Мать стояла в дверях и смотрела, как Ирина примеряет новое платье.
-Как картинка, только в клубе выступать....
-Да что ты, мама, какой клуб! У меня сегодня родительское собрание. Ведь конец четверти. Знаешь, как трудно родителей собрать! Третий раз собираем. Хоть бы половина пришла. Совсем родители перестали учебой детей интересоваться...
Ирина порылась среди бумаг, мазнула на ходу губы помадой, обдала мать волной духов и закрыла за собой дверь. Звякнула калитка.
-Опять целый вечер на работе. Господи, зачем не отговорили, когда в институт поехала на учителя….Думали: уважение, работа с детишками, все по часам. А тут цельный день в школе, а вечером то педсовет, то родительское собрание, то консультация. Мы когда учились, учителя так не делали. Отведут свои уроки, и домой. У каждой огород да свинья, да корова... А ничего, выучивались. И в институты поступали....
Полина махнула рукой и пошла, собирать на стол. Пора ужинать. Ирина опять убежала без ужина. Сергей Петрович, Петрович, как звала его жена, вышел из комнаты в теплом жилете и старых тренировочных брюках.
-Ты, мать, не бузи. Теперь такая линия - на образование. Самое главное ЕГЭ сдать, а это ого -го! Ты думаешь, погладят Иришку по голове, ежели, к примеру, Васька Кривцов не сдаст? Да ее растерзает твоя же подружка. Это она сейчас ля- ля, ля -ля.., .а вот что будет, ежели не сдаст Васька? А с другой стороны, и начальство на Иришку нажимать начнет. Что, скажет, ты, Ирина Сергеевна, зря зарплату получала, а детишков не подготовила?
Полина крепко уважала своего мужа. Хоть и суров был, строг, но без нужды голос не повышал. Опять же не пьющий, и работа у него такая была: местный участковый...Сейчас –то на пенсии, а все равно у людей в авторитете. А она, жена, должна этот авторитет поддерживать.
Ужинали молча. За столько лет все переговорили. Была у Полины одна забота, да как мужу про нее говорить, еще не придумала. Вот и сидела, хлебала похлебку да изредка на мужа поглядывала.
К чаю поставила на стол вазочку с печеньем и конфетами.
-Хоть бы ты, что ли, печенье ел. Ведь засохнет совсем. Были бы внуки, вмиг бы приели. С такой работой не дождаться нам от Иришки внуков...
Петрович хмыкнул, буркнул что - то, вроде "завела шарманку "и ушел в комнату глядеть телевизор.
-Вот и посоветуешься тут,- обиделась Полина.
Иришка - их единственная дочь, поздний ребенок. Вымоленный, выплаканный...
Родилась слабенькой. Полина ее даже в садик не отдала: вдруг простудят....До семи лет сидела Иришка с бабушкой. Всю азбуку выучила, считала и читала. В школе все время" хорошисткой" была. С восьмого класса подружки с мальчиками забегали, влюблялись, ссорились. А Полина с Петровичем после семи вечера Иришку за порог не отпускали. На выпускном Петрович лично присутствовал. Отпросилась Иришка со всеми рассвет встречать, и Петрович с ними. От такой обиды Иришка пришла домой ранехонько.
-Пусть папа сам рассвет встречает...
А у самой слезки капают.
В институте опять же жила у родной тети, Полининой сестры. Та строгая, правда, иногда отпускала на вечера, но тоже недолго.
К пятому курсу половина девчат с курса замуж повыскакивали, детей родили. А у Ирины и парня не было. Как встречаться, когда за вами следит цербер в юбке? Работать приехала домой, в свою школу. Директор с удовольствием взяла, знала Ирину еще с детства. К этому времени выросла Ирина в стройную и красивую девушку. Да что с того? На работе - одни женщины, и еще учитель пения, "чудо в перьях, "Геннадий Евграфович, лет этак 65, с длинными волосами, прихваченными резиночкой, мятыми и грязными брюками, и неизменным шарфом в клетку, которым он прикрывал ворот грязной рубашки. Наверное, на своей мандолине он умел играть только одну песню"Среди долины ровныя», потому что во всех классах пели только ее. И малыши, и старшеклассники.
