1. Начало войны между эгинцами и афинянами
Спартанский царь Клеомен I не забыл обиды, нанесенной ему эгинцами (http://www.proza.ru/2012/11/12/302). Устроив дела в Спарте, он вместе со своим соправителем Левтихидом выступил в поход на Эгину. Островитяне не решились сопротивляться. Спартанцы, выбрав десять самых богатых и знатных эгинцев, увели их с собой. Всех пленных отдали заложниками афинянам.
Когда в 491 г. до Р.Х. Клеомена умер , эгинцы отправили вестников в Спарту принести жалобу на второго спартанского царя Левтихида по делу о заложниках, содержавшихся в Афинах. Лакедемоняне назначили суд. Разобравшись в этой истории, судьи постановили, что Левтихид причинил эгинцам великую несправедливость и его следует выдать им вместо заложников, задержанных в Афинах. Эгинцы уже собирались увести Левтихида, но тут один уважаемый спартанец Феасид, сын Леопрепея, спросил их: «Что вы решили делать, эгинцы? Спартанского царя увести, которого вам выдали его сограждане? Крепко подумайте, прежде чем решиться на такой шаг! Если ныне спартанцы в своем гневе и вынесли угодное вам постановление, то берегитесь, как бы потом, они не передумали и в отместку не погубили всю вашу страну». Устрашенные угрозой, эгинцы отказались от своего намерения. Однако они договорились, что Левтихид отправится в Афины и вернет им заложников. Впрочем, из этого также ничего не вышло. Когда Левтихид прибыл в Афины и потребовал выдачи заложников, афиняне начали выставлять разные отговорки. Царю пришлось возвратиться домой ни с чем.
Тогда эгинцы стали готовиться к мщению. Они знали, что каждые пять лет афиняне проводят торжественный праздник на мысе Суний. Тайно пробравшись туда, они подстерегли и захватили священный корабль, на котором находилось много знатных афинян. Всех их эгинцы бросили в оковы. Они объявили, что вернут их только в обмен на своих собственных сограждан.
Афиняне не пожелали идти на уступки. Они стали готовиться к нападению на Эгину и вступили в тайный сговор с тамошними демократами, которыми руководил некий Никодром. В назначенный день демократы захватили эгинскую крепость. Афинский флот должен был немедленно прийти к ним на помощь, однако он опоздал, и повстанцы были разбиты. Сам Никодром бежал в Аттику, но 700 его сторонников схватили и немедленно предали казни. Когда все уже было кончено, появились 70 афинских кораблей. Произошло морское сражение, в котором эгинцы поначалу потерпели поражение. Но потом они собрались с силами, напали на афинские корабли, стоявшие в беспорядке, и в свою очередь разгромили их.
Все это произошло в 490 г. до Р.Х. Вторжение персов и Марафонская битва отвлекли афинян от начавшейся воины с Эгиной. А после нее Мильтиад внушил им совсем другие замыслы.
2. Поход афинян на Парос и смерть Мильтиада
Мильтиад и прежде был в почете у афинян, но теперь, после поражения персов при Марафоне (http://www.proza.ru/2010/06/13/258), он приобрел еще большее влияние. Сограждане готовы были идти за ним куда угодно, и Мильтиад не замедлил этим воспользоваться. Однажды он потребовал у афинян 70 кораблей, войско и деньги, однако отказался сказать на какую землю собирается в поход. Мильтиад объявил только, что афиняне обязательно разбогатеют, если последуют за ним, а он, по его словам, поведет их в такое место, где они легко добудут много золота. Афиняне прельстились посулами и дали Мильтиаду все, что он просил.
С этим флотом Мильтиад взял курс на Парос. Поводом для похода он выставил то, что паросцы первыми начали воину, отправив свои триеры вместе с персами к Марафону. Это, конечно, был всего лишь предлог. На самом деле он ненавидел паросцев со времен своей тирании за то, что один из них оклеветал его перед персидским царем и заставил бежать из Херсонеса (http://www.proza.ru/2015/02/07/2104). Прибыв со своим войском на остров, Мильтиад стал осаждать паросцев, которые вынуждены были укрыться за стенами города. Затем через глашатая он потребовал огромного выкупа и велел объявить, что в случае отказа не уйдет, пока не возьмет города. Однако паросцы не собирались давать Мильтиаду денег. Они продолжали упорно обороняться и постоянно изыскивали новые средства защиты своего города.
