Предисловие к повести "Иван да Марья" http://www.proza.ru/2014/01/13/120
*******************************************************
«Москва, Москва! Как много в этом звуке
Для сердца русского слилось,
Как много в нем отозвалось»
Самым ярким и значительным событием моего детства стала поездка в Москву в июне 1944 года. После двух долгих лет жизни в оккупации, голода, холода и разрухи я жила три недели в Москве у отца, он придумал и осуществил для меня этот праздник. Мои воспоминания об отце накрепко связаны с шумной и просторной Москвой, белокаменной столицей, с праздничным салютом в честь взятия Минска, со сверкающими магазинами и театрами, широкими улицами и огромными площадями.
15 июня 1944 года из разрушенного войной провинциального города Горловка я ехала в поезде в Москву с личным водителем отца Иваном Бовкуном. Он был уже у нас дома осенью 1943 года, когда привозил гостинцы от отца.
Был еще год до Победы над фашистской Германией, много еще впереди крови и слез на этой войне, а сейчас мне предстояла долго-жданная встреча с моим любимым папкой, пока он еще жив.
Поезд мчался по тем местам, где совсем недавно шли жестокие бои. Израненная земля, развалины городов, сожженные села, нищета, за окном поезда мелькали печальные пейзажи. В 1944 году в Москве жил мальчик Володя Высоцкий, ему было только 6 лет. Через 20 лет он написал и спел нам свои рвущие сердце песни о войне. Разве лучше него скажешь?
"Как разрывы, траншеи легли,
И воронки, как раны, зияют,
Обнаженные нервы земли
Неземное страдание знают.
Материнство не взять у земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто сказал, что земля умерла?
Нет! Она затаилась от горя.
Она вынесет все, переждет.
Не записывай землю в калеки.
Кто сказал, что земля не поет,
Что она замолчала навеки?
И живет она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь земля - это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу!"
Москва - огромный город. Для того, чтобы познакомиться со всеми ее богатствами, можно потратить всю жизнь. Отец хотел показать мне город, где они с мамой три года учились, где познакомились и поженились, где провели самые счастливые годы своей жизни, где я родилась. Он называл Москву моей родиной. С тех пор, как родилась я, родители закончили учиться и уехали в Донбасс, прошло 11 лет. Сложно по моим детским впечатлениям от редких встреч с отцом понять достоверные причины последующих событий. Как объяснить, почему они с мамой разошлись еще до войны, в 39-м году? Почему в 41-м году мама провожала его на фронт, они клялись друг другу в любви и верности, а в 44-м у него в Москве была другая семья?
Почти сутки ехал поезд по разрушенной и выжженной земле, сначала по Украине, потом по России. В каждом вагоне были радиоточки, по которым передавали новости и звучали бодрые песни. Чем ближе поезд подходил к Москве, тем оживленнее становились люди в вагонах. По радио звучала песня, она пробуждала в душе радостное ожидание чего-то хорошего, поднимала настроение. Для меня это было ожидание встречи с моим любимым папкой.
"Я по свету немало хаживал,
Жил в окопах, в землянках, тайге.
Похоронен был дважды заживо,
Жил в разлуке, любил в тоске.
Но тобой я привык гордиться
И всегда повторял я слова:
«Золотая моя столица,
Дорогая моя Москва!»
И вот, наконец, голос диктора в динамиках объявляет:
- Уважаемые пассажиры! Поезд прибывает в Столицу нашей Родины - Москву!
И снова по радио звучат бодрые и торжественные песни. Впереди меня ждут несколько недель приключений, открытий, восхищений. Мне весело, и в то же время немножко грустно, что все эти впечатления я не смогу разделить со своей мамой, ведь она осталась в далекой Горловке.
«Все прекрасное в человеке от лучей солнца и от молока Матери», - слова Максима Горького. Мне кажется, что каждый человек навсегда остается связанным пуповиной со своей матерью, и нет ничего крепче этой связи. Еще не родившись, ты слышишь мамин голос, питаешься маминой кровью. Появившись на свет, крепнешь от маминого молока, тянешь из нее сначала все соки, потом - деньги, а когда уже нет и этого - выматываешь нервы.
А она все равно тебя жалеет, любит безмерно и хочет защитить от любой беды. Мама дает тебе жизнь, слышит твой первый крик, радуется твоей первой улыбке. Первые шаги на земле ты делаешь, держась за мамину руку, она учит тебя садиться на горшок, держать ложку, не спит по ночам, когда ты болеешь, радуется всю жизнь твоим успехам.
Став взрослым, когда тебе больно или страшно, невольно крикнешь: «Ой, мамочки! Ой, мама моя родная!»
Но мама не вечна, и хорошо бы это понять, пока она жива.
Я не расставалась со своей мамой надолго никогда, мне казалось, что так будет всегда, что сколько буду жить я, столько будет жить она. И сердилась, и обижалась на нее, всякое бывало. Но только тогда, когда она ушла из жизни, я поняла, как мне ее не хватает. И чем дольше я живу, тем лучше понимаю ее.
Родилась моя мама в 1913 году в селе Скотоватая, в крестьянской семье. Имя дали ей красивое и древнее - Мария. Маня, Маруся, Марийка, Маша, Муся (так по-модному называл ее мой отец). У родителей ее была простая селянская хата под соломенной крышей и с прызьбой, это такой навес вдоль всей хаты.
Манин отец чумаковал. Возил на конной телеге соль из Артемовска и продавал ее по городам, селам и рабочим поселкам. Его жена, Елена, родила одиннадцать детей! Выжили из них семеро, а Мария родилась из них последней.
