1977 год. Осень. « Думаете забыть о своей главной проблеме, нависшей так внезапно, я могла? Нет, помочь мог лишь один человек, по крайней мере, я полностью доверяла ему. Сейчас освободилось время для встречи с Федотовым!» - я рассуждала, выглядывая из-под кроны дерева, чьи листья на ветвях задевал ветер, запутывая мою косматую голову с распустившееся косой. Листва часто прикрывала меня от любопытных прохожих, что вечно суют свой нос, обсуждая одежду каждого. Переодеться подобающе я совсем позабыла, ссылаясь на усталость, и мысли о Татьяне, что всячески выводили из себя. Но я держала спину прямо, редко прогибаясь. Но странно было бы оказаться на виду у всех в слишком выдававшей себя одежде, а пока ведь белая рубашка на мелких пуговичках и черная юбка все еще считаются классикой, можно не беспокоиться.
Я, теребя кончики пальцев, слегка переживала. Смотрела на человека в черной шляпе и клетчатой жилетке, что нараспашку. Он все чего-то говорил без остановки, клал руку на плечо Толи и безобразно смеялся. В нем я разглядела много сарказма, маску на его лице так и хотелось снять. Спустя минуты у меня кончалось терпение наблюдать за этим безумным разговором. Главное, что толку в нем было мало. Толя лишь кивал в ответ на все его реплики, отвлеченно глядя на проезжающий трамвай, третий, что он пропустил. Нельзя назвать человека в шляпе приятелем, ведь такие собеседники только и могут, что говорить всякие вещи, обсуждая внешний вид, как бабушки возле домов. Наконец все кончилось, он последний раз пожал ему руку, поспешив вверх по ступеням!
Отряхнувшись от листвы, я подбежала к нему, быстро поздоровавшись.
- Хотела взять у тебя совет, - спускаясь по серой лестнице, внимательно говорила, стараясь не взболтнуть лишнего, - Помнишь случай с Алексеем, мальчиком одним?- я начала гладко.
- Ну, да. – Он повертел головой в сторону остановки, на которой столпилось человек пятнадцать. Это явно его не устроило. – Ты, надеюсь, узнала, от чего он потерял сознание?
- Нет. Но я догадываюсь, что…- я попыталась завести разговор в иную сторону.
- Догадки нужно обходить стороной, - обратил он внимание на троллейбус с согнутыми рогами, что кажется, шел к его дому, но прогулка сейчас была бы кстати, - Нужен четкий ответ, чтобы понять, что следует ожидать в дальнейшим. Ты же вроде на медицинском учишься?- он спросил, сомневаясь.
- Это ничего не дает. Я ничего не знаю, вообще представления не имею о таком препарате, и для чего его применяют.- я вспомнила, как держала прозрачную ампулу, припоминая название.- Что такое морфий? Что такое?- я замерла, ожидая четкого ответа.- Что такое?- я спросила еще раз. Но уже громче.
- Что такое? Что такое?- он вздохнул, пересказав мою фразу своим голосом, - Очень хорошая вещь на первый раз, второй раз, на второй уже плохая! Не связывайся с этим!
- Поздно, все. Я уже с этим связалась.- развела руками, пытаясь прочувствовав суть, - Плохо, хорошо- это слова для детей! Мне семнадцать лет, я нуждаюсь в подробностях!
Федотов сморщился, взяв меня крепко за руку, отвел от дороги в сторону. Мы вышли на широкую аллею, заполненную людьми, счастливыми людьми, которые не испытывали любопытства в услышанных ответах.
- Морфин был первым алкалоидом, полученным в очищенном виде. Однако распространение морфин получил после изобретения инъекционной иглы в 1853 году. Он использовался, и продолжает использоваться под строгим контролем для облегчения боли. Кроме того, его применяли в качестве «лечения» опиумной и алкогольной зависимости.- он объяснил это так, что казалась вся ясность этого дня просто растворилась в этих жутких словах.
- Ясно!- безразлично сказала, хотя было ничего не ясно. – Значит все так, как уже было, и я опять затесалась на страницах жизни, вашей жизни… Что скажешь, на то, что я хочу признаться во всем этому мальчику, сказать, что эту ошибку совершила я!?- осторожно спросила, ожидая чего угодно.
