Поэт Иосиф Бродский в Нобелевской лекции сказал: «Роман или стихотворение есть продукт взаимного одиночества писателя и читателя». Гений великолепно объединил пишущих и читающих. Ибо они вместе творцы феномена литературы. Неразлучные и одинокие.
Русский литературный небосвод - безграничное пространство для полетов неопознанных читающих объектов. Пролетая над книжным «гнездом кукушки», любой из нас может стать незабвенным героем Джека Николсона из гениального фильма Милоша Формана. То есть любить, ненавидя, и разрушать, созидая. Русская литература - прекрасная психиатрическая клиника для этого демиургического занятия. Палата № 6 с хрустальной дверью, которая открывается золотым ключиком! Существует легенда, что Алексей Толстой, обрабатывая перевод итальянской сказки о Буратино, якобы создавал метафору литературного мира СССР. Очень даже может быть. Прочтите исходник: сказку о деревянном халявщике Пиноккио - и вы удивитесь, причем тут наш любимый озорник Буратино? А при том, что А. Толстой сочинял историю свою, не связанную с итальянский фольклором, и больше всего ждал прилета нужного НЛО. То есть одинокого читателя, который поймет замысел одинокого писателя. Так вот, когда автор документального телефильма «Борис Пастернак и другие…» литературовед Наталья Иванова 10 февраля повела речь о «пересечении» творчества Бориса Пастернака и Михаила Булгакова, это был по существу такой же художественный трюк про золотой ключик. Что общего у великого поэта Бориса Пастернака и великого писателя Михаила Булгакова? Возьмем наугад любые строчки из их произведений. Пастернак: «Луга мутило жаром лиловатым,/ В лесу клубился кафедральный мрак. /Что оставалось в мире целовать им?/ Он весь был их, как воск на пальцах мяк». Булгаков: «Велик был год и страшен год о рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс». Да ничего общего! Но стоит обернуться Макмерфи и полететь над «гнездом кукушки», как станет ясно, что пастернаковский «лиловатый мрак» и булгаковский «дрожащий Марс» - об одном и том же. О хрупкой человеческой судьбе, испытывающей космическое давление мира. Н. Иванова отлично знает об этом взаимном одиночестве автора и читателя. Поэтому она с уверенным видом рассказывала о единстве хронотопа поэта и писателя. Начало XX века, революция, мир без Христа и без Церкви, козни литературной тусовки, телефонные звонки Сталину, творческие связи с МХТ, жены-красавицы и друзья-предатели, великие стихи и великие романы. Понимаете, как тут много единого? Нет?
Видите ли, дорогой читатель, сама литературовед, кажется, не очень понимает. Но как человек литературоцентричный, она прекрасно знает, что гении живут в одном мире, куда они входят, став гениями. Пушкин всегда будет рядом с Лермонтовым, Толстой с Чеховым, Булгаков с Пастернаком. Когда неопознанный читающий объект - то есть любой из нас, погруженный в книгу и воспаривший над миром обыденщины, взлетит и приблизиться хотя бы немного к этим гениям - он поймет, что все они одиноки и едины. Как и мы с вами, читающие их книги и постигающие себя в этом мире.
Что напоследок? Просто две цитаты. «Не знаю, решена ль/ Загадка зги загробной,/ Но жизнь, как тишина/ Осенняя, - подробна. И еще: «Трусость - самый страшный порок». Какие разные цитаты. Но обе они - об одном и том же. Согласны? Тогда полетели!