Вот в такой коллектив влилась Ирина. Впрочем, дети ее сразу же полюбили. Вместе ходили в походы, вместе ездили в райцентр на выставки, готовили школьные вечера. Так проходили дни, недели, годы. В этом году 28 стукнуло. В душе матери тревога. Ну, как останется Ирина старой девой. Стала Полина дочку подталкивать к тому, чтоб знакомилась с кем-нибудь. Терпела, терпела Ирина Полинины советы, а потом и выдала:
-Вы что хотите, чтоб я посреди улицы стала и закричала: Замуж хочу!
Она так смешно изобразила этот момент, что Полина рассмеялась и приставать с этим вопросом к дочери перестала. Однако думала. Как -то зашла вечерком к Наташе Кривцовой(той самой, у которой сын Васька,) а Наташа читает объявления в местной газете.
-Ты смотри, и у нас в районе ясновидящая появилась! Говорят, хорошая. Видит все насквозь! Галька Лобова ездила. Помнишь, кур у нее украли? Она на Зинку думала, а это - зять... Вот какая ясновидящая! Как поглядела на карты и говорит:
-Ищи у себя дома вора. Низенький и светлый. Славка сразу же сознался.
Обещается теще купить молодок к весне. А Гальке еще лучше. У нее куры - то старые были...
Полина еще чуть посидела, чайку попила да домой пошла. А сама все думает:
А не съездить ли мне к ясновидящей... Разузнать бы про судьбу Ирины.
Отцу говорить нельзя, сразу зашумит. Еще и денег надо...Вспомнила Полина, что неделю назад ходила в медпункт: что-то давление пошаливало. Фельдшерица посоветовала анализы сдать. Даже и направление выписала. Только недосуг было Полине... А тут как нельзя кстати. Вечером мужу объявила:
-Опять голова болела. Поеду, сдам анализы. А то без них медичка не знает, что и назначить. Петрович одобрил решение. Выделил из своих запасов деньжонок: все- таки в райцентр ехать...У Полины -своя заначка....Собрала пять тысяч.
-Наверно, хватит...
Утром, еще не рассвело, отправилась в путь. В поликлинике сдала анализы, попроведовала свояченицу, которая лежала в хирургии с аппендицитом. А в десять часов направилась к ясновидящей. Возле дома - три женщины. На воротах - плакат, на котором, размалеванная женщина среди икон и свеч.
И написано: " Гадания, снятие родового проклятия, порчи, «венца безбрачия». Лечение табакокурения, алкоголизма".
-Наверное, много зарабатывает. Вся страна табашники и алкоголики,- подумала Полина.
Одна за другой входили женщины в дом. А мужиков – ни одного.
-Или все уже вылечились?- удивлялась Полина.
Дошел черед до нее.
Комната была небольшая. Всюду стояли иконы и горели свечи. Маленькая толстая женщина, укутанная в пуховый платок, совсем не походила на ясновидящую с плаката.
-Проходите, присаживайтесь. Вижу, у вас беспокойство не за себя, за близкого человека. Взяв в руки какие-то странные карты, она вытащила наугад три. Вас беспокоит судьба дочери. Верно?
Полина сидела, как зачарованная.
Ну, так какая беда привела Вас ко мне?
Полина, как только открыла рот, так все-все и рассказала, что можно и что нельзя. Наконец – то, к ней прислушались, наконец-то, она может рассказать о том, что ее беспокоит уж не один год. Ясновидящая снова взяла карты в руки, легко перекидывая, снова разложила на столе.
Зря вы беспокоитесь. Выйдет замуж ваша дочка, летом выйдет. И детишек двое будет. Мальчики.
Она еще пораскладывала карты, поводила руками над фотографией Ирины и сказала:
- Чтоб закрепить это гадание, на Васильев вечер, аккурат под Старый Новый год, надо под подушку дочери положить брюки, которые носил чужой мужчина.
-Господи, да где же я их найду.... Не воровать же у соседей с веревки....
Ясновидящая улыбнулась:
-А это мысль....Впрочем, такие тонкости я вам не могу советовать. А этот способ бьет безотказно. Не раз проверено.
Полина вышла от ясновидящей в смятении.
-Какая женщина....Добрая ( всего -то тысячу и взяла), и так поняла, как будто сама пережила подобное.
Так думала Полина, удаляясь по заснеженной улице райцентра от дома ясновидящей.