- Не делай этого, подумай головой!- он дотронулся до лба, другую руку засунув в карман светлых брюк!
- Почему? Он все равно узнает. Его мать в курсе, что нашли в его крови, а он нет! Случайно услышала.- нервно выпалила всю правду.
- Подожди, понаблюдай, из виду не упускай! Ну, подумай еще раз, что будет, если хоть одну ампулу найдут у тебя! Догадываешься?
- Догадываюсь,- помахала головой, - Только у меня их нет, не одной. Тогда я взяла, а потом разбила, потому что я не желаю видеть это в своем времени. И этого маразма быть не должно! Я та, которая таскает вещи, серьезные вещи из одной реальности в другую, что же это получается?- я закрыла глаза.
- Что-то получается! А ты больше не таскай, здесь их достать тоже трудно…
«Трудно достать» я прокрутила эту фразу в голове, поблагодарив за совет. Неужели все сбывается, все о чем читала? Все вплоть до 1980 года…
***
10 сентября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Вечер. « С твоими темными волосами пытается играть ветер, густая прическа сопротивляется, ты только расчесала ровно волосы, но зря это сделала. Разве стоит тратить силы на подобное, когда вокруг погода, скажем не постоянная. Я вижу тебя, стоящей, ты обнимаешь свои руки, мягко глядя на волны. Море волнуется. Может к ночи прольет дождь? Но он не нарушит твоего спокойствия, душевного счастья, когда все волнение от полета отошло назад, ты вдыхаешь полной грудью.» - впервые в мыслях обратилась к ней на ты, сразу ощутив что-то смешанное.
- Татьяна Ивановна. – Обращаюсь я к тебе, с особой интонацией, - Добрый вечер. А, что вы тут грустите, позвольте тогда тоже с вами погрустить?- я вступаю босыми ногами на каменный берег, чувствуя, как остыли камни, которые еще днем горели от солнечных лучей.
Ты поворачиваешься ко мне, сразу узнавая голос ученицы, девочки, с которой сегодня завтракала за один столом. Поправив белоснежный воротник, что плохо вижу в темноте, ты с легкостью отвечаешь первое, что пришло на ум.
- Добрый вечер. Нет, я не грущу. – ты отвечаешь обратное, - Море так завлекает, хочется смотреть и смотреть.
- Знаете, когда я приехала сюда впервые, то тоже обратилась к морю. Его шум внушает спокойствие, такое какое не найдешь даже в родной столице города.- я аккуратно подхожу ближе, спотыкаясь о кирпичике. Замечаю, что потух один из фонарей с длинным столбом, украшенным по греческому стилю.- Иногда скучаю по родному городу. Как там интересно сейчас, в Москве?
- Там хорошо, было вчера!- ты отвечаешь, расслабившись, пробежавшему по спине ветерку. Он принес в твою сторону соленые брызги воды, и теперь у тебя влажные щеки.
- Так, вы тоже от туда?- я радостно спрашиваю, слыша приближающиеся шаги. Кто-то нарушит нашу беседу, так не вовремя. Ведь я только почувствовала себя как следует, начала этот разговор.
- Не помешаю?- спрашивает заносчивый голос, подходя все ближе. Она отталкивает меня рукой, обращаясь к тебе, - Татьяна Ивановна, как вам тут у нас? Освоились?- в ее голосе присутствует нехороший смех, и это обращение к тебе будто с сарказмом.
- Да, вполне,- немного помолчав, ты видишь Арину, у тебя возникает желание уйти. Может, ты думаешь, что мешаешь нам? Или просто устала от реплик, внимания всего, что появилось вмиг.- Девочки, я пойду!- ты отвечаешь тихо, я расстраиваюсь.
И что только привело сюда эту черноволосую девушку, неужели ей не сиделось в номере? Ах, как жаль. Мне так не хочется отпускать Татьяну, я хочу все больше и больше разобраться в загадке этой женщины. Итак ты пропадаешь в темноте, через секунды твои ножки шагают по освещённой маленьким фонариком кирпичной дорожке.
