В тексте присутствуют элементы жестокости
ГЛАВА 1
Колючие ветки обжигали лицо и руки. Не обращая внимания на боль, Юлька пробиралась меж плотными рядами малины, отправляя в рот спелые сочные ягоды.
Кусты подходили вплотную к дому. Пройдя ряд до конца, девочка остановилась. Из спальной слышался мамин смех. Негромкий, игривый, чуточку дерзкий, будто она хотела сказать: попробуй, догони! Дядя Витя то ли что-то шептал, то ли дышал натужно.
Порыв ветра, услужливо откинув тюль, открыл взору два обнажённых тела.
Стараясь остаться незамеченной, Юля попятилась. Но цепкий взгляд словно припечатал к месту. Она была готова провалиться сквозь землю от стыда.
Отчим, ни грамма не смущаясь, смотрел в её испуганные глаза и усмехался.
Спрятавшись в малине, Юля сидела и думала: "Как же объяснить, что у меня это вышло случайно? Ведь мама может подумать, что я нарочно подсматривала". Представив последствия, девочка чуть не заплакала от отчаяния. Оставалась слабая надежда, что ей поверят.
И тогда она попросит прощения и даст обещание больше никогда так не делать.
Юлька гуляла допоздна. Мысль о том, что дядя Витя рассказал о её некрасивом поступке, не давала покоя. Неопределённость угнетала сильнее наказания. Готовясь к постыдному объяснению, Юля нехотя вошла во двор.
Из кухни вкусно пахло супом и котлетами. Лишь сейчас девочка почувствовала, насколько проголодалась.
— Ты где весь день пропадаешь? — выглянув в окно спросила мама, — быстро мой руки и иди ешь.
Ужиная, Юлька почти физически ощущала изучающий взгляд мужчины. От стыда и страха уши полыхали огнём: "Рассказал или нет?" Доев суп, Юля встала и ушла в свою комнату. Сев за письменный стол, она достала карандаши и альбом, и попыталась отвлечься. Вспомнив окрас и длинные усы соседской кошки, Юлька старалась воспроизвести образ по памяти. Действо настолько увлекло, что она почти забыла о проблеме. Перед тем как лечь, она с облегчением подумала: "Кажется, с наказанием пронесло".
Несмотря на усталость, сон не шёл. Почему-то вспомнился папа, их старый дом, садик, в который она ходила. События последних месяцев привнесли такие перемены, что предыдущая жизнь казалась безоблачной и счастливой.
Ещё совсем недавно они жили в другом городе, даже не городе — посёлке, состоящем из казённых бараков и частных домов. Некоторые детали Юля помнила до сих пор.
В конце улицы находилось мрачное здание, обнесённое высоким забором с пропущенной по периметру колючей проволокой. Из разговора взрослых Юля знала, что это тюрьма. Мама работала в ней медсестрой.
Период той жизни сохранился в памяти эпизодически. Сквозь мутную пелену времени приходили воспоминания, как пьяный отец спал на полу в луже, а она ходила вокруг и плакала, уговаривая маму сменить ему трусики.
В силу возраста Юля не умела презирать — она искренне жалела папу. Ещё она помнила переезд. Грузовая машина, обтянутая сверху брезентом, вместила не только их скарб, но и Юльку с мамой. Они сидели в кузове на тюках и смотрели на исчезающие в утреннем тумане постройки. Было немного грустно, позади оставалась далеко не худшая часть прошлого. Подпрыгивая на ухабах, машина увозила их в будущее.
К вечеру они въехали в промышленный пригород. Юлю неприятно поразили мусор и пыль, лежащие на обочинах толстым слоем. Сквозь щель в брезенте она смотрела на незнакомые высотные дома, обилие магазинов, и ей казалось, что улицам не будет конца. Индустриальный центр, в котором им предстояло жить, выглядел в глазах Юльки мегаполисом.
Они остановились у дальних родственников в частном секторе. Пожилая супружеская пара выделила их семье маленькую комнату на первом этаже двухэтажного дома.
Со временем город перестал казаться столь мрачным и многолюдным. С новым статусом квартирантки Юля тоже освоилась, уяснив, что хозяев нужно слушаться. Их требования казались вполне разумными. Первое — не заходить в огород, второе — не трогать кошку. С огородом проблем не было, а вот с кошкой… Но киса почему-то любила заглядывать именно к ним. Юлька, не особо вникая в суть запрета, позволяла ей запрыгивать на постель, бегать по белоснежным подушкам и простыне. Однажды она так увлеклась игрой, что не услышала как скрипнула входная дверь. На пороге стоял хозяин. Прижав уши, животное мигом ретировалась под кровать. Не успев ничего понять, Юля почувствовала боль. Щёку и нос будто обожгло. По подбородку потекло что-то тёплое и липкое.
Вечером, обнаружив на пододеяльнике кровь и выяснив причину её появления, мама поднялась к хозяевам. Результат оказался предсказуем — им предложили подыскать другое жильё.
ГЛАВА 2
Новый частный дом, в котором они поселились, Юле понравился сразу. Окрашенные полы и окна с видом на сад, создавали ощущение уюта. Глядя на яркие занавески и аккуратно заправленные кровати, Юлька поняла, что им наконец-то повезло.
В доме имелось несколько комнат, одну из которых занимали Юля с мамой, а две другие — хозяин с матерью.
Хозяина звали дядей Витей, а его маму Александрой Васильевной. Или, как она попросту представилась Юльке, бабой Шурой. Животных в семье не держали, стало быть, соблазн брать их в постель исключался. Всё остальное, включая огород, было законной вотчиной маленькой квартирантки.
Вскоре Юля заметила, что мама стала следить за собой гораздо тщательнее. Она накладывала яркий макияж, покупала модные вещи. Даже халат и тот выглядел нарядно. Юлька догадывалась, что это может означать: скорее всего, у неё появится новый папа.
Перспектива иметь такого отчима не радовала. Было в дяде Вите что-то неприятное. Мужчина вызывал у Юли неосознанный страх. Она не могла логически объяснить, что именно не нравилось, но интуиция подсказывала, что впереди её ожидают большие перемены...
Когда дома никого не было, Юля чувствовала себя более комфортно. Баба Шура в счёт не шла, она если и навещала их, то только для того чтобы полить или прополоть грядки. Всё остальное время женщина проводила у дочери, помогая той по хозяйству и присматривая за внуками.
Юля не отличалась общительностью. Поэтому улица её особо не привлекала. Обычно она выходила из дома лишь в магазин или наловить бабочек. Разглядывая в банке очередную узницу, девочка приговаривала: "Красавица, ты просто красавица! И не нужно складывать крылышки. Они самое замечательное, что у тебя есть. Будь умницей, так и сиди, а я буду тебя рисовать".
Капустница красотой не блистала, но, как и все бабочки, отличалась необыкновенной грацией. Осторожно водя усиками, она то складывала, то расправляла крылышки. Похоже, обилие разномастных цветов в банке её нисколько не радовало.
Больше всего Юля любила пользоваться простым карандашом. Тона получались самыми неожиданными, от чёрного до светло-серого. Постепенно бабочка на альбомном листе всё больше приобретала сходство с оригиналом.
— Вот и всё, портрет готов, можешь лететь.
Юля открыла банку. Но пленница не спешила, видимо, решив, что это и есть её настоящий дом. Дом, в котором и должны жить бабочки.
— Ну же! — Юля встряхнула банку.
— Развлекаешься? — послышался ироничный возглас.
Юля, словно её застали за чем-то предосудительным, покраснела и отвела взгляд. В памяти всплыло злосчастное утро... А дядя Витя стоял и усмехался.
***
Забежав после работы в супермаркет, Ирина купила необходимые продукты и, чуть подумав, захватила бутылку вина. Виктор любил пропустить рюмку-другую. Ира была не против, и частенько составляла ему компанию. В состоянии лёгкого опьянения он становился таким любвеобильным, что на следующий день на известное место было больно садиться.
Приготовив ужин, Ирина расставила приборы и достала спиртное.
Довольно хлопнув сожительницу по заднице, Виктор сел за стол и откупорил бутылку. Смакуя вино, Ирина смотрела и думала: "Как же мне повезло: молодой, брутальный, а в постели!"
