Фото из интернета
Перед самым новым годом, наконец, установились солнечные морозные дни. Алевтина проснулась счастливая в ожидании мужа. Когда рассвело и она немного освободилась от домашних дел, подошла к окну и ахнула. Перед ней предстала завораживающая картина: деревья, как в сказке были покрыты кристалликами жемчужного инея. Они переливались и искрились, освещенные ярким солнцем.
– Красота-то какая! К Ванечкиному приезду деревья принарядились, вместе со мной радуются.
Она посмотрела на ходики на стене. Часы показывали девять.
– Поезд в район придет к полудню, Николай встретит его на машине, – размышляла она. – Если все будет хорошо в дороге, то к часу он будет дома.
Алевтина очень радовалась встрече с мужем, все внутри нее ликовало и пело. Нина Максимовна так же соскучившаяся по сыну, сегодня не ворчала и была удивительно ласкова со снохой.
После полудня они то и дело подбегали и смотрели в краешек окна не разрисованного морозом, и все-таки просмотрели Ивана. Он вошел в избу, разрумяненный с холода.
– Здравствуйте, мои дорогие! Как у вас тут вкусно пахнет! – широко и радостно улыбаясь, воскликнул он.
Округлившаяся Алевтина застенчиво смотрела на мужа. Она ждала этой минуты, но боялась, что не понравится в таком виде Ивану.
– Сыночек мой приехал! А где отец?
– Николай сказал, что он еще в правлении. Скоро подойдет, велел начинать обедать без него.
– Вот и славно, сынок! Потом будешь обнимать жену, застудишь еще с морозу. Ты давай переодевайся, умывайся, а мы на стол быстро накроем с Алей.
Тем временем Антонина, измученная сомнениями, не находила себе места. Она видела, как мимо ее дома проехала председательская машина.
«Приехал! Приехал!» – радостно стучало ее сердце. – Подожду немного и пойду. Не могу больше терпеть. У меня есть причина идти, Ваня должен привезти маме лекарство. Как медленно тянется время. Пойду. Нет, надо еще немного выждать".
Тоня нетерпеливо ходила из угла в угол. Посмотрев в сотый раз на часы, она быстро засобиралась.
"Пойду все-таки, буду идти медленно».
Боясь, как бы не догадалась мать, Тоня изо всех сил старалась быть спокойной, тихо напевая песенку, она надела пальто и обулась.
– Ты куда, дочка?
– Я в клуб, мама. У нас последняя репетиция перед концертом.
«Хорошо хоть идти в ту же сторону, а то от мамы ничего не скроешь. Сама себе удивляюсь, какая я стала бессовестная», – усмехнулась Тоня, и не глядя на мать, поспешно выбежала из дома.
Но медленно идти не получилось, ноги несли ее быстро, к тому же и морозец способствовал этому и подгонял.
За столом уже собралась вся семья во главе с Петром Ефимовичем. Иван с юмором рассказывал про свое житье в городе, про учебу и новых друзей.
Антонина решительно открыла дверь и вошла в дом.
– Здравствуйте! С праздником всех! Я на минутку забежала за лекарством. В клуб бегу на репетицию. Сегодня концерт в восемь часов, приходите.
– Тонечка! Проходи, раздевайся, – радушно вышел навстречу Петр Ефимович, – садись за стол, пообедай с нами, успеешь еще на репетицию!
Он снял с Тони пальто и провел к столу.
– Да я же только пообедала дома. Ну разве, что чайку попить, погреться.
– А у нас в техникуме вчера был концерт. Мой друг, с которым в одной комнате живем, уже два месяца учит меня играть на гитаре. У меня уже неплохо получается.
– Так может ты и у нас поучаствуешь в концерте? Гитара в клубе есть, – обрадовалась Тоня.
– А, что? Можно и поучаствовать.
– Вот здорово! Спасибо, тетя Нина, за вкусный чай. Я побегу. Будем вас ждать, – обратилась она к Ивану и Алевтине.
Клуб был полон народу. Почти все места в зале были заняты еще задолго до концерта. Но Антонина успела оставить два места в первом ряду для своих друзей. Алевтина сидела рядом с мужем, прижимаясь к его плечу. От переполнявшей её радости, она вся так и светилась, не хотелось отпускать от себя Ивана ни на минуту. Но когда он вышел с гитарой на сцену, она вся замерла и не сводила с него восторженных глаз. Из-за кулис на Ивана также с замиранием сердца и с любовью смотрела Антонина. А когда он закончил играть и пошел, чтобы отдать гитару, ей стоило большого труда не броситься ему на шею.
Концерт прошел с большим успехом.
Алевтина с Иваном пошли домой, они были рады, что, наконец, останутся наедине, так много хотелось сказать друг другу.
Ночью Алевтине приснился страшный сон. Задыхаясь и дрожа от страха она с трудом проснулась. Все лицо ее было покрыто испариной. В животе беспокойно заворочался ребенок.
– Все хорошо, мой родной! Это, видимо, от духоты. С вечера сильно натопили печку, чтобы до утра хватило тепла, вот нам с тобой и стало плохо. Ты ведь слышишь меня,. Успокойся, родненький, – шептала она поглаживая свой живот.
Рядом на спине, чуть похрапывая, спал Иван. Она прикоснулась к его руке, он что-то прошептал и повернулся на бок.
«Какой странный сон. К чему бы это?» – пытаясь уснуть, подумала Алевтина.
Перед глазами словно наяву всплыли картинки сна. Она вошла в комнату, а на лавке лицом вниз лежал Иван. Алевтина подошла к нему и потрогала его за плечо. Он поднялся и посмотрел на нее каким-то страшным, леденящим душу взглядом. Она попятилась назад и остановилась за порогом. Иван пошел следом за ней и тоже остановился по другую сторону порога. Вдруг лицо его исказилось и стало меняться. И вот это уже и не Иван, а совсем чужой человек. Алевтина, не верившая в бога, в ужасе зашептала: «Господи, спаси и помилуй»! Она хотела кричать, но язык не повиновался ей. «Отче наш, сущий на небесах…» Дальше она не знала молитвы, поэтому с трудом, раз за разом продолжала выдавливать из себя эту строчку. Незнакомец стал пятиться назад и со словами: «Я расклеился, как пельмень», вдруг исчез совсем.
Алевтина чуть не рассмеялась: «Почему пельмень? И откуда у нас такая лавка. Это все-таки от духоты».
Она натянула на себя отброшенное одеяло, прижалась к мужу и уснула.
Весь день Алевтина ходила под впечатлением от увиденного сна. Хотелось рассказать кому-нибудь, но что-то ее удерживало. Суеверный страх, что если расскажет, то случится что-нибудь плохое, не давал ей покоя.
– Как там бабушка говорила? Куда ночь – туда и сон. Надо все же спросить у мамы и выучить эту молитву. Ого! Я комсомолка и такие суеверия, – улыбнулась Алевтина. – Надо постараться все забыть, мне сейчас нельзя волноваться.
Каникулы пролетели очень быстро. Иван уехал, пообещав писать чаще.
– Теперь только в середине февраля приедет наш папка, – грустно прошептала Алевтина, приложив ладошку к животу.
продолжение:http://www.proza.ru/2015/02/12/1547