***
Когда я вспоминаю то лето, перед моими глазами возникает картина, въевшаяся глубоко в мою память. Я возвращался домой, уже начинало смеркаться, и повсюду загорались огни. Как обычно я бежал, заглядывая в открытые окна и удивляясь таким разным мирам, скрывавшимся за ними. Чаще всего вечерние окна наполнены уютом: где-то пьют чай, обсуждая события прошедшего дня, я вижу на лицах улыбки и удивление, слышу смех, где-то сидят у телевизора, расположившись всей семьей на диване и в креслах, где-то укладывают спать малышей, читают им волшебные сказки, а на ангельских личиках расплывается тихая счастливая улыбка. Тепло вечерних огней кажется таким домашним, словно маяки манят они своим мягким светом, способным защитить от любых невзгод уходящего дня. Я тоже бежал к своему маяку, когда невольно замер у одного окна.
Было жарко, окно было полностью распахнуто, и сквозняк колыхал лёгкий тюль, который как дымка пытался хоть немного скрыть происходящее в комнате. В кресле сидел мужчина, его лицо казалось невозмутимым, но как ветер создаёт рябь на воде, по его лицу иногда прокатывались волны мучения. Он изо всех сил старался смотреть в телевизор, однако я видел, что его взгляд устремлён куда-то вдаль и внутрь. Но заметил это окно я не из-за сидевшего мужчины, я остановился как вкопанный, услышав крик.
Надо признаться, я не помню, чтобы слышал когда-либо, что кто-то кричит так.
Я слышал крики на стадионе, когда трибуны дружно ревут, стараясь помочь любимой команде, радуясь прекрасному голу или негодуя из-за нелепой ошибки. Я знаю крики ребят, играющих во дворе, они веселы и дружны, даже когда они ссорятся, они не звучат так страшно. Женщина кричала. Она кричала что-то о загубленной жизни, безответственности, усталости и чём-то ещё, я плохо понимал слова, но эти звуки били в самое сердце. Я никогда не чувствовал столько боли, отчаянья и страданий в голосе. Она кричала так громко, что я испугался за уютные маяки других окон, казалось, что эти звуки готовы разбить стёкла, прячущие счастливые семьи, и ледяными осколками впиться в их сердца, заставив позабыть об их маленьком счастье. Мне казалось, что эти страдания слышит весь город, слышат все, кто только способен это делать, все, кроме одного человека.
Мужчина в кресле не замечал их. Он смотрел в какую-то невидимую даль, лицо его искажалось гримасами, но он не шевельнулся, ни разу не посмотрел в её сторону. Я стоял как вкопанный. Я понял, что все страхи, которые я испытывал раньше – ничто, по сравнению с тем, что возникло сейчас в моей душе. Мне сложно объяснить природу этого чувства, я даже не могу сказать, чего именно я боялся, но мне хотелось стать маленьким комочком и исчезнуть прочь от этого страшного окна, как ёжик свернуться и катиться до тех пор, пока эти звуки не перестанут резать меня изнутри.
Передо мной возникла Ласточка. Она посмотрела в мои глаза, прыгнула, уцепившись за футболку, и тихо сказала: «Идём». Это негромкое слово будто отрезвило меня, неровным шагом я поплёлся туда, где был мой дом.
- Почему так бывает? Почему они не слышали друг друга?
- Люди часто думают, что лучше всего слышно то, что громко звучит. Но это не так. Чем громче пытается кричать женщина, тем меньше слов слышит её муж, тем крепче засов, запирающий его сердце. Самые важные слова звучат тихо. Они шелестят как тёплый летний дождь или звенят колокольчиками на поляне, льются тихой песней или напоминают дыхание ветерка, они заставляют сердце замереть и наполняют его как прилив в полнолунную ночь. Чем тише эти слова, тем глубже проникают они в самое сердце, а именно оно слышит самое главное, вовсе не уши.
- Ласточка, они услышат друг друга?
- Я не знаю, мой милый. Всё зависит от того, хотят ли они слышать друг друга.
Когда-то они любили друг друга, они держались за руки и любовались закатом, они наслаждались моим полётом и мечтали сами порхать над землёй, и открывать новые миры… Я слышала много тихих слов, произнесённых ими. Время может быть безжалостным, но сердца долго лелеют зёрна счастья, брошенные в них. Память не умирает, но она тускнеет. Мне кажется, они очень многое забыли. Забыли то, что важно и увлеклись чем-то мимолётным и чужим.
Много дней спустя Ласточка снова напомнила мне об этой семье. Она кувыркалась под облаками, когда заметила их. Они сидели на лавочке и смотрели на её полёт. Их губы что-то очень тихо говорили.