1. Мильтиад, тиран Херсонеса Фракийского, и его приемники
Полуостров Херсонес Фракийский, располагавшийся у самого входа в Геллеспонт, издревле принадлежал фракийскому племени долонков. В середине VI в. до Р.Х. против них выступило соседнее фракийское племя апсинтиев. Не зная, как им остановить врага, долонки решили вопросить совета у дельфийского оракула. Пифия в ответ велела им: «Призовите на помощь того, кто первый пригласит вас в гости на обратном пути».
Гонцы отправились в дорогу. Они прошли Фокиду и Беотию, но никто из местных жителей не обратил на них внимания. Наконец долонки добрались до Аттики.
В то время в Афинах большой известностью пользовался Мильтиад, сын Кипсела. Он происходил из знатной семьи: по отцу приходился потомком мифическому Эаку (http://www.proza.ru/2011/01/09/406), а по матери – коринфскому тирану Кипселу (http://www.proza.ru/2011/10/08/390). Этот-то Мильтиад сидел перед дверью своего дома и вдруг увидел людей в странных одеяниях с копьями в руках. «Сдается мне, - заметил он, - вы держите путь издалека! Уж больно у вас усталый вид!» Послы ответили, что так оно и есть на самом деле. Тогда Мильтиад пригласил фракийцев в свое дом и угостил их обедом. Он стал расспрашивать гостей об их путешествии. Те без утайки поведали ему о своих невзгодах, о полученном ими оракуле, а потом сказали: «Видишь теперь сам, что ты должен стать нашим правителем!»
Мильтиаду пришлось по сердцу их предложение. Прибыв на Херсонс, он встал во главе долонков (это случилось около 560 г. до Р.Х.). Чтобы защититься от апсинтиев он велел строить стену, которая протянулась через весь полуостров от города Кардии на западе до Пактии на востоке. Потом Мильтиад стал один за другим покорять греческие города и вскоре сделался тираном всего Херсонеса. Умер он вскоре после 524 г. до Р.Х. Детей у Мильтиада не было, и потому власть наследовали племянники – сыновья его брата Кимона. (Этот Кимон жил в Афинах и прославился своими замечательными конями, которые трижды подряд одерживали победу на ристалищах в Олимпии; в 524 г. он пал от рук наемных убийц, подосланных, как считали, сыновьями Писистрата). Сначала правителем долонков стал Стесагор, а когда он погиб, в 516 г. до Р.Х. в Херсонес прибыл его младший брат Мильтиад. Он был человек доблестный, отважный и сумел вскоре широко прославить свое имя.
2. Ионийские тираны и скифский поход Дария
Мильтиад в то время был далеко не единственным тираном на фракийском и азиатском побережье. Ведь когда персы завладели ионийскими городами (http://www.proza.ru/2010/11/30/422), они повсюду поставили у руководства тиранов. Царь считал, что легче всего удержит в своей власти греческое население Азии, если вверит надзор над городами его друзьям, всецело обязанным ему своим благополучием. Так в Кизике правил Аристагор, в Лампсаке – Гиппокл, на Самосе – Эак, сын Силосонта, в Митилене – Кой, в Фокее - Лаодам. Были и другие тираны, но более всех пользовался влиянием Гистией, тиран Милета.
Когда в 512 г. до Р.Х. персидский царь Дарий решил начать войну против скифов (http://www.proza.ru/2013/12/20/534), всем ионийским и фракийским грекам поневоле пришлось участвовать в этом походе. Переправившись по наведенному через Боспор мосту, персы вступили во Фракию, откуда быстрым маршем добрались до берегов Дуная. За ним начиналась бескрайняя Скифия. По приказу царя греческие мастера навели через реку мост. Когда вся персидская армия перешла по нему на другой берег, Дарий призвал к себе ионийских тиранов и вручил им длинный кожаный ремень, на котором были завязаны шестьдесят узлов. «Ионяне! – велел он. – Возьмите этот ремень и каждый день после моего выступления развязывайте по одному узлу. Когда все узлы кончатся, оставьте мост и расходитесь по домам: это значит, что я уже разбил скифов. Но до тех пор тщательно оберегайте мост от любых нападений!»
