10 августа 1971 года.
Сегодня перед утром лил дождь, а на вершинах гор выпал снег. Наш ручей немного вышел из берегов.
Потом вся эта карусель из туч и облаков медленно удалилась в сторону взошедшего солнца, и вскоре небосвод стал голубым и чистым без единого изъяна.
Работы на этом профиле почти завершены, сегодня проконтролируем одну точку ВЭЗ и будем собираться к переезду на другой профиль, что за перевалом.
12 августа 1971 года.
Вчера – беда, сорвалась с обрыва и упала в пропасть машина, перевозившая наши вещи на базу следующего профиля ВЭЗ. Пострадали все трое, находившиеся в машине...
Они выехали первым рейсом, взобрались на перевал и сразу же за перевалом перевернулись, машина боком скатилась вниз по крутому склону.
Кузов машины был тентованый и весь перевозимый груз с обломками кабины полосой рассыпался по склону, внизу на уступе оказалась лишь одна «железка» с колесами. Возгорания не было.
В кабине вместе с водителем находились две практикантки из Старо-Оскольского техникума – Валя и Шура.
Валя сидела у двери и сумела выскочить на первом обороте падающей машины и отделалась относительно легко – переломом ключицы.
Шура чудом выскочила из кабины на втором обороте перекатывающейся по склону машины – из-под распахнутой двери, но ее придавило в области таза, и она получила тяжелый перелом.
Водитель пострадал меньше - он находился с нагорной стороны дороги, в распахнутой двери, как положено, и сразу же спрыгнул, как только почувствовал неладное. Отделался вывихом руки и ссадинами.
Говорят, что виноват в этой аварии он. И машина тоже, и начальство.
Машина у нас была такая, что по правилам на ней нельзя было ездить по горным дорогам.
По правилам горного вождения положено, чтобы машина доезжала до перевала без переключения скорости, потому что отключение трансмиссии при переключении скорости на горном серпантине - это риск потери сцепления с двигателем со всеми вытекающими последствиями.
Наша машина требовала переключения скорости, потому что двигатель был у нее слабый, изношенный. На первой скорости двигатель ее быстро перегревался, а на других скоростях - не тянул на подъемах.
Водитель все это прекрасно знал, но ему приходилось терпеть такие нарушения, и он очень нервничал, тем более - ввиду своего южного узбекского темперамента и наличия молодых спутниц в кабине машины.
Говорят, что после преодоления перевала он был очень злой, его мучила жажда, а рядом находилась пасека, он остановил машину и зашел к пасечнику попить воды. А предложен ему был вместо воды, из лучших побуждений – прохладный медовый квас, практически, «медовуха», вино, которым он и утолил свою жажду.
На спуске с перевала машина плохо вписывалась в серпантинные повороты, приходилось часто ее останавливать и сдавать назад, отчего водитель еще больше устал и еще больше расстроился - возможно, на него также подействовал и хмель медового «кваса».
И на одном из поворотов дорожного «серпантина» водителю показалось, что у машины отказало рулевое управление, что она стала неуправляема, начала съезжать с дороги и крениться набок. Он крикнул девчонкам, чтобы те спасались, и выпрыгнул из кабины в свою сторону.
Мы осматривали это место на дороге. Там через дорогу перетекал небольшой ручеек, от него раскисла земля по краю дороги со стороны обрыва, и переднее колесо машины, попав в раскисшую землю, пошло «юзом», поэтому машина не поворачивала на дорогу, это и напугало водителя. Если бы он рулил поаккуратнее и не задел бы обочину, то все было бы нормально.
«Скорая помощь», вызванная пасечником по рации, уже приезжала и увезла вниз пострадавших девушек. Теперь ждем ГАИ.
ГАИ примчалось на бортовом УАЗике с форсированным двигателем, я показывал им место происшествия и при этом прочувствовал, как нужно ездить правильно по горным дорогам. Их УАЗ так лихо проходил повороты на серпантинах, что меня бросало в кузове от борта к борту – и скорость между перевалами ни разу не переключалась… Если бы у нас были такие автомобили…
Пока проводился осмотр места ДТП и опрос водителя, мы пытались собирать вещи, разбросанные при скатывании машины по склону. Но в некоторых местах не смогли подойти к ним - слишком крутой склон, нужно альпинистское снаряжение…
Остаемся пока в прежнем лагере, одна палатка на всех, спальников тоже не хватает… Аппаратура уцелела - она должна была перевозиться вторым рейсом вместе со мной, но оборудование не в комплекте, часть его лежит в недосягаемости на склоне. Да и работы на этом профиле закончены. Вынужденный простой.
Начальство - в пути, им еще нужно будет общаться с ГАИ.