Звук отпираемой двери нарушил идиллию. На пороге стояла дочь. Наметившееся было чувство вины, тут же исчезло. Ирина с досадой подумала: "Ничего — большая уже, должна понимать, что мне нужно устраивать личную жизнь".
Юля уже давно привыкла к самостоятельности, и на маму не обижалась. Она зашла в свою комнату, достала альбом и разложила краски, придумывая, что бы такое нарисовать. Невольно взгляд упал на портрет, стоявший в рамочке на столе.
Юлька знала, что ещё до её рождения у мамы был сын. На фотографии Гриша казался совсем маленьким. Он так и не вырос, потому что умер, когда ему не исполнилось и трёх лет. Брат походил на маму. Те же чёрные волосы и карие глаза. С фотографии он смотрел не по-детски серьёзно, как будто с сожалением, или грустью. Юля была достаточно взрослой, чтобы понять, что для мамы он так и остался ребёнком номер один. Мама часто и подолгу смотрела на его фото, а когда отводила взгляд, Юлька видела в её глазах пустоту. Эта пустота предназначалась Юле. Для неё в сердце мамы не было места. Дочь стала ребёнком номер два, появившимся на свет случайно, и которого никто не ждал. Мама никогда не гладила её по голове, не целовала, не сажала на колени и не читала сказок. Юлька росла сама по себе, ни о чём не мечтая и ни на что не рассчитывая.
Юле казалось, что в том, что всё получилось не так, как ожидала мама, есть и её вина. Порой ей становилось неловко, что она не мальчик и совсем не похожа на Гришу.
Переключив внимание на рисунок, Юля попыталась отвлечься от грустных мыслей. Воспроизвести капустницу по памяти не удалось. "Зря только последний лист испортила, — расстроено подумала она, — придётся просить у мамы денег на новый альбом". Юля встала и побежала в гостиную: "Может, ещё успею сгонять до закрытия в магазин".
Ни мамы, ни хозяина в комнате не оказалось. "Неужели спят?" — удивилась Юля. Она подошла к спальной: в комнате горел свет. "Слава богу, кажется, нет" — с облегчением вздохнула девочка и приоткрыла дверь. В глаза бросилась стоящая на коленях мама... Юльку чуть не стошнило. Зажав ладошкой рот, она выскочила на улицу.
Тошнота прошла, но картинка в памяти осталась: гадкое, до чего же гадкое это было зрелище!
Услышав удаляющийся топот, Виктор понял, что "маленькая дрянь" опять подглядывала.
ГЛАВА 3
Утром Юльку разбудил вкусный запах — пахло пирогами. Она вспомнила, как мама сетовала накануне, что в день рождения хозяина ей придётся работать. Подмениться не получилось. Но сам виновник торжества, похоже, не слишком огорчился — на стол было кому подать: на кухне с утра суетилась Александра Васильевна.
Баба Шура принесла Юльке полную тарелку пирогов с разной начинкой и молоко, деликатно намекнув, что гостям мешать не следует. Юлька и не собиралась. Ей было чем себя занять.
Когда все разошлись, Юля вышла из комнаты. Баба Шура мыла на кухне посуду, а дядя Витя сидел в гостиной. Сфокусировав взгляд на Юльке, он стукнул кулаком по столу и нахмурил брови. Рюмка с недопитой водкой опрокинулась и упала на пол.
— Полезай в погреб за солеными огурцами! — прикрикнул он по-хозяйски.
Подполье внушало Юле ужас. Она всегда с опаской наблюдала как мама, если требовалось что-то достать, осторожно спускалась по шаткой скрипучей лестнице вниз.
Дядя Витя встал и открыл люк:
— Давай, шевелись!
Из погреба повеяло холодом. Юля вспомнила о сетованиях бабы Шуры, что обнаглевшие крысы испортили все запасы.
— Я боюсь! Там крысы! — Юлька попятилась.
— Подумаешь, не сожрут же они тебя за пять минут, — мужчина взял её за волосы и попытался спихнуть вниз.
Упираясь и цепляясь за всё, что попадало под руку, Юля старалась вырваться из цепких рук.
— Полезай, гадина! — пытаясь сломить сопротивление, он всё настойчивее тащил её к яме. Но пьяная хватка была недостаточно крепкой. Юлька вырвалась и спряталась в угол за шкаф. Дядя Витя подошёл и стал снимать ремень. Увидев грозные манипуляции, Юля заплакала навзрыд. Прибежавшая из кухни баба Шура старалась образумить сына:
— Витенька, успокойся, я сама достану!
— Отойди, мать.
Мутные, побелевшие от бешенства глаза, пьяно таращились на Юльку.
— Сынок! Это же чужой ребёнок! — ухватившись за ремень, мать попыталась его остановить.
Воспользовавшись ситуацией, Юлька выскочила и спряталась в своей комнате под кровать, моля бога, чтобы поскорее вернулась мама.
Ночью в спальной дяди Вити долго горел свет. Мама что-то говорила, а он отвечал. Скрипела кровать.
Утром они никуда не съехали.
Проснувшись, Юлька не обнаружила ни свежих пирогов, ни бабы Шуры. Мама сказала, что её увезла скорая — давление.
Почти весь день Юля просидела в комнате. Через пелену дождя деревья и трава казались нарисованными акварелью. Размытый пейзаж наводил грусть.
"Интересно, где живут бабочки, — думала она, — должен же быть у них домик? И что он из себя представляет? Полураскрытый бутон, лист клёна или шляпку подсолнуха? Бабочки такие маленькие и хрупкие — без домика им никак нельзя".
Наблюдая за разбушевавшейся стихией, Юля не страшилась ни молнии, ни грома, она понимала, что в жизни есть вещи куда страшнее.
***
После ливня участок пришёл в плачевное состояние. Необходимо было восстановить грядки и поправить саженцы. Этим они и занялись на следующий день. Переходя от лунки к лунке, Юля укрепляла грунт вокруг растений, а дядя Витя, приподнимая лопатой и выравнивая пласты, старался придать грядкам геометрически правильную форму.
Запах влажной земли не был похож ни на один другой. Чем она пахла, трудно сказать. Может прошлогодней листвой, может новой, едва зарождающейся жизнью.
Откуда взялся котёнок, Юлька так и не поняла, наверное, пришёл от соседей. Детёныш смотрел на неё трогательными голубыми глазами и жалобно мяукал. Наклонившись, она взяла его на руки.
— Какой хорошенький! — нежно наглаживая, приговаривала Юля.
— Отпусти! Вдруг он больной, — послышался злой окрик.
Девочка в недоумении замерла.
— Я кому сказал, брось!
Выхватив котёнка, дядя Витя бросил его на землю. Лезвие лопаты приподнялось и опустилось, разрубив кошачьего ребёнка пополам. Расширенными от ужаса глазами Юля наблюдала, как маленькое тельце бьётся в агонии.
— Зачем? Зачем! Зачем…
Она развернулась и побежала прочь. Размазывая слёзы, Юля сидела у себя в спальной и с ненавистью думала, что даже если мама выйдет за дядю Витю замуж, она никогда не назовёт этого бессердечного человека папой.
Слёзы высохли, но боль не ушла, она затаилась, спрятавшись глубоко в душу.
— Ты что мне тут грязь развезла! Быстро раздевайся и мойся, — прикрикнул вошедший следом хозяин.
Дядя Витя принёс таз с тёплой водой и поставил на пол. Юля сняла одежду и, сжавшись в комок, присела в воду.
— Давай я тебя вымою, а то, чего доброго, зальёшь мне весь пол.
Юле было неловко и стыдно, но она не посмела возразить. Не торопясь, лёгкими движениями мужчина водил губкой по её телу. Мама мыла не так. Юля чуть не расплакалась от неловкости.
Стук в дверь прекратил постыдную процедуру. Пока он разговаривал с соседкой, Юля, сполоснув волосы, накинула халат и убежала в свою комнату.
Часы показывали половину шестого. Она облегчённо вздохнула — скоро придёт мама.
Скрипнули половицы, девочка замерла. Хозяин вошёл в комнату и тихо произнёс: "Если распустишь язык, учти, я ведь не забыл, как ты подглядывала. Надеюсь, тебе не хочется, чтобы об этом узнала мать?"
