Он ждал этого дня. Долго. Очень долго.
Сегодня из больницы выходит его дочь. Она была в коме, но доктор сказал, что 21 ноября ее выпишут.
Все позади. Этот день настал.
Бывший завуч одного из детских учреждений, Александр Иванович Костомаров, едет на светло-серой "девятке", слушает радио и слегка улыбается. За окном хорошая погода. Воздух морозный, но приятный. Недавно выпавший снег застилает тротуары и красиво блестит на солнце. А чистое, безоблачное небо, похожее на глубокий океан, радует глаз любого, кто поднимает свой взор вверх. Отличный день.
Взгляд на часы - до встречи с дочерью 40 минут. Чуть не доезжая до рынка, Александр Иванович, останавливает машину и идет пешком. Если бы вас спросили, каков, его возраст, вы бы никогда не угадали. Глядя на его каштановые волосы, которые только-только начинает покрывать седина, аккуратную модельную стрижку и гладко выбритое, немного бледноватое лицо, вы бы ответили, что ему не больше сорока. Но ему пятьдесят два. Светло-серые глаза кажутся уставшими и измученными, но в них еще виднеется искорка. От этого человека веет теплотой. Идет какое-то добродушие. Он чем-то напоминает Леонида Якубовича, только выше ростом и не такой седой.
Александр Иванович намеревается купить дочери апельсины, для которой это не просто любимый фрукт, а настоящий талисман. Как-то с ней произошла такая история: в 7 лет она сильно болеет и ничего не ест. Отец приносит ей апельсин, говорит, что он волшебный, и заставляет поесть хотя бы его. Съев дольку, девочка и вправду начинает чувствовать себя лучше. Вскоре она воздоравливает. Конечно, поправляется девочка не от апельсинов, а от обычных лекарств. Но детская фантазия внушает ей обратное. С тех пор апельсины ассоциируются у нее с жизнью, здоровьем, и самым светлым.
- Папа, апельсины, как солнышко! - говорит она однажды, поднимает фрукт над головой и шутливо прищуривается.
С этими теплыми воспоминаниями Александр Иванович доходит до торгового комплекса, почти сразу отыскивает фруктовый отдел и начинает выбирать самые лучшие "солнышки".
- Здравствуйте, - мило улыбаясь, обращается он к продавщице. - Подскажите, пожалуйста, самые лучшие апельсины, которые у вас есть.
Обычно хмурая продавщица, читающая за прилавком какой-то журнальчик, уже собирается было произнести свою стандартную фразу "Вон товар, выбирайте", но подняв глаза и посмотрев на Александра Ивановича, откладывает издание и улыбается в ответ.
- Вам для кого? - спрашивает она.
- Для дочки. - отвечает Александр Иванович. - Еду за ней в больницу.
- Вот как! А чем она болела? - интересуется продавщица.
Александр Иванович не отвечает. Что-то меняется в его лице, уголки рта немного скривляются. Он будто впадает в некоторое замешательство, словно не совсем понимает, кто эта женщина, и почему она задает такие вопросы. Но всего лишь на секунду. Медленно вздохнув, он произносит:
- Лежала в коме, но...
- Какой ужас! - восклицает продавщица, перестав улыбаться и поднеся руку к губам.
- Но теперь все нормально, сегодня выписывается. Хочу порадовать ее и купить лучших апельсинов!
- Ой, да храни Бог вас и вашу дочку! И врача ее. Моя тетка тоже дежала в коме. Целых 22 дня. На 23-й очнулась. Сейчас вспоминаем это как страшный сон. - с облегчением говорит продавщица и снова улыбается. - Так, апельсины... Что ж, постараюсь вам помочь. Самые лучшие у нас - вот эти, из Испании. Сладкие и очень сочные! Египетские и греческие - середнячки. Турецкие и марокканские оставляют желать лучшего...
- А яффских у вас нет? - хитро подмигнув, интересуется Александр Иванович. Дочь выделяла этот сорт особо.
