Когда дым рассеялся, перед Колькой предстала следующая картина: Мишка всем своим весом налегал на Наташку. Та, с видом раненой тигрицы, отчаянно сопротивлялась.
- Рысь, помогай! – кричал Лимон – ноги держи, ноги!
Этот призыв вывел его из состояния шока. Он бросился ему на помощь. Колька с размаху навалился на Наташкины ноги, прижимая ее колени к земле. Мишка в свою очередь пытался перехватить ее руки. Наконец им удалось укротить ее. Она еще извивалась всем телом, пыталась кусаться и царапаться, но силы были не равны. Ее сопротивление становилось слабее, выбившись из сил, Наташка затихла.
- Колян, вяжи ее! – приказал Лимон.
- Чем вязать-то? Ты удержишь ее?
- Ремень снимай! Ноги вяжи!
Наташка никогда не стеснялась в выражениях, и сейчас обрушила весь свой словарный запас на своих истязателей. Но это мало на них подействовало.
Когда Наташкины ноги были связаны, Колька из сарая принес кусок веревки, и, заломив Наташке руки за спину, связал их.
- Вот сука! – негодовал Мишка – рухни я на землю секундой позже, уже разговаривал бы с ангелами. Чуть не завалила! Где она ружье-то взяла?
- Я знаю?!
- Вот стерва! Что теперь с ней делать будем?
- Пусть полежит, остынет малость, там посмотрим.
- Давай ее в сарай затащим, посреди двора не дело ее оставлять.
-Тогда лучше в баню – согласился Колька.
Они занесли ее в баню и оставили на полу. Пока они несли ее, Наташка кричала, что не простит Кольке измены, что этой же ночью перегрызет ему горло.
- Нет, ты видел? – Лимон никак не мог успокоиться – И ты после всего этого, будешь с ней иметь дело? Смелый ты парень!
- Я в первый раз ее такой вижу!
- Лучше бы в последний. – Лимон сел на крыльцо – Мой тебе совет: прячь от нее подальше теперь, все что режет и стреляет. От нее теперь можно всего ожидать. И еще! Домой пока не суйся. Дед маляву про тебя туда накатал.
- И что?
- Да нечего! Повремени, пусть все уляжется, тогда поступай, как хочешь.
- Откуда про маляву знаешь?
- Эх, Коля! Хотел бы я побольше знать, да не дано. Как ты с ней поступишь? Может помочь?
Колька понял, на что намекал Мишка.
- Крайности. Разберусь.
- Смотри сам. Деньги если есть, документы какие, спрячь подальше, как бы потом поздно не было. Я эту стерву хорошо знаю. Ладно, Колян, пора мне. Пока Михалыча нет, я поехал отсюда. Да и тебе прибраться надо – Мишка кивнул на ружье, которое до сих пор валялось по середине двора. – Извини, что так вышло.
- Да ты здесь причем?
Колька проводил Лимона до машины. Они молча обменялись рукопожатиями. Мишка уехал.
Рысь прислушался к советам Лимона. Первым делом он спрятал ружье. Потом завернул деньги, паспорт и водительское удостоверение в целлофан, и спрятал в дровяной поленнице.
Некоторое время он курил на крыльце, и только потом зашел в баню.
Наташка лежала в той же позе, в которой они ее оставили. По Наташкиным щекам текли слезы. Он сел на пол рядом с ней, рассказал все, что узнал от Лимона, от себя добавил:
- Завтра же едем в город, делаем все ТВОИ дела. Послезавтра я еду домой. Ты поступай, как считаешь нужным.
Он развязал ее и молча вышел вон.
За спиной деда стояли два его верных пса: Эрик Пак и Толя Колючий. Обычно на разборки дед брал кого-то одного из них, а тут оба. Значит ему, уйти отсюда живым вряд ли удастся. Он понял, что с этого момента, Гена Рамазанов умер. Столько лет он жил под его личиной! Теперь маскарад окончен. Маски сняты. Теперь он не преуспевающий бизнесмен, а обыкновенный, правда, бывший, прихвостень деда: Федя Сыч. А Федя Сыч умер давно, еще там, на трассе, в кювете. Значит, песня его спета. Теперь окончательно и бесповоротно. Дед об этом, судя по сюжету, побеспокоился.
