Первый раз я услышал о нем буквально в первый месяц своей службы в ростовском полку внутренних войск, куда в 1958 году прибыл сразу по окончании пограничного училища.
Кто- то из сослуживцев, уточнив, не занимаюсь ли я спортом, и, получив утвердительный ответ, сказал: -«Ну, тогда тебе надо встретиться с «ЗИСом».
-«С кем, с кем?»,- не понял я.
-«Начальник физподготовки у нас,- Зинченко Иван Семенович. Сокращенно- «ЗИС».
-«А почему «ЗИС»?!»,- еще более удивился я.
-Увидишь, поймешь»,- был ответ.
Через несколько дней, поднимаясь по главной лестнице основного казарменного здания полка и услышав где- то надо мной непонятный мне шум, я поднял голову, и, как говорится, «прилип» к стене: навстречу мне, меся ступени лестницы огромными сапожищами, спускался невероятных размеров мужчина в военной форме.
Мой отец, Василий Андреевич Киреев, тоже был высоким и атлетично сложенным человеком (как он сам выражался: -«Я- выше Поддубного, но легче его»), да и за время учебы в училище я насмотрелся на различных соревнованиях на крупных, богатырского сложения мужчин. И все же такое диво я видел впервые: мимо меня, одышливо дыша, прошествовал одетый в полевую, сшитую явно на заказ офицерскую форму, человек весом далеко за сто килограммов и ростом явно под два метра (как впоследствии уточнил сам Иван Семенович, «без семи сантиметров два метра и без четырех килограммов девять пудов»).
Это и был Зинченко.
О нем в полку ходили легенды, но что доподлинно было известно,- боксер тяжелого веса, чемпион Украины еще в предвоенные годы, он, уже в послевоенное время, в соревнованиях по метанию гранаты на дальность (была такая спортивная дисциплина) так далеко зашвырнул ее, что его рекорд держался до тех пор, пока не был отменен сам этот вид соревнований.
Также было известно, что «ЗИС» любит, как говорят, «на спор», бить так называемые «шелобаны», и не было случая, чтобы кто либо выдержал более одного из них.
А чуть- чуть позднее уже со мною произошел связанный с ним курьезный случай, в результате чего мы, как я считаю, по- настоящему подружились.
Я уже тренировал сборную волейбольную команду полка (как я «стал» волейболистом, я как-нибудь расскажу), когда возникла необходимость получить у Ивана Семеновича к приближающимся соревнованиям спортивную форму.
Сослуживцы порекомендовали мне поискать Зинченко в обеденный перерыв в штабе полка, в комнате отдыха офицеров,- он часто играл там в домино.
Я действительно обнаружил его среди сидящих за «доминошным» столом.
В громадной ладони Зинченко спрятались все семь фишек, а сам обладатель этой ладони, ожидая очередного хода партнера, нетерпеливо ерзал на поскрипывающем под ним стуле.
Я простодушно обратился («товарищ капитан, мне бы форму…»). Иван Семенович медленно повернулся в мою сторону и слегка сиповатым и неожиданно высоким для такой огромной туши голосом, проговорил что- то вроде «погоди, милочка, не мешай».
Твердо полагая, что обеспечение сборной команды части спортивной формой гораздо важнее какого там домино, я повторил свою просьбу.
Как зажглись недобрым огоньком на необъятном лице маленькие глазки, я не увидел: в следующую секунду огромная ладонь ахнула по столу, сиплый голос торжественно произнес: -«Встать, козлы!!», и Зинченко медленно поднялся со стула.
Мы зашагали к выходу: я чуть впереди, «ЗИС»- на шаг или два сзади. Крыльцо здания штаба было невысоким,- две или три ступени, да окаймляющая его куртина из подстриженных кустов.
Как я улетел в куртину, я и сам сначала не понял. Но когда я в недоумении поднялся с земли и повернулся к Зинченко, он с готовностью показал мне, что всего лишь приставил к моей спине плечевую часть согнутой в локте левой руки и слегка ударил по ней («ладонь в ладонь») правой рукой.
Громадный палец медленно описал перед моим носом нечто вроде овала: -«В следующий раз, когда я играю в домино, не приставай!».
Конечно же, когда я вернулся в подразделение, мои сослуживцы выспросили у меня подробности встречи с Иваном Семеновичем, и под их дружный хохот мне было объяснено: -«Значит, ты ему понравился! Принял он тебя». И, правда, впоследствии мы были очень дружны с этим простодушным и, в общем- то, добрейшим человеком.
Теперь о том, как я, или, правильнее, как меня, «выбрал» волейбол.