- Нет, что вы, таких у нас и не бывает здесь! - смеется продавщица. - Из лучших только Испанские: Нэвелина, Нэвел.
- Ага, знаю такие, тоже неплохо. Взвесьте килограмм пожалуйста. - бодрым голосом говорит Александр Иванович, и добавил. - Хотя нет, даже два!
Продавщица все так же, не переставая улыбаться, быстренько взвешивает указанные апельсины, протягивает пакет, и, смущенно опустив глаза, думает: "Вот бы и у моей дочери был такой же отец!".
Александр Иванович расплачивается, желает хорошего дня, и идет дальше. Проходя мимо отдела со сладостями, он не удерживается и решает зайти еще и туда. Так же просит помочь выбрать ему коробку конфет. Самых лучших и самых дорогих, которые он оставит на потом. Сделает сюрприз. Так же мило беседует с продавщицами, которых здесь было две, производит на них хорошее впечатление, а когда скрывается из виду, одна из них тыкает локтем другую и шепчет: "Какой заботливый и добрый, всем бы мужикам такими быть!".
Выйдя на улицу, и, быстренько взглянув на часы, "Айк" идет назад к машине. До встречи остается еще 25 минут. Целых 25 минут! Он успевает, можно не спешить. Но ведь как хочется спешить! Как хочется обнять дочь. Вырвать ее из мрачных больничных стен. Вернуть домой. Он хочет этого каждой клеточкой своего тела. Быстрей, быстрей, быстрей! Навстречу радости! Сердце немного колет. Но это приятные колики.
По-мальчишески улыбаясь, наш герой шагает к машине и даже не замечает людей, идущих навстречу: темноволосую женщину с коляской, болтавшую по телефону; двух девчонок, обсуждавших свою подружку; парня с собакой. Не замечает никого и ничего. Все мысли заняты дочкой.
Он вспоминает, как однажды, когда ей было 6 лет, он учил ее кататься на коньках. Сначала держит за руки, потом тихонько отпускает. Двигается она неплохо, плавно и, можно даже сказать, весьма уверенно. При достаточном желании, ее можно было бы отдать на фигурное катание. А там, кто знает, какие достижения ждали бы ее. Но такого желания так и не возникло. Удачно доехав до преграды, дочь старается развернуться, но не может и падает. Отец тут же подбегает к ней. Вместо того, чтобы заплакать, девочка смотрит на него своими темно-синими глазами и улыбается:
- Ничего, папа! В следующий раз у меня получится! Не расстравивайся!
А еще он вспоминает день, когда они первый раз попали в летний парк. Последнее воскресенье августа. Их первое воскресенье в городе после переезда из деревни. Мать в то время работает в командировке, и им приходится осматривать городской парк вдвоем. Сперва они посещают зоопарк, в котором дочка впервые видит живого крокодила. Потом немного катаются на аттракционах. Дочке нравятся почти все, кроме "Колеса обозрения" - она боится его размеров - и наотрез отказывается туда залезать. Зато автодром доставляет ей много радости. Люди неуклюже ездят на смешных машинках, врезаются друг в друга и громко смеются. Это забавно и весело. После аттракционов они решают передохнуть и поесть сладкой ваты. Наслаждаясь купленным лакомством, они садятся на скамейку, расположившуюся под теплыми лучами заходящего солнца, и тут дочка, глядит на отца, звонко смеется и тыкает пальчиком:
- Папа, у тебя борода на носу растет!
И они долго потом смеются. Не существует в жизни ничего приятнее звонкого, родного смеха и красивой улыбки единственной дочери. Улыбка. Он любит ее больше всего.
Сегодня дочь выписывается, и они вместе смогут повспоминать эти забавные истории. Посмеяться, как в старые добрые времена. А, вечером что-нибудь приготовить. Ведь она любит готовить. Вместе с папой.