Однажды в афинский лагерь пришла паросская женщина по имени Тимо. Она была служка при местном храме Деметры Фесмофоры и попросила пропустить ее к Мильтиаду. Когда они остались одни, женщина сказала: «Скверно складываются твои дела, Мильтиад, а пойдут еще хуже, если не сделаешь, что велю». – «Говори, что хочешь сказать, - отвечал ей Мильтиад, - а я уже сам решу, как поступать!» – «Пароса тебе не взять, пока не завладеешь священными сосудами моей богини! – объявила Тимо. – Если не боишься, явись один в ее храм, но знай: Деметра сама решит с кем ей быть. Сумеешь угодить богине – город твой, а не сумеешь – пеняй на себя!»
Женщина ушла, а Мильтиад, после долгих раздумий решил последовать ее совету. Он ведь верил в свою судьбу и не сомневался, что ему во всем суждена удача! На другой день Мильтиад отправился к храму Деметры и попытался войти в него. Ворота священной ограды оказались на запоре. Тогда он перепрыгнул через стену и направился к святилищу. Казалось, священные сосуды в его руках, но перед самыми дверями на него напал такой ужас, что Мильтиад тем же путем бросился назад. И вот, когда он спрыгивал со стены, нога его подвернулась, и он вывихнул бедро. Вскоре началось воспаление. Мильтиад почувствовал себя так плохо, что отплыл назад без сокровищ для афинян и не завоевав Пароса: за 26 дней осады он успел только опустошить остров.
Можно представить, как были разочарованы афиняне. По возвращении домой вожаки народной партии тотчас вызвали Мильтиада в суд и обвинили его в обмане. Ведь он не исполнил то, что обещал. Кроме издержек и позора его экспедиция ничего не принесла городу. Мильтиад, хотя и присутствовал на суде, но сам не мог защищаться, поскольку его бедро было поражено воспалением. Он лежал на ложе перед народным собранием, а друзья выступали в его защиту. При голосовании народ поддержал Мильтиада, отклонив смертную казнь, но признал виновным и наложил огромный штраф. До его выплаты несчастный страдалец был заключен в тюрьму. Здесь он и умер от гангрены.
Уже после смерти великого полководца друзья собрали назначенную судом сумму. Кимон, сын Мильтиада, принес ее в народное собрание. Сограждане приняли деньги, однако отказались выдать для погребения труп человека умершего в тюрьме. Кимон пришел в отчаянье. «Благородные афиняне! – воскликнул он. – Подумайте, что вы делаете и опомнитесь! Неужели человек, победивший персов при Марафоне будет лишен почетного погребения? Неужели вы позволите зарыть его тело в безвестной могиле, словно он какой-нибудь преступник? Пусть мой отец не исполнил всего, что обещал, но он погиб в походе, сражаясь за вас! Будьте же милосердны и дайте его праху успокоиться. А если ваша ненависть к нему так велика, что вы готовы мстить даже мертвому, то бросьте в тюрьму меня, его сына». Слова Кимона растрогали народ. Он постановил выдать ему тело отца и позволил похоронить его на Марафонском поле, в месте, где он стяжал величайшую славу.
Очень скоро гнев афинян против Мильтиада прошел, и они стали чтить его как героя. Потомки сохранили о нем хорошую память. В самом деле, Мильтиад отличался высокой человечностью и удивительной обходительностью (так что любой самый простой человек имел к нему свободный доступ), пользовался большим авторитетом во всех иноземных государствах, обладал знатным именем и величайшей воинской славой.
3. Новые вожди афинского народа – Аристид и Фемистокл
После смерти Мильтиада в Афинах выдвинулись два новых вождя: Аристид и Фемистокл. Аристид был приверженцем Клисфена, учредившего после изгнания тиранов демократический образ правления (http://www.proza.ru/2010/03/07/302), но среди государственных деятелей он более всего восхищался лакедемонянином Ликургом (http://www.proza.ru/2009/12/25/350) и стремился ему подражать. Поэтому, склоняясь на сторону аристократии, он во всем встречал сопротивление заступника народа Фемистокла. Еще детьми, воспитываясь вместе, они никогда не соглашались друг с другом - ни в серьезных занятиях, ни в забавах, ни на деле, ни на словах. И в этом соперничестве сразу же обнаружился характер обоих: с одной стороны, - проворство, пылкость и изворотливость Фемистокла, легко и быстро принимающего любые решения, а с другой, - постоянство и основательность Аристида, всей душой устремленного к справедливости и даже в шутках не допускавшего обмана, пустой болтовни или надувательства.