Вечером, сидя за чаем, Полина, (Ирина опять была в школе), рассказала про поездку в райцентр: про цены в магазинах, про толчею в поликлинике, утаила лишь про визит к ясновидящей.
Петрович ничего не должен знать. Еще чего-нибудь испортит, он такой...Так решила она, и стала думать, где же чужие брюки взять. Попросишь у кого: объяснять надо, зачем. Объяснишь, вся деревня узнает. Болтать станут, что с помощью колдовства Полина мужа дочери ищет....Нет, надо все сделать тайно, чтоб никто: ни муж, ни Ирина не знали...
Подошли Новогодние праздники. Наконец-то дочка дома. Спит до восьми часов, не торопится... Ходит Полина по дому на носочках, с Петровичем шёпотом советуется, что сварить-приготовить к завтраку. Ворчит на него, если он чего шумнет. Все бы хорошо, да слова ясновидящей из ума не идут про мужские брюки...
Как - то сидит, пельмени лепит, про свою мать вспоминает. Она умерла год назад. А до этого жила в соседнем поселке. И домишко от нее остался, до сих пор не продан. Каждое лето Иришка у бабушки жила. Та в ней души не чаяла. И в зимние каникулы иногда ездила. Когда Иришка выросла, мать чужих на постой пускала: одна жить не любила. И вспомнилось Полине: после похорон убирались в доме - полно мужских вещей было: от жильцов, видать, остались. Ну и что, что старые, не носить ведь! Так в сумку сложили, да в чулан и поставили. Все-таки придумала она, где брюки взять! А как добыть? Петровича отправить - вопросы да расспросы. Самой ехать? Что-то спину прихватило - едва по дому ходит. Может, Ирина съездит? Каникулы же...
С Ириной договориться оказалось легко. Та уже устала от безделья, и с удовольствием решила съездить, проверить, все ли там в порядке (так объяснила поездку Полина), а заодно и привезти сумку с кое-какими вещами.
Езды до поселка минут сорок. Народу в автобусе немного и все знакомые.
Вышла на остановке, огляделась....
На улице - ни души. Даже собак не стало. А дети, где дети? Когда - то, в каникулы, столько детей собиралось, шум, крики! У соседа Ванюшки телячья шкура была большая... К ней веревка привязана, чтоб удобнее в гору тащить. Вот на этой шкуре и каталась ребятня с речного откоса. Бросятся с размаху на шкуру, куча - мала! И вниз... Дух захватывает! Вцепишься ручонками в сидящих рядом, визгу! Однажды бросилась Иринка одной из первых на шкуру, а сверху прямо на ее голову еще кто-то, так и съехали с горы. До сих пор между бровей у Иринки щербинки остались. Мама и не знает. Бабушка попросила ничего маме не говорить. Боялась, отпускать тогда не будут к бабушке, скажут "недоглядела"... У Ирины самые светлые воспоминания с бабушкиной деревней связаны. И друзья были, и шалости.. Летом пасли телят, землянику собирали, купались, зорили сорочьи гнезда. Чаще всего с соседом Ванюшкой играла. Был он толстенький, пухлый, белобровый и краснощекий. Все его называли »Колобок». Ох, и сердился он, когда его дразнили. Правда, никогда не дрался. Потом как- то похудел и потерял свою индивидуальность. Ирина не знает, где он, что с ним…А встретиться бы хотелось….
Родители, конечно, тоже хорошие, любят ее, но уж больно удушающая у них любовь. До сих пор перед одноклассниками стыдно: папа потащился с ребятами рассвет встречать! Весь выпускной ей испортил!
Вот и бабушкин дом. Ставни закрыты, на двери замок. Зря мама волновалась. На снегу ни следочка. Ирина подошла к двери, смахнула с крылечка снег, открыла дверь. В доме все было в порядке, только очень холодно. Следующий рейс только через четыре часа. Ирина решила протопить печку. Принесла две охапки дров, пошарила в печурке и нашла спички и растопку.
-Еще бабушкина, -подумалось ей.
Вспомнила: бабушка зимой всегда включала обогреватель в виде картины "Доброе тепло,"кажется, называется. Щелкнула выключателем. Свет горел.
-Хорошо, что не отключили, сейчас нагреется...