ГЛАВА 4
Вечером, собираясь на дежурство, Ирина погрозила сожителю: мол, не вздумай куда-нибудь свинтить.
Виктор усмехнулся: "Надо же, жена выискалась…"
По телику ничего интересного не было. Он взял диск с эротическими фильмами, вставил в дисковод, и стал с интересом рассматривать молодых сексапильных тёлок с силиконовыми грудями, вспоминая глаза маленькой дурёхи, таращившейся в окно. "Интересно, чем она занимается?" — Виктор встал и прошёл в Иркину комнату. "Опять рисует, художница хренова" — хмыкнул он, разглядывая сидевшего за столом ребёнка.
Поколебавшись, он постучал пальцами по косяку. Юля вздрогнула. Как же ей хотелось иметь шапку-невидимку!
— Поди сюда, — поманил он пальцем.
— Зачем? — севшим от волнения голосом спросила Юля.
— За чечиком. Делай, что говорят.
Она встала и прошла в гостиную.
— В спину вступило, потопчись ногами по пояснице. Может пройдёт.
Дядя Витя скинул футболку и лёг. Юля, ступая по крепкому мужскому торсу, недоумевала: "Где у него может болеть?"
— Теперь сделай массаж.
— Я не умею, — попыталась отказаться Юля.
— А тут и уметь нечего. Погладь, помни, постучи ребром ладони.
После неуклюжих действий он ловко сдёрнул с Юльки халатик и уложил её лицом вниз:
— Смотри, как надо.
— Но у меня спина не болит!
— А это необязательно. Массаж делают для профилактики.
Девочку парализовал ужас. Уходя, он усмехнулся, и приложил палец к губам.
— Надеюсь, ты не забыла о нашем уговоре?
После дежурства, едва заглянув домой, мама тут же заторопилась по делам. Из телефонного разговора Юля поняла, что она собирается что-то покупать, какую-то комнату в бараке под снос. Насчёт массажа Юля, конечно, ничего не сказала.
Во-первых, мама торопилась, во-вторых, было стыдно, в-третьих, она надеялась, что этого больше не повторится.
Детская психика имеет замечательное свойство — восстанавливаться. Одно то, что хозяина нет дома, делало Юльку счастливой. Она брала краски и уходила в свой мир. Сегодня натурщиком был шмель. Как она исхитрилась его поймать — отдельная тема.
Шмель был толст и неповоротлив. Оказавшись в банке, он громко жужжал и бешено вращал крыльями.
— Не нервничай, нарисую и отпущу. Разверещался. Или тебя дома детки ждут? Тогда я быстренько.
Набросав эскиз, Юля сверила рисунок с оригиналом. Сходство, пусть и не безусловное, присутствовало. Лобастая голова и мощные лапы указывали на то, что это, скорее всего, мальчик. И вылетел он в поисках подружки или для того, чтобы полакомиться нектаром.
— Какой же ты громкий и неугомонный! Ладно, лети.
Юля вышла на крыльцо и сняла с банки крышку. В отличие от бабочки, шмеля уговаривать не пришлось. Юля вернулась и, разукрасив рисунок, убрала в папку.
Скрип калитки вывел из приятного забытья. Мечты, словно потревоженные птахи, мгновенно снялись и улетели. Маленькое сердечко стукнуло и заметалось: "Кто, кто там?"
— Виктор ещё не пришёл?
Поставив сумки у порога, мама разулась, прошла в гостиную и устало прилегла на диван.
— Ну вот, Юлька, скоро у нас будет свой угол. Пусть в бараке, но это ненадолго. Когда-нибудь его да снесут, и нам дадут квартиру. Своё жильё есть своё. А то смотрю, Витюшка что-то морду воротить стал, может, моложе присмотрел. Мужики — они такие, с ними ухо нужно держать востро.
Юля мало что поняла из сказанного, но охотно поддакнула. Основную мысль она уловила — они переедут!
Тяжело вздохнув, Ирина встала и понесла сумки на кухню. Поколебавшись, она убрала бутылку с вином подальше в стол.
Иногда ей становилось неловко оттого, что Юлька наблюдает ежевечерние, ставшие почти традицией посиделки. Правда, последнее время даже выпивка не слишком возбуждала милого. Почти каждый вечер, ложась в постель, он отворачивался к стенке.
Раздражённо выложив картофель в раковину, она смахнула подступившие слёзы. Поначалу, когда они только сошлись, он часто называл её уменьшительно-ласкательными именами. Ира ощущала себя девчонкой. Как же она была счастлива! На миг ей показалось, что мысли материализовались. С улицы послышалось:
— Иришка!
— Пришёл! — радостно встрепенулась Ира.
Сполоснув руки, она выбежала в прихожую. Сожитель явился изрядно навеселе.
— Помоги разуться, — он привалился к косяку и поднял ногу.
Встав на колени, Ирина развязала шнурки и стянула кроссовки. Пошатываясь, Виктор дошёл до дивана и рухнул.
— Ночь удалась… — с обидой подумала Ира.
***
До школы оставался месяц. Юля уже давно выучила буквы. И не просто выучила, а легко складывала их в слоги и читала незамысловатые детские сказки. В них всё было ясно и понятно: добро побеждало зло, а несчастная принцесса, воссоединившись с принцем, наконец-то становилась счастливой.
Когда Юлька была чуть младше, то свято верила, что сказочное королевство существует. Пусть не в стране, и даже не в их городе, но где-то обязательно есть и дворец, и прекрасный принц, и добрый волшебник. Иначе, какой смысл жить?
Юля сидела в комнате, мечтательно смотрела в окно и думала: "Когда вырасту, куплю красивый дом и весь участок засажу цветами!"
Фантазия у неё работала отменно. Миг — и вот она уже хозяйка собственного дома. Вместо грядок — клумбы, а на месте участка с капустой — яблоньки и вишни.
— Что, важнее дел нет?
От испуга Юля вздрогнула.
— Лучше вымой посуду, — пробурчал хозяин.
Натерев до блеска тарелки, Юлька составила их в сушилку и постаралась незаметно выскользнуть из дома, но дядя Витя преградил путь.
— Иди сюда. Да не бойся, не съем.
Юля стояла ни жива ни мертва. Если бы у неё был выбор, то, пожалуй, она предпочла бы последнее.
— Запомни, бестолочь, массаж — твоя святая обязанность, а посуду я и сам помою.
Устав после дежурства, Ирина шла и по-бабьи мечтала, как любимый встретит её у калитки, возьмёт тяжёлую сумку и спросит как прошёл день.
Еле доковыляв, она открыла дверь и вошла в дом. Виктор лежал на диване и смотрел футбол. На её приветствие он даже не обернулся. Раскладывая по полкам продукты, Ира наткнулась на купленную в прошлый раз бутылку вина. Не обращая внимания на сидевшую тут же дочь, она откупорила пробку, налила полстакана и выпила. Посидев, налила ещё и снова выпила. На душе стало легче. Надо же, лечит, — подумала Ирина и спросила:
— Юль, ты не знаешь, дядя Витя, когда я на работе, не водит, случаем, девок?
Юля смотрела на пьяную мать и ей хотелось спросить: "Мам, неужели ты действительно ничего не видишь и не понимаешь?"
***
Голова раскалывалась. Выпив таблетку, Ирина попыталась восстановить события прошлого вечера. Она не помнила, чем занималась, о чём говорила, как уснула.
Похмелье, наложенное на отвратительное настроение, рисовало прошедший вечер не в самых радужных тонах. Обида на весь белый свет и на Витюшку в частности, прошла. Мужики они и есть мужики, что с них взять... Самой нужно быть ласковее и внимательнее. Может, всё и наладится. Она прилегла и попыталась сосредоточиться на правильных мыслях, но обида нет-нет да и наворачивалась слезами. Хотелось выпить. Ира встала и прошла на кухню. Она помнила, что помимо вина у них где-то оставалось пиво. Какое счастье: бутылки стояли на прежнем месте! Наполнив стакан, она отпила половину и с облегчением почувствовала, как отступает озноб.