От этих мыслей по его спине пробежал холодок, и необычным образом на сердце навалилась тяжесть. Он не дожидаясь приглашения, плюхнулся в свободное, напротив деда, кресло.
- Значит это твоих рук дело, сука старая?! – прошипел Федя.
При этих словах, двое за спиной деда сделали резкое движение в его сторону, но дед взмахом руки остановил их порыв.
- Спокойно ребята, спишем это на его шок, на первый раз. Но только ОДИН РАЗ. Ты меня понял, щенок?
Сыч зло посмотрел на деда, и, потупив взгляд, затих.
- Но вот, другой базар. Ну что, Федюша, отбегался? – дед с сарказмом смотрел на собеседника – сколько веревочке не вейся, а на шее узелок затянется.- Было видно, что дед остался доволен своей шуткой.
- Ладно, Федя, как говорится: кто старое помянет…. Я не стану тебе выворачивать руки: как ты до такого додумался, да как ты мог? Случилось то, что случилась. И к совести тебя призывать не стану, да и не к чему она нам. А Федюша? Правильно я мыслю?
Федя молчал.
- Ну и правильно – продолжал дед – чего зря полемику толочь? Поэтому приступим сразу к делу. Ты в курсе, что мне денег должен?
Сыч с усмешкой посмотрел на деда и опустил голову.
- Не слышу! – вскрикнул дед.
- В курсе.
- Что в курсе, я не понял?
- Что должен.
- Чего должен? – наседал дед.
- Денег должен! Ты это хотел услышать? Гнида долбанная! – зло выкрикнул Федя.
Тут же мощный удар под ребра свалил его с кресла. Удары посыпались по голове, туловищу, и казалось, что это и есть его конец. Он уже мысленно приготовился к этому. Но экзекуция резко прекратилась, и он услышал голос деда:
- Вставай Федюша, вставай, мы еще не договорили. Я же тебя предупредил, чтобы ты вел себя хорошо. Видишь, к чему нервные срывы привести могут. Посадите его на место!
Крепкие руки подхватили его тело и водрузили в кресло. Федя медленно приходил в себя.
- Так на чем мы остановились? – спросил дед, и сам же себе ответил – насчет того, что ты мне денег должен. Я не ошибся, а Федюша?
Федя, памятуя чем, кончилась его выходка, поспешил ответить:
- Не ошибся.
- Ну и чудненько. А сразу нельзя было быть благоразумным? Ну да ладно. Теперь Федюша давай посчитаем, сколько же за тобой числиться? Как считать будем, а недоносок?
- Считай, как хочешь – резко ответил Сыч.
- Ну, зачем же, как хочешь? Я не беспредельщик какой, будем по честному считать, как положено. Только вот какая штука получается Федюша, обычно после кидалова, счетчик включается автоматически. И уж проценты здесь, извини Федюша, устанавливает потерпевшая сторона, то бишь Я, получается. Так какие бы ты проценты накрутил на моем месте, а Федюша?
Федор молчал. Что он мог сказать? Его сейчас интересовал один вопрос: отпустит его дед, или его тело так ни когда и не найдут, что бы придать земле, как положено. А кому искать?
Светке? Ментам? Управляющему с главбухом? А может Вальке? Федя криво усмехнулся.
Заметив его улыбку, дед развернул ситуацию в свою сторону:
- Вот и я Федя ломал голову. Свои ребята вроде бы. Втройне выставить, как обычно с такой падалью обращаются? Ни у одного арабского шейха таких бабок нет, что бы такой долг погасить. Один в один? Себя не уважать. Так что делать будем, а сучонок?
- Делай что хочешь – отрешенно отозвался Сыч.
- Смотри сюда – дед раскрыл блокнот и приготовил шариковую ручку – 20 штук баксов, правильно? Не слышу!
- Правильно.
- Давай Федя все-таки договоримся: я спрашиваю, ты отвечаешь. А то вроде бы как я тебе обязан чем, получается. Каждое слово из тебя вытаскивать надо. Или помочь тебе насчет красноречия – то, а?
- Договорились – буркнул Федя.
