Глава тринадцатая
Гипс с ноги Михаила сняли утром 8 января, сделали рентгеновский снимок и после обеда вместе с рентгеновским снимком к нему в палату вошла лечащий врач Зоя Никитична. Осмотрев ногу Михаила, она показала ему рентгеновский снимок:
- Вот видишь, как я и предполагала вокруг осколка наросла костная ткань. Примерно через месяц, полтора, когда костная ткань окончательно затвердеет, ты сможешь бегать и прыгать. Всё будет нормально.
- И что же, мне ещё месяц в госпитале лежать?
- Нет, зачем же. На 14 января назначена медицинская комиссия для тех кто выздоровел, которая примет решение о годности, или негодности для дальнейшего прохождения службы в действующих частях армии. Но ты не беспокойся, это будет предварительное решение. Я уже договорилась, после госпиталя ты едешь на месяц в подмосковный санаторий, где окончательно восстановишь функции своей левой ноги. И уже там медицинская комиссия примет окончательное решение о твоей дальнейшей службе.
- Так мне же на фронт, к своим быстрее нужно.
- Успокойся Миша. Тебе месяц надо походить с палочкой, чтобы не нагружать левую ногу. Не будешь же ты с этой палочкой у себя в войсках ходить? За месяц у тебя кость затвердеет окончательно и ты уже будешь полноценным боевым командиром.
За то время, что провёл Михаил в госпитале, к нему дважды приезжала Варя. Первый раз приехала 15 декабря, как только узнала в каком госпитале находится Михаил. На попутных машинах она менее чем за сутки добралась до Рязани. Увидев Михаила на костылях, Варя долго плакала и прожила в госпитале 3 дня. Михаил еле уговорил её вернуться домой. Ведь в Москве остался маленький Гришка, которому 15 января будет полгода. Второй раз Варя приехала к Михаилу на Новый год. Ехала в более спокойной обстановке в санитарном поезде, который вёз очередную партию раненых в Рязань. Теперь у Михаила была фотография сына, где тот был сфотографирован с Варей перед самым Новым годом, специально для него.
13 января Михаил получил ещё один сюрприз. В госпиталь с подарками приехала представительная делегация Наркомата обороны. И возглавлял эту делегацию не кто иной, как тесть Михаила, генерал-лейтенант Павловский. С началом войны Фёдора Фёдоровича перевели для дальнейшей службы из академии в Наркомат обороны. В Наркомате обороны он возглавил одно из управлений, отвечающее за подготовку кадров для Красной Армии. Теперь генерал-лейтенант Павловский отвечал не только за академию, но и за все военно-учебные заведения и различные курсы подготовки комсостава Красной Армии.
Все выздоравливающие и медперсонал были собраны в клубе госпиталя. Фёдор Фёдорович извинился за то, что приехали с новогодними подарками и поздравлениями слишком поздно, но на то были причины, фашистов надо было бить, добавил он.
- Мы приехали сюда не одни, а привезли с собой ещё и артистов. После торжественной части не расходитесь. Артисты сейчас в подсобном помещении готовятся к концерту. Перед вами выступит незабвенная народная артистка Лидия Русланова.
Последние слова Фёдора Фёдоровича потонули в громе аплодисментов присутствующих. Потом была церемония награждения медперсонала и нескольких выздоравливающих, среди которых оказался и лейтенант Ашуков. За бой в деревне Крюково Михаил был награждён орденом Красной Звезды и ему было присвоено звание старшего лейтенанта. Фёдор Фёдорович, вручая награду Михаилу, не подал вида, что это его родственник, а просто тихо шепнул, что после после собрания будет ждать его в кабинете начальника госпиталя. Когда торжественная часть закончилась и все присутствующие остались на концерт московских артистов, Михаил опираясь на тросточку и немного прихрамывая, направился в кабинет начальника госпиталя. Генерал Павловский в кабинете был один. Увидев Михаила он раскинул руки:
- Ну здравствуй, зятёк дорогой! Сколько мы уже не виделись? Правильно год, с января прошлого года, как вы с Варькой поженились, - растроганно бормотал Фёдор Фёдорович, обнимая Михаила. - Вон ведь за это время сколько наград заработал. Скоро нас с твоим отцом обойдёшь.
Ну насчёт того, что обойдёшь по наградам, Фёдор Фёдорович конечно приукрасил. У него самого были все ордена Советского Союза на тот момент. Орден Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды, разве что Звезды Героя не хватало.
- Миша, ты сегодняшний номер "Красной звезды" читал? - спросил Фёдор Фёдорович.
- Нет, не читал. А что?
- Вот, я специально заказал, чтобы мне сегодняшний номер доставили.
Павловский достал из кармана вчетверо сложенную газету, расправил её и ткнул пальцем:
- Вот здесь, читай. Указ Верховного от 11 января 1942 года. Всё читать не надо, а только то, что я подчеркнул.