Аристид был безразличен к почестям, в несчастьях сохранял присутствие духа, спокойствие и невозмутимость. Его доблесть проявилась в Марафонской битве, где они вместе с Фемистоклом сражались плечом к плечу на самом тяжелом участке - в середине боевого строя. Однако из всех качеств Аристида более других обращала на себя внимание народа его справедливость. Вот почему этот бедняк, человек совсем незнатный, получил самое что ни на есть царственное и божественное прозвище "Справедливого".
Род Фемистокла также был не настолько знатен, чтобы способствовать его славе. Он сам с раннего детства развивал в себе наклонность к подвигам и к общественной деятельности. Так, в часы отдыха и досуга, покончив с учебными занятиями, он не играл и не оставался праздным, как другие дети, но его находили обдумывающим и сочиняющим про себя какие-нибудь речи. Темою этих речей было обвинение или защита кого-нибудь из детей. Поэтому учитель не раз говорил ему: "Из тебя, мальчик, не выйдет ничего посредственного, но что-нибудь очень великое, - или доброе или злое!"
Тем предметам, которые изучаются для развития нравственности или для удовольствия и благородного времяпрепровождения, Фемистокл учился лениво и неохотно; но то, что преподавалось для развития ума или для практической жизни, он любил не по годам. Позже он признавался, что не умеет играть на лире, но зато научился кое-чему получше: пусть ему дадут в распоряжение какой-нибудь безвестный, ничем не прославившийся город, и он на глазах у всех сделает его славным и великим.
В юности Фемистокл вел разгульный образ жизни и расточал семейное добро, из-за чего отец лишил его наследства. Этот позор не сломил его, но образумил. Именно после этого он изменил свое поведение и погрузился в общественные дела. С тех пор Фемистокл постоянно участвовал в частных тяжбах и часто посещал народные сходки. Без него не обходилось ни одно сколько-нибудь важное дело: он быстро находил решение, коротко и ясно излагал его, и благодаря таким достоинствам быстро приобрел известность.
С самого начала, желая играть в государстве первую роль, Фемистокл смело вступил во враждебные отношения с сильными людьми, занимавшими тогда в городе первые должности, особенно же с Аристидом. Несходство в образе жизни и в характере усилило их расхождение. Аристид, человек мягкий и благородный, никогда не руководился стремлением к популярности и славе, но только благом государства, осторожностью и справедливостью. Поэтому он был вынужден часто противодействовать Фемистоклу и препятствовать его возвышению. Опасения Аристида были справедливы, поскольку Фемистокл постоянно старался вовлечь народ в разные рискованные предприятия и провести крупные реформы. Но вместе с тем, нельзя не признать, что проницательность Фемистокла оказалась чрезвычайно полезна афинянам и позволила им лучше подготовиться к грядущим несчастьям. Все ведь считали поражение варваров при Марафоне концом войны. Лишь немногие, и прежде других Фемистокл, увидели в нем начало новой, более тяжкой борьбы.
4. Оракул, данный афинянам, и морская программа Фемистокла
Говорят, что вскоре после марафонской битвы афиняне отправили послов в Дельфы вопросить оракул о своей судьбе. После обычных обрядов в священном участке послы вступили в святилище и там воссели. Пифия изрекла им следующий оракул:
Что вы сидите? Не медлите! Бросьте дома и ограды
Прочь от огня и меча сокройтесь в окрайные земли:
Все сокрушит азиатский Арес с боевой колесницы!
Видите? Храмы дрожат, черной кровью потеют колонны,
Беды грядут; ступайте же вон и оплачьте свой город.
Такой ответ оракула глубоко опечалил афинских послов. И вот, когда они уже впали в отчаяние от возвещенных им бедствий, некто Тимон, один из самых уважаемых людей в Дельфах, посоветовал им вернуться в святилище с оливковыми ветвями и еще раз вопросить оракул уже в качестве "умоляющих бога о защите". Афиняне так и поступили и обратились к богу с такими словами: «Владыка! Ради этих вот оливковых ветвей, которые мы принесли, изреки нам более милостивое прорицание о нашем родном городе, иначе не уйдем из святилища, но пробудем здесь до конца наших дней». На это прорицательница изрекла им вторично следующее:
Нет, не уйти от того, что Зевс порешил Олимпиец;
Вот непреложное слово: отымутся горы и долы,
Лишь деревянные стены спасенье дадут афинянам.
