Каждой осенью, когда особенно темно, промозгло и сыро, в мою душу незвано, без приглашения приходит незнакомая дама. Она всегда в черном – черный костюм, черная шляпа, темная вуаль, за которой не видно лица. Она молча закрывает дверь, задергивает плотные шторы на окнах. Свет наступающего дня, вся его красочная жизнь, полная звуков, красок и чувств - исчезает.
Дама гасит свет в люстрах моей души. Приходят сумерки. Это совсем не те вечерние сумерки, когда уходит последний луч солнца, окрашивая все затухающими красками заката, а потом наступает загадочная тишина уютного и живого звездного неба.
Нет, я словно в черной дыре, куда тянет с неодолимой силой. Остается ощущение обреченности, беспомощности и собственной никчемности. И полной душевной опустошенности.
Дама всегда молчит. Не произносит ни слова. Она неслышно движется к фортепиано, в глухих потемках безошибочно открывает крышку и нажимает на клавиши. Раздается мощная, подавляющая мою волю и разум – тишина. Превращающая меня в ничто. Я не слышу мелодии, но знаю, что она есть – давящая и гнетущая мою душу.
Мои родные и близкие винят во всем погоду. Считают меня метеозависимой. Говорят про осень – пору депрессии.
Может, они и правы. Но мне слова не помогают.
Вот и сегодня, после бессонной ночи, моя голова стянута железным обручем. Дама в черном со мной, уже с утра. Я с тоской наблюдаю за ней.
- Ну что тебе надо? - спрашиваю я.
Молчание.
Начало дня. Но мне не хочется его наступления. Полное оцепенение и духа, и тела. Не хочется двигаться, думать, чувствовать. В голове пустота, если что и вспоминается, то только неприятное и тяжелое.
Да и не было, и не могло быть у меня ничего хорошего, думается мне. Жизнь неинтересна и скучна. А впереди - что хорошего? Какая радость? Перспективы мрачные.
Лежу с закрытыми глазами, до последней минуты оттягиваю начало трудового дня.
С усилием - душ, кофе.
Не крашусь. Одежда серая - невзрачный свитер и юбка.
В метро – серая масса сонных людей. Ни одного интересного лица. Дорога на работу кажется бесконечной.
Рабочий день скучен и нескончаем. Раздражает щебетанье коллег. Они действуют на нервы. Терпение на нуле.
Удивляюсь, о чем можно так много говорить? Чему радоваться?
От чая – отказываюсь. Аппетита нет. Даже упоминание о пище противно.
На вечер - абонемент в консерваторию. Покупался там, в другой жизни. Когда были желания, стремление получить удовольствие. Музыку люблю. Но сейчас – скорее надо, чем хочется. Жаль, пропадет абонемент. Прокофьев – первый скрипичный концерт.
Что ж, надо как-то жить. С трудом выталкиваю себя из дома. Тело тяжелое, неповоротливое. Словно весь день мешки разгружала.
Дотащила себя, плюхнулась в кресло. Жду. Ощущение, что в зале одна. Никого не хочется видеть.
Наконец, появился солист, зазвучал оркестр. Закрыла глаза. Только я и звуки музыки.
И вдруг чувствую, что душа моя просыпается, откликается на каждую ноту. Я проникаюсь слаженной игрой великолепного оркестра. Плечи сами собой расправляются, склоненная голова приподнимается вверх. Уходит пустота и скука.
Звуки наполняют меня, входят в самую глубину души. И я безоглядно ныряю в их бесконечное музыкальное пространство.
Задумчиво-сосредоточенная мелодия поющей скрипки проста, сдержанна и удивительно наполняет меня теплом и светом. Брызги солнечных лучей сверкают, шалят, а потом, нарезвившись, становятся нежно-мечтательными, приводят к успокоению. Дама в черном еще здесь, но она боится этих бликов, ее темнота постепенно растворяется в стихии нежной лирики и исчезает…
Мне все легче и легче. Внутри что-то меняется, смягчается. С души как бы отваливаются куски стискивающего меня панциря. Как больные корки. Я чувствую их чужеродность, это не мое. Медленно, но неуклонно эти удивительно солнечные звуки очищают меня. Обнажается первоначальная живая чистота. И покидает ощущение никчемности. Я ведь нужна, нужна себе, детям, мужу.
Все тяжкое уходит, растворяется в чудодейственных звуках. Да и было ли оно, то, что казалось таким плохим?
Впервые за долгое время я открываю себе окно в весну. Сейчас, в эту глухую осеннюю пору. Я слышу неугомонные звуки пробуждающейся жизни. Нежно-мечтательный голос поющей скрипки возвращает мне радость жизни и надежду, что не все еще потеряно. Я даже уверена - что-то хорошее непременно случится, надо только немного подождать.
С успокоением приходит и грусть, но светлая и нежная. По щекам катятся слезы, очищающие душу, делающие меня счастливой.
Черная дама покинула меня. Я просто дышу, живу, чувствую и наслаждаюсь этим. В душе тихо, спокойно и торжественно.
Концерт окончен.
На темную слякоть улиц вечерней Москвы, на серый мокрый асфальт, кружась, падают долгожданные белые снежинки. Они кружевными пятнами покрывают землю, и своей белизной очищают ее и весь окружающий мир.
Я снова хочу жить и радоваться всему, что дарит мне жизнь.