Лето клонилось к осени, когда позвонил ненавязчивый Медведев:
— Валера хочет реабилитироваться, — сообщил он после взаимных приветствий.
— А я здесь причем? Пусть подаст прошение президенту, — привычно пошутил я.
— Да нет, не в этом смысле. В общем, завтра в десять на «Маяковской». Подъезжайте, Анатолий Афанасьевич.
Подъехал.
— Валера хочет познакомить вас с солидными людьми, — проинформировал Сергей Борисович по пути в очередное кафе, без обильной трапезы в которых подобная публика почему-то не мыслит никаких деловых переговоров, а уж тем более знакомств.
Валера и некий Славик, как нам его представили, уже приступили к процессу поглощения пищи.
— Я на минутку, — предупредил публику, чтобы ускорить мероприятие, от которого не ждал ровным счетом ничего.
— Да мы уже в курсе, Анатолий Афанасьевич. Валера все рассказал, — сообщил Славик.
— Ну, раз рассказал, я пойду? — спросил его.
— Что вы, Анатолий Афанасьевич, вы же только пришли. Сейчас позавтракаем, и я отвезу вас в наш офис к брату. Там и поговорим, — предложил он.
Пришлось согласиться.
Офис строительной компании брата Славика впечатлил основательностью. Всей оравой ввалились в роскошную приемную, а затем и в скромный директорский кабинет.
— Владимир, — представился его хозяин и протянул визитку.
«Гидроспецфундаментстрой. Генеральный директор. Заслуженный строитель России», — с удовлетворением прочел на ней. Что ж, это уже интересно.
Как обычно, выдал свой экспромт об искусственном камне итальянской фирмы «Бретон». Рассказал и о своем видении процесса реализации проекта.
— Все очень интересно, Анатолий Афанасьевич, — подытожил Владимир Михайлович, — Давайте поступим так. Я свяжусь с одним человеком в Германии. Он банкир. Начинал в Казахстане. Создал там первый в республике коммерческий банк. Ну, и, как обычно, наехали, разорили, едва не посадили. Он обиделся и эмигрировал на Запад. Тем более, в Германии у него брат. Кстати, не последний человек в интересующем вас «Альянсе». Если все срастётся, он с вами свяжется. Договорились? — протянул он руку…
— Ну, как? — удовлетворенно спросил Валера, когда оказались на улице.
— Хорошо, не академик, а всего лишь «заслуженный». А в остальном, что изменилось?
— Ну, как же! — обиделся «фээсбэшник».
— Валера, да у меня таких встреч было не меньше сотни. Всем нравится проект, все готовы помочь, а воз и ныне там. В общем, дело покажет.
И реабилитированный Валера вынужден был еще раз согласиться, что обсуждение его доли в этом предприятии преждевременно.
Но вот свершилось. Дня через два поздним вечером тревожно зазвонил междугородний:
— Здравствуйте, это Беккер из Мюнхена. Мне звонил Трубин, рассказал о вашем проекте. Вы можете переслать мне выжимки из бизнес-плана? А завтра я перезвоню, и мы поговорим.
— У МММ нет проблем, — ответил ему.
— У кого? — не понял бывший банкир. Впрочем, откуда ему знать, если он из Казахстана.
— Сейчас пришлю, — реабилитировался я.
Ровно через двадцать четыре часа, минута в минуту, позвонил все тот же Беккер:
— Трубин прав, проект действительно интересный. Кто автор?
— Я автор. К тому же, четыре года назад уже построил подобное предприятие.
— Оно работает?
— Еще как! Увы, без меня.
— Почему?
— Моя история очень похожа на вашу.
— Понял. Скажите, а почему вы ориентируетесь на итальянское оборудование?
— Оно лучшее в мире.
— А в Германии есть что-то подобное?
— Есть фирма «Хенсель» в Байройте. Но она не выпускает оборудования для производства искусственного камня.
— Понял. Скажите, а вы можете на пару дней приехать в Италию, прямо на фирму? Я бы подъехал, и мы разом решили все вопросы.
