Ночь икс
В то время, когда Миллениус и Баба Капа украдкой пробирались по темным залам дворца, все Хранители Серого города не спали.
Алешка, повертевшись с часок под одеялом, засел рисовать могучего рыцаря на благородном коне.
Кассия, уютно устроившись в кресле, рассматривала семейные фотографии.
Анютка, вскинув смычок, начала вывязывать кружево нежной мелодии радости, которая родилась в ее душе. Толстые стены старинной квартиры берегли эти звуки только для двоих: Анютки и ее серой пушистой кошки Марфы. Последняя, сидела неподвижно, как фарфоровая статуэтка. Только кончики серых ушей тихонько подрагивали в такт музыкальному кружеву.
Иван Андреевич, стоя у окна больничного коридора, вспоминал сегодняшнюю встречу с юной скрипачкой.
Анютка, проходя по коридору, после встречи с матерью, увидела Ивана, сидящего в читальне, под раскидистым фикусом. Иван увлеченно рисовал. Горячка уже прошла, и больничные разговоры соседей по палате стали сильно давить на молодого художника. Поэтому, после всех необходимых процедур он старался уединиться в кресле, около спасительного цветка.
Анюта на мгновение остановилась за спиной художника. Его работа была почти завершена. Аня была восхищена мастерским исполнением рисунка. Еще больше она изумилась тому, кто был нарисован этим незнакомцем. С листа бумаги на Анюту смотрело добродушное лицо Чудака. Аня решилась заговорить с Иваном.
-Классно сработано, он как живой. Вы тоже его знаете?
Иван Андреевич поднял глаза и оторопел. Перед ним стояла златовласая красавица, которая до этого несколько вечеров играла на скрипке около окон больницы.
Иван встал и протянул руку.
-Иван Андреевич...
-Очень приятно, а я - Аня.
-Вы нарисовали моего самого загадочного знакомого...
-Да, он прямо-таки волшебник!
-Да, я таких чудес никогда раньше не видела.
Так и разговорились. И постепенно, молодые люди открыли друг другу секрет Хранителей. Каждому стало ясно, как велика сила истинной мечты и настоящей любви.
Стоя у окна, Иван смотрел в даль темного двора и представлял себе новую встречу с Чудальским. В том, что в злополучную ночь аварии Ивана вытащил именно Чудак, у художника сомнений не было.
Тем временем в своей родной кровати от глубокого забытья очнулся Чудальский. Он в немалом удивлении озирался по сторонам. Рядом с ним, на кровати, сидел Миха. Заяц участливо наклонял голову то в одну, то в другую сторону. Его смешно оттопыренные уши подрагивали и приподнимались от малейшего шороха. Полные любви и преданности заячьи глаза смотрели на Чудака внимательно и заботливо.
-Лежи, Евгений Николаевич, бабуля велела никуда тебя не пускать.
-А где она? Где Миллениус?
Чудальский резко поднялся на подушках и сел. Он откинул в сторону тяжелое покрывало и попытался спустить с кровати ноги.
В его голове застучали тысячи маленьких молоточков и нестерпимо зазвенели писклявые колокольчики.
-У тебя жар. Тебе нельзя вставать! Заяц настойчиво укутывал Чудака покрывалом.
-Баба Капа сказала, что, если ты снова поступишь по-своему, они с Миллениусом могут погибнуть... И что они очень верят в твою любовь к ним.
Чудак, обхватив голову руками, бухнулся на подушки.
-Хорошо, ради них... И он снова провалился в забытье.