Говоря так, Дарий рассчитывал, что сумеет легко и быстро покорить Скифию. Но на деле все вышло иначе. Не принимая сражения, скифы стали отступать в глубь своих степей, сжигая за собой траву, засыпая колодцы и источники. Персидское войско шло за ними по выжженному следу. Скифы держались на один день пути впереди, но настичь их было никакой возможности. Так прошли два войска друг за другом всю Скифию с запада на восток, а потом с востока на запад. Персы вконец измучились и изголодались. Дарий осознал бессмысленность начатой им войны и решил повернуть назад. Но скифы не собирались так просто отпускать врага. Их конница обогнала персов и стремительно помчалась к Дунаю. Кочевники задумали уничтожить мост и поймать обессиливших персов в ловушку.
Когда гонцы один за другим стали приносить вести о поражении Дария и о преследовании его скифами, тиран Херсонеса Мильтиад принялся убеждать хранителей моста, что нельзя упускать предоставленный судьбой случай освободить Грецию. Ведь если Дарий со всеми переправившимися с ним войсками погибнет, то не только Европа избавится от опасности, но и греческое племя, населяющее Азию, освободится от господства персов и от страха перед ними. Причем сделать это легко. Если они разрушат мост, то царь в скором времени погибнет или от вражеского меча, или от голода. Некоторые согласились с этим советом, но Гистией из Милета воспротивился задуманному делу. Он говорил, что разный интерес у толпы народной и у них, обладающих верховной властью, поскольку господство их зиждется на мощи Дария. Если она рухнет, то и они потеряют власть и понесут наказание от сограждан. Большинство присоединилось к нему. Посовещавшись, греки решили сделать вот что: часть моста со стороны скифов они разрушили, а остальную оставили. Скифы решили, что ионяне изменили царю и спокойно ускакали обратно в степь. Они собирались напасть на Дария, но разминулись с ним в пути.
Ночью персы вышли к Дунаю и обнаружили, что мост разрушен. Тут их обуял великий страх. Они ведь решили, что преданы ионянами! Впрочем, все опасения вскоре рассеялись. В свите царя был один египтянин с зычным голосом. Дарий приказал ему стать на берегу реки и кликнуть милетянина Гистиея. Египтянин так и сделал. А Гистией по первому его зову доставил все корабли для переправы войска и снова навел мост.
Так ионяне спасли персов. Кочевники были сильно раздосадованы их успешным отступлением, но не могли ему помешать. Им оставалось только злословить над греками. «Если ионяне свободные люди, - заявили скифы, - то нет людей их трусливее; если же ионяне рабы, то нет людей более преданных своему господину и более достойных рабской доли, чем они!»
3. Как Дарий наградил Гистиея, и что из этого вышло
Едва перейдя Геллеспонт, Дарий тотчас вспомнил о великой услуге, оказанной ему Гистиеем из Милета. Он повелел ему прибыть в Сарды и предложил просить любой милости. Гистией попросил дать ему во владение местность Миркин на фракийском берегу, где он хотел основать колонию. Царь удовлетворил его желание, и Гистией сразу приступил к строительству города. Сатрап Фракии Мегабаз услышал о том, что делает Гистией, и, как только прибыл в Сарды, сказал Дарию: "Царь! Что это ты сделал, разрешив этому дошлому и хитрому эллину построить город во Фракии? Там огромные корабельные леса и много сосны для весел, а также серебряные рудники. В окрестностях обитает много эллинов и варваров, которые, обретя в нем своего вождя, будут день и ночь выполнять его повеления. Не позволяй ему этого делать, иначе тебе грозит война в твоем собственном царстве. Прикажи ему явиться к тебе и заставь прекратить работы. А когда ты его захватишь в свои руки, сделай так, чтобы он больше уже не возвращался к эллинам".
Этими словами Мегабаз легко убедил Дария, так как царь ясно видел, какие последствия будет иметь строительство города. Он послал вестника в Миркин с повелением прибыть Гистиею в Сарды. Когда тиран явился к Дарию, тот назвал его своим другом и советником, повелел оставить Милет и Миркин и ехать вместе с ним в Сузы, чтобы быть там его постоянным сотрапезником.