— Могу.
— Отлично! Тогда свяжитесь с Трубиным и выезжайте. Я ему позвоню, — откланялся «банкир».
Трубину позвонить не успел — тот опередил:
— Подъезжайте прямо сейчас, — пригласил он, — Кстати, захватите ваши документы для оформления визы. Славик займется.
Подъехал.
— Мы со Славиком сначала в Мюнхен, к Беккеру. А во вторник, вместе с ним, будем на «Бретоне», — сообщил он, — А вы, как?
— В воскресенье вылечу в Венецию, в понедельник начну готовить почву.
— Кстати, вы говорили, работали в управлении делами президента.
— Недолго. Хотел, было, там реализовать свою программу. Не дали.
— Я помню. Вы с Меламудом знакомы? Был такой зам у Кожина.
— А как же! Начальник моего начальника.
— Он посмотрел ваш бизнес-план. Дал высокую оценку.
— Еще бы! Не первый раз видит.
— Да? Кстати, он сейчас в соседнем кабинете.
— Как?!
— Работает у меня экспертом. Пойдемте, поприветствуете его. Он вас помнит.
— Надо же, — удивился я и мы прошли в соседнюю комнату.
— А вот и Зарецкий, автор материалов по камню, — представил меня директор.
— Как же, как же! Помню. Здравствуйте, Анатолий Афанасьевич, — протянул руку бывший заместитель управляющего делами президента, — Мне понравился ваш проект. Я сам когда-то пытался сделать что-то подобное у Кожина. Всю душу отдал. Еще при Бородине начинал. Жаль, не дали развернуться.
— Кто же, интересно, не дал?
— Лужков.
— Как это? Такой выдающийся мэр. Не может быть! — пошутил я.
— Еще как может! — не согласился «бывший» и рассказал все, включая похищение всей документации по проекту из его закрытого кабинета.
— Надо же. Мафия, да и только, — посочувствовал человеку, похитившему их когда-то из моего стола, — Случайно, не эти? — показал ему свою пачку.
— Что вы, Анатолий Афанасьевич! — замахал тот руками.
— Вот баламут! — сказал Трубину, когда вышли от Меламуда. Тот лишь рассмеялся:
— Да все они баламуты!
И вот мы с дочерью снова, второй раз в том году, оказались в переговорной комнате фирмы «Бретон».
Мы уже были своими в этой компании. У входа нас радостно встретила секретарь. Поинтересовавшись, для приличия, погодой в Москве, тут же пропустила в пенаты и стала звонить Прелецу — русскоязычному менеджеру фирмы.
Едва расположились, вошел довольный Паоло, день которого теперь не пройдет в томительном ожидании обеда. Ознакомившись с целью нашего визита, первым делом он пригласил Суппи, экпорт-директора фирмы.
Аугусто появился с ворохом чертежей:
— Вот он ваш эталонный завод. Прислали из «Астрона», — перевел его речь Паоло.
— Наш общий с вами завод, — поправил его.
— Си, ностра дита, черто, — улыбнувшись, подтвердил он.
После того, как подробно рассказал о визитерах из Германии, Аугусто задумался.
— Дарио сейчас занят. Не сможет с вами переговорить. Но я его подготовлю. А для поддержки мне нужен финансовый директор, — перевели мне его мысли вслух.
Вскоре в комнате возник Дель Мотолло:
— Нам понравились ваши предложения, синьор Зарецкий, — заявил тот, — И совместное предприятие вполне реально, и лизинговый вариант нас устроит. Вот только с «Альянсом» пока проблемы. Они настроены поддерживать исключительно немецкую промышленность, а не нас.
— Завтра у вас будет возможность переговорить с господином Беккером из Германии, близким к «Альянсу», — сообщил ему.
— Это интересно, — подтвердил финансист.
Ближе к вечеру забежал-таки Дарио. Как оказалось, в основном, чтобы поприветствовать нас со Светланой.
— Все будет завтра, — пообещал он.