- Ну и чудненько! Только погромче и по-внятнее, ладно Федюша?
- Договорились – членораздельно повторил Сыч.
- Продолжаем разговор – дед уткнулся в блокнот – двадцать штук баксов, правильно?
- Правильно – поспешно последовал ответ.
- Столько-то процентов в месяц, получаем... Теперь на двенадцать месяцев, так… теперь на пять лет, долго ты от меня бегал, а Федюша? Слушай! А может ты, вообще не хотел должок- то вернуть, а? – дед уничтожающе смотрел на Сыча, но тот не смотрел не него.
- Ну ладно, с тобой все ясно. Это только по этой ставке получается лимон с копейками. Но мы люди свои, мелочиться не будем. Возьмем эти копейки и… - здесь дед сделал паузу, вопросительно посмотрел на своих охранников, перевел взгляд на Федю и выдохнул - округлим. Получится полтора лимона. Это только по долгам. А еще проценты от потери реализации камушков за эти годы. Да, шейхи плачут Федя! Около трех лимонов. Ну, мы договорились, что ребята свои, мелочиться не будем. Округляем: три. Три лимона баксов. Когда сможете уплатить?
- У меня нет таких денег. – Спокойно, подняв голову, и глядя прямо деду в глаза, ответил Федя.
- И у меня нет, а то бы я тебе одолжил. Выручать надо друг дружку, а Федя?
- У меня нет таких денег – твердо повторил он.
- Понимаешь в чем загвоздка Федюша. Дать тебе срок, что бы ты собрал нужную сумму, не реально. Сколько тебе понадобиться времени? Месяц? Два? А может год? А?
- Мне не собрать.
- Что делать будем?
- Не знаю.
- А кто знает?
- Не знаю.
- Это легче всего сказать: не знаю. Мне от этого не легче. Я бросаю все дела, еду сюда, повидать своего старого друга, а он: не знаю. Короче пять минут тебе на раздумья. А потом решать буду я. Понял?
- Понял. Решай сразу сам.
Дед победоносно посмотрел на своих охранников, и спросил:
- А что Федя, сколько стоит твоя Фея, вместе с твоими дачами, машинами, квартирами и магазинами? Как считаешь, хватит тебе всего этого или нет?
- Не знаю.
- Что ты только знаешь? Как людей на бабки ставить? - дед с прищуром посмотрел на Сыча, - С каким бы, наверное, удовольствием, ты сейчас вцепился бы мне в глотку, а Федюша?
Федор молчал. Он ждал, чем кончится весь этот спектакль. Он понял, к чему клонил дед. А что если не подписывать ни каких бумаг. И пусть они рвут его на части, все равно деду ни чего не достанется. А ему по - любому: конец.
- Ты о чем задумался Федюша? Не о мести случаем?
- Мне сейчас о мести думать самое время – Федя посмотрел на деда и добавил – тебе гнида ни чего не достанется, стреляй сразу, на месте. Я ни чего подписывать не буду.
- Ну, слава тебе Господи – дед улыбнулся и посмотрел на свои псов – а, ребята, ожил Федя – то, ожил. А вы говорили слизняк! Я уж начал думать, что все так гладко пройдет. Аж противно стало. Ан нет. Не дал Федюша повода для уныния. Молодец! Значит так ребята, покуйте эту мразь в багажник. Куда везти знаете. Когда привезете туда его подстилку прокурорскую с ее выводком, тогда продолжим разговор.
Дед поднялся и направился к выходу.
У Федора потемнело в глазах. Значит, эта сука и про это знает.
- Ты не сделаешь этого! – выкрикнул он – они здесь не при чем!
- Это почему же? А кто мне помешает? Может ты? Или твоя прокурорша? А?
Резкий удар в лицо приподнял Федю с кресла и отбросил к стене.
- Все пакуйте, не о чем перетирать – донеслось до Фединого сознания.
- Подождите! Стойте! Не надо! Я, я… подпишу. Я все подпишу, не трогайте их. Я умоляю! – пытаясь подняться, почти кричал Федя. Резкая боль отозвалась в правом боку, вскрикнув, он снова упал на пол. Мощный удар обрушился на его голову, в глазах потемнело, и он потерял сознание.
Продолжение следует.