Вечная музыка
Допустим, что за мыслью тотчас последовала музыка. Данная версия вполне приемлема. И не только потому, что ласкает слух, но и потому, что объясняет гармонию и многообразие всего сущего… А также указывает на источник искусства, каковым и является неслышимая комбинация звуков, сопровождающая идею и определяющая наше к ней эмоциональное отношение. Всё в мире имеет свою мелодию, призванную приподнять нас над серой унылой землёй и не допустить нашей смерти от правды. Мы услышим и поймём её, даже если Слово вдруг прекратит своё существование. Мы узнаем, что иногда эти языковые оболочки несут гораздо меньше смысла, чем тревожный шум прибоя, ночной шорох листьев в осеннем парке или последние уставшие аккорды оранжевого июльского заката…
А ещё стихи… Слышите их волшебные мелодии, которые словно реки несут на себе жалкие судёнышки слов, чтобы в нужный момент избавиться от них, выбросить во всепоглощающий ультрамарин океана? Туда, где поэзия выступает неизбежным аккомпанементом невысказанного, но глубоко прочувствованного…
Чем ближе к устью, тем сильнее предчувствие кораблекрушения. Собственно, поэзия и есть с одной стороны, смиренное ожидание девятого вала, с другой – отчаянный поиск тропинок спасения. Печальная мелодия прощания с кудрявыми родными берегами…
И этот мир создали люди… Спросите их, что дальше будет… Они ответят: «Ни-че-го!»
Перенацелим их, перенаправим, себя вопрос чуть изменить заставим… Хотя бы так: «Кого счастливым мы увидим?» Увы… Они ответят: «Ни-ко-го!»
Но не сдаёмся мы, не унываем… Себя и их мы позабавим… Сократа на ноги поставим… И Ницше вновь страдать заставим… И россыпь звёздную перемешаем… Перетасуем, словно карт колоду, и побежим опять к народу, чтобы узнать, что будет Богу за то, что встал не на ту ногу и нас по образу сваял… Зачем посеял в нас тревогу и почему ответ не дал?
Ищите сами, вы с усами… Обрящете.
Пожав беспомощно плечами, взмахнув кокетливо бровями, великолепными коврами, прикрывши пола срамоту…, сидим на кожаном диване, с надеждой глядя в пустоту.
Точнее, слушая… И зияющее тёмное ничто дарит нам звуки, которые обычно возникают в результате трения друг о друга ещё не рождённых планет… При этом поэзия в плавном вальсе незаметно переходит в метафизику и обратно… Почувствовав этот переход, вы поймёте, что такое настоящее наслаждение. Тут бы и крикнуть, тут бы и оглянуться вслед уходящему мгновенью, замерев в сладостном ожидании собственного превращения в сверкающий соляной столб! Увы, оно мимолётно. Звучит уже другая нота, и вы едва поспеваете за бесконечными мелодичными метаморфозами…
Обширный звуковой фон мира готов предостеречь, покарать и ублажить любого поселенца. Мурашками по коже, скрипучими ступеньками эшафота, возбуждённым, торжественно-зловещим многоточием бежит сквозь века барабанная дробь, сопровождая античный классический принцип справедливости SUUM CUIQUE… Впрочем, по пути он утратил часть своего пафоса, и металлическим лязгом заржавевших гильотин уже не столько пугает размечтавшегося обывателя, сколько опускает на землю и указывает его истинное место в человеческом сообществе. А также учит быть снисходительным и терпеливым. Отсекает лишнее, оберегает нежные уши от пошлых аккордов попсы, засилье которой неизбежно наталкивает пытливый ум на крамольное сомнение… А вдруг вначале всё-таки была музыка? Несовершенная и грубая. Породившая себе подобные идеи, достойные разве что недалёкой и непритязательной массы. И лишь со временем, развившись до восприятия и понимания скрытых оттенков, мысль постепенно начинает обретать своё заслуженное лидерство. В пользу этой версии говорит статистика, утверждающая, что большинство радиоприёмников обывателей настроено на волну с французским псевдонимом «Шансон», за которым, как правило, скрывается отечественная дворовая и тюремная песня. На этом же настаивают и учёные, доказавшие благотворное влияние музыки великого Моцарта на развитие интеллекта.
Итак…
Бесспорно, что каждая мысль наряду со смыслом имеет свою мелодию, которая
Моторно вибрируя и свободно импровизируя, чем-то напоминает рапсодию, которая
Рефлекторно закрепляется, регулярно обновляется, улучшает память и лечит заикание, едва не лишившее человечество великого французского актёра, который, чтобы стать им,
Покорно и с удовольствием выполнял рекомендации врача, ежедневно слушая Моцарта…
Упорно, в течение двух месяцев, по два часа…, даже тогда, когда голодная лиса
Проворно, в ритме военного марша грызла стенку в курятнике, чтобы лисята, кушая петуха,
Слышали мелодию жизни, а не смерти…
Что, в общем-то,
Иллюзорно, но всё-таки верно…
Хотя и не ясно, явилось что первым:
Яйцо или курица, мысль или песня?
Судя по избранному способу лечения, доктор отождествил речь с музыкой, а заикание сравнил с разрывами мелодии. С эффектом заезженной пластинки, с трещинами, которые необходимо заполнить новой музыкой. Желательно бессмертными произведениями Моцарта. «Какая глубина! Какая смелость и какая стройность!» - воскликнул поэт, чья связь с небесами не менее прочная, чем у гениального композитора.
В этот напряжённый момент в двери моей многострадальной страны громко стучится вопрос:
- Какая музыка способна вытеснить из её (страны) многочисленных щелей убийственный грохот войны?
А за ним – сразу же второй:
- Кто будет дирижёром этого отважного оркестра?
Ответы я не знаю… И продолжаю медленно перелистывать пожелтевшие страницы нотного сборника в надежде, что одна из них сжалится и подарит мне искомую мелодию…