Конных спокойно не жди ты полков или рати пехотной,
Мощно от суши идущих, но тыл обращая,
Все ж отступай: время придет и померишься силой!
Остров божественный, о Саламин, сколько мужей здесь погибнет!
Это изречение оракула послы записали, так как оно показалось им более милостивым, чем первое, и затем возвратились в Афины. По прибытии они объявили ответ народному собранию. Афиняне старались разгадать смысл данного изречения, и по этому поводу высказывались два противоположных мнения. Одни говорили: «Город ожидает беда, но акрополь останется невредимым, ведь в древние времена он был огражден плетеной изгородью из терновника!» Выражение "деревянные стены" они относили именно к этой ограде. Но другие, и прежде всех Фемистокл, не склонны были принимать подобное объяснение. «"Деревянная стена" – это корабли! – утверждали они. – А смысл оракула состоит в следующем: афинянам не следует принимать сухопутное сражение; они должны, бросив на произвол судьбы вое остальное, привести в боевую готовность флот и биться с персами у Саламина!» - «Как же тогда понимать последний стих оракула? – спрашивали у них. – Как объяснить слова: "Остров божественный, о Саламин, сколько мужей здесь погибнет!"? Не значат ли они, что афиняне будут разбиты, приняв тут морской бой?» Вопрос многих ставил в тупик, однако Фемистокл нашел объяснение и этой загадке. Он сказал: «Речь здесь идет не об афинянах! Если бы упомянутый стих действительно относился к нам, то бог, как мне кажется, не выбрал бы столь миролюбивых выражений, но сказал бы: "несчастный Саламин" вместо "божественный Саламин". Напротив, если изречение понять правильно, то его следует относить к врагам, а не к афинянам!» Толкование Фемистокла понравилось согражданам гораздо больше, чем объяснение тех толкователей оракулов, которые были против приготовлений к морской битве, и вообще советовали не поднимать руки на врага, но покинуть Аттику и поселиться где-нибудь в другой стране. С тех пор афиняне с удвоенной энергией заботились о своем флоте.
Между тем, в 483 г. до Р.Х., были открыты государственные серебряные рудники в Маронии. Доход от них оказался неожиданно большим. Афиняне не знали, что с ним делать. Некоторые предлагали разделить его поровну между согражданами. Однако Фемистокл не допустил этого сделать. По его призыву все деньги были пущены на строительство кораблей, так что в короткий срок афиняне соорудили сто новых триер.
5. Остракизм и изгнание Аристида
В том же 483 г. до Р.Х. афиняне изгнали из города Аристида. Произошло это согласно закону об остракизме, принятому еще при Клисфене и направленному против тех влиятельных людей, которых подозревали в склонности к тирании. Обыкновенно остракизм происходил следующим образом. Раз в год архонты-правители спрашивали народное собрание: не стал ли в Афинах какой-нибудь гражданин чересчур силен и влиятелен? Не грозит ли городу новая тирания? Если народ отвечал: «Да!» – приступали к процедуре голосования. Каждый, кто желал принять в ней участие, брал черепок и писал на нем имя гражданина, которого считал нужным изгнать из Афин. Затем он нес его к определенному месту на площади, обнесенному со всех сторон оградой. Сначала архонты подсчитывали, сколько всего набралось черепков; если их было меньше шести тысяч, остракизм признавался несостоявшимся. Затем все имена раскладывались порознь, и тот, чье имя повторялось наибольшее число раз, объявлялся изгнанным на десять лет без конфискации имущества.
Именно так и был изгнан Аристид, главным образом благодаря проискам Фемистокла. Рассказывают, что когда надписывали черепки, какой-то неграмотный, неотесанный крестьянин протянул Аристиду - первому, кто попался ему навстречу, - черепок и попросил надписать имя Аристида. Тот удивился и спросил, не обидел ли его каким-нибудь образом Ариотид. «Нет, - отвечал крестьянин, - я даже не знаю этого человека, но мне надоело слышать на каждом шагу "Справедливый", да "Справедливый"!» Ариотид ничего не ответил, написал свое имя и вернул черепок.
После изгнания Аристида Фемистокл надолго сделался признанным лидером Афин. Народу он нравился, так как знал в лицо и по имени всех афинских граждан, а также потому, что всегда был беспристрастным судьей в делах частного характера.
Эпоха греко-персидских войн http://www.proza.ru/2014/02/19/380