Виктор слышал, как сожительница гремела посудой, что-то наливала, пила. Раздражение усилилось: "Какие же бабы тупые! Неужели старая дура всерьёз думает, что я на ней женюсь?" Подумалось, что зря он уступил просьбе коллеги приютить Ирку. Как-то само собой получилось, что квартирантка очень быстро оказалась в его постели. Незаметно мысли переключились на соседскую девчонку Вику. Восемнадцатилетняя стрекоза активно проявляла к нему недвусмысленный интерес. Единственное, что мешало успешному роману, — это квартирантка. Иногда, как бы между делом, Вика спрашивала, кем ему приходится женщина, проживающая в его доме. Конечно, он представил сожительницу как дальнюю родственницу. Тем не менее проблему нужно было решать.
ГЛАВА 5
Если мать была на работе, Юля старалась дома не находиться. Она уходила в сосновый бор и до вечера наблюдала за юркими белками, снующими в поисках пропитания. Лес начинавшийся за их домом был хорошо знаком. Вглубь же Юлька никогда не заходила, боясь заблудиться. Но сегодня ей хотелось уйти как можно дальше, где её никто не найдёт, и остаться там навсегда. Построить шалаш, насобирать на зиму шишек, ягод, грибов. Юля шла и думала: "Ведь живут же как-то звери в тайге, может и у неё получится. Только ночью одной, наверное, будет страшно. Мама вряд ли станет переживать. Похоже, ей абсолютно всё равно, есть у неё дочка или нет. Только кормит да вещи иногда покупает. Может, оттого она такая строгая, что ей очень хочется иметь мужа, а я мешаю?"
Незаметно для себя Юля зашла в незнакомый лес. Такого в своей жизни она ещё не видала. Толщина деревьев поражала. Земля, усеянная хвоей и шишками, вздымалась буграми. Растянутые или свёрнутые в кольца мощные корни походили на гигантских змей. Сумеречный свет, проникая сквозь кроны, отбрасывал причудливые тени. Августовское тепло исчезло, уступив место осенней сырости. Поражённая внезапной переменой, Юля остановилась.
Некоторые стволы были выкорчеваны из земли. Девочка смотрела и думала: "Какая неведомая сила могла такое сотворить?!" Опрокинутые деревья были давно мертвы. Засохшие, с пожелтевшей хвоей, ветки больно стегали ноги. Услышав шорох, Юля подняла взгляд. В нескольких метрах от неё стоял пёс: серый, огромный, с мощной грудью. Жёлтые глаза не выражали ни жалости, ни злости. Он просто смотрел. Разве только с укором.
Юля не боялась собак, ей всегда хотелось иметь друга. Протянув руку, она ласково сказала: "Иди ко мне. Ты, наверное, заблудился?" Собака отошла в сторону, продолжая внимательно наблюдать за девочкой. Намереваясь зайти с противоположной стороны, Юля увидела, как напряглась морда пса, обнажив огромные жёлтые клыки.
Юлька попятилась и, развернувшись, побежала прочь.
Волк смотрел вслед, вернее не волк, а волчица. У неё тоже были детки, которых она любила. Волчица была старой и мудрой и знала, что маленьким детям одним в лесу делать нечего: "Глупая девчонка, неужели она не понимает, что собаки в лесу не живут?"
Выбежав на поляну, Юля обернулась. Сзади никого не было. Она горько вздохнула и подумала: "Вот и в лесу меня не слишком-то жалуют. Почему же я им всем так не нравлюсь?"
Солнце клонилось к горизонту. Чья-то талантливая рука, смешав пурпур и охру, выплеснула палитру на облака. Глядя на полыхающий небосвод, Юля пожалела, что не захватила акварели, можно было нарисовать вечерний закат.
Не в силах отвести взгляд от завораживающего зрелища, она смотрела и думала, что под таким сказочным небом должны жить добрые и красивые люди. Мир не должен быть злым.
***
Облокотившись на забор, Виктор наблюдал за соседкой — хороша, чертовка: что белокурые волосы, что ноги, что грудь!..
Вика поливала грядки. Купальник почти не скрывал женских прелестей.
— А у меня не хочешь полить? — не отрывая взгляда от девичьей красоты, спросил он.
Вика кокетливо повела плечами:
— У тебя есть кому поливать.
— Да брось. Приходи сегодня.
Девушка окинула его оценивающим взглядом.
— Может и загляну как-нибудь. А твоя родственница не будет против?
— С какой стати? Она на днях съезжает. Так что жду.
Покачивая бёдрами и осознавая собственную неотразимость, соседка лукаво улыбнулась:
— Посмотрим.
Глядя на молодое тело, Виктор пожалел, что Ирка ушла в ночную смену — воздержание напрягало.
Юля торопилась домой. Слава богу, самое страшное осталось позади. — Наконец-то! — встретил её хозяин, — иди ешь, да поживее.
Юля попыталась проскользнуть в комнату. Но крепкая мужская рука, сдавив запястье, не оставила ни малейших шансов.
— Вижу, ты не голодна, — не особо церемонясь, Виктор толкнул девочку в сторону спальной.
От смачного подзатыльника Юля чуть не упала. Вытирая слёзы, она пыталась прорваться на улицу. Но мощная мужская фигура преградила выход.
— Распустила сопли. То же мне, святоша выискалась. Как подглядывать, так она тут как тут, а как отвечать — так сырость развела. Что расхныкалась? Не хрен было подсматривать. Ладно, не ной, сделаешь массаж — и отпущу.
ГЛАВА 6
Помешивая обжарку, Ирина подливала в бокал пиво. Настроение было ни к чёрту. Виктор разительно изменился. Последнее время безобразное поведение перешло все границы. "Ладно, голубчик, выведу я тебя на чистую воду! — думала она — хватит из меня дуру делать. Посмотрю, от кого ты так сильно устаёшь ночами". Предупредив, что дежурная медсестра заболела, Ирина засобиралась вечером на "работу". Выйдя из дома, она сделала вид, что направляется в сторону остановки.
Свернув в проулок, Ира присела на лавочку достала сигареты и полторашку пива. Вчера, когда Виктор взял плед и по устоявшейся традиции лёг спать на диване, ей в голову пришла "умная" мысль — проследить с кем он развлекается в её отсутствие. Ирина понимала, что созерцание того, о чём она и так догадывалась, окончательно разрушит их отношения. Какая разница с кем он проводит ночи? — шептал здравый смысл. Но обида и злость затмили разум. Ей казалось, что лучше знать правду, чем надеяться непонятно на что.
Ирине вспомнились первые месяцы их совместной жизни. Виктор и тогда не выказывал особой любви и уважения, мог не прийти ночевать или явиться под утро. Ира и не рассчитывала, что они всю жизнь будут вместе, но зачем же так, совсем уж по-хамски?
Её порядком развезло, ноги налились тяжестью. С трудом поднявшись, она постояла и пошла обратно.
Смеркалось, в окнах загорался свет. Не торопясь, Ирина брела по знакомой улице. Ноги шли, а душа молила остановиться. Разум шептал: "Зачем тебе это?"
Открыв калитку, она вошла во двор и, проскользнув в сад, подобралась к окну спальной. Сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивался слабый свет. Узкая полоска открыла то, в чём она, собственно, и так не сомневалась. Сердце болезненно сжалось. На кровати в обнимку, абсолютно голые, лежали двое — сожитель и соседская девчонка Вика.
Обойдя дом, Ира тихо постучала в своё окно. Юлька подскочила моментально, будто и не спала.
Кое-как вскарабкавшись на подоконник, Ирина опустилась на пол и заплакала горькими пьяными слезами. Не выдержав, Юля тоже начала всхлипывать. Так они и сидели, плача каждая о своём. Ира о нелепо закончившейся семейная жизнь, а Юлька от счастья, что они наконец-то съедут из этого ада.
Утром Ира села на диван в гостиной и стала терпеливо ждать, когда милый и его пассия выйдут. Ей хотелось посмотреть в его бесстыжие глаза. Она мстительно представляла, как он стушуется, засуетится, начнет оправдываться. "В ногах будет валяться — не прощу! Наверное…" За дверью послышались голоса и смех. Ира напряглась: "Ещё и радуется, козёл!"
— Вот так сюрприз! Иришка, а ты что здесь делаешь? Не спится?
Обнимая Вику за плечи, Виктор равнодушно смотрел в заплаканное лицо сожительницы.