- Эх…- Арины вздыхает, усаживаясь на первый попавшийся лежак с приподнятой спинкой, - И, что только принесло ее сюда? Неужели море, по моему в нем нет ничего привлекательного, хлещет вода, а всем нравится, но не мне!- она говорит это с безразличием, немного глядя на темное небо, что сегодня без луны. Не хватает лунной дорожке!
- Тебе ли рассуждать? – я складываю губы в трубочку, обняв незаметно руки за локти.
- Давай вместе поговорим! Значит, тебе нравится Таня! Посмотрим, что она представляет собой!
- Послушай!- я взрываюсь, загораживая ей свободное пространство,- С каких пор эта женщина стала для тебя Таней? Я только подумала, что ты наконец понимаешь кого-то кроме себя, тот разговор был таким искренним с виду.- я бросаю руки по бокам, словно они и не мои.
- Злишься на меня, да? Ну, не злись.- Арина встает, задевая ногой лежак, так, что тот наклоняется на заднею сторону. – Я себя так виду, не чтобы позлить кого-нибудь! Просто я никак не определюсь, как относится…
- Определяйся, меня не касаясь!- я отворачиваюсь, ощущая, как еще кто-то перебирает ногами по камешкам, сходя с деревянной поверхности, - Мне пора!
« Нет, это не я. Разве я могу так общаться с людьми, не могу естественно. Я та девочка, что скромностью отличается и всегда молчит. Но все мы взрослеем, постепенно меняясь. Но в своих семидесятых я навсегда останусь двенадцатилетней девочкой со светлыми волосами, навсегда…»
***
1977 год. Начало ноября. Квартира на Малой Грузинской улице. Ощущение скуки пришло ко мне внезапно, не постучавшись в дверь души. В тот момент я бросила взгляд на разноцветные баночки с чаем, сколько всего было связано с ними. Они так скромно стояли на одной из полок, что так и манили снять с себя крышку. Сразу вспомнился привычный круг, не наступивший еще 1978 год, которой принес мне первую встречу, приподнялся первый глоток чая. Чая, которого я никогда не пью в своих двухтысячных. Этот напиток в обыкновенных пакетиках, что в виде пирамидок, не вызывает у меня ничего. И в правду стоит сказать, что зацикливаться на этом мне не хотелось. Иногда память заставляла углубиться в такие эпизоды, от которых невольно расплачешься. Например, я прекрасно помнила ту кружку в горошек с круглыми краями, она висит на третьей по счету, если подвести руку к кухонному ящику. Но, я не этого делать не буду! Ведь только тогда я снова отведаю этот напиток, когда соберётся вся компания, из тех людей, которые за пять лет стали по- настоящему близкими. Но и в этих строках присутствует одно « но». Они никогда не знали меня, их знала только я со страниц воображения…
« И, что оно делает со мной? Играет, и с полным серьезом показывает жизнь былых годов?» - подобные вопросы возникать стали слишком часто, особенно когда я твердо стою на полу в здравом уме, наблюдая за хозяйкой-тишиной. Когда в этой квартирке нет никого, то лишь тишина заведует всем. Лишь тишина кратко читает листки, листки, исписанные черной пастой, исчерканные мелким подчерком. Она летает над пятью строками, что перечеркнуты, им нет и замены. Они умерли, как только по ним провели черту, слегка помялся край листка. Теперь мы вместе с тишиной-хозяйкой рассматриваем их, аккуратно вдыхая запах чернил. Крупинки пыли вылетают из незакрытого ящика, они начинают свой путь по комнатке, касаясь до рукавов моего серенького платьица.
А строки эти хотели жить, как все остальные, написанные в абзаце выше. Прежние, никем не прочитанные кроме автора, рвутся к жизни, ухватываясь узорчатой буквой «я». В сборник их уже точно не включает, и не только потому, что автор решил исключить их, но и потому, что существуют невнимательные, ленивые редакторы. Эти люди безалаберны, способные только перепечатывать рукописи, кабы пропуская случайно строку, они убивают рифму. Даже не зная сначала, чью рукопись, держат в руках, уже задумываются над творческим процессом, тем самым отвлекаясь. Еще чуть- чуть, единую ошибку допустят и рифма исчезнет. Им обязательно придется перепечатывать. Ибо, как они посмотрят людям в глаза? Придут же читатели, возьмут книгу с прилавка и откроют, погружаясь в настоящий текст, буквы станут отражаться в их глазах. Затем они мельком разглядят фамилию автора, и будет она такой: « Высоцкий».