Она принесла из комнаты обогреватель, повесила в простенке. Сама же решила пока разгрести дорожку до калитки, да ставни проверить, все ли хорошо закрыты.Только взялась за лопату, а от калитки к дому мужик какой - то идет. Коренастый, плотный. В валенках, но шапка - из норки, и дорогая дубленка...
-Здравствуйте! Я хотел бы узнать, кто здесь хозяйничает, - заговорил мужчина густым басом.
-Где в таком невысоком мужике - такой бас родится? - подумала Ирина, и в свою очередь спросила:
-А вам зачем?
- Да мама моя, Вера Федоровна, за домом присматривает. Вдруг бомжи или хулиганье какое...Вот и попросила зайти, узнать...
-Так вы Иван? Сын Веры Федоровны? Вот бы никогда не догадалась....А я Ирина, Иринка, помните? Бабы Анина внучка. Мы с вами все детство вместе провели. Только сегодня вспоминала, как на телячьей шкуре с горы катались!
-Да неужели? Это сколько же лет мы с вами не виделись? Лет пятнадцать? Вот жизнь...
А сюда, какими судьбами? Надолго?
Иван оказался веселым, общительным. Начались воспоминания. Ирина пригласила его в дом: не стоять же на холоде. Но в доме оказалось только чуточку теплее.
-А, знаете, пойдем к нам! Мама будет рада! Да и пельмешки сварились.
Я тоже приехал на несколько дней погостить, так она меня домашней едой откармливает. Я все больше по кафе да ресторанам. А мама считает, что полезная еда только дома. Ну, что, пойдем?
-А ваша жена? Она против не будет? А то неловко как - то...
-Да я не женат. Вернее уже не женат. Уже четыре года.
-Простите, я не знала...
-Да это старая история, прошло - проехало. Женился по глупости, разошелся так же.
Ирина подкинула в печку дров и вместе с Иваном пошла к Вере Федоровне. Когда- то, еще давно, она часто бывала в этом доме и считала его таким же родным, как и дом бабушки.
-Мама! Смотри, кого я тебе привел! - закричал своим необыкновенным голосом Иван. Казалось, маленькие комнатки не выдержат такого баса... Из комнаты вышла крошечная, как показалось Ирине, сухонькая старушка-мать Ивана. Ирина в прошлом году на похоронах бабушки видела ее. Кажется, с тех пор она стала еще меньше.
-Иринушка! А я гляжу: кто это командует в Аннушкином доме? Может, продали кому? А, может, бомжи.... Бывает, зоруют....Полина-то просила присматривать. Ой, да что это мы стоим у порога! У меня ведь пельмешки сварены. Как чувствовала!
Иван! Помоги гостье раздеться!
Вера Федоровна засуетилась, собирая на стол, попутно рассказывая об урожае помидор, о том, что их деревня неперспективная, и ее , наверное, закрывать будут. Беспокоилась, как доживать век в закрытой деревне? Ни магазина, ни аптеки. А им, старикам , без лекарств нельзя. Жаловалась на Ивана, что уехал из дому, приезжает только по праздникам. Гость…
Все это Вера Федоровна успела сообщить между походами в чулан, погреб и кухню.
Через десять минут стол ломился от деревенских яств. В центре - хрустальный графинчик с чем -то густым и вишневым.
-Настоечка, вишневая, сколько живу, вкусней маминой вишневочки вина не пробовал. И крепкая, и сладкая....Куда там разным французским винам….Шику много, а не крепости, ни вкусу. Особенно молодые вина опасность: с желудком пару суток маяться...
Иван налил всем по рюмочке. Ну, за нежданную встречу!
Все выпили и принялись за еду. Оказалось, Иринка очень проголодалась. Выпили еще, потом разговор пошел вовсе свободно. Иван предложил перейти на "ты". Ирина согласилась. А что? Давно знакомы. Все детство вместе. Какие церемонии.