Проводив девушку, он вернулся и спокойно спросил:
— Ты это хотела увидеть? Специально припёрлась раньше или никуда и не уходила?
— Ну ты и мразь! А я-то думаю, чьи это светлые волосы на подушке? Что, баб в моё отсутствие водишь?
Не контролируя эмоции, Ира готова была расцарапать наглую смеющуюся морду.
Юля проснулась от крика. Она встала, с намерением попросить, чтоб не мешали спать. Но смысл сказанного заставил остановиться. Поняв, о чём идёт речь, девочка хотела было объяснить, что волосы на подушке — её. Как вдруг подумала: "А что если мама спросит, что она делала на их кровати?"
Юля слышала, как мать плакала. Дядя Витя даже не пытался оправдаться. Не повышая голоса, он спокойно говорил: "Если тебе что-то не нравится, можешь уматывать на все четыре стороны. Мне не нужна старая кляча, старше меня на десять лет".
ГЛАВА 7
Что ещё могла купить мама на зарплату старшей медсестры? Барские хоромы? Растерянным взглядом Юля обвела "удобства".
— Не переживай, Юль, это ненадолго. На этом участке дома предназначены под снос. Год, от силы два, и нам дадут квартиру. Потерпи.
Разбросанные бутылки, банки, пачки из-под сигарет... У Юли было ощущение, что они находятся на помойке. Вокруг ни цветочка, ни травинки — утоптанная, загаженная мёртвая зона. Даже не верилось, что здесь живут люди.
Ряд облупившихся дверей с навесными замками свидетельствовал, что здесь всё же кто-то живет, но хозяев нет дома.
Их дверь мало чем отличалась от остальных: такого же грязно-коричневого цвета.
В кухне, помимо допотопной кирпичной печки, вряд ли могло вместиться что-либо ещё, разве только обеденный стол да стул. Грязные окна и паутина по углам наводили тоску. Юльке хотелось уйти и никогда сюда не возвращаться.
Абсолютно лысая худая девочка, старше Юли на пару лет, с любопытством разглядывала новых соседей. Она подошла и на правах хозяйки протянула грязную руку.
— Кристина. А тебя как зовут?
— Юлей.
— Вы теперь будете здесь обитать?
— Похоже. А вы давно тут живёте?
— Всегда.
— Говорят, что барак скоро снесут? — выразила надежду Юля.
— Мало ли что говорят. Мы это уже много лет слышим, а он всё стоит и стоит. Место неудобное — тесно, ничего не построишь. Рядом железная дорога, грохот, пыль. Большой дом здесь не поместится.
Кристина была уверена, что ни через год, ни через два, ни их семья, ни новые жильцы, никуда не переедут.
Недалеко стояли полусгнившие, наполовину сгоревшие бараки, расселять которые не торопились.
Вернувшись, Юля с тоской осмотрела пустую грязную комнату.
— Мам, а на чём мы будем спать?
— Сегодня расстелем одеяло и поспим на полу, а завтра я схожу и возьму мебель в кредит. Не переживай, прорвёмся.
На следующий день Юля решила исследовать окрестности. Стоя на виадуке, она смотрела на расположенный внизу проспект. На клумбах росли цветы, пестрели рекламные баннеры, бесконечным потоком двигались авто. А с обратной стороны насыпи начинался её мир, мир наоборот — нищеты и убожества.
***
Первое сентября выдалось тёплым и солнечным. Пройдя через старые погреба и железнодорожную линию, они с мамой оказались на перекрёстке. Подождав, пока загорится зелёный, перешли улицу, и вышли прямиком к школе.
После переклички дети и родители столпились у кабинета педиатра. Врач пробегала взглядом по волосам и делала в медкарте отметку. Взглянув на Юлю, она встала и внимательно осмотрела её волосы, руки, живот и спину, после чего тщательно вымыла руки. Словно на Юле было клеймо трущоб.
С некоторыми дворовыми ребятишками Юля успела подружиться. Ту девочку, которая подошла к ней в день их переезда, она старалась обходить стороной. Дети, с которыми Юля общалась, предупредили, что она заразная — у неё вши и чесотка.
Мать Кристины, даже по местным меркам, была пропащей пьяницей. Дома, кроме пустых бутылок, ничего не приживалось. Кристина, несмотря на возраст, в школу не ходила. Денег ни на форму, ни тем более на учебники у родителей не было — только на водку.
После ремонта и покупки мебели Юлькино с мамой жильё стало выглядеть вполне прилично. Письменный стол располагался у окна. Диван, шкаф, журнальный столик и два кресла по периметру создавали видимость уюта. Особенно Юле нравился новый палас. Подумалось, что если бы они могли позволить себе купить жилье в тех домах, которые находятся за виадуком, то обстановка вписалась бы в светлую и чистую квартиру более уместно.
Глядя на соседей, Юля недоумевала отчего те живут в нищете и грязи? Почему не поют песен, не слушают музыку, а только матерятся и пьют? Окружающая действительность угнетала. Девочка часто думала, что когда вырастет, то не будет ни курить, ни пить, ни ругаться матом.
Спустя несколько дней, придя из школы, Юля не застала матери дома. Мама пришла поздно вечером. Неприятно поразило, что от неё снова пахло спиртным.
Спустя время, Юля стала замечать, что по вечерам маму тянет в гости, и не куда-нибудь, а к родителям Кристины. Она не понимала что у них может быть общего. Почему перед визитом к соседям мама улыбается, а по возвращении, злобно кричит и смотрит так, словно перед ней не Юлька, а чужая гадкая девочка.
Что было тому виной: спиртное, или окружающее пространство своим негативом превращало их в адские сущности? Может, — думала Юля, — земля, где не растут цветы и не живут бабочки, проклята?
ГЛАВА 8
Кристина оказалась права — барак не снесли. За те годы, что Юлька с мамой в нём прожили, он окончательно обветшал и состарился. Власти только разводили руками да предлагали ипотечное кредитований с низкой процентной ставкой. Но даже на таких условиях мало кто осмеливался влезать в долгосрочную кабалу.
Юля перестала мечтать и что-либо загадывать. Она понимала, что ни на государство, ни тем более маму, рассчитывать не стоит. Поэтому она все силы вкладывала в учёбу, и восьмой класс окончила хорошисткой. Правда, математика с физикой давались с трудом. Но Юля старалась если не полюбить, то хотя бы понять эти предметы. Своим призванием она считала медицину. Но только не специальность экономиста, как настаивала мама. После школы Юля твёрдо решила поступать в медицинский. А художественная школа, что ж, пусть так и останется журавлём в небе — с сожалением думала Юля, — денег ни на хорошие кисти, ни на краски всё равно нет и не будет. Но и в этой ситуации она не унывала. Отсутствию кистей, холста и красок всегда можно найти альтернативу. Например, заняться графикой, в которой легко воплотить любые фантазии.
Взяв грифельный карандаш и ватман, она ловкими, еле заметными штрихами наносила контур. Это могло быть всё что угодно: портрет, натюрморт, пейзаж. Мог быть цветок, а могла и шляпка французской модницы, девятый вал или лёгкий бриз. В рисунках уживалась и чёткость линий, и размытость тонов, скольжение и скрупулёзность. Неуловимо тонкие, воздушные наброски оставляли место воображению.
Юля рисовала каждую свободную минуту. Её не соблазняли ни улица, ни прогулки с друзьями. Если уставала, то брала книгу и погружалась в незнакомый мир любви, наполненный чувственностью и романтикой.
***
По случаю завершения учебного года в школе состоялась дискотека. Юлька на праздник не собиралась. В школьной среде она чувствовала себя некомфортно. Разница в социальном положении накладывала отпечаток и на отношение учителей — снисходительно-жалостливое, и одноклассников — высокомерно-безразличное. Наверное, её можно было бы назвать замухрышкой, если бы не чистый и опрятный вид. Одежда, если и покупалась, то не в модных бутиках, как у большинства одноклассниц, а на распродаже или в секонд-хенде. Но Юля не закатывала маме истерик, не просила и не топала, как капризный ребёнок, ножками. Юля понимала, что мама опускается. И никакие мольбы, просьбы и доводы не могли ничего изменить.