Михаил взял газету и стал читать подчёркнутое. К голове неожиданно прилила кровь. В Указе Верховного говорилось, что за грамотное и умелое командование дивизией в оборонительных и наступательных боях под Москвой, в результате которой враг понёс значительные потери в живой силе и технике, командир дивизии полковник Ашуков Г.М. награждён орденом Ленина. Ему также присвоено очередное воинское звание генерал-майор. Михаил поднял голову и ошалевшими глазами посмотрел на Фёдора Фёдоровича.
- Всё правильно Миша - это твой отец. Ошибки быть не может, всё совпадает. Я по каналам Наркомата обороны свяжусь с ним и сообщу о тебе. Гордись своим отцом. Я в Григория всегда верил, ведь он мой лучший друг. Кстати, когда тебя выписывают?
- Завтра будет медицинская комиссия и видимо послезавтра выпишут. Да, меня отправляют на месяц в подмосковный санаторий для военных. Лечащий врач сказала, что мне в войска ещё рано. Надо чтобы нога полностью зажила, а мне хотелось вернуться в свою дивизию.
- Правильно сказала твой врач. Я со своим ранением полгода в госпиталях провёл, а ты всего два месяца, один из которых отдых в санатории. Да, ведь ты будешь восстанавливать своё здоровье в том же санатории, в котором мы отдыхали в 1922 году. Вот дела! Ну что же, раз так, я через Наркомат отправлю к тебе в санаторий и Варьку с Гришкой. Надежда Филипповна хоть отдохнёт от пелёнок. Ну, ну шучу. Конечно она в своём внуке души не чает, так же как и я между прочим. Такой шустрый растёт, ты вскоре сам убедишься.
Михаил с Фёдором Фёдоровичем проговорили часа полтора, пока в клубе шёл концерт. Московская делегация уезжала из Рязани поздно вечером. Их пассажирский вагон прицепили к военному эшелону, шедшему со стрелковой дивизией на Москву. Ведь битва за Москву ещё не была закончена. В районе Можайска немецкие войска оказывали особенно упорное сопротивление частям Красной Армии. Руководство страны именно на этот участок фронта перебрасывало несколько свежих дивизий из восточных районов, чтобы окончательно сломить сопротивление немцев и отбросить их подальше от Москвы.
Утром 14 января, Михаил предстал перед комиссией. В медкомиссии было пять человек, трое мужчин и две женщины, одна из них Зоя Никитична. Четверых из них Михаил знал, а вот председательствующего в генеральской форме с медицинскими эмблемами увидел впервые. Председатель, просматривая историю ранения, иногда с явным интересом поглядывал на Михаила. Он долго изучал рентгеновские снимки, сразу после ранения и последние, сделанные перед выпиской из госпиталя. Заставил Михаила несколько раз присесть, постоять на левой ноге, задал несколько ничего незначащих вопроса, типа как самочувствие, как настроение. Михаила попросили выйти в коридор и подождать вызова. Через десять минут его пригласили назад.
- Ну что же, молодой человек, Вы практически здоровы, - начал говорить председательствующий. - Скажите спасибо Зое Никитичне. Комиссия считает Вас ограниченно годным к службе в армии.
- Что значит ограниченно годным?
- Ведь Вы же были командиром роты?
- Так точно.
- А это значит, что теперь Вы не сможете командовать ни ротой, ни батальоном. Служить Вы теперь будете только в тыловых частях Красной Армии, а в строевых частях, с небольшими исключениями, на некоторых штабных должностях.
- Да я хоть сейчас могу попрыгать на левой ноге!
- Отставить! - лицо генерала медика покрылось пятнами. - Ты что, прямо отсюда хочешь попасть в операционную?! И запомни, если хочешь лишние год, два проходить на двух ногах, никогда не пытайся эти фокусы повторять в других местах. Мальчишка!
После медкомиссии к Михаилу подошла Зоя Никитична:
- Миша, ведь я же тебе говорила, что это будет предварительное заключение. Я согласна с генералом, мальчишка ты и есть мальчишка. А теперь давай собирай свои вещи. Завтра рано утром наша санитарная машина уходит в Москву и я договорилась, что они возьмут тебя с собой. Завтра после обеда ты уже будешь в санатории.
Немножко поостыв, Михаил пришёл к выводу, что не всё так плохо, а даже наоборот, хорошо. Теперь он знает, что отец жив и неплохо воюет. Заметку с Указом Верховного, Михаил вырезал и положил себе в нагрудный карман. Неплохо и то, что он целый месяц проведёт в санатории. Ведь вместе с ним там будет находиться и Варя с маленьким Гришкой, которого он ещё не видел. Ну а насчёт медкомиссии, права Зоя Никитична, главная медкомиссия будет только после завершения его лечения в санатории.
С хорошим настроением, теперь уже старший лейтенант Ашуков отправился в свою палату, собирать вещи к отъезду, хотя вещмешок с его немногочисленными вещами был давно уже собран. В жизни Михаила открывалась новая страница. Впереди его ждали ещё 3,5 года войны. Годы побед и поражений, годы потерь друзей и приобретения новых.
К О Н Е Ц Р О М А Н А