Иван рассказал о себе. После школы выучился на шофера. Потом армия. Демобилизовался с двумя "корешками". Еще в армии решили: вместе какое - нибудь дело начинать. Стали перегонять из Германии и Польши старые иномарки. Хорошо дело пошло. А когда с таможней вопросы возникли, на паях автомагазин открыли, «Зеленый огонек"называется. Теперь уж автосалон. Все в шоколаде. Только вот с женой не повезло. Красивая, как Пенелопа Круз. Ноги от ушей. Повелся на ее красоту. А ей не он, деревенский увалень, нужен был, а его денежки. Так на суде и сказала....А ведь мама предупреждала! Сразу же, как только взглянула на эту "Пенелопу",сказала:
-Не знаю, проживет ли с тобой с годок -то... Поверь моему слову - сбежит....
Точно так, как Вера Федоровна сказала, и вышло. Отсудила "Пенелопа" у него неплохой кусочек. Салон красоты открыла.
- Да Бог ей судья! Все, что делается, к лучшему...Давайте чай пить с ватрушками...
Ирина все поглядывала на часы.
Времени оставалось немного.
Еще посидели. Ирина собралась домой. Надо было зайти в бабушкин дом, закрыть печку, отключить обогреватель. Иван пошел вместе с ней.
- Столько лет не виделись...Может, останешься до завтра? Хоть бы поговорили...
- У меня же мама, папа…. Они ,поди, переживают уже!...
- Ты всегда была послушным ребенком, пора бы и повзрослеть...Вот телефон, звони. Скажешь, что у Веры Федоровны осталась ночевать. Они и успокоятся...
Ирине и самой хотелось еще побыть в бабушкином доме, вспомнить детство. Но решить, ехать или остаться, она все не могла. Тогда Иван сказал:
А автобус уже пять минут назад ушел. Твои часы отстают...
Ирине даже легче стало: все решилось само собой. И маме врать не придется. Она позвонила маме и сказала, что в доме все в порядке, но опоздала на автобус и поэтому остается ночевать у Веры Федоровны.
Мама, конечно, спросила, не случилось ли чего, не заболела ли Вера Федоровна. Ирина успокоила ее, но о том, что здесь Иван, говорить не стала.
-Еще вообразит себе, не знаю чего…
-Ну, вот. А сейчас давай рассказывай о себе. Я ведь о тебе ничего не знаю. Где работаешь? Замужем? Кто твой муж? Дети?
В бабушкином доме было уже тепло. От печки так и несло жаром.
-Хорошая печка. И домик ничего. Жалко продавать. А придется.
-А вы не продавайте. Вот не было бы дома, и мы с тобой бы не встретились...
Знаешь, я как увидел тебя, так обрадовался! Вспоминал тебя, особенно в армии.
Там все ребята о своих девчонках рассказывали, а я - о тебе.
Ирина знала, что парни вруны несусветные, но все равно было приятно.
-А что ты вспоминал?
-И катание на телячьей шкуре, и, помнишь, я с дерева упал, когда в сорочье гнездо за яйцами лазил? Ты так плакала, что у меня весь живот в крови...
-Да я думала, что ты умрешь,- засмущалась Ирина.
Она уютно устроилась на диване, укрыв ноги бабушкиным пледом. Все было, как раньше. Казалось, сейчас войдет бабушка и скажет: Давайте чаевничать...
Ирина отогнала грустные мысли и сказала: Надо было чайник вскипятить, чаю бы попили.
Иван вскочил со стула:
- Я сейчас, я быстро...
Через несколько минут он пришел с электрическим чайником и горой ватрушек.
-Вот, мама дала, помахал он пакетом. Голодной не останешься.
Ирина так и сидела на диване, а Иван вскипятил чайник, вымыл чашки, и еще что-то делал на кухне. Слышно было, как под его ногами поскрипывают половицы.
Ирине было так спокойно - спокойно, даже думать не хотелось. Хотелось наслаждаться тишиной, покоем, таким гремучим, но таким заботливым голосом.
В комнату вошел Иван:
-Ну, ты в кухне будешь чай пить или сюда принести?
-Господи, да мне никто, никогда, кроме папы, не приносил чай! Как же это оказывается приятно,- подумала Ирина, но виду не подала, а лениво протянула:
-Вставать лень.... Так хорошо пригрелась. (Господи, вот кто бы на меня поглядел, дура жеманная. И откуда это во мне? Никогда за собой такого не замечала).
Иван принес чай, ватрушки на блюдце. У блюдца сколот краешек. Она помнила это блюдце: на белом фоне - красная смородина.
-Знаешь, такое ощущение, что я в детстве.