Пойти на школьный праздник уговорила одноклассница. Стоя в одиночестве, Юлька с удовольствием наблюдала за девочками, как они танцуют и веселятся. Сама же в танцах не участвовала — смущал недостаток опыта. Собственно, никто и не настаивал. Кажущаяся невзрачность и угловатость не имели успеха у противоположного пола. Более того, пацаны совершенно не обращали на неё внимания, как, впрочем, и она на них. Но сегодня всё было иначе. Юля с удивлением ловила на себе задумчивый взгляд парня из десятого класса. Потупив взор, она смущенно отворачивалась.
Дискотека закончилась засветло. Домой не хотелось. Присев на лавочку в школьном сквере, Юлька достала из сумки планшет с которым не расставалась, и набросала на альбомном листе контур. Парень, смотревший на неё на дискотеке, сидел на противоположной скамейке. Стараясь не обращать на него внимания, Юля продолжила наносить штрихи.
Они не были знакомы, но на переменах виделись часто. Юлька слышала, как его окликают по имени. Поэтому знала, что юношу зовут Денисом. Серьёзный и рассудительный, он вызывал уважение не только учителей, но и одноклассников. Уже сейчас было понятно, что мальчика ждёт большое будущее. Минимум — серебряная медаль и поступление в престижный ВУЗ. Родители могли им гордиться.
Денис почти не обращал внимания на девочек. Какие девчонки, ему и на уроки-то времени не хватало. Но сегодня всё было иначе. Неприметное белокурое создание, отводившее взгляд, было столь трогательным, что вызывало странное чувство: желание защитить. В девочке присутствовало нечто такое, чего не было в остальных: нежность. Она выглядела беззащитной и хрупкой, как ребёнок. В силу возраста он не понимал, что это и называется женственностью. Набравшись смелости, Денис встал, подошёл и сел рядом.
— Рисуешь?
Юля равнодушно кивнула.
— Классно получается! Ёлка, как живая. После школы в художественное будешь поступать? — с интересом спросил он.
— Нет, в мединститут.
— А почему? — удивился Денис.
Пожав плечами, Юля встала, убрала планшет и пошла в строну дома. Не могла же она сказать, что в жизни, прежде всего, нужна стабильность. А творчество — тут как повезёт. Гарантия, что ты станешь востребованным художником и добьёшься успеха — минимальна. Денис шёл рядом. Казалось, он разучился говорить. Но всё же, прощаясь, спросил её имя и номер телефона.
На следующий день было решено продолжить торжество, и сходить классом в парк отдыха. В честь того, что Юля окончила учебный год успешно, мама подарила ей тысячу рублей. Для Юльки это были огромные деньги! На аттракционах она могла позволить себе всё: и сладкую вату, и мороженое, и сок. Бешено вращаясь на "Фараоне", смеясь и визжа, Юля думала: "Нет, наверное, я неправа, и мама меня любит".
Денис тоже был здесь. Может, ещё и поэтому, её сердце стремительно вылетало из груди.
Много ли нужно девчонке? Чтоб посмотрел, взял за руку, шепнул что-нибудь ласковое.
С каждой встречей чувство взаимной симпатии росло. Иногда Юля с Денисом сидели в парке, иногда гуляли по городу. Юля никому не рассказывала об их дружбе. Она хоть и была юной, но уже понимала, что отношения — это сокровенное. И что личное не может становиться предметом всеобщей гласности и обсуждения: что сказал он, что ответила она. Чувство должно принадлежать двоим. И неважно, что они даже не целовались. Есть нечто большее, чем интимная близость: взгляд, улыбка, прикосновение. Когда от телефонного звонка замирает сердце и пальцы, нажимая "ответить" немеют. И даже на расстоянии ты чувствуешь любимого каждой клеткой.
ГЛАВА 9
Мать встретила на пороге — нетрезвая и злая.
— Дома ни куска хлеба, а тебя где-то черти носят!
Юля молча взяла деньги и пошла в магазин. Проходя мимо распахнутой соседской двери она увидела незнакомого мужчину достающего и раскладывающего из коробки вещи.
"Наверное, новый жилец. Хоть бы был непьющим. Как же вся эта алкашня достала!" — устало подумала Юля.
Купив хлеб, и не застав родительницы дома, она обрадовалась: "Слава богу, хоть отдохну от криков".
Где-то звучал шансон. Было похоже, что новый сосед решил отпраздновать новоселье. Разложив диван, Юля постелила белье, легла и попыталась уснуть. Она давно просила маму купить раскладушку. Вдвоём было тесно. Особенно раздражал запах перегара. Юля пробовала спать на полу, но снизу так дуло, что от затеи пришлось отказаться. "Жаль, что мама никогда не берёт путёвку в лагерь, — подумала Юля — с каким бы удовольствием я пожила там лето". С этими мыслями она заснула.
Утром позвонила одноклассница и пригласила в гости. Последний год они с Аней сидели за одной партой. И хоть Юля старалась ни с кем особо не сходиться, но искренность и неравнодушие соседки вызывали симпатию. Приходя к ней в дом, Юля наслаждаясь теплом и уютом чужой семьи. Одноклассница жила в достатке. Юле тоже хотелось иметь и компьютер, и интернет. Но о дорогой технике не могло быть и речи. Мама считала, что это не водка, можно и обойтись.
Новый шестнадцатиэтажный дом, в котором жила Аня, был заметен издалека. Судя по современной архитектуре, квадратные метры стоили недёшево. Юля втайне мечтала о таком же. Но понимала, что если это и произойдёт, то очень и очень нескоро, когда она станет взрослой.
Подойдя к дому Ани, Юля услышала как звякнул старенький, купленный в комиссионке смартфон. С нетерпением заглянула в почту. "Входящие 1". Сообщение было от Дениса. Он предлагал встретиться. Визит к подруге пришлось отложить.
Сидя в кафе, они ели мороженое, пили сок и общались. Денис рассказывал о себе, о любимых книгах, увлечениях, занятиях восточными единоборствами, о грандиозных планах на будущее. А Юля молчала...
С Денисом было легко и покойно. Но поделиться с ним реальностью она не могла. Разве только будущим, которое, надеялась Юля, будет кардинально отличаться от настоящего.
Дойдя до парка, они остановились. Дальше начиналась дорога на виадук. Юля не хотела, чтобы Денис видел в каких условиях она живет.
Перед тем как проститься, Денис обнял и произнес:
— Юль, я завтра уезжаю к родственникам на юг. На всё лето. Родители так решили. Ты не скучай. Будем писать друг другу, общаться в вайбере. В августе вернусь. Надеюсь, ты меня дождёшься?
— Как знать. Вот возьму и выйду замуж за олигарха! — рассмеялась сквозь слёзы Юлька.
— Если тебе какой-нибудь из них сделает предложение, то ты, прежде чем дать согласие, хорошенько подумай. Юль, они же все старые и лысые. — улыбнулся Денис — Зачем тебе такой муж? Лет через десять я и сам стану олигархом. Буду возить тебя на Лексусе, одевать в бутиках. Главное — дождись, — как можно убедительнее произнёс он.
— Дождусь. — смущенно покраснев ответила Юля.
Денис прижал её к себе и впервые поцеловал в губы.
***
Услышав музыку и мамин смех, Юля с порога догадалась, что у них гости. Открыв дверь, она чуть не задохнулась от зловония. Пахло коньяком и табачным дымом. Юля быстро прошла в комнату, разобрала постель и юркнула под одеяло, мечтая лишь об одном: чтобы гость поскорее ушёл. Но у мамы были иные планы...
— Юлька, иди познакомься с дядей Вовой, — крикнула она.
Юля сделала вид, что спит.
— Ну надо же, свинья невоспитанная! — недовольно пробурчала мать. Но настаивать не стала.
Несмотря на музыку и шум, через несколько минут Юля действительно уснула.
Ей снилось море, пустынный пляж и одинокая мальчишеская фигура.
Ветер, поднимая тучи песка, вздымал буруны, трепал волосы. Мальчик сидел не шелохнувшись. Она подошла и села рядом. Дэн?! — удивилась она — Но почему он меня не замечает? Не узнаёт? Юля настойчиво вглядывалась в родное лицо. Но Денис смотрел мимо.
Устало положив голову на плечо любимого, Юля удивилась его реакции: словно чужой. Не поздоровался, не обнял…
Набегая на берег, волны ласкали ноги. Колючий песок обжигал руки и грудь.