В довершение Прелец пригласил нас в ресторан, но Света отказалась — ей надо было срочно вернуться в Пьомбино. А Паоло отвез меня в гостиницу «Алла Торрэ». Он завез меня откуда-то с тыла, въехав в какой-то дворик.
— «Алла Торрэ», — сообщил тот, поставив машину на стоянку.
— Да-а-а?! — удивился я.
— Занесем твои документы, а потом поедем в ресторан, — не унимался он.
Мы прошли какими-то потайными ходами, минуя администраторскую.
Туда за ключом от номера я пошел один.
— Мне здесь показываться ни к чему. Это гостиница «Симек» — нашего основного конкурента. Зачем ты здесь остановился, Анатолий? — спросил Паоло.
— Я всегда здесь останавливался, или у дочери в Пьомбино. И сейчас в турфирме мне заказали здесь, по инерции.
— Больше здесь не останавливайся, Анатолий. Тут повсюду уши «Симека», — предупредил он.
— Хорошо, — согласился с ним.
И весь вечер в разговоре превалировали две темы: соперничество двух ведущих компаний и цели моей поездки в Рим. Не вдаваясь в подробности, упомянул-таки о своих контактах. Большой любитель истории, Паоло был приятно поражен.
— Это же очень интересные люди! — восторгался он, — Я читал когда-то в прессе о русском высшем обществе в Риме. Тебе повезло, Анатолий.
— Да пока все это лирика. Пытаюсь, по их просьбе, установить контакты с нашими властями, но безрезультатно.
— Об этом надо обязательно сказать Дарио, а то и Марчелло. Твой авторитет станет выше.
— Не стоит, Паоло. Это дутый авторитет.
— Можно, я хоть намекну?
— Намекни, — согласился с ним под влиянием неплохой дозы спиртных напитков.
Под занавес Паоло разоткровенничался и сообщил, что всегда с большим интересом учил русскую историю, считая русских братским народом.
— Не удивляйся, Анатолий. Я серб по происхождению. Мой отец жил в смутном регионе, который сплошь был сербским, но считался то Австрийским, то Итальянским. А когда после войны уточняли границы, он отошел Югославии. Но, желающим разрешили свободный выезд. Отец был не бедным, и не захотел жить в коммунистической стране. Так он и оказался в Италии с фамилией Прелец.
— Ну, Паоло, теперь мне понятно, почему ты работаешь у русских, — пошутил я.
— У каких русских? — удивленно посмотрел тот.
— Фамилия мамы Дарио и Луки — Ростопчина. Это известная русская фамилия.
— Я знаю. Русская? — вдруг удивился Прелец, — У них у всех такие фамилии.
— У кого, у них?
— У многих из Бассано, — уточнил он.
— Я знаю, — подтвердил ему, — Багин, Путин, — назвал я фамилии известных «бассанцев», и мы рассмеялись.
Утром спустился вниз позавтракать. По давней традиции на поднос положил: две груши, два банана, две булочки и пару каких-то бутербродов.
— Дуэ капучини? — с улыбкой спросила официантка.
— Си, пер фаворе, — ответил ей.
Подходя к столику, краем глаз отметил сидевшего за ним улыбающегося Паоло, довольного сюрпризом (мы не договаривались, что он заедет за мной).
Сделав вид, что его не заметил, разгрузил поднос, сел за столик и без труда разделил свою порцию на две. Подняв глаза, увидел на лице Паоло искреннее изумление.
— Ты меня видел?! — поглядывал он то на меня, то на угощение.
— Конечно.
— Но я только вошел, а ты уже взял на двоих! Когда ты мог увидеть?
— Когда ты ставил машину.
— А-а-а! — удовлетворенно кивнул Паоло, совершенно упустив, что увидеть стоянку из подвала невозможно.
— Шутник, — осознал он нелепость моего ответа, когда поднимались вверх по лестнице, — А за завтрак спасибо. Я сегодня проспал. Кстати, Светлану предупредил. Она сразу поедет на «Бретон».
