Лариса тихо поднялась с кровати, взглянула на спящих девчонок и тихо, накинув теплый халат, вышла на улицу. Было прохладно. Лариса поежилась. Присела на скамейку возле дома. Усмехнулась. Соседка рассказывала , что в этом доме долгие годы жила одиноко бабушка. Ее дети забыли, что у них есть мать! Да и зачем? По словам соседки, они жили довольно таки зажиточно: машина, дача, дом, престижная работа, а старая мать была только обузой. Так и коротала старушка век одна в своем домике.
Часто ночами брошенная мать выходила и садилась на скамейку. Мучила бессонница…
На похороны сын и дочь не приехали. Зато делить деньги за эту лачугу, приехали вдвоем…Мебель, вещи, даже посуду богатые дети оставили покупателям. С собой ничего не взяли, даже на память о матери, побрезговали…
А теперь Лариса так же выходит ночами. Садится и от жалости к себе и к своей прошлой «райской» жизни ревет, зажав руками рот, чтобы не слышали соседи.
Лариса тяжело вздохнула. Мельком взглянула на соседний домик, где жила приезжая из Киргизии одинокая женщина. В окнах горел свет.
- Тоже не спит… - Лариса приоткрыла дверь, посмотрела на часы. Одиннадцать часов. Еще не совсем поздно. Закрыв дверь на замок, где мирно спали дочки, побрела к соседке. Душа горела. Хотелось кому - нибудь высказать свою боль, поплакаться в жилетку.
Евдокия Ивановна встретила Ларису очень спокойно. Без удивления. Просто придвинула стул к столу, на котором были разбросаны письма, фотографии.
- Присаживайся. Что не спится? Это мне знакомо, девочка…Еще не скоро ты свыкнешься с этой жизнью. Но, как и я, привыкнешь, куда же ты денешься. Обратного хода тебе нет. Привыкай. - Женщина налила Ларисе чай и придвинула вазу с конфетами.
- Я ведь девочка, приехала сюда не от хорошей жизни. Не знаю, слышала ли ты об Ошских событиях в девяностых, но я как раз попала в эту мясорубку. Когда узбеки и киргизы резали друг друга. А попутно и нас, русскоязычное население вырезали. Кровь лилась рекой..Тогда я не была одинокой. Был муж, двое детишек – сын и доченька. Ее, как и твою, звали Машенька. Ей было всего пятнадцать лет. Самое ценное взяли с собой – деньги, золотые побрякушки, докумены. Остальное все оставили. Бежали из своего города, в котором прожили почти всю жизнь! Говорят, в нашем доме сейчас живут какие-то люди. Ну да Бог с ним, пусть живут. Мне уже он ни к чему.
Сельсовет выдал нам домик, правда он был еще похуже, чем твой, но мы с мужем привели его в порядок. Да и сын с доченькой помогали. Через полгода домик было не узнать. Он засиял! Огород, сад, правда небольшой, но все свое: фрукты, картошка, морковь…Жить стало веселее.
Однажды Машенька не вернулась со школы. Долго мы ее искали. И только через неделю ее нашли в овраге, избитую, изуродованную, изнасилованную. Ей было всего пятнадцать лет…Так до сих пор и не нашли кто так зверски убил мою доченьку... Да и не очень старались найти убийц…Кто мы? Пришлые, киргизы! Так до сих пор меня и называют. Хотя я чистокровная русская! Мы с мужем тогда поседели и постарели лет на десять. С того времени муж стал попивать это проклятое зелье. А через два года, аккурат в этот же день 23 августа, сын попал в тюрьму. Заступился за соседского парня, к которому придрались на танцах. Кто- то подкинул ему нож, и он паровозом сел за всех. Дали ему 8 лет, как за групповое убийство. А в тюрьме его убили, была там какая-то разборка…Он же был очень честным. Так мы воспитывали наших детишек: в порядочности и честности. Но, оказывается, такие качества сейчас не ценятся! Таких называют - неугодными или как там по-современному - Лохами. Нам только сообщили, чтобы мы забрали тело нашего Димочки. Ему было тогда всего 19 лет… -
Глаза Евдокии Ивановны были устремлены куда то вдаль. Как будто через стену она монотонно читала текст на огромном плакате. Лариса уже не вытирала слезы, которые катились по ее лицу. Она с ужасом смотрела на эту женщину, на долю которой выпало столько страданий.
- Муж, который раньше работал преподавателем в институте, превратился в горького пропойцу…- продолжала рассказывать Евдокия. - Он пил не просыхая. Пил и плакал. Материл Горбачева, который разрушил страну, материл всех, кто довел людей до такой жизни. Валился в грязных сапогах на кровать и сразу засыпал мертвым сном. Просыпался и снова шел искать очередную порцию водки. Через пять лет я похоронила и его. Ночью, в феврале прибежала односельчанка и как сумасшедшая закричала:
- Твой померз, Дуся! Там, в сугробе лежит! Горе то какое!
Так вот я и осталась одна, девочка. Одна! Нет у меня никого на всем белом свете. Не дождалась я и внуков. Затоптали моих кровиночек, которые только начинали расцветать…Хотела наложить на себя руки. Повесилась в сарае. Уже начала хрипеть. Но кому жить, того Бог не прибирает! Пришла соседка за солью и увидала меня, висельницу. Отрезала веревку, откачали.