Юля проснулась от чьих-то прикосновений. Мать спала. Юлька встала и включила свет. В комнате никого не было, но входная дверь оказалась открытой...
Защелкнув её на шпингалет, она вернулась в постель. И уже засыпая подумала: "Может приснилось, что меня кто-то трогает?"
ГЛАВА 10
Мечтая и фантазируя, Юлька провалялась в постели до обеда. Спешить было некуда. Она взяла со стола подаренный одноклассниками альбом с репродукциями и, неторопливо листая, с головой ушла в мир искусства: Куинджи, Леонардо да Винчи, Микеланджело… Айвазовский — шесть тысяч произведений! Умереть с кистью в руке! О такой смерти можно только мечтать. Перелистывая страницы, Юля потрясённо разглядывала изображённые на полотнах кораблекрушения, ураганы, шторм... "Чёрное море", "Девятый вал". Непостижимая мощь и вечность, в сравнении с которой жизнь человека равна мгновенью.
Чувство голода заставило встать и отправиться на кухню в поисках съестного. На столе лежали деньги и записка "Купи хлеб, гречку, лапшу и подсолнечное масло". Юля пересчитала мелочь, — даже на мороженое не оставалось... "Нужно устраиваться на работу. Отдыхать буду потом, когда стану взрослой и куплю всё необходимое", — подумала Юлька, собираясь в магазин.
По пути она заскочила к Ане. Они поболтали, попили чаю с пирожными, зашли в интернет. Юля взвизгнула от счастья — от Дениса письмо!
"Здравствуй, Юлька.
Долетел нормально, уже купаюсь в море и загораю. Вода класс! Как ты там, не скучаешь? Не сиди дома, сходи на пляж, погуляй в парке или поупражняйся в художественной технике. Помнишь, что сказал Гоголь о пейзажном творчестве? "Я бы сцепил дерево с деревом, перепутал ветви, выбросил свет, где никто не ожидал его. Вот какие пейзажи надо писать!"
Не откажусь и от собственного портрета. Если ты не против, конечно.
Пиши, чем занимаешься, что читаешь и вообще... Мне интересно про тебя всё.
Обнимаю и нежно целую, Дэн".
У Юльки запылали щёки: "Значит помнит и думает обо мне!"
Юля знала, что первые чувства и отношения далеко не всегда заканчивается хеппи-эндом. Но ей так хотелось, чтобы их любовь жила долго-долго! Подсознательно, на уровне интуиции, она понимала, что в их возрасте важнее дружба, нежели взрослые отношения, накладывающие серьёзные обязательства и создающие массу ненужных проблем. Впрочем, Денис на что-то более интимное, чем поцелуй, не претендовал. И ситуацию, даже если они были у него дома одни, не провоцировал. Юля понимала, что рано или поздно у них всё произойдет, ведь они по-настоящему любят друг друга. Только пусть это случится потом, когда она окончит школу. О последствиях интимной жизни Юля была наслышана. Ей вовсе не хотелось стать в столь юном возрасте мамой. Или, совершив непоправимую ошибку, с большой долей вероятности остаться бездетной.
Придя домой, она легла и открыла взятый у Ани роман Суад "Сожжённая заживо". Бедные женщины Востока, как же мужчины к ним строги и бессердечны! — думала Юля. Чтение так увлекло, что она даже не услышала, как пришла мать. Последнее время их отношения настолько разладились, что они почти не общались. Незначительные реплики, междометия, кивки, жесты. Юля не знала о чём говорить. Казалось, что бы она ни сказала, матери всё будет неинтересно. Общительной мама становилась лишь с друзьями да с новым соседом, а с Юлькой... Что дочка могла сказать значимого?
Юля обратила внимание, что у мамы вошло в привычку устраивать застолья дома. Дядя Вова был щедр и на выпивку, и на закуску. Он нигде не работал, но деньги водились, и, судя по пустым бутылкам из-под коньяка, немалые.
В этот раз посиделки затянулись за полночь. Едва ворочая языком, мать поставила Юльку перед фактом, что сегодня гость будет ночевать у них. "Потому как время позднее, общественный транспорт не ходит и до дома ему доехать не на чем". Она редко бывала в столь невменяемом состоянии.
"Конечно, до соседней комнаты нужно ехать на трамвае, или автобусе, — раздраженно подумала Юля, — или даже такси". Она встала и постелила себе на полу.
Летом пол был не очень холодным. Ватное одеяло, свёрнутое вдвое, позволяло вполне сносно перекантоваться до утра. Невзирая на пьяный храп, Юлька свернулась калачиком и задремала.
Руки, всё те же руки: бесцеремонные, грубые, наглые. Жадный вонючий рот, дыша коньячным перегаром, слюнявил губы. Юля попыталась вырваться, но силы были неравны. От отчаяния и боли она заплакала. Слёзы катились по лицу, шее. Но её плача никто не слышал. Перевернувшись на бок, мама всхрапнула и смачно пукнула.
ГЛАВА 11
Субботнее утро выдалось тёплым и солнечным. Мать с утра затеяла стирку. Развешивая на улице бельё, Юля втайне надеялась, что банкет выходного дня не состоится.
Юля не слышала шагов. Хозяйский шлепок по попе вывел из забытья.
— Привет, красотка. Соскучилась? Могла б заглянуть на часок-другой.
Юля отскочила в сторону.
— Ладно, я негордый, сам зайду, — усмехнулся сосед.
Юля понимала, то, что с ней произошло, невозможно ни забыть, ни исправить.
О случившемся прошлой ночью она решила никому не рассказывать. Конечно, когда-нибудь Денис узнает правду. Умный и добрый — он простит. Хотя, собственно, и прощать-то было не за что. Если она себя в чём и винила, то это в нерешительности. Невзирая на стыд, нужно было кричать так, чтоб разбудить пьяную мать. Пугала мысль, если она кому-то пожалуется, то в глаза пожалеют, а за глаза засмеют. В прошлом году в их школе подобное несчастье произошло с девочкой из параллельного класса. Некоторые сопереживали, но большинство делали брезгливое лицо: мол, сама виновата.
Огласка могла нанести ещё больший вред. Единственный человек, которому Юлька могла бы довериться, это мама. Но разве способна женщина, променявшая дочь на бутылку, пожалеть и защитить?
Управившись с делами, Юля отпросилась погулять. Она шла и думала, что выход должен быть. Непременно. Нужно только хорошенько подумать. Но, как она ни старалась, в голову не приходило ничего путного.
Набрав номер Ани, Юлька обрадовалась — подруга оказалась дома. К тому же одна. Может, рассказать ей?
Аня приготовила бутерброды, они попили кофе с молоком, поболтали. Но начать столь серьезный разговор Юля не решилась, из опасения быть непонятой. Чтобы постичь весь ужас ситуации, нужно оказаться на её месте.
Пока Аня убирала со стола, Юля заглянула на свою страничку. В почте ждало письмо от Дениса: "Здравствуй, Юлька..."
Она быстро набрала: "Здравствуй, Денис. У меня всё нормально. Решила со следующей недели приобщиться к трудовой деятельности, — поработаю лето промоутером. Погода у нас отличная! Несколько раз была на речке. Общаюсь с Аней, немного рисую и жду твоего возвращения… ".
Тепло и уют чужого дома позволили привести мысли в порядок и немного успокоиться. Аня, словно о чём-то догадываясь, была деликатна и внимательна. Юля понимала, какой вопрос хотелось бы ей задать. Но подруга ждала, когда Юля сама поделится сокровенным.
Глупости, которыми напичканы американские фильмы, "Хочешь об этом поговорить?" — в русской культуре неприемлемы.
Не всегда есть смысл делиться болью. Что толку? В некоторых ситуациях проблема может только усугубиться. Унижение легче пережить в одиночку.
Чем Аня могла помочь? — да ничем. Не могли же её папа с мамой пригласить Юльку к себе жить.
Юля была благодарна однокласснице уже за одно то, что пока родители находились на даче, она оставила её ночевать.
Безусловно, Аня интуитивно догадывалась, что у Юльки дома проблемы. Но лезть к подруге в душу, она не решалась.
