А. Чернова
ХОЛМЫ.
К вопросу о традициях в поэзии Н.Рубцова
Имя поэта нередко бывает окутано не только таинственными легендами, но и простыми историями из жизни, которые, однако, помогают лучше раскрыть сущность его художественного мира. Рассказывают, что Николай Рубцов носил с собой томик стихов Тютчева. Случайно ли? Как часто могут быть духовно далекими и неизвестными те, кто находится рядом; и, напротив, близкими, даже собеседниками, люди из разных эпох. Есть биография внешняя, и по ней мы знаем, что родился Николай Рубцов 3 января 1936 года, что детские годы его прошли в Никольском детском доме Тотемского района, а первый сборник, машинописный, назывался «Волны и скалы»… Но невидимыми, глубинными путями – творчество его соприкасается с художественным поиском 19 века, в том числе, и с творчеством Ф. Тютчева. И не только творчество. Сам жизненный путь, поскольку любое стихотворение – есть отражение живого чувства и события.
Обратимся к одному из наиболее известных исторических стихотворений Н. Рубцова, – «Я буду скакать по холмам»:
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризный,
Я буду скакать по следам миновавших времен...
Так, вслед за Рубцовым, и мы погружаемся в осязаемую глубь Истории. Не о том ли говорил и Тютчев в стихотворении: «От жизни той, что бушевала здесь…»?
Родился Федор Иванович Тютчев в селе Освтуг, Орловской губернии. Там прошло его детство и первые годы юности. Места необыкновенно красивые. С крутых холмов открываются захватывающие дух просторы. Поля сменяют могучие боры, дубравы и рощи.
Но главное – неподалеку от Овстуга, на высоком холме над рекой Десной, сохранились следы древнерусского города Вщижа.
Город этот существовал уже в 9 столетии, в середине 11 века становится столицей самостоятельного Вщижского княжества. В летописях сохранились сведения о долгих междоусобных битвах за этот город во второй половине 12 века, о пирах и свадьбах. Весной 1238 года Вщиж был до основания разрушен и сожжен полчищами Батыя, которые были охвачены яростью после только что закончившейся для них страшной осады Козельска. (Козельск расположен неподалеку от Вщижа). В качестве города Вщиж больше не восстанавливался. Но небольшое селение Вщиж существует и поныне.
И Тютчев пишет:
От жизни той, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь…
И действительно, на полях, в районе Вщижа, много курганов. До сих пор в этих местах выкапывают старинные кресты, иконы, железные конские сбруи…
Первые детские впечатления повлияли на особенность мировосприятия, – и уже через много лет Тютчев скажет: «Нет ничего более человечного в человеке, чем…потребность связывать прошлое с настоящим».
Поэзия Тютчева насквозь проникнута духом Истории, предчувствием грандиозных событий и переворотов. Как сказал В. Кожинов: «Каждая строка несет в себе не меньшую смысловую нагрузку, чем глава романа».
Но та же потребность, стремление – «связать прошлое с настоящим» свойственна и Н. Рубцову.
Мы читаем, и словно воскресает перед нами трагическая история Вщижа. Не на тот ли самый холм, что над рекой Десной, взбегает Николай Михайлович?
Взбегу на холм
и упаду
в траву.
И древностью повеет вдруг из дола.
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя!..
Да, недаром, не случайно, Рубцов говорит в другом своем стихотворении:
Но книгу Тютчева и Фета,
Продолжат книгою Рубцова.
Однако… Почему же А. Фета? Почему именно Афанасий Афанасьевич Фет? Любое классическое произведение имеет особенность, которая отличает его от просто хорошего и талантливого произведения. Ни одного лишнего слова. Ни одной фразы просто так, – «для рифмы».
И вот, вслед за Тютчевым Николай Михайлович вспоминает Фета.
Призрачную и музыкальную лирику А. Фета принято противопоставлять философским стихам Ф. Тютчева. «У Фета – талант способен во всей силе проявляться только в уловлении мимолетных впечатлений от тихих явлений природы», – пишет Н.А. Добролюбов. В этом он видит художественную особенность и творческую ограниченность А. Фета. Основная задача искусства по А. Фету – «улавливать момент, самобытно играющий собственной жизнью».
Но вслушаемся в стихи А. Фета:
…Дохнул я струею и чистой и страстной
У пленного ангела с веющих крыл.
Я понял те слезы, я понял те муки,
Где слово немеет, где царствуют звуки,
Где слышишь не песню, а душу певца,
Где дух покидает ненужное тело,
Где внемлешь, что радость не знает предела,
Где веришь, что счастью не будет конца.
«Царство звуков», мелодия как основа мира – и «душа». Вот, пожалуй, то ценное и непреходящее, что есть в поэзии А. Фета. А так же вера в счастье и беспредельную радость. Природа, любовь, песня. К трем этим поэтическим явлениям сводятся, по сути, все остальные предметные элементы лирики А. Фета.
Интересно, что холмы – в стихах А. Фета почти не встречаются. Можно найти не более пяти стихотворений, где бы употреблялось это слово. «Где холм причудливый, как некий мавзолей», - самое содержательное упоминание «холма», поскольку через сравнение проглядывает живая история. Ведь мавзолей связан с памятью. Но у древних народов многие холмы становились священными. На них приносили жертвы и делали захоронения.
Горы народное сознание отождествляло с тучами. Отражалось это как в языке, так и в верованиях. Отдаленные холмы напоминали скопление туч на горизонте. Англосаксаксонское «clud» – гора, скала. А родственное ему англ. «cloud» - облако.
И вот небесных холмов - туч, в лирике А. Фета обилие. Поэзия его воздушна. Словно призвана воспевать высокое, неосязаемое и мимолетное.
«Клубятся тучи, млея в блеске алом» (Степь вечером)
«В дымных тучах пурпур розы» (Шепот, робкое дыханье…)
Если у Рубцова Видения происходят на холме (и это знаменательно), то у Фета – в стихотворении «Видение» – главное место занимают тучи.
Взбегу на холм
и упаду
в траву,
И древностью повеет вдруг из дола.
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Лирическому герою А. Фета историческая действительность открывается не с высокого холма, но словно вырисовывается из туч, когда он пристально в них вглядывается. От реальности, конкретной осязаемой детали – к видению. Таков путь поэтической мысли Рубцова. И – от призрачного видения, построенного на игре прозрачного света и голубой зыби – к проявлению в них живого образа печорских куполов – у Фета. Так на конкретном примере мы прослеживаем два различных типа образности.
Это стихотворение Фета, прекрасное и волшебное в своей стройной музыкальности, приведем в заключение нашего небольшого литературного размышления, целиком. Вслушайтесь в эти трепещущие, и словно излучающие тепло, звуки…
ВИДЕНИЕ
Не ночью, не лживо
Во сне пролетело виденье:
Свершилося диво -
Земле подобает смиренье!
Прозрачные тучи
Над дикой Печерской горою
Сплывалися в кучи
Под зыбью небес голубою,
И юноши в белом
Летали от края до края,
Прославленным телом
Очам умиленным сияя.
На тучах, высоко,
Всё выше, в сиянии славы,
Заметно для ока
Вставали Печерские главы.
< 1843 >
Альманах «Лампа и дымоход». – Москва, 2013. – № 1. – С. 128 – 132.