Через пару дней вернулась встревоженная Фаина, предполагая, что заболела дочка. С порога спросила:
- Что с Ларисой?!
Муж ответил ей:
- С ней все в порядке. А вот с тобой плохо. Будем сейчас разбираться.
Молча дал ей прочитать ее письмо Ивану. Оправдываться было бессмысленно. После долгого и тяжелого разговора муж выставил ее на улицу в одной комбинации и выбросил следом старые туфли и старое платье, дочку оставил себе. Сердобольные и всезнающие соседи приютили и одели ее кое-как. На следующий день вся в слезах прибежала Фаина к Ивану, обвиняя его в том, что он ее так подвел и опозорил, что из-за него нет у нее больше семьи, и теперь именно Иван должен позаботиться о ней.
В тот день после злосчастного скандала с письмом Иван ночевать домой не вернулся. Могу только предположить, какие чувства боролись в нем. Видимо, виновным он себя не считал, поэтому не считал нужным оправдываться, злость и непонимание с ними обоими сыграли злую шутку. Почему он не уловил момент, когда еще можно было все вернуть? Не убедил Марию в своей любви и верности? Стал в позу несправедливо обиженного, надеясь, что Мария сама все поймет?
Ночевал на диване в своем рабочем кабинете день или два, потом вернулся домой переодеться и обнаружил, что Мария сменила замок на входной двери. Его удивлению и возмущению не было предела! Такого от выдержанной и терпеливой жены он никак не ожидал.
Вот так бывает. Показав письмо мужу Фаины, Мария наивно надеялась, что он приструнит ее, посадит под домашний арест, и она не сможет больше вертеться около Ивана. А жалуясь в горком партии, думала заставить Ивана понять, насколько серьезно ее отношение к измене: «С женой так не поступают!». Скорее всего, трещина в их отношениях появилась раньше, и теперь они рассыпались. Когда события начали катиться снежным комом уже независимо от их желания, Мария испугалась, сменила замки и спряталась у родственников, ища у них защиты от гнева Ивана.
Иван пытался поговорить с ней, объясниться, искал ее у братьев и сестер, но «родичи» коротко и с неприязнью отвечали:
- Была. Ушла.
А Мария с дочкой в это время прятались в сарае у Настушки. Приезжал он и туда, надеялся застать Мусю, уговорить, успокоить. Улица Московская длинная, ровная. Настенька как увидит, что мчится Ванин автомобиль и бегом:
- Маня! Їде! Тікай!
Маня хватает дочку в охапку и прячется в сарай, Настя сверху замочек амбарный накинет на дужку. Выходит.
- Настенька, не было у тебя Марии?
- Не, Ванечка. Була. Пішла. Де? Не знаю. Знаю, казала, шо там у вас, які діла. Пішла.
Ваня растерянно позаглядывает во двор, никого, вроде всех объехал. Я помню, как прятались мы. Как мне страшно было, что он нас найдет!
Спрашивал потом Иван у матери моей:
- Зачем ты пряталась от меня? Чего боялась?
Нескоро получил он ответ.
- Боялась тебя, - отвечала Мария.
- А чего ты боялась?
- Что ты меня найдешь и убьешь.
- Почему я должен был тебя убивать?
- А потому, что я с тобой так жестоко поступаю.
Всю жизнь братья ненавидели Ивана, и яростно разжигали в Марии обиду на него. А она шла в атаку! Идти на какой-то компромисс - это не в ее характере. Не было никогда у нее полутонов, только черное и белое. Сказала - все! Как отрезала! А тем более такая поддержка была крепкая! Кого они научили? Размазали его по стенке, и ее тоже.
Когда Фаина пришла к Ивану, он вынужден был за помощью обратиться к Хрисанфу. Надеялся, что Хрисанф поможет Марию успокоить и вернуть. Рассказал все, как было.
Хрисанф молча выслушал зятя, нахмурившись, и огласил свой приговор:
- Дурак ты, Ваня. Знаю я и Фаину, и ее мужа. Она красивая, пустая кукла. Есть такие - веревочку перережешь, голова и отвалится. Она тебя из своих цепких рук не выпустит! Муж у нее рядовой инженер, денег приносит мало, а запросы у нее - будь здоров! Подкаблучник он, это все знают. Она - капризная, изнеженная стерва, живет только для себя. Эх, на кого ты жену променял? И чем ты думал? Куда твои глаза глядели? Говоришь, Мария письмо мужу отнесла? А как ты это допустил? Надо было ее в тот день из дома не выпускать! Самому хоть сутки, хоть двое сидеть, уговаривать не психовать!
Иван молча слушал. Хрисанф продолжил:
- Мария с тормозов сорвалась, как автомашина, а ты что сделал? Ничего! Не прощает Мария? Пожаловалась в горком партии? Правильно, там тебе мозги вставят! Не будешь чужим женам под юбки заглядывать, позорить нашу семью. У нас такого не было! Я к Марии не пойду, и просить за тебя не буду. Сам кашу заварил, сам и расхлебывай. Большие будут неприятности у тебя, но в этом ты сам виноват.
Вот так рассудил «мудрый старший брат» Хрисанф, прищурив свой хитрый глаз. Тогда ему было 40 лет.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/02/12/1663