4. Как милетский тиран Аристагор попытался овладеть Наксосом
Вместо Гистиея правителем в Милете стал его двоюродный брат и зять Аристагор, сын Молпагора. Некоторое время спустя на острове Наксос произошел политический переворот, и народ изгнал несколько богатых горожан. Изгнанники прибыли в Милет (ведь прежде они были большими друзьями Гистиея) и стали просить у Аристагора войско, чтобы с его помощью вернуться на родину. Аристагор тотчас сообразил, что, возвратив изгнанников, он может стать владыкой острова. Поэтому он предложил им воспользоваться помощью персов. Он сказал: "Вы знаете, что Артафрен, брат царя Дария, мой друг. Он повелевает всеми народами и городами на побережье Азии. Под его начальством большое войско и много кораблей. И он сделает все, о чем мы его ни попросим". Убежденные его словами, наксосцы поручили Аристагору устроить это дело наилучшим образом.
Аристагор прибыл в Сарды и рассказал Артафрену об острове Наксосе: "Остров этот, правда не большой, но красивый и плодородный и находится поблизости от Ионии; здесь большие богатства и много рыбы. Поэтому выступи в поход и возврати на остров изгнанников. И если ты только это сделаешь, то у меня есть много денег на содержание войска. Затем ты сможешь завоевать царю не только Наксос, но и зависимые от него острова: Парос, Андрос и другие, так называемые Киклады. Отсюда ты легко сможешь напасть на Эвбею - большой богатый остров, не меньше Кипра - и без труда его завоевать. Сотни кораблей довольно, чтобы завоевать все эти острова". Артафрен отвечал ему: "Ты пришел в царский дом с добрыми вестями. Все, что ты советуешь, - хорошо. Только вместо сотни весной у тебя должно быть готово две сотни кораблей".
Весной милетяне снарядили 200 триер, а Артафрен прислал большое войско из персов и союзников. Во главе него царь поставил своего двоюродного брата Мегабата. Едва установилась хорошая погода, Мегабат вместе с Аристагором, ионийским флотом и наксосскими изгнанниками отплыл из Милета, держа курс якобы к Геллеспонту. Дойдя до Хиоса, он стал дожидаться попутного ветра, чтобы внезапно напасть на Наксос. Однако Наксосу не суждено было погибнуть при этом походе, и вот какой случай его спас. Обходя однажды сторожевые посты на кораблях, Мегабат на одном миндийском судне вовсе не нашел никакой стражи. В яростном гневе он приказал телохранителям схватить капитана этого корабля, по имени Скилак, связать его и просунуть его через бортовой люк таким образом, чтобы голова торчала снаружи, а туловище находилось внутри. Когда Скилак был уже связан, кто-то сообщил Аристагору, что Мегабат, мол, велел связать его друга из Минда и подвергнуть позорному наказанию. Аристагор явился к Мегабату и стал упрашивать его простить Скилака. Но перс оставался неумолим, и тогда Аристагор пошел сам и освободил Скилака. Узнав об этом, Мегабат пришел в негодование и теперь обратил свой гнев на Аристагора. А тот сказал: "Что тебе до моих дел? Разве Артафрен не послал тебя, чтобы повиноваться мне и плыть, куда я прикажу? Зачем ты суетишься и суешься ни в свое дело?" Так сказал Аристагор. А Мегабат в бешенстве с наступлением ночи отправил корабль на Наксос сообщить наксосцам все замыслы против них.
Наксосцы вовсе не ожидали, что этот флот нападет на них. Но теперь, получив такое известие, они немедленно перенесли все запасы хлеба с полей в город, заготовили для осады продовольствие и воду и восстановили городские стены. Так они приготовились к предстоящей войне. А когда враги из Хиоса переправились на кораблях к Наксосу, то нашли там все готовым и осаждали город четыре месяца. Израсходовав, наконец, все привезенные с собой деньги, персы построили наксосским изгнанникам крепость и с большим уроном вернулись в Азию.
5. Как Аристагор и Гистией возмутили ионийцев
Итак, Аристагор не смог выполнить своего обещания Артафрену. Вдобавок его угнетали расходы на содержание войска, которые нужно было оплачивать. Он опасался также, что ссора с Мегабатом будет стоить ему владычества над Милетом. Все это внушило Аристагору мысль поднять восстание против персов. О том же самом думал сосланный в Сузы Гистией. Он ведь понимал, что сделался пленником царя и никогда не увидит родины, если только чрезвычайные обстоятельства не вынудят Дария отпустить его обратно в Милет. Размышляя над своим положением, Гистией решил предпринять следующее: поднять восстание в Ионии, а потом отпроситься у Дария якобы для умиротворения своих соплеменников.