Разумеется, жизнь в большом городе для каждого нормального молодого человека (если, конечно, его физические кондиции этому не препятствуют) практически неотделима от возможности участвовать в различных спортивных и развлекательных мероприятиях.
А если, к тому же, это участие является обязательным фрагментом твоей жизненной позиции…
В общем, я рассчитывал, что я буду интересен службе физической подготовки полка на соревнованиях по тяжелой атлетике, гимнастике, стрельбе и легкоатлетическом десятиборье (у меня по этим видам спорта были разряды), но оказалось, что, например, десятиборье во внутренних войсках вообще не культивируется, а в стрельбе, гимнастике и тяжелой атлетике честь полка на тот момент защищали спортсмены более высокого уровня (перворазрядники и кандидаты в мастера спорта).
И тут нельзя не упомянуть об уровне спортивной жизни в Ростове тех лет.
Во- первых, осенью 1957 года вышла в высшую лигу футбольная команда Северо- Кавказского военного округа, и вся страна уже знала о новом центральном нападающем сборной СССР- ростовчанине Викторе Понедельнике.
Во- вторых, набирала силу волейбольная команда СКВО: в ней, например, уже делал первые шаги в большом волейболе будущий олимпийский чемпион Токио Валерий Калачихин.
В воскресные дни на левом берегу Дона, издавна используемом ростовчанами в качестве городского пляжа, в глазах рябило от множества летающих в воздухе волейбольных мячей: игра в так называемый «кружок» была крайне популярна в Ростове в те годы.
И именно волейболу я оказался, как говорится, нужен. Но тут все оказалось проще простого: полк расквартирован в городе, соревнования, к участию в которых он привлекается, проводятся на спортивных площадках общегородского назначения, и любое перемещение по городу группы военнослужащих срочной службы (а сборная команда полка, в основном, состоит как раз из солдат и сержантов срочной службы) должно возглавляться, по возможности, офицером.
(Справедливости ради надо сказать, что благодаря нашему бессменному школьному учителю физкультуры и настоящему подвижнику спорта Ивану Сергеевичу Козлову, определенные навыки игры в этой спортивной дисциплине у меня все же были, а в десятом классе я даже участвовал в составе сборной команды района в соревнованиях на первенство северной зоны республики Дагестан).
Так я стал представителем, тренером и одновременно игроком волейбольной команды полка, игравшей на первенство одного из райсоветов городского общества «Динамо».
На этих соревнованиях меня, как говорится, «присмотрела» тренер городской команды «Динамо» Лидия Ивановна Модой и предложила тренироваться в составе этой команды, а волейбол стал определяющим видом спорта на всю мою оставшуюся жизнь.
Через два года, получив новое назначение, я уеду в город Каменск Ростовской области. Примерно в это же время уволится в запас Иван Семенович.
На новом месте службы я создам неплохую волейбольную команду (очередной призыв солдат срочной службы будет представлен, в основном, москвичами, и среди них окажется несколько приличных волейболистов), и в 1961 году мы приедем в Ростов играть на первенство областного Совета «Динамо». Жребий сведет нас в полуфинале с моей бывшей командой.
Иван Семенович Зинченко, к тому времени директор спортсооружений городского Совета «Динамо, будет, разумеется, болеть за «своих».
Надо было видеть ярость и негодование «ЗИСа», наблюдавшего, как выбивают из розыгрыша команду его полка!
Надо было слышать, что он кричал в мой адрес!! Слово «предатель» было самым безобидным в его лексиконе в этот день!!!
Еще через год я в очередной раз сменю место службы, мои приезды в Ростов будут носить эпизодический и краткосрочный характер, и весть о скоропостижной и, конечно же, преждевременной кончине Ивана Семеновича (ему было к этому времени чуть- чуть за пятьдесят) настигнет меня с большим опозданием.
…Сохранилась фотография: я стою на нашем полковом стрельбище рядом с Зинченко в группе офицеров, при этом я сознательно скопировал его позу: одна рука в кармане брюк- галифе (надо видеть эти его галифе!), пальцы другой засунуты за пояс портупеи.
Всякий, кому попадается на глаза эта фотография, долго рассматривает Ивана Семеновича, потом неуверенно тыкает пальцем в мое изображение и спрашивает,- не я ли это. После чего следует вопрос о физических параметрах Зинченко. И немудрено: дело в том, что по ширине я «укладываюсь» в нем ровно два раза, а по высоте,- тулья моей фуражки заканчивается там, где начинается необъятных размеров лицо Ивана Семеновича.
2007 год
(Последняя редакция-январь 2017 года)