-И у меня…, хотя нет! В детство я возвращаться не хочу. Тогда снова все сначала...А все начинать: армия, женитьба..., нет, не хочу!
-А о чем ты мечтаешь?
-Я хочу перевернуть страницы и начать все с чистого листа. И чтоб в моей жизни обязательно была ты. Как ты на это смотришь?
Ирина была просто не в состоянии что-то произнести: до того растерялась.
-Мы с тобой пятнадцать лет не виделись, и ты так с ходу задаешь мне такие вопросы. Я даже не знаю, что тебе сказать.
- А ты ничего не говори. Слова - это слова....Ты подумай. Я не тороплю. За ответом я приеду на Старый Новый год. Договорились?
Всю ночь Ирина и Иван рассказывали друг другу о своей жизни. А рассказать надо было много...Утром Иван проводил Ирину до остановки, напомнил:
-Жди, приеду.
Дома родители выслушали ее отчет о поездке. Отец остался доволен: дом в целости и сохранности. Мать же уцепилась за сумку, как за какую -то ценность.
Там, она знала, лежат мужские (чужие ) брюки, так необходимые для счастья дочери. Ирина, закрывшись в комнате, подремала, вернее, сделала вид, что дремлет. Последние слова Ивана так и звучали в голове.
-А если правда, приедет, что ему ответить? Господи, почему она такая нерешительная! Чтобы чем -то занять мысли, пробовала читать. Только закрыв книгу, не смогла вспомнить: что же читала. Села смотреть телевизор, опять сюжет фильма не понимает.... Ее метания заметила мать:
-Что с тобой? Сама не своя...
-Да дома сидеть надоело. Пойду, схожу в школу. Узнаю расписание уроков.
Ирина вышла на улицу. Дорогу недавно почистили, и глыбы снега высились вровень с домами.
-Снежная нынче зима. Воды много будет. Хорошо.... В прошлом году речка Малышка совсем обмелела. Даже не купались. Осенью они с ребятишками ходили чистить русло.
Вывозились все, чего только в речку не кидают: и колеса, и бутылки, и плуг старый вытащили. Если воды будет много, накупаемся летом!
В школе было гулко и пусто. В выходные дни школа казалась просторной.
В классах тишина. Сторож на улице сметал снег с крыльца.
Чего, соскучились по работе? А по мне - отдыхал да отдыхал бы, ежели платили...
Ирина зашла в библиотеку, побеседовала с библиотекарем о новинках. Взяла еще журнал, и направилась домой. Хоть и прошла по поселку, настроение ее не пришло в норму. Так прошло еще два дня...
Началась рабочая неделя. Работа всецело захватила ее, и только изредка она вспоминала свою поездку, как будто это было давно-давно. Только вечерами, оставшись наедине со своими мыслями, она все вспоминала Ивана, его голос, его слова....
Вот и наступил Васильев вечер. Мать с утра уж подложила под матрац (под подушку нельзя, еще обнаружит) старенькие серые брюки неизвестного хозяина, отец убрал метлы, лопаты в сарай. Сегодня ряженые бегать будут.
Созорничают, забросят лопаты на крышу или дверь приставят...Всяко бывало.
Матери сказал: Дорогих -то конфет не покупай, но и не скупись, когда ряженые придут.
А то скажут, угощенья пожалели...
У Ирины - своя забота:
-А ну, как и вправду, приедет?
-Выскоблила, вымыла дом, в магазин сходила за шампанским и конфетами.
На расспросы объяснила: Праздник же, хоть и Старый, но Новый год!
Мать стала собирать на стол, когда в сенях затопали.
-Ну, вот, поужинать не успели, ряженые идут,- заворчал отец.
Дверь отворилась, и вошла Вера Федоровна, укутанная в теплый пуховый платок, за ней, с огромным букетом цветов и какими -то свертками Иван.
Если бы рядом сидел режиссер, то в пьесе было бы написано: " Немая сцена".
Потом все вскочили из -за стола и одновременно начали говорить. Всех перекрывал бас Ивана. Полина наконец-то уразумела, зачем приехали нежданные гости. Засуетилась...
Долго сидели сваты. Свадьбу решили играть в июне, после экзаменов.
Ночью Полина не могла уснуть, все думала, как узнала ясновидящая про брюки?
Или это совпадение?