Вот почему-то вспомнил, как во Владимире, если выйти на смотровую площадку у главного собора, снизу под откосом будет виден вокзал - железнодороный узел, Владимирский централ, и кажется какая-то речка, а перпендикулярно железной дороге вдаль убегает подсвеченная фонарями извилистая дорога на Муром - и, глядя на нее, представляешь, как гонял Соловья-Разбойника Илья, а теперь вот лежит он в Киеве, а дети соловья того над его пещерой бегают.
А рядом с той пещерой, в прудах Китаевой пустыни, помутилась вода, и гуляет ветер по окрестным горам.
А в пяти верстах от Владимира - парит над огромным полем белый Покров на Нерле - и отражается в притихшей речке, то ли остров, то ли облако, и нет прекраснее той дороги полевой, что ведет к нему от станции.
А над озером Неро навострились сторожевые башни монастырские, что охраняют Ростов Великий, и летит через исчезнувшие арбатские кварталы вечно живая весточка.
А в псковских печерах, заполночь, затворяет монах тяжелые ворота крепости, и над ними Спас, а за воротами - сад, заповедное место. И спешат туда многие, да всякий ли успеет до полуночи?
А над Валаамским озером выплывают из тумана красные островерхие маковки с золочеными крестами, и если хватит сил, подплывешь к ним поближе на лодочке, а там авось и причалишь к берегу, если молодых солдат, глядящих на тебя с причала, не испугаешься.
А на Васильевском острове в прозрачном лесу не гаснут лампадки у маленькой часовенки.