Два дня не прошли — пролетели. В воскресенье вечером Анины родители вернулись, и Юля спешно засобиралась домой.
Она ещё издалека увидела, что в их комнате горит свет. Из распахнутого окна слышалась всё та же блатная музыка. Постояв, Юля развернулась и пошла прочь.
Дойдя до Аниного дома, она поднялась на верхний этаж и, присев на ступеньки, прислонилась к стене. Проситься у родителей подруги на ночлег казалось неловким.
"Ничего, сейчас лето, в подъезде тепло и совсем не страшно. Вряд ли кому взбредёт в голову подниматься ночью на чердак" — решила Юля.
Лежать на цементном полу было холодно, особенно под утро. Озноб пробирал до костей. Пустой желудок недовольно урчал. Отсутствие туалета стало ещё большей проблемой. Ночь тянулась бесконечно...
Наконец наступило долгожданное утро. Люди просыпались, готовили завтрак. Ароматный запах кофе напомнил о том, что она давно не ела. Юля встала, вызвала лифт и, в надежде, что очередная пьянка закончилась, пошла домой.
Гора грязной посуды и бутылок свидетельствовала о том, что веселье шло с полным размахом. И, судя по всему, в нём принимал участие некто третий.
ГЛАВА 12
Проснувшись, Юлька взглянула на часы — полдень. Вставать не хотелось. После проведённой в подъезде ночи чувствовалась усталость. Хоть ей и не терпелось попробовать себя в качестве промоутера, но она решила отложить трудоустройство до завтра.
Как ни странно, настроение было не слишком пессимистичным. Юля понимала: нужно думать не о том что было, а о том что будет. С первым разочарованием и болью жизнь не заканчивается.
Юльке было к чему стремиться. Может статься, что после окончания института они с Денисом поженятся, родят детей — девочку и мальчика. Она вспомнила их первый поцелуй, нежность, смешные фантазии про олигарха. Милый Денис, как же я по тебе соскучилась! — вздохнула Юля.
Взяв альбомный лист, она по памяти нанесла первые штрихи: глаза, прямой нос, волевой подбородок... Рука замерла — потом напишу с оригинала.
За стенкой послышались знакомые аккорды. Юле стало страшно от мысли, что всё может повториться. Дверь, державшаяся на хлипком крючке, вряд ли могла служить серьёзным препятствием для соседа. Она взяла купальник, надела платье и выскользнула из дома.
Вода убаюкивала. Раскинув руки, и свободно паря над многометровой толщей, Юля не слышала ни криков отдыхающих, ни плеска волн. Взгляд улетал в небо. Раскачивая в материнской колыбели, волны тихо напевали: "Всё будет хорошо, милая". Как бы Юльке хотелось этому верить!
К вечеру она поняла, что с загаром переборщила: спина и плечи болели. Юля оделась и пошла на остановку. Солнце, заретушировав небо алым колером, разлилось над горизонтом багровым заревом. Она где-то читала, что кроваво-красный закат к перемене погоды. Обгоняя, ветер усилил порыв и поспешил к городу.
Телефон на речку Юля не брала, боясь потерять или лишиться его известным способом. Мобильник не был дорогим, но расстаться с единственным средством связи не хотелось.
Юля пришла домой, взяла телефон и проверила входящие. На дисплее высветилось два пропущенных вызова, и оба от мамы. Юля перезвонила.
Мама предупредила, что заболела сотрудница, поэтому ей придётся остаться в ночную смену.
Приготовив ужин, Юля обнаружила, что дома нет хлеба. Вернувшись утром с работы, мама обязательно устроит скандал. Надеясь успеть до закрытия, она взяла деньги и поспешила в булочную.
Ветер хлестал по обгоревшему лицу, забивая глаза пылью. Юля подумала, что примета оказалась верной.
Девочка не слышала, как глядя ей вслед, сосед сказал: "Да куда она денется — вернётся".
Выйдя из магазина, Юлька бегом бросилась к дому. Ураган набирал силу, грозя перерасти в ураган. Зайдя в коридор и пытаясь отыскать в сумке ключ от квартиры, она замешкалась.
— Где ж ты так долго пропадала, детка? — раздался до тошноты знакомый голос.
Схватив за руку, дядя Вова потащил её в свою комнату. Юля закричала и попыталась вырваться. Ловким захватом, завернув руку за спину, мужчина втолкнул её в открытую дверь.
Сосед был не один. За столом сидел незнакомый мужчина. Окинув Юлю пристальным взглядом, он лениво произнёс:
— Сойдёт.
Бросившись к выходу, Юля принялась кричать и стучать в двери. Но ветер, предательский ветер, заглушил крик. Завывая, он то ли смеялся, то ли плакал. Сквозь слёзы, Юля предупредила:
— Я расскажу маме!
— Да ради бога. Думаешь, твоя мать вкусно ела, пила и брала деньги без отдачи за просто так? Завтра можешь сколь угодно жаловаться. А сейчас утри сопли — и за дело, — усмехнулся сосед.
Мужчина, не обращая внимания на происходящее, деловито настраивал камеру. Юля видела похожую аппаратуру в кино. Мелькнула мысль: "А это ещё зачем?"
Менялись способы, позы, ракурс, но не менялось происходящее.
Казалось, ужас будет продолжаться вечно. Она не ощущала ни боли, ни унижения, словно тело и разум умерли.
Очнувшись, Юлька огляделась по сторонам. Знакомая обстановка говорила о том, что она дома. Рядом валялись личные вещи. Она попила воды и, не расправляя постель, легла. Произошедшее казалось кошмарным сном. Мозг отказывался воспринимать действительность. Но картинки всплывали одна за другой, снова и снова. Юля не представляла, как забыть ту мерзость, которой её подвергли нелюди. Как вообще после такого жить?
На следующий день, сказавшись больной, Юля лежала уткнувшись лицом в подушку и думала. Конечно, о случившемся она никому не расскажет — стыдно. О позоре не узнает никто. Дядя Вова вряд ли будет хвастаться.
Боль постепенно отступала. Через пару дней Юлька встала и решительно вышла из дома, с наслаждением вдохнув аромат лета. Пахло дождём, цветами, скошенной травой и… надеждой.
Юля решила сходить к подруге. Открыл отец, любезно пригласив войти.
Она разулась и прошла в комнату.
— Юль, Ани дома нет, но дочь скоро вернется. А мы пока посмотрим новый захватывающий фильмец — с усмешкой произнес мужчина.
Взглянув на монитор, Юля обомлела. До боли знакомые кадры вернули её в недавнее прошлое.
Брошенная фраза вывела из оцепенения.
— За деньги или ради собственного удовольствия? Сколько же стоят твои услуги, киска? Думаю, не слишком дорого. Надо полагать, ты никому не отказываешь? — он скабрёзно усмехнулся.
Юля покраснела и, еле сдерживая слёзы, закрыла лицо руками. А мужчина всё стегал и стегал обидными сравнениями и эпитетами.
— И не вздумай ещё хотя бы раз ступить на порог нашего дома! Ты хоть понимаешь, сучка, что теперь на тебя вся школа будет пальцем показывать? Не представляю, как можно опуститься до подобного скотства! Пошла вон, шалава! И чтоб больше я тебя рядом с Анькой не видел.
Выбросив босоножки в подъезд, он выпихнул Юлю следом и захлопнул дверь.
Юлька обулась и, не отдавая отчёта своим действиям, побежала вверх. Волна стыда захлестнула. Только сейчас она осознала весь масштаб трагедии. Как теперь смотреть в глаза одноклассникам, учителям, да и просто ходить по улицам, принимая каждый взгляд за намёк? А Денис, что он скажет? И сосед... он ведь не оставит её в покое.
С каждой новой ступенькой приходило понимание: "Выход есть. Как же она раньше об этом не подумала!"
В древние времена греки олицетворяли бабочку с душой умершего человека. Это так красиво: обернувшись бабочкой подняться в небеса.
Юлька ускорила шаг. Вот и последний пролёт, ступеньки, на которых она заночевала.
С крыши небо казалось ближе. Голубизна до боли, до слёз резала взор.
Она подошла к парапету. Внизу, насколько хватало взора, простиралось сказочное королевство. Юля перешагнула через ограждение, расправила крылышки, — и полетела туда, где живут бабочки.