Но как объявить свой замысел Аристагору? Посылать обычное письмо было очень опасно. Все дороги из Суз тщательно охранялись. Что если персы перехватят гонца? Не долго думая, Гистией велел обрить голову своему верному слуге, наколол на его затылке татуировкой знаки, а затем, подождав, пока волосы отрастут, отослал его в Милет. При этом Гистиеи дал слуге лишь одно поручение: прибыв в Милет, просить Аристагора обрить ему волосы. Аристагор так и поступил. На голове у вестника он обнаружил записку Гистиея с советом отложиться от царя.
Поскольку настроения двоюродного брата вполне совпадали с его собственными, Аристагор немедленно приступил к подготовке восстания. Он собрал на совет своих приверженцев, изложил им план действий и рассказал о предложении Гистиея. Все одобрили его замысел. Один из его соратников должен был отплыть в Миунт, к флоту, возвратившемуся с Наксоса, и попытаться арестовать находившихся там тиранов. Ему действительно удалось хитростью захватить многих из них. В то же время сам Аристагор для вида отрекся от тирании и установил в Милете демократию. После этого большинство милетян добровольно примкнули к восстанию. Их примеру немедленно последовали все ионийцы. В 500 г. до Р.Х. одна за другой пали почти все здешние тирании. Города объявляли себя свободными и неподвластными персидскому царю.
Впрочем, даже действуя сообща, ионийцы едва ли могли рассчитывать на победу. Аристагор решил искать поддержки в материковой Греции и прежде всего отплыл в Спарту, где царем тогда был Клеомен (http://www.proza.ru/2012/11/12/302). Вступив с ним в переговоры, Аристагор стал умолять о помощи. При этом он говорил, что спартанцам гораздо больше пристало воевать с варварами персами, чем со своими соседями аркадцами и аргосцами. Персы к тому же много богаче, а воюют они плохо, поскольку не знают правильного строя. Так рассуждал Аристагор, а Клеомен спросил его: "Сколько дней пути от берегов Ионийского моря до столицы персидского царя?" Аристагор ответил, что идти до царской столицы надо три месяца. Тогда Клеомен сказал: "Друг из Милета! Покинь Спарту до захода солнца! Ты хочешь завести лакедемонян в землю на расстоянии трехмесячного пути от моря: это совершенно неприемлемое условие для них!"
Изгнанный из Спарты, Аристагор явился в Афины. Ведь этот город был тогда после Спарты самым могущественным из остальных эллинских городов. Допущенный в народное собрание, Аристагор говорил то же самое, что уже сказал в Спарте. Он говорил о богатствах Азии и о персидской военной тактике, о том, что в бою они не применяют ни щита, ни копья и поэтому их легко-де одолеть. К этому он добавил еще, что Милет - афинская колония и что долг Афин как могущественной державы спасти город. Аристагор давал всевозможные обещания и просил так настойчиво, что сумел убедить афинян. Они постановили послать на помощь ионянам 20 кораблей под начальством Меланфия. Еще пять судов дали Аристагору эритрийцы с Эвбеи. Эти корабли стали началом всех бед для эллинов и варваров.
6. О захвате Сард и гневе Дария на афинян
Когда афиняне и прочие союзники прибыли в Милет, Аристагор начал поход на Сарды. Переправившись через Тмол, ионяне в 499 г. до Р.Х. вступили в бывшую лидийскую столицу и беспрепятственно захватили весь город, кроме акрополя. (Акрополь защищал сам Артафрен со значительной военной силой). Дома в Сардах были построены в большинстве из камыша, и даже у кирпичных домов были камышовые крыши. Не успел какой-то воин поджечь один из домов, как огонь быстро распространился от дома к дому и охватил весь город. Жители - лидийцы и оставшиеся в Сардах персы - стали сбегаться на рыночную площадь. Ионяне, увидев, что враги обороняются, а часть даже большими толпами нападает на них, в страхе отступили к их кораблям.