Евдокия Ивановна замолчала. Ее глаза горели каким то тусклым светом, словно, где-то внутри она освещала всю эту ужасную картину…Ни одной слезинки не увидела Лариса в ее глазах. Очевидно слезной канал высох от стольких испытаний.
Словно очнувшись от горьких воспоминаний, женщина посмотрела на Ларису и горько улыбнулась:
- Я тебе рассказала, дочка, чтобы ты не опускала рук. Все переселенцы проходят через огромные трудности. Женщина перестает жить для себя, когда рождается ребенок. Она Мать! Слышала, как ты воешь ночами! Как голосишь, когда девчонки уходят в школу…У тебя все будет хорошо! Верь мне! Ты молодая, красивая, полная сил и энергии. Не надо сдаваться судьбе! Может это и к лучшему, что ты приехала в Россию. Моли Бога, чтобы дети и ты были здоровы! А остальное все приложится. Будь сильной, Лариса, не ради себя, а ради детей! - Женщина подошла к своей соседке и молча обняла ее.
- Я тебе всегда помогу. Не стесняйся. Всегда поделись со мной своими проблемами. У тебя нет матери, может быть я и заменю ее тебе, а твоим ангелочкам буду - бабушкой. Конечно, если ты не против?
Полными слез глазами, Лариса молча поцеловала Евдокие Ивановне руки. Старая женщина ласково погладила ее по голове.
- Вот так и будем с тобой жить… Машеньку я буду забирать из школы. Если надо и сварю, и помогу сделать им уроки. Я ведь тоже педагог. Ты не смотри, что я вот такая! Я 25 лет проработала в школе учительницей! Так что девонька, больше не плачь! А то слезами накликаешь беду!
На следующее утро, Лариса выехала в Павловск, чтобы перевести печати и документы с узбекского языка на русский. Так требовали в УФМС. Документы на временное проживание она почти все собрала.
К одиннадцати часам, Лариса попала к переводчику. Сдав все документы, Лариса вышла на улицу. До двух часов времени было много и она пошла в столовую позавтракать. Перекусив бутербродами, она встала и тут с ужасом увидела, что ее обокрали. Очевидно, цыганка, которая так навязчиво предлагала ей погадать и украла у Ларисы сумочку. А там были и деньги, и билеты на обратную дорогу. А теперь, как теперь она доедет до дома!?
Лариса выскочила на автостанцию. Может быть кто-нибудь видел эту цыганку! Но люди сочувственно смотрели на плачущую женщину и молча качали головой.
Немного успокоившись, Лариса лихорадочно стала обдумывать ситуацию. К ней подошла прилично одетая женщина с протянутой рукой:
- Я прошу вас, дайте мне немного денег на билет. У меня все украли, а мне надо уехать домой. Пожалуйста. Подайте милостыню! Сколько сможете..
Белокурая, еще молодая женщина не казалась нищенкой. Люди охотно давали ей небольшие купюры, мелочь.
Лариса подумала про себя, а что если…Но тут же отбросила эту мысль. Просить милостыню она не сможет! Не так воспитана…
Что делать? Предательски опять навернулись слезы. Она не могла их удержать. Да почему так ей не везет? Везде препятствия! Лариса, чтобы люди не видели ее слез, села между автобусами, закрыла лицо руками и дала волю слезам. Она рыдала навзрыд. Очнулась только тогда, когда кто то дотронулся до нее. Высокий седоватый мужчина сочувственно смотрел на нее.
- Что случилось, женщина? Может я смогу чем-нибудь помочь? – И Лариса рыдая, рассказала о своей беде.
Внимательно выслушав, мужчина вынул бумажник и вынул тысячу рублей.
- Не расстраивайтесь, женщина! Подумаешь, украли деньги! Если бы жизнь украли, то да, это горе! А тут..всего лишь какие то деньги! – С улыбкой мужчина протянул Ларисе деньги. – Возьмите, и не вздумайте отказываться. С этими словами он, оставив Ларису в полной растерянности, ушел.
Забрав документы, Лариса ехала в свое село с пересадками. Было уже поздно, когда она доехала до Воронцовки. Кассирша уже подметала полы, чтобы уйти домой. На вопрос, есть ли билеты, она удивленно подняла брови:
- Милочка, последний автобус уже уехал. Больше автобусов не будет!
Лариса бросилась искать такси. Но на автостанции не было ни одной машины. Да и людей, кроме грязных и пьяных мужчин не было. С ухмылкой они смотрели на Ларису:
- Смотри, богачка какая! Такси ей подавай! Оставайся с нами, куколка! Не пожалеешь!
Под пьяный хохот бомжей Лариса кинулась останавливать машину, которая выезжала с улицы. Не помня себя от страха, она кинулась и встала перед движущейся машиной. Машина чуть не сшибла ее, но водитель резко нажал на тормоза. Выскочив, водитель набросился на Ларису с площадной бранью.
- Тебе что жить надоело! Иди и вешайся дома, нечего под колеса бросаться! Из-за таких, как ты и сидят в тюрьмах! Дура!
- Я прошу вас, отвезите меня. Я заплачу! Сколько попросите, я дам, только отвезите! Дома у меня дети! Они одни!
Через час Лариса приехала в свое село. В окнах ее дома горел свет. За столом сидели девочки и Евдокия Ивановна, делали уроки. Пахло вкусным борщом. И вареной картошкой.
Продолжение следует.
-