— А вот и наш вождь! — вскочил Трубин старший, когда мы с Паоло вошли в переговорную. За ним вскочили остальные: Трубин младший, мужчина средних лет, очевидно, Беккер, и, наконец, Светлана, сидевшая особняком.
Мужчины оживленно бросились ко мне, приветствовать и знакомиться. Их наигранная веселость выглядела неестественной, а стойкий запах алкоголя однозначно все объяснял.
На Паоло никто даже не обратил внимания, и они со Светланой с удивлением наблюдали эту странную сцену.
— А мы всю ночь ехали, и с вокзала прямо сюда. Вещи внизу оставили, — сообщил Славик.
«Вот баламуты», — подумал про себя, а вслух сказал:
— Главное, голову привезли, а остальное приложится. Знакомьтесь, — представил им Паоло и Светлану.
— А где руководство? — спросил молчавший все это время Беккер, — Почему нас никто не встречает? — посмотрел он на меня, а потом на Паоло.
— Сейчас будет, — ответил тот и вышел.
— Анатолий Афанасьевич, вы подготовили встречу? — налетел на меня банкир, однозначно устанавливая, кто в доме хозяин.
— Разумеется.
— Плохо подготовили! Нас никто не встретил. Да и сейчас непонятно, где руководство? С кем мне вести переговоры?
— Извините. Вас встречали в аэропорту Мюнхенским рейсом, — соврал ему, начиная испытывать некую неприязнь к этому странному человеку, — Руководство знакомо с нашими планами. Готово их обсуждать.
— Да они должны нас встречать на пороге! Мы им работу даем! — не унимался банкир, — А нас даже вы не встретили. К тому же опоздали!
Ну, это уже слишком.
— Извините, господин Беккер. Мы с Паоло прибыли вовремя. Это зафиксировано техническими средствами, — снова соврал ему, мгновенно осознав, что с таким человеком мне не по пути, что бы тот не предлагал. Стало скучно от осознания бессмысленной траты времени и средств на это путешествие. Ладно, буду считать, что приехал повидать дочь.
Вошли Прелец и Суппи. Паоло представил экспорт-директора.
— Вы что, не поняли?! — налетел Беккер на Паоло, — Где генеральный директор?! Или нам обратиться к вашим конкурентам?! — завершил он фразу немецким ругательством, которое, похоже, понял только я.
Паоло переговорил с Аугусто, и тот вышел. Минут через десять он вернулся с Дарио.
Похоже, Аугусто его неплохо подготовил. Генеральный директор вошел уверенно, как истинный хозяин, и к всеобщему удивлению, заговорил по-немецки.
Беккер расплылся в улыбке и стал отвечать. Оба говорили свободно, но с диким акцентом. Я давно забыл немецкий — язык моего детства. Но баварский акцент врезался в память навсегда.
Обменявшись любезностями, Дарио сел на председательское место, и переговоры начались. В знак протеста мы со Светланой сели в конец стола, предоставив хозяевам разбираться самостоятельно.
Минут через пятнадцать мое «отсутствие» на переговорах стало заметным, и Дарио пригласил пересесть поближе. Похоже, Беккер его окончательно запутал.
— Анатолий, вчера мы обсуждали совсем другое, — растерянно обратился он ко мне.
— Я изложил свое видение проблем финансирования проекта. Вы с ним согласились. Теперь господин Беккер излагает, как он видит то же самое. Если его точка зрения вас не устраивает, вы вправе ему отказать, — ответил директору.
— А как же вы? — растерянно перевел Паоло.
— У меня это не единственный вариант, — обескуражил я всех.
Объявили перерыв.
Нас со Светланой подозвал Дарио. Мы вышли из комнаты, чтобы переговорить тет-а-тет.
— Анатолий, он просит у нас кредит в десять миллионов евро. Зачем кредит, если покупает оборудование? — перевела Светлана.
— А гарантии его возврата?
— Ссылается на «Альянс», где работает его брат.
— Поручите Дель Мотолло связаться с «Альянсом» и подтвердить домыслы Беккера.
— Вы ему верите, Анатолий?
— Я, как и вы, впервые его вижу.