Сарды между тем стали добычей пламени, и вместе с городом погиб храм местной богини Кибелы. Персидские сатрапы, услыхав о вторжении ионян, собрали свои силы и выступили на помощь лидийцам. Правда, в Сардах ионян уже не оказалось. Следуя за ними по пятам, персы настигли врага в Эфесе. Ионяне построились в боевой порядок, но были наголову разбиты в битве. Уцелевшие рассеялись по своим городам, а афиняне отплыли обратно на родину.
Восстание, впрочем, на этом не кончилось. Ионяне захватили города по Геллеспонту и привлекли на свою сторону большую часть Карии. Вскоре к ним добровольно присоединились все жители Кипра. Вдохновителем восстания здесь был Онесил, младший брат царя саламинцев Горга. Он и раньше уговаривал Горга отложиться от Дария, а теперь, узнав о восстании ионян, выждал, пока Горг однажды по какому-то делу не покинул город, и закрыл за ним ворота. Лишенный власти Горг был вынужден бежать к персам. Онесил сделался царем Саламина и старался побудить всех киприотов присоединиться к восстанию. Всех остальных островитян ему удалось убедить. Только жители Амафунта не желали подчиниться, и поэтому он осадил их город.
Между тем Дарий получил известие о сожжении Сард ионянами и их союзниками афинянами, а также о том, что зачинщиком и виновником этого нашествия был милетянин Аристагор. Выслушав эту весть, царь не обратил никакого внимания на ионян, однако спросил, кто такие афиняне. Ему сообщили, что это жители большого города, расположенного в Греции. Тогда Дарий потребовал свой лук, вложил в него стрелу и пустил в небо со словами: "Зевс! Дай мне отомстить афинянам!" Затем он приказал одному из слуг каждый раз перед обедом трижды повторять ему: "Владыка! Помни об афинянах!"
7. Как персы вновь овладели Кипром и вступили в Ионию
Персы продолжали войну с восставшими и обратились против киприотов. Царь Саламина Онесил проведал, что к Кипру движется большой персидский флот во главе с Артибием и разослал вестников во все ионийские города с просьбой о помощи. Ионяне, недолго раздумывая, поспешили к нему на выручку. Когда персы высадились на саламинской равнине, цари киприотов построили против них свои войска. Сухопутная и морская битвы начались одновременно. На кораблях в этот день храбро сражались и одержали победу ионяне, а среди них особенно отличились самосцы. Битва на суше так же оказалась очень упорной. Лишь только оба войска сошлись друг с другом вождь персов Артибий на коне устремился на Онесила. Но когда конь ударил копытами в щит Онесила, оруженосец последнего отсек ему серпом ноги. Так пал Артибий. Сумей греки сохранить свое единство, успех им был обеспечен. Но, увы, как это уже неоднократно случалось раньше, их погубила измена. В то время как остальные киприоты храбро сражались с врагом, Стесенор, тиран Курия, с большим отрядом покинул поле битвы. После отступления курийцев за ними тотчас последовали и боевые колесницы саламинцев. Тогда персы усилили натиск и одолели киприотов. Много греков погибло во время бегства и, между ними, Онесил - виновник всего восстания.
Когда ионяне, которые сражались в морской битве, узнали, что дело Онесила проиграно и что все остальные города киприотов, кроме Саламина, в осаде (а Саламин отдан прежнему царю Горгу), они отплыли на родину. Оставшись в одиночестве, местные жители должны были в конце концов сложить оружие. Из всех городов на Кипре дольше всего сопротивлялись Солы. Только на пятом месяце осады персам путем подкопа стены удалось взять город. Так киприоты после года свободы вновь оказались под игом персов.
А персы продолжали одерживать победы. Они овладели всеми городами на азиатской стороне Геллеспонта, разгромили карийцев, усмирили эолийцев, а потом взяли Клазомены и Киму. Увидев, что персы не сегодня, так завтра подступят к Милету, Аристагор решил спасать свою жизнь. Ведь он вовсе не отличался мужеством и решился на восстание только потому, что попал в безвыходное положение. Тиран поручил управление Милетом влиятельному гражданину Пифагору, а сам, взяв с собой всех желающих, отплыл во Фракию и занял Миркин. Там он вскоре погиб во время осады одного из фракийских городов.
