все труднее и труднее.
Он никак не мог понять причины такого отношения к себе. Интересная, статная женщина, очень похожая на его любимую Лизу, теща поначалу вызвала у него большую симпатию. Но ее нарастающая враждебность рождало в нем стремление к ответной агрессии, которое приходилось сдерживать. Удивлялся, что ради дочери теща не хочет потерпеть каких-то два года.
Как-то в воскресенье Лиза ушла к подруге за конспектами пропущенных лекций. Сеня занимался в своей комнате, а Светлана Васильевна, как обычно, готовила обед. Сеня пришел в кухню, как обычно, в плавках, достал из холодильника колбасу, масло.
- Перекушу пред обедом, - невозмутимо объявил он, нарезая колбасу толстыми кружками.
Возмущенная Светлана Васильевна, яростно сверкнув глазами, ничего ему не ответила и вышла в гостиную, демонстративно хлопнув дверью.
Сеня вышел следом.
- Что не так? – изменившимся голосом спросил он.
- Все не так! Снимите себе квартиру и убирайтесь отсюда, - озлобленно ответила она.
Он сел напротив, долго смотрел в ее ненавидящие глаза. Встал, близко подошел к ней. Тяжело дыша, сузив глаза и сжав губы, неожиданно грубо завалил ее на диван.
Светлана Васильевна вдруг ощутила на себе всю тяжесть его молодого, сильного тела. Пыталась сопротивляться, но не могла справиться с этим бурным и сильным натиском. Он грубо и легко разорвал на ней одежду, белье, быстро, умело и яростно овладел ею. Молча. С ненавистью.
Раздавленная его грубой, животной силой, Светлана Васильевна неожиданно для себя подчинилась. Подчинилась его воле. Всем телом Светлана Васильевна почувствовала его безграничную враждебность и его силу. Все в ней замерло.
Сеня молча, не сказав ни слова, поднялся и вышел из комнаты. Светлана Васильевна долго не могла прийти в себя.
Что-то в ней сломалось. Она с трудом сдерживала рыдания. Переполняли ненависть к зятю и презрение к себе. И ощущение бессилия. Впервые ее подавили, грубо и жестоко. Впервые она ничего не могла изменить в своей жизни. Впервые она была вынуждена подчиниться.
Она не знала, что ей делать. Была загнана в угол. Видеть Семена, растоптавшего и унизившего ее, не могла. Но и испортить жизнь дочери - не смела.
Приняла решение самой уйти из дома. Поселилась у одинокой родственницы.
Лиза, ничего не узнавшая о случившемся, и ничего не понявшая, просила ее вернуться домой. Мать решительно отказалась – без объяснений. Сеня невозмутимо молчал.
После ухода из дома Светлана Васильевна резко изменилась. Ушла в себя. Нарушился сон – спала мало, мучили навязчивые сновидения, в которых снова и снова повторялись кошмарные переживания совершенного над нею насилия. Ухудшилось здоровье, часто поднималось кровяное давление. Обострился давний гастрит.
На работе она стала раздражительной и гневливой. Еще более жесткой и требовательной. Но прежней работоспособности уже не было, легко утомлялась. Это удивляло сотрудников, привыкших видеть Светлану Васильевну, всегда выдержанной, хладнокровной, и умеющей работать неутомимо, как машина. Прежний интерес и увлеченность своей работой куда-то ушли.
Только через два года, когда Лиза с Сеней уехали на работу в Сибирь, Светлана Васильевна вернулась к себе домой.
В первую очередь сделала косметический ремонт, затем поменяла мебель. Хотелось вытравить все, что напоминало ей о жизни с зятем.
Медленно, постепенно стало восстанавливаться здоровье и возвращалась прежняя работоспособность. Но той увлеченности и азарта, с которыми трудилась раньше, так и не появилось.
По вечерам, придя с работы, она подолгу сидела, застыв в одной позе. Думала. Что же произошло? Почему так жестоко обошелся этот человек с ней, со Светланой Васильевной, матерью его жены? Не покидало чувство ненависти к нему. Для Светланы Васильевны было очевидно, что – это не просто сексуальная атака озабоченного маньяка. Он ясно и жестко показал, кто в доме настоящий хозяин и кому следует подчиняться.
Но и она считала себя хозяйкой в доме. В ее доме. Она должна была первой подчинить себе его сильный, и такой же, как у нее, властный характер.
Но в этой битве характеров он сделал первый шаг и победил, и с этим Светлана Васильевна смириться так и не могла. И выхода не видела. Выпивала одну-другую рюмку водки, и только тогда засыпала.
На письма дочери отвечала редко и коротко. В глубине души надеялась, что дочь уйдет от мужа. Разве можно жить с таким монстром?
Как-то поздним вечером в квартире раздался звонок. Телеграмма. «ПОЗДРАВЛЯЕМ РОДИЛСЯ ВНУК ЦЕЛУЕМ ЖДЕМ ДЕТИ».
И тут что-то прорвалось в душе Светланы Васильевны. Неожиданно расплакалась. Громко и навзрыд.
Так не плакала она уже много лет.
Она знала, что в любой войне, в любой битве – победителей не бывает. Страдают все. Настоящей победы добиваются только путем компромисса. Путем взаимных уступок – с одной и с другой стороны. Но у нее не тот характер. Она допускала возможность компромисса в каких-то делах по работе. Но как быть здесь, в ситуации, изменившей ее жизнь?
Чувствовала, что известие о родившемся внуке – ее внуке! – это рука, протянутая для достижения компромисса. Рука мира и согласия. Рука судьбы.
Сможет ли она ее принять?