Когда взрывы стихли, ближе к утру, мы отрубились – кто где сидел. Я – в углу, спиной к окну - тепло, удобно. Форма, по счастью, зимняя – толстая камуфляжная куртка надёжно защищает меня, доморощенного интеллигента, от холода. Раньше сквозняк или ещё что – сразу простужаюсь. А здесь уже привык за три месяца.
Здание полуразрушенное, большое – не то школа, не то ДК.
Мы ещё не знали, что окружены.
Левая рука наскоро перевязана – сейчас хрен до больницы доберёшься, ближайшую разбомбили. Придётся пока так. Мне она, левая рука, в общем-то, и не нужна – я всё делаю правой рукой, только мобильник беру почему-то левой. Но звонить некому – так что и проблемы нет никакой. Кровь остановили, а к боли привык.
Гораздо хуже, что после контузии снова стала мучить старая травма – будто гвоздь в висок вбит. Лечить нечем, а умереть на войне от спазма или инсульта – глупее не придумаешь.
Под боком калаш, реакция мгновенная, кошачья, если что.
Пытаясь мысленно выдернуть гвоздь из виска, задремал – усталость победила боль.
Открыл глаза оттого, что почувствовал что-то инородное, чужое. Я всегда их чувствую.
Сквозь туман разглядел тонкую, прозрачную женскую фигурку в белом халате – так мне показалось. Врач. Помощь.
Она была далеко, в противоположном конце коридора.
От неё шли флюиды невыразимого покоя и облегчения.
Казалось, она плывёт по коридору, усыпанному осколками, обломками, тряпьём, не касаясь пола.
Не в силах поднять голову от усталости, я, едва открыв глаза, наблюдал за ней.
Она двигалась, не спеша, подходила к ребятам по очереди – то к одному, то к другому. Я не знал их имён, знал только по позывным. Так далеко я даже не мог разглядеть, кто из них кто – все одинаковые, в камуфляже, спящие или дремлющие…
Кого-то она просто легко касалась – дотрагивалась до лба, до руки, всматривалась в лицо. Кого-то гладила по голове. Возле кого-то задерживалась, будто шептала что-то… И двигалась дальше.
Казалось, её прикосновения приносили им облегчение. Раны уже не так болели, сны были не так тяжелы. Кто-то даже улыбался.
Чем ближе она подходила, тем больше я желал почувствовать её прикосновение. Но в то же время я понимал, что она ищет в каждом из нас… Она вела себя так, будто что-то выбирает себе в магазине. Касалась, рассматривала, шептала…
Я этого не хотел… и хотел. Я хотел, чтобы скорее закончилась боль. Я хотел лёгких снов, дыхания, хотел улыбаться, как они…
Она коснулась лба парня, спящего неподалёку от меня. Я чувствовал, как сладко и тепло вибрирует воздух вокруг. И чувствовал, что она идёт в мою сторону. Видел из-под полузакрытых глаз…
Она прошла мимо меня, будто не видя, и подошла к парню, что сидел чуть дальше, в полусне. Как будто меня вообще не было. Меня для неё словно не существовало.
Во мне всё орало, протестовало, я мысленно звал её, просил остановиться, вернуться, подойти, умолял избавить меня от боли… Почему она не подошла ко мне? Почему? Мне тоже больно, я тоже ожидал покоя и облегчения…
Было жутко. Она подошла ко всем, кроме меня.
Наверное, я застонал слишком громко – белое облако всколыхнулось и растаяло прямо на моих глазах.
Так получилось, что тогда из окружения вырвался только я один…