8, 9, 2, 2 ответь, Баку, ответь!

Явуз Джалил
8, 9, 2, 2 ответь, Баку, ответь!

...годовщина кровавого января!
Более четверти вековая годовщина!
Но стоит только вспомнить, как тут же начинаешь чувствовать себя в ином времени, в ином измерении. Такое ощущение, что все это происходило вчера. Вчера, — 19 января 1990-года.
А сегодня, — 20 января. 20 января 1990-года. Сегодня на дворе — советское время!
Время, когда мы, беспечные советские граждане, и знать не знали о грядущей персонализации средств связи. Время, когда не было еще ни интернета, ни личных сотовых телефонов; когда организации, заводы, учебные заведения, общежития... оснащались в основном одним телефонным аппаратом. Да и тот находился в комнате администратора. Вследствие чего иногородние рабочие и студенты связывались со своими близкими, как правило, по междугороднему телефону-автомату, имеющийся в то время даже в самой Москве только в отделениях почтовой связи.
Естественно, исключением не являлось и наше ЗИЛовское общежитие на Чертановке.
... только услышав о случившемся я спешу холодным московским вечером в ближайшее почтовое отделение. Собравшиеся у входа в почтовое отделение азербайджанцы обсуждают военное вторжение в Баку. Внутри — ни одной свободной кабины. Я невольно подслушиваю; я жадно ловлю каждое сказанное ими слово...
Рассказывают: о сотнях, а то и тысячах убитых. Некоторые, как бы успокаивая самого себя нервно возражают, что такого не может быть, чтоб советская армия стреляла по мирным жителям.
А тем временем выходящие один за другим из кабин повторяют все одни и те же слова: "йох, алынмыр", "гошулмаг олмур" ("не получается, невозможно соединиться").
...подходит и моя очередь: набираю на железном круглом диске код Баку: 8, 9, 2, 2. Не успеваю набрать последних двух цифр, как тут же идут короткие гудки.
Судорожно пробую вновь и вновь; мысленно диктуя трубке: 8, 9, 2, 2; и еще и еще 8, 9, 2, 2; 8, 9, 2, 2: — ответь, Баку, ответь! Но, все напрасно, все тщетно...
"— Граждане, не мучайте себя, пожалуйста! На данный момент с Баку связи нет, и, пока еще неизвестно, появится ли сегодня!" заявляет, вдруг работница почты.
Куда идти? Кому звонить? Мучаемый этими вопросами я еще несколько времени бесцельно бродил вокруг почты, прежде чем вспомнил, ныне покойного поэта Тахира Асланлы, руководящего в то время российским отделом общества "Вятян" (Азербайджанское общество культурных связей с соотечественниками проживающими за рубежом).
Как это я до сих пор не вспомнил о нем? Не догадался!? Кто как не он, здесь, в Москве из моих знакомых, может быть более информирован о случившемся?!
Подбадриваемый этими мыслями я спешно набираю с телефона-автомата его номер.
Что это такое!? Набираю заново; и вновь, все одно и тоже: "— Здравствуйте! После звукового сигнала оставьте пожалуйста, свое сообщение на русском, и на азербайджанском языках!" — сообщает, один и тот же голос мне на двух языках.
Пока я не догадывался в чем тут дела, в течение нестерпимо долгих пару минут мне показалось, что на проводе — служба горячей линии! И, что вся внутрисоюзная телефонная сеть СССР уже подключена к данной службе!
Вокруг все стремительно превращалось в какую-то плавную невесомость; казалось, я неумолимо перестаю соображать, теряю рассудок...
К тому времени я конечно ж знал, что такое телефонный автоответчик. Но столкнуться с этим новшеством в первый раз, будучи в таком состоянии!?