8. О судьбе Гистиея
Между тем, Дарий потребовал к себе Гистиея и стал совещаться с ним о мятежных ионийцах. Гистией сказал: "Царь! Если бы я находился в Ионии, ни один город не посмел бы восстать! Поэтому позволь мне как можно скорее отправиться на родину. Я восстановлю прежнее положение, а моего наместника в Милете, который повинен во всем, передам в твои руки". Такими словами хитрый Гистией старался обмануть царя и вполне преуспел в этом. «Отправляйся в Ионию и исполни все, сказанное тобой, а потом возвращайся в Сузы!» – повелел Дарий. Он и представить не мог, что главный вдохновитель мятежа находится перед ним.
Но вожди персов, воевавшие в Ионии, лучше разбирались в ситуации и уже давно подозревали Гистиея в нечестной игре. Когда тиран прибыл в Сарды, персидский наместник Артафрен спросил его: "Отчего восстали ионяне?" Гистией отвечал, что ничего не знает об этом. Но Артафрен сказал: "С мятежом, Гистией, дело обстоит вот как: сшил эту обувь ты, а надел ее Аристагор!"
Гистией понял, что Артафрен раскрыл его обман и ночью бежал к морю. Теперь у него оставался лишь один выход - встать во главе восстания и постараться отразить персидское нашествие. Однако милетяне на радостях, что избавились от Аристагора, не имели никакого желания вновь возвращаться под власть тирана. Когда Гистией под покровом ночи сделал попытку силой проникнуть в город, какой-то милетянин нанес ему рану в бедро. Не добившись своего, тиран уплыл в Митилену. По его просьбе лесбосцы снарядили для него восемь триер. Гистией отправился с ними в Византий, занял крепкую позицию и стал захватывать все идущие из Понта грузовые суда. Вскоре ему удалось значительно увеличить свой флот. Тогда Гистией повел корабли к Хиосу и овладел этим богатым островом. Он распоряжался также на Лесбосе, однако положение его оставалось шатким. В 494 г. до Р.Х. тиран переправился с небольшим отрядом на материк для грабежа, попал в окружение и был захвачен в плен. Он еще надеялся вывернуться и потому стал требовать царского суда (он знал, что Дарий ему верит и рассчитывал на его поддержку). Впрочем, Артафрен не внял его словам: он велел доставить Гистиея в Сарды и здесь распял его на кресте.
9. Как персы захватили Милет
Вступив в Ионию, персы все свои силы двинули против Милета. Ведь это был самый богатый и могущественный город Ионии, и именно отсюда исходили все мятежные настроения. В ожидании врага ионийцы, собравшись в Панионий, стали совещаться о том, как им лучше подготовиться к встрече с ним. В конце концов решили не выставлять общего сухопутного войска. Все нападения с суши милетяне должны были отражать самостоятельно. Но зато ионийцы договорились снарядить союзный флот и сосредоточить его как можно скорее у Лады (так назывался островок, лежащий напротив Милета) для защиты города с моря.
Всего ионийцам удалось собрать 353 корабля. Из них 100 принадлежало хиосцам, 80 - милетянам, 70 - лесбосцам и 60 - самосцам. Во главе флота встал фокеец Дионисий. Ожидая тяжелой морской битвы, он немедленно приступил к учениям. Каждый день он выводил корабли в открытом море, выстраивал их в одну линию и заставлял выполнять сложные маневры, При этом воины должны были в полном вооружении находиться на борту. Семь дней подряд ионяне не выходили из повиновения, покорно выполняя приказания Дионисия. Но на восьмой день, истомленные мучительным трудом под палящим зноем, они подняли ропот. «За какие грехи, - спрашивали они, - мы терпим такую напасть? Мы определенно сошли с ума, раз добровольно подчинились этому болвану фокейцу, который привел с собой всего лишь три корабля! Он морит нас трудом и зноем, не дает ни покою ни отдыху. Одни из нас уже больны, другие вот-вот заболеют. Нет, лучше персидский царь, чем такой начальник!» Отказавшись выполнять приказы Дионисия, греки сошли с кораблей, разбили на острове палатки, стали в тени придаваться неге и не желали больше возвращаться на корабли для учений.