Размышлять на тему, как создаются подобные вещи, можно без конца. Особенно, если видеть со стороны работу любимого автора, понимая насколько уникально твое воображение, имеющие необъятно правдивые картинки. Тогда появляется желание видеть и видеть их все больше и больше раз. Множество времени проводиться среди героев, лишь бы смотреть, не отрываясь, ведь когда их нет поблизости, как сейчас, многое растворяется в воздухе.
Так, стало быть, их просто нужно найти в этом времени, в каком-нибудь из дней, чтобы убедиться в спокойной жизни, в которой пока не появляются серьезные события. Не появляются? А, вы уверены? Может они уже появились, и кто-то попросту теряет секунды, смотря на пустой коридорчик…
***
11 сентября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. «Если герои есть в том столетии, почему же их нет тут? Они есть! Есть, слышите меня? И сейчас я соскучилась по одной из них!»- все мысли окутанные одним и тем же человек, иногда приводили к самым безумным поступкам. Нет, не слишком безумным, а к маленьким, но интересным. У меня давно не было такого, чтобы кто-то до жути заинтересовал своим образом. Раньше у меня была такая подруга, имя ей было Оксана, потом появилась красавица Марина, но все они лишь в другом времени, а здесь, ведь я тоже хочу кем-то восхищаться. И не просто восхищаться, а чтобы находить определенные моменты, встречи с ними, и встречу с тобой я тоже очень хочу повстречать.
Вон, у невысокой стойки стоит молодая девушка с хвостиком из рыжих волос. Нам сразу сказали обращаться к ней, если вдруг захотим найти кого-либо из преподавателей, учеников, что в разных корпусах живут. Сейчас я полностью уверенно направляюсь к ней, чтобы разузнать. Хотя в один день сказали, что повесят стенд, где четко будет написано о всех профессорах и так далее. Девушка с хвостиком увлеченно перебирает бумаги, скрепляя сшивателем, в других проделывая дырочки, чтобы повязать веревкой тонкой. Я отвлеку ее от столь важного дела.
- Простите, вы не подскажите – ка, где можно найди новую преподавательницу, ее кажется, зовут Татьяна Ивановна?- я ставлю локти на стойку, внимательно гляжу на девушку.
Та небыстро откликается на мою просьбу, изначально будто попускает мимо ушей, но стоит ей услышать, что конкретно я спрашиваю, она отвлекается.
- Номер 518, третий корпус, правый коридор.
Вот, и ответ. Я безумно рада, откладывая такие важные цифры на полочку памяти. И, что теперь делать? Конечно, пойти туда. А если, кто вдруг станет интересоваться, как я заплутала в тот край, то совру. Ведь не нужно посторонним знать о том, что творится в моей голове.
Найти тебя, безусловно, главная прелесть этого вечера. Заводить разговор я, конечно, не буду, лишь приоткрою щелку двери, или вовсе рядом постою, представляя твои глаза. Жесткий ковер под ногами, сшитый из бледно-желтых ниток ведет прямо, не плутая, как тот, что во втором корпусе. Еще в этом месте мне случалось бывать, поэтому можно считать это, как за прогулку. И честно сказать, я уже позабыла, как добраться до своего здания с цифрой пять, ну ничего. Итак смелее!
Я слышу, как бьется мое сердце, а при виде тебя со мной твориться что-то более странное. Надо разгадать, что за загадку ты прячешь в себе. Не привлекать внимание, не впутывать сюда Ольгу, на которую ты, кажется, произвела обычное впечатление. Ничего, у подруги обязательно откроются глаза! А будь, не откроются, тогда только я смогу видеть то самое, что называется твоей загадкой!
