Почти одновременно на глаза попались два стихотворения – новое и старое. Первое – современного поэта Юрия Влодова, где во внешне благообразную поэтическую форму была упакована нелепая в своём несуразном кощунстве мысль о том, будто Иисус и Иуда – двойники, каждый из которых готовился предать другого.
Друг друга предали…
И – сразу легче стало
Иуда – горяч и смугл –
Шагал из угла в угол.
Шагал из угла в угол,
Терзал запотелый ус!..
А мысль долбила по нервам:
«Успеть бы предать первым!
Суметь бы предать первым!..
Пока не предал Иисус!..»
Сразу же возникли два вопроса. Первый: в каких инфернальных урочищах человеческого «я» рождаются такие дикие, несусветные фантазии? Второй: почему поэты считают, что им всё позволено?
Ответ пришел очень быстро - после другой случайной встречи с давним есенинским стихотворением. Почему-то внимание привлекли строки, на которых оно прежде никогда не задерживалось:
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.
И вдруг осенило: «Ба-а! Да это ж готовая формула творческого метода! Но не обычного, дорожащего своими связями с духовными богатствами прошлого, а постмодернистского, отвязного, родства не помнящего, ничего святого за душой не имеющего!»
Соединение белой розы с черной жабой, смешение прекрасного с безобразным, возвышенного с низменным – это то, что сегодня легко и охотно делают очень многие поэты, художники, режиссеры, драматурги, философы. Они совершают это по разным мотивам, но результат, как правило, всегда один – прекрасное оскверняется, возвышенное унижается, белая роза растаптывается, а черная жаба торжествует, чтобы и дальше продолжать давить поэта за его хлипкое певчее горло, выдавливая из него остатки его хилой творческой совести.
Строго говоря, суть этой формулы не нова. До наших времён дошла из XVIII века история про маркиза де Сада, который, будто бы в Шарантоне, в доме для умалишенных окунал приносимые ему поклонницами прекрасные розы в сточную канаву с нечистотами. История, скорее всего, мифическая, но красноречивая.
К сегодняшнему дню то, что когда-то проявлялось на уровне эпизодических курьезов, превратилось почти в творческую парадигму. И вот ныне один из её сторонников, ничтоже сумняшеся, взял да и поместил в один ряд белую розу Иисуса и черную жабу Иуды. Те, кто так поступают, вероятно, из-за присущей им духовной слепоты не ведают, что творят. Они, вероятно, полагают, будто Иисус стерпит от них любую хулу и всё им сойдёт с рук. Ну что ж, пусть тогда почаще вспоминают судьбы Лотреамона, Бодлера и прочих любителей поиграть с огнём. Да и к своей жизни им стоит присмотреться повнимательней. Хочется думать, что дело не зашло слишком далеко, и ещё есть надежда на то, что «прояснится тёмный ум» и не пропадёт бесславно душа.