— Спасибо, Анатолий, — поблагодарил Дарио.
Не возобновляя совещания, объявили перерыв на обед.
И снова за гостевым столом мы с дочерью оказались рядом с Марчелло Тончелли. Похоже, он уже был в курсе хода переговоров, и прекрасно понимал их безнадежность.
— Эх, Анатолий. Не везет тебе с партнерами. Несерьезные они люди. Сделай свою фирму, где будешь только один хозяин. Я дам тебе станки бесплатно. Вернешь, когда сможешь, — перевела его предложение Светлана.
— Спасибо, Марчелло. Это уже крайний случай. Я все же надеюсь, — поблагодарил его.
— Надежда — это хорошо, — заключил Великий изобретатель и замечательный человек.
То была моя последняя с ним встреча и последний разговор.
Война с Беккером продлилась и после обеда. Я в ней почти не участвовал. От Беккера исходили лишь завиральные идеи, целью которых было одно и то же — любым способом получить от «Бретона» десятимиллионный кредит. Все остальное не лезло ни в какие ворота.
С моей помощью был сляпан договор, который никого ни к чему не обязывал, и был практически невыполним, если «Альянс» не подтвердит гарантии сделки. Судя по справке, с которой меня тайком ознакомил Дарио, не подтвердит.
К вечеру все неожиданно заторопились и попросили отвезти их в Венецию.
— До встречи в Москве, — попрощались со мной братья Трубины. Беккер лишь кивнул.
После провала переговоров ездить на «Бретон» не хотелось. И остаток командировки провел в Пьомбино.
Едва вернулся в Москву, позвонил Медведев:
— Подъезжайте завтра к «Маяковской», как всегда, — пригласил он.
Валера со Славиком уже сидели на тех же местах.
— Анатолий Афанасьевич, скажите, зачем вы сорвали переговоры? — неожиданно спросил «фээсбэшник».
«Скажите, почему вы не любите советскую власть?» — рефреном прозвучали слова допрашивавшего меня когда-то «кагэбэшника», выхваченные откуда-то из потаенных уголков памяти. Как же похоже. Значит, именно так воспринято мое участие в переговорах?
Что ж, придется преподать урок зарвавшимся мошенникам.
— Валера, переговоры завершились подписанием согласованного документа. Не пойму, о чем ты? Какой срыв? Тем более, тебя там не было, — собравшись, ответил ему.
— Но, Беккер сказал, по этому документу нельзя получить деньги, — сообщил Валера то, в чем и не сомневался.
— Все правильно. Документ вступает в силу одновременно с гарантиями «Альянса».
— Но, «Альянс» не дал таких гарантий.
— Разумеется. А как же обещания Беккера, что они будут?
— У него не получилось.
— Нормально. А я здесь причем? Все вопросы к его брату, а не ко мне.
— Ладно, Анатолий Афанасьевич, у вас есть возможность реабилитироваться.
— Да ты что! Неужели? Кстати, зачем Беккеру десять миллионов? Они не предусмотрены бизнес-планом проекта.
— Не знаю. У него свои планы. В общем, Беккер хочет попытаться получить их в Германии. От вас надо лишь сообщить реквизиты фирмы «Хенсель».
— Но, «Хенсель» не выпускает нужное нам оборудование. Я говорил об этом Беккеру.
— Какая разница?! Беккеру нужны эти десять миллионов, и он возьмет их там.
— Тогда, причем здесь мой проект?
— Не причем. Дайте реквизиты, и все.
— Я понял. Перешлю Медведеву. До свидания, — распрощался я с «баламутами».
Пусть, делают, что хотят. Ни Бурхардт, ни Гуммель, как и Дарио Тончелли, никогда не согласятся с бредовыми идеями Беккера, идущими вразрез со здравым смыслом.
И я вплотную занялся тем, что рекомендовал мудрый Марчелло Тончелли — основал компанию, в которой стал единоличным владельцем, временно возложив на себя обязанности генерального директора и главного бухгалтера.
