В маленьком горном поселке с интересом присматривались к новому поселенцу, что за «фрукт», с чем пожаловал, селезень перелетный? Надолго ли? Художник какой-то уникальный, мастер на все руки, вряд ли надолго.
А он начал медленно, но надежно перестраивать свою избенку, превращая ее в добротный дом. Все делал своими руками, действительно, все умел. Дети вокруг него начали роиться, как пчелы, к каждому относился спокойно, разговаривал просто и искренне, учил. Родители обрадовались, посоветовались и предложили Ивану Ивановичу, так звали новосела, кружок создать для детей.
- Ты, Иван Иваныч, уже их к себе присушил, лучше, если они не будут надоедать тебе беспрестанно,а будут приходить в нужное тебе время, и мы тебя не обидим, помогать будем.
На том и порешили, открыли кружок народных ремесел, а вскоре жена Иван Иваныча, Лидочка, взялась девчонок женскому рукоделию обучать. Родилась в поселке детская школа народных ремесел. Но Иван Иванович сим не удовлетворился. Решил строить в поселке храм.
В 90-ые годы на перепутье совершенно разных социальных систем новое обретало право на существование очень робко. Иван Иванович пришел к главе села, вчерашнему председателю сельского совета, Владимиру Николаевичу и попросил поддержки.
- А с чего ты решил, что нашему поселку храм нужен?
- Разговаривал с мужиками, никто не против.
- Странно, а мне никто «за» не высказывал. Ты пойди, собери подписи. Пусть у меня бумага будет, а то завтра что-нибудь изменится, как докажу, что все «за».
Иван Иванович обошел дворы, все подписались, что хотят, чтоб в поселке был храм, никто не отказал. Владимир Николаевич с удивлением разглядывал листы с подписями.
- Надо же, все подписались. Ну, давай, строй.
Место для храма нашлось, будто специально для этого сохранялось, на холме в центре поселка. Ныне здесь были заросли кустарника, несколько каменных глыб. Место освятили, подготовили к стройке. Односельчане помогали охотно, сновала детвора, выполняя просьбы взрослых. Почти ежедневно шла работа. Росли стены церквушки. К концу лета пришло время возводить верхние перекрытия, купол. Но денег больше не было, ни гроша. Как-то вечером приунывшего Ивана Ивановича позвали из подъехавшего джипа:
- Эй, мужики, кто тут храм строит?
- Ну, я строю.
- Говорят, у тебя денег нет. Возьми, строй дальше.
Суммы как раз хватило на завершение стройки. Подобная история повторилась, когда приступили к внутренним работам. Вновь ни гроша, и всевидящий Боженька направил очередного жертвователя в самую нужную минуту.
Построенная церквушка всем согрела сердце. Будто проснувшись от долгого «безбожия», люди усердно молились, возрождались старые обычаи, обряды. Из Екатеринодарской епархии прислали батюшку, отца Димитрия. На воскресные литургии к нему приходили пешком даже из отдаленных поселений. Иван Ивановича всем сходом избрали атаманом. Уже никто не сомневался, что он здесь навсегда.
Однажды к Ивану Ивановичу в школу ремесел зашел глава поселка Владимир Николаевич. Поговорили о нуждах школы, о местных новостях.
В конце разговора Владимир Николаевич смущенно спросил:
- Иван Иваныч, а мне можно в твой храм зайти?
- Чего-то он мой? Он наш, всехний. Зайди, конечно.
- А можно мне одному зайти? Ты уж прости, стесняюсь я пока.
- Хочешь, я тебе прямо сейчас открою? Там никого нет.
- Открой, пожалуйста, - обрадовался Владимир Николаевич.
Его не было долго. О чем он разговаривал с Богом, никому неизвестно. Но лицо вышедшего из храма человека светилось изнутри.
- Хорошо-то как. Спасибо тебе, спасибо за все: что приехал к нам, что церквушку эту построил, за деток наших.
- Да что ты, - смутился атаман, - спасибо не мне, Богу. Это он всем управляет, знай слушайся, и все будет ладно, если по воле его.
- Не все мне понятно из твоих речей, но душе моей от твоих слов хорошо.
- Вот, ты ее, душу и слушайся. Она - барометр, не подведет.
Шло время, жил своей жизнью поселок. Осуществлялись добрые перемены: дом культуры отремонтировали, амбулаторию перестроили. В школу ремесел к Ивану Ивановичу заглянул односельчанин.
- Иваныч, ты слышал, главу нашего на «Скорой» сегодня в районную больницу увезли. С сердцем что-то.
- Да ты что? Сегодня же вечером поеду к нему.
…В больничной палате пахло лекарствами. Владимир Николаевич широко улыбнулся вошедшему гостю.
- Ты, Иваныч, и поболеть не даешь. Только я наметил себе поблажку, ты тут, как тут.
- Лежи-лежи, Владимир Николаевич, врач сказал тебе надо полежать.
- Не привык я, но что поделаешь.
- Боли есть?
- Они у меня давно есть, но так лечиться не люблю. Старался не обращать внимания. Ты вот что, Иваныч, скажи-ка мне, а как мне к Богу обратиться, чтоб ему важное сказать? – Лицо его стало серьезным и по-детски беззащитным.
- Так и обратись, как тебе хочется.
- Можно прямо своими словами?
- Смешной ты, конечно, можно, он всегда услышит.
- А как мне себя называть, как он узнает, что это я к нему обращаюсь?
- А ты скажи:» Раб Божий Владимир просит тебя», и говори, что надумал.
- Тогда не обессудь, дорогой, мне надо прямо сейчас ему что-то сказать. – Он приподнялся над подушкой, размашисто перекрестился и сказал: - Господи, жизнь жил без тебя, но не дай умереть без тебя. Прости за все и прими душу раба Божиего Владимира, не побрезгуй.
Иван Иванович замер на стуле у кровати. Ему хотелось сказать, мол, куда торопишься, проси о здоровье. Но таинство общения Бога и человека свершилось. Владимир Николаевич глубоко вздохнул и откинулся на подушку с почти блаженной мирной улыбкой.
2014г.
Из неопубликованного