Спустя мгновенье, уткнувшись в щелку двери носом, вижу увлеченную женщину, сидящую за столом. Густые темные волосы, аккуратный профиль, маленькие часики на левой руке с обычным циферблатом, серый сарафанчик с фиолетовой рубашкой – так выглядишь ты в сегодняшний час! Я улыбаюсь, смотря, как спокойно ты пишешь что-то, главное не замечая меня. Но, это пока. Все меняется, когда я отдаляюсь от двери, все еще прокручивая в мыслях твой образ, связывая со всеми прекрасными прилагательными в мире. Дверь с номеров 518 открывается…
И дальше не происходит ничего знаменательно, удивительно то, что я замерла, как статуэтка белокаменная в саду, обвешанном лианами. Для такого кадра, будь, мы играем в кино подошел бы сонет для фортепиано с оркестром, написанный Евгением Дога. Эта мелодия первая, что приходит на ум.
- Как думаешь еще не поздно выпить кружечку чая?- ты обращаешься к кому-то, неужели ко мне? Ко мне? Этот невероятный случай врезался в недра моей памяти на очень, и очень долго.
- Я думаю еще не поздно! Позволите составить вам компанию?- я поворачиваюсь, складывая руки замочком за спиной. Если ты согласишься, то будет восхитительно. Я впервые оказалась в нужном месте, в нужный час…
- Тогда пойдем.- Ты закрываешь дверь комнатки, кладя связку ключей в карман, доверившись тому, что они не посмеют выпасть.
Как прошло время, как мы спустились по лестнице, как один эпизод сменился другим? Не понятно. Здесь мало людей, парочка учеников выходят, мы заходим. Я усаживаюсь за чистый столик, стряхнув одну единственную крошку.
- Скажите, вы любите книги?- я спрашиваю, преподнося к сухим губам горячий чай, который напомнил мне привычное чаепитие на кухонке на Малой Грузинской улице, но в данный момент мы здесь и я второй раз в жизни пробую зелёный чай в пирамидках.
- Книги? Очень люблю.- Ты отвечаешь, пытаясь понять, к чему клонится наш разговор, начатый с подобной темы.
- А, что если бы вам кто-нибудь предложил прочесть книгу, очень странную книгу, в которой были бы события, что никогда не происходили, но в тоже время кто-то бы знал о них все…- слушая себя, я поняла, что окончательно запутала новую собеседницу.
- А поподробней?- ты обращаешь свой взгляд на мой, и мои серые глаза сталкиваются с твоими светлыми, цветом морской волны.
- У меня появилась одна идея, почему-то именно тогда, когда я увидела вас. Написать роман с глубоким внутренним смыслом, роман о девочке, что однажды встретила в своей жизни известных многим личностей, которых считала частью своего воображения, пока воображение не перенеслось в реальность. Очень запутано, но… Что скажите?- я неуверенно говорю, убирая взгляд куда-то вдаль.
- А ты попробуй! Идея хорошая. Действительно смысл двойной выходит, а кто эта девочка?- этим вопросом ты ставишь меня в маленький тупик, огражу, которого я убираю сама.
- Например, я являюсь этой девочкой! - я смеюсь, закрываю рот ладонями. – И все-таки, вы правы! Я попробую! Интересно, что получится? – задаю сама себе вопрос, бросая взгляд на ее часики, где уже отмечен девятый час вечера. Поздно. Да, и не хватало того, что Ольга может устроить допрос, где была, с кем, обязательно начнет впутывать сюда Арину, не допуская мысли о Татьяне Ивановне.- Мне пора, доброго вечера!- я встаю, задвигая стул за мягкую спинку, ощущая, как тяжелые ножки оставляют явные полосы на полу.
- До завтра!- ты прислоняешь руки к теплым губам, спокойно отвечая. Предпочитаешь задержаться, заодно понаблюдать за тем, как течет жизнь в стенах этого здания.
Я приближаюсь к дверям, удивляясь еще одной встречи за этот маленький отрывок времени. Угадайте, кого же я вижу? Верно, не кто иной, как директор училища. Он сделал деловое лицо, еще не успев зайди, начал вглядываться здесь ли Татьяна Ивановна, которая как-то особо приглянулась ему, впрочем, как и мне. Наверное, она безумно поразилась тому, какое впечатление произвела на нас со Степаном Викторовичем…