***
Александр Иванович уже подъехал к больнице и ждет дочку в машине, слушая радио и держа пакетик апельсинов у себя на коленях. Вокруг почти никого. По радио рекламировали какой-то магазин оптики, и Александру Ивановичу вспоминается еще одна история:
В 14 лет дочке прописали очки, и она первый раз пошла в них в школу. В тот день она вернулась домой заплаканной. Все смеялись над ней и называли ботаничкой, а один мальчик, самый озорной в классе (сейчас он сидит в тюрьме), даже снял с нее эти очки и закинул на шкаф.
«Ничего, дочка, не принимай близко к сердцу.» - утешал ее отец. - «А эти ребята... их мозги еще слишком юнны, чтобы что-то понимать в жизни. От плохого зрения никто не застрахован, и необязательно быть ботаником.»
Дочь часто советовалась с ним, рассказывала о своих проблемах, просила помощи. Намного чаще, чем с матерью. Бывало, не подавая вида, дожидалсь, пока мать уйдет на работу, и только потом подходила к отцу и плакала ему в плечо. С матерью они не были так близки, а вот с Александром Ивановичем являлись лучшими друзьями. Он всегда был ее опорой и поддержкой. И поныне остается ей.
Алексанр Иванович решает снова позвонить дочери, спросить как дела, и сообщить, что он уже тут, внизу, ждет ее в машине. Вытаскивает из кармана смартфон, набирает номер и через две секунды слышит до боли знакомый, но противный голос:
«АБОНЕНТ НЕДОСТУПЕН - ОСТАВЬТЕ СООБЩЕНИЕ ПОСЛЕ СИГНАЛА».
- Наверное, телефон разрядился, а зарядить не успевает, - шепчет Александр Иванович и отбрасывает трубку на пассажирское сидение.
Быстро смеркается. Не отрывая взгляда от главного входа, он закуривает. Дочь должна была выйти еще 3 минуты назад. Но она не выходит. «Быть может, прошла через боковой вход?».
Волнение охватывает Александра Ивановича и он собирается идти в справочную, узнавать, где его дочь, но тут дверь открывается и выходит какая-то девушка. Она глядит по сторонам и начинает спускаться по ступенькам. Выглядит девушка неважно и идет немного неуверенно. Одета она в простую черную курточку, черные штаны, а на голову был накинут капюшон.
Как же приятно видеть ее, после стольких дней, здоровой и умеющей самостоятельно ходить! Сердцебиение учащается, мысли куда-то улетучиваются. Александр Иванович мигом вылезает из машины, бросает недокуренную сигарету и бежит навстречу.
- Дочь!
Она смотрит в его сторону, и увидев пакет с апельсинами, улыбается.
- Дочка моя! Как же я рад! Здравствуй! - кричит Александр Иванович, приближаясь к девушке.
- Папа? - немного тихим голосом откликается та.
- Да, да. Дочка, это я! - расстояние между ними стремительно сокращается. И чем ближе становится его дочь, ее улыбка, тем во все большее смятение впадает Александр Иванович.
Ее улыбка...
Где-то внутри него постепенно зарождается подозрение. Что-то тут не то. Что-то его смущает. Но что? Что именно? Сознание понять не может. Вот же она, дочка, стоит, смотрит, улыбается. Но:
"ЭТА УЛЫБКА... НЕ ТАКАЯ..."
Александр Иванович подбегает, протягивает пакет девушке и готовится крепко обнять ее. Но дочка не спешит его обнимать. Пару секунд они смотря друг другу в глаза. Она - удивленно, он - недоуменно. Глаза ее не темно-синие, но... голубые. Вдруг ее улыбка угасла и она произносит: - Простите, вы ошиблись, вы не можете быть моим папой. Мой папа парализован и не встает уже два года!
Что-то внутри переворачивается. Эти ее слова... Он не хочет этого слышать.
"ЧТО ОНА ГОВОРИТ, АЙК, ТЫ ПОНИМАЕШЬ?! ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЕЕ??"