В это время к самосцам прибыл Эак, сын Силосонта, их прежний тиран, и предложил им разорвать союз о ионянами. Самосцы приняли это предложение. Они видели, что в войске совершенно развалилась дисциплина, и победа над персами теперь невозможна. Впрочем, самосцы не открыли своих замыслов остальным грекам, дожидаясь начала битвы. И вот, когда два флота изготовились для боя и стали сближаться друг с другом, все самосские корабли кроме одиннадцати, подняли паруса, покинули строй и взяли курс на Самос. 3аметив бегство соседей, лесбосцы также последовали за ними. Их измена предрешила поражение греков. Однако, не все ионийцы поступились своей честью. Среди тех, кто стойко держался в битве, самые жестокие потери понесли хиосцы. Они совершили блестящие подвиги и не захотели показать себя трусами. При виде измены большей части островитян хиосские моряки сочли все же недостойным уподобиться этим негодяям: сражаясь вместе с немногими оставшимися союзниками, они прорвали боевую линию врагов и захватили много вражеских кораблей. Но при этом они сами потеряли большую часть своих судов.
После понесенного поражения, союзный флот распался. Оставшиеся в живых бежали в свои города. Милетяне остались с врагом один на один. Персы подвезли всевозможные осадные орудия и стали делать подкоп стен. Вскоре они ворвались в город и целиком овладели им. Жителей обратили в рабство и угнали в глубь персидской державы. (Это произошло в 494 г. до Р.Х.).
Вся Греция скорбела о разорении величайшего из ионийских городов, а более других - афиняне. Аттический поэт по имени Фриних сочинил драму «Взятие Милета». Когда он поставил ее на сцене, то все зрители залились слезами – так живо сочувствовали они своим соплеменникам! Но власти сочли их печаль чрезмерной. Фриних, за то, что напомнил о несчастье близких людей, был присужден к уплате крупного штрафа. Кроме того афиняне постановили, чтобы никто и никогда не смел возобновлять постановку этой драмы.
10. Как закончилось ионийское восстание и о судьбе Мильтиада
После морской битвы у Милета персы возвратили на Самос Эака, сына Силосонта. Так они наградили его за измену общему делу. Впрочем, сами самосцы от этого только выиграли. Ведь они оказались единственными из восставших против Дария ионян, город и святилища которых не были преданы огню. Судьба остальных оказалась печальной и незавидной. В 493 г. до Р.Х., перезимовав в Милете, персидский флот вышел в море и без труда захватил острова у побережья: Хиос, Лесбос и Тенедос.
Каждый раз при покорении какого-нибудь острова персы устраивали облавы на людей. Происходило это так: взявшись за руки, они образовывали цепь, растянутую от одного берега до другого, и затем проходили таким образом через весь остров, сгоняя всех жителей на крайний мыс. Там греков захватывали в плен и уводили в рабство. Опустевшие города вместе со святилищами богов предавались огню. Точно также персы поступили затем с материковыми ионянами.
Из Ионии персидский флот взял курс на Геллеспонт и захватил все города на левой его стороне при входе в пролив. Города же, лежащие на правой стороне, были уже захвачены персами с суши. Жители Византия и жившие на противоположном берегу калхедоняне не стали ждать нападения, отплыли в Черное море и поселились в городе Месамбрии. Один только Кизик избег тогда разгрома, поскольку его жители сами подчинились царю.
В то же время пришел конец тирании Мильтиада над Херсонесом. Узнав о приближении персов и не ожидая для себя ничего хорошего, он погрузил на пять триер свои сокровища и отплыл из Кардии на запад. Один из его кораблей попал в руки врага, но остальные благополучно добрались до Афин. Мильтиад чувствовал себя уже в безопасности. Но тут политические противники схватили его и предали суду, утверждая, что его тираническое правление в Херсонесе являлось незаконным. Однако Мильтиаду удалось оправдаться и от этих обвинений. А вскоре, по решению народного собрания, он был назначен афинским стратегом. Афиняне понимали, что война с Дарием не окончена, и такой опытный полководец как Мильтиад был им очень полезен.
Эпоха греко-персидских войн http://www.proza.ru/2014/02/19/380