В свой день рождения я получил документы моей компании, а поздним вечером раздался телефонный звонок:
— Это Беккер. Анатолий Афанасьевич, завтра вы должны вылететь в Мюнхен. Послезавтра мы должны быть в Байройте.
— Это невозможно.
— Как невозможно! Вы и так сорвали переговоры в Италии.
— Ничего я не сорвал. И вы это знаете. Я не могу никуда лететь! Мне незачем оборудование «Хенсель».
— Какая вам разница! В общем, свяжитесь с Трубиным и вылетайте, — бросил трубку Беккер.
— Кто это так поздно? — спросила жена.
— Беккер из Германии.
— Поздравил?
— Да уж. Требует, чтоб завтра вылетел в Мюнхен.
— Куда?!
— В Мюнхен.
— На какие шиши? А виза?
— В том-то и дело. А ему вынь, да выложь.
— Пошли ты его, куда подальше.
— Другого не остается, — согласился с ней.
С утра позвонил Трубину.
— А его нет. Он в командировке, — ответила секретарь.
— В Мюнхене?
— Да. Сегодня улетел.
Позвонил Славику и Валере. Оба абонента оказались недоступными.
Дозвониться удалось лишь до Медведева.
— Вы разве не полетели? — спросил тот.
— А как я полечу без визы и без денег?
— Это да. А они все улетели, — проинформировал Сергей Борисович.
— Вот баламуты! — возмутился я.
Поздним вечером зазвонил телефон:
— Это Беккер. Вы где?
— Как, где? Вы же звоните мне домой. Я дома.
— Скажите, почему нас не встречают? Мы по гололеду, рискуя жизнью, подъехали к заводу, а здесь нас никто не ждет. Единственная гостиница на ремонте. А ваш Гуммель говорит, приезжайте с утра. Что за бардак?!
— Извините. Этот бардак в вашей Германии. Увы, отсюда я бессилен вам помочь, — ответил ему и повесил трубку.
На следующий день позвонил Гуммель:
— Анатолий Афанасьевич, сегодня к нам приезжали люди. Сказали от вас. Ну, вас мы давно знаем. Приняли. Но, они не захотели покупать наше оборудование. Потребовали — именно потребовали, а не попросили — чтобы мы купили итальянское оборудование. За это они, ссылаясь на вас, пообещали, что продадут в Россию пятьдесят наших заводов.
— Пятьдесят?! — изумился я.
— Вот именно. Я им так и объяснил, что это невозможно.
— Разумеется.
— А дальше еще чудней. Потребовали, чтоб мы предоставили им кредит на десять миллионов евро под гарантии «Альянса». Если не согласимся, обратятся к нашим конкурентам-итальянцам.
Я рассмеялся:
— «Альянс» — страховая компания. А к итальянцам они уже обращались.
— И что?
— Если бы получилось, сами понимаете, к вам бы не обратились.
— Мы тоже так поняли. Спасибо. До свидания.
«Да-а-а! Чудеса, да и только. Вот баламуты», — снова подумал я.
Чудеса оказались не последние. Дня через три позвонил Медведев:
— Подъезжайте завтра к «Маяковской», как всегда, — пригласил он.
Когда вошли в кафе, Валера со Славиком уже сидели на своих местах. Вид у них был грозный.
— Как это понимать, Анатолий Афанасьевич! — профессионально начал «фээсбэшник», — Мы, рискуя жизнями, мотаемся ночью, по гололеду, а вы не соизволили приехать! Сорвали важную встречу! Я вас спрашиваю! Отвечать! — крикнул он так, что на нас обернулись все присутствующие.
— Ну-ка, ты, деятель! Ты как себя ведешь в общественном месте?! Скажи, каким образом я мог вылететь в Германию без визы и без денег? Вашему хозяину на это наплевать. Сказал, обратись к Трубину, а того уже и след простыл. Вас всех, как корова слизала! Да не дело вам надо, а миллионы! Баламуты! — встал я из-за стола и покинул заведение.
Что ж, перевернута очередная страница моих неудачных поисков надежных партнеров, а мой воз, как говорят, и ныне там.