- Нет, дочка, что ты! Ты наверное очень устала, пойдем, я отвезу тебя домой. Возьми апельсины, ты ведь их очень любишь. - быстро проговаривает Александр Иванович, тоже переставая улыбаться. Его губы скривляются. - Ты дочка моя, Юля. Я принес тебе "солнышки", твои любимые фрукты! - и он сует пакет апельсинов ей в руки.
- Я не Юля. Меня зовут...
- Юля. - громко шепчет он с широко открытыми глазами. Улыбка окончательно исчезает с его лица.
- Вы ошиблись, меня зовут Катя.
Все происходит внезапно. Александр Иванович сует руку во внутренний карман куртки и достает оттуда небольшой кухонный топорик. Он приближается к девушке почти вплотную. Лицо его теперь стало каменным.
Девушка не может тронуться с места. Полными ужаса глазами она смотрит на топорик и стоит как вкопанная. И без того бледное ее лицо становится совсем белым - как снег, лежащий вокруг. А на месте рта появляется черная круглая впадина. Она роняет пакет с апельсинами и начинает закрываться руками, пытаясь выкрикнуть:
- Нет, нет! Пожалуйста не надо! У меня ребенок! Помогите!
Но она не может кричать, потому что она недавно перенесла операцию на щитовидной железе.
Взмах топором - и прежде, чем она успевает еще хоть что-нибудь сказать - сильный удар в лоб. Череп трескается, кровь начинает течь струей. Девушка падает замертво. Но Александру Ивановичу этого недостаточно. Он снова поднимает руку:
- Да-дА, ты не моя дочь, поэтому ты заслуживаешь смерти! - и выкрикивая эти слова, наносит еще несколько ударов. А потом еще удар, еще удар, и, "потому что ты не моя дочь", еще удар.
- Сегодня 21-е, сегодня 21-е, сегодня 21-е...
- Мне доктор сказал, ее выпишут 21 ноября, час в час, минута в минуту...
Пробормотав это, он отрывает от бездыханного тела с изуродованной головой свой стеклянный взгляд, резко поворачивается, и бежит к калитке. И прежде чем кто-либо успевает среагировать, Александр Иванович садится в машину и укатывает в неизвестном направлении.
Девушка действительно была не его дочерью - ей просто не повезло выйти именно в этот день, и именно в этот час. Она истекает кровью, а рядом лежат сочные яркие апельсины. Маленькие солнышки. Почти такие же, которые недавно приносила ей в больницу мама. А сейчас мама сидит с ее маленьким сыном, и поэтому девушку никто не встречает.
***
- Сегодня же двадцать первое... число, сегодня... же... двадцать... первое... доктор... сказал... - бормочет Александр Иванович, давя на газ. Слеза скатывается по его щеке. Потом вторая. - доктор... сказал...
22 сентября его единственная дочь и любимая жена попали в ужасную автоаварию. Жена погибла мгновенно. Дочь получила серьезные травмы и оказалась в коме.
А когда Александр Иванович в тот же день, бросив все, прибежал в реанимацию, и со слезами на глазах умолял молодого доктора сделать все возможное, доктор ему ответил:
- Не беспокойтесь, мы ее выпишем, мы обязательно ее выпишем. Я даже могу сказать, какого числа. Приходите за ней, эм... 21 ноября, час в час, минута в минуту! Все будет хорошо!
Александр Иванович глядит на часы:
- Час в час, минута в минуту, - бормочет он сквозь слезы.
Но доктор сказал это, чтобы успокоить Александра Ивановича. Подбодрить. А еще, чтобы выпроводить вон. Он знал, что пациентка может умереть.
Дочь провела в коме 50 дней, но так и не смогла выйти из нее. 11 ноября ее не стало...
Но доктор сказал. Ведь, доктор сказал!
Александр Иванович уже далеко, и едет все дальше, и дальше. Куда глаза глядят. Скоро он затеряется в каком-нибудь мегаполисе. Поест тех самых конфет из коробки, и станет жить новой жизнью.
Но в наш маленький городок он еще вернется.
Ведь в следующем году снова будет 21 ноября.