Поехал однажды Василий в очередной свой «чумацкий шлях». Как всегда, за его телегой бежал верный пес Буран. В дороге Василия сильно избили, досталось и Бурану, его защитнику. Их обоих, еле живых, привез на подводе односельчанин. Когда Василий скончался, Буран так выл, что не было никому покоя, сбежал на кладбище, отказался от еды. Его звали домой, потом носили туда еду и воду, но он ни к чему не притрагивался, все рыл нору в могилу и выл, да так и издох возле могилы хозяина.
Это случилось за четыре месяца до рождения Марии. У Елены осталось семеро детей. К тому времени старшая Евдокия уже была замужем, а остальным было от двух до шестнадцати лет. Каждые два-три года рожала Елена детей, они и уходили так, каждые 2-3 года. Те, что дожили до старости… Через два года после отца умерла старшая дочь Евдокия, а дочка ее, Александра, Шурочка, выросла у бабушки Лены вместе с Маней.
Мария никак не могла видеть и помнить отца, ее не было еще на свете, но она всегда утверждала, что помнит, как его хоронили. Старшие смеялись над ней:
- Ты брешешь! Брехуха! Такого не може бути! Ти не бачила батьку! Тебе не було!
Они донимали ее, она плакала, меньшенькая, доказывала. Маруся вообще отличалась от своей родни. Все были типичными крестьянскими детьми - простые грубые черты лица, нос «картошкой», крепко и грубо сколоченная фигура. У нее же были большие серые глаза, красивый четкий овал лица, мягкие линии подбородка, тонкий нос с еле заметной горбинкой, эдакий «античный профиль». Выросла статной, с гордой осанкой, красивой фигурой, стройными ногами, изящными пальцами.
- Манька не наша. Недарма наша мати вбирала панські покої, - ехидничали старшие братья.
«Браты», - так они называли друг друга всю жизнь. И всю жизнь ими правила жадность, зависть, злобная хитрость.
Выросшие братья и сестры остались малограмотными работягами. Только самый старший брат Хрисанф подался в Москву учиться в институт энергетики, хотя ему уже было 30 лет. В 1929 году это была одна из перспективных специальностей, на Донбассе строились шахты, электростанции, заводы.
Я держу в руках фотоснимок с подписью: «Поїдеш далеко, побачиш багато, задивишся, зажуришся, згадай мене, брате». На спомин братові від сестри Марійки. Село Скотовата, 10 січня 1929 р.». Простая, круглолицая девушка с двумя косами и ровным пробором, темное платье.
Когда Маня закончила школу-семилетку, Хрисанф забрал ее в Москву, учиться в техникуме, на строительном факультете. Он снимал там квартиру, жили они вдвоем с женой Еленой Карповной.
Учеба давалась Марусе легко, на всю жизнь она полюбила чертежи и расчеты. Выводила формулы аккуратно, дотошно проверяла цифры, которые стояли в ее тетрадках стройными рядами, как солдаты на параде. Москва изменила Марийку. У нее появились модные наряды, вместо двух кос - короткая красивая стрижка.
С фотографии 1930 года улыбается спокойная, уверенная в себе девушка. Три года жизни в Москве навсегда наложили на нее отпечаток. Как бы трудно ни было материально, она всегда одевалась со вкусом, носила шляпки и шали, любила украшать свое жилище. Пусть будут одни ботиночки, но модные и удобные; очень любила цветы и старалась хоть маленький букетик полевых цветов ставить в вазочке; экономила на всем, чтобы пошить себе новый костюм.
В Москве у нее появились новые друзья и подруги. В техникуме она познакомилась с Иваном.
Размышляя о характере мамы, я прочитала ее гороскоп. 1913-й год - год Буйвола.
Буйвол терпелив и не болтлив. Несмотря на внешнее спокойствие, у него гневный и вспыльчивый характер. Редкий гнев его ужасен, в этом состоянии он не отдает себе отчета в своих поступках. Он работяга, ненавидит неудачу в своих делах, очень упрям. Любовь для Буйвола имеет второстепенное значение. Это вызывает серьезные эмоциональные трудности в семейных отношениях. Первая фаза его жизни - удачливая, во второй фазе его подстерегают трудности в семейной жизни. Тут он теряет привязанность людей, ранее любивших его и уважение людей, ранее восхищавшихся им. Третья фаза сгладит все углы и может оказаться более-менее спокойной. Брак для Буйвола достаточно труден.
Этот гороскоп оказался верен для понимания ее характера, а следовательно, и ее поступков.
Чем я могу подтвердить эти строки из гороскопа? Терпелива? Да. Никогда она не жаловалась мне или кому-то из подруг на материальные трудности, хотя мы жили очень скудно, экономно питались, считали копейки от зарплаты до зарплаты. Мама всегда говорила:
- Что людям, то и нам! Будет у людей, будет и у нас!
Не завидовала коллегам на работе с более высокой зарплатой, не просила у начальства ни премии, ни повышения оклада, считала так:
- Начальству виднее, кто заслуживает. Значит, не заслужила.
Работяга? Безусловно. Это человек долга. «Я должна!» Настоящие крестьянские корни. Работать и не жаловаться. Всю жизнь рано встать, отстоять очередь за молоком для ребенка, приготовить завтрак, постирать, и нужно учесть, что не было ни стиральных машинок-автоматов, ни микроволновок, ни горячей воды из крана! Ее поколению достались все бытовые трудности, и еще война, голод и оккупация!
Упряма? О, да! В какой-то степени упрямство помогало ей в жизни. Сцепить зубы и не скулить.
Прямолинейна? Да. Не умела она хитрить и юлить, просчитывать свои ходы наперед, последствия своих поступков предусмотреть.
«Редкий гнев его ужасен, в этом состоянии он не отдает себе отчета в своих поступках» - скорее всего в этой фразе заключена одна из самых глубоких причин последующих событий...
Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2015/02/10/2035