Сергей Касьянович Лёгкий
Сергей Лёгкий родился в сентябре 1924 года в с. Дьяконовка Краснокутского района Саратовской области. Не закончив 9-ти классов, он поступил на курсы киномехаников в Саратове. Там и застала его война. На фронт Сергея не взяли: возрастом не вышел, - а вернули назад, в Красный Кут. Тогда этот район входил в состав республики немцев Поволжья, и Сергей собственными глазами видел, как, согласно Указу Верховного Совета СССР, мирных немцев выселяли с обжитой территории. Для парня, бок о бок прожившего с ними много лет, это стало первым потрясением:
- Я в политике не разбираюсь. Я только одно говорил: ну, зачем их срывают с места. А потом услышал, что среди немцев были разведчики. И всё же мне, как человеку, было жалко. Среди немцев у меня был друг Сашка. Где он теперь, не знаю.
После немцев осталось много скотины, которую присоединили к колхозному стаду. Понадобились пастухи, и Сергею дали в руки пастушеский кнут. С ним и проходил он по лугам почти до зимы 41-го. И только потом стал работать по специальности – на кинопередвижке, разъезжая по селам и показывая кино.
В августе 42-го его направили учиться в Ульяновск, в высшее военное училище связи. Через 9 месяцев, не присвоив никакого звания, курсантов погрузили в эшелон и – в Москву, в спецразведшколу. Затем был запасной полк 3-й гвардейской армии под командованием Рыбалко и контрразведка СМЕРШ, о которой и во время войны и после рассказывали, как о самом страшном подразделении Красной армии:
- Страх испытывал только тот, кто виноват перед Родиной. Мы расстреливали предателей, и, когда мне пришлось первый раз лишать жизни, что-то чувствовал в этом противочеловеческое. Но потом привык.
Но Сергею всё-таки не понравилась эта грязная работа. Он жаждал увидеть настоящего противника, и в сентябре 43-го его, по его же рапорту, перевели в 39-й отдельный краснознаменный бронеавтомобильный разведбатальон 3-й гвардейской танковой армии:
- Я был сержантом. И разведчик, и командир броневика, ещё и радист – один на целую группу в 10-12 человек.
Разведка – это глаза и уши командования. Главная задача разведки – точно знать, что за противник находится перед армией и где его слабые места. Поэтому разведбатальон никогда не стоял в обороне и всегда шёл впереди всех. Разведчики должны были и, как они говорили, шухер сделать у немцев, и ценную информацию добыть:
- Если продумывать тщательно, то можно было и задание выполнить, и в живых остаться. А если шашкой махать, то не получится. У нас каждую разведку гибло до 50% личного состава.
Гибель одного человека Сергею Касьяновичу особенно запомнилась:
- Когда привезли одного нашего товарища. Он был весь изрешечен. Полушубок, в который он был одет, я ему дал перед тем, как ему идти в разведку. Разведчики нарвались на засаду арьегардную: их из противотанковых пушек разбили.
В разведке случалось всякое. Иногда разведчики попадали в такие щекотливые, как говорит Сергей Касьянович, ситуации, которые до сих пор вызывают улыбку. Однажды под Бреслау на границе с Германией Лёгкого отправили на броневике в тыл врага для координации действий нескольких разведгрупп. Сергей знал, что он находится недалеко от расположения частей Власовской, так называемой русской армии освобождения, но даже не предполагал, что столкнётся с власовцами лицом к лицу:
- Дело было к ночи. Я себя демаскировал: я зажёг лампадку. Развернул радиостанцию для координации действий нескольких наших разведгрупп. Они были слишком удалены от штаба, и штабные сообщения напрямую до них не доходили. Вот я и был промежуточным звеном. Вдруг открывается дверь, и на пороге – немцы – трое. Шофёр нарушил приказ, взял автомат, лёг в углу и спит. А я три ночи не спал - работал. И вдруг один из этой троицы отделяется и говорит по-русски (я опешил, а это были власовцы): «Ты что тут делаешь?» Я говорю: «Как что? Работаю». Подошёл к радиостанции, взялся за головку ключа, постукал и ещё спросил? "А много вас тут?" Я говорю: "Целый батальон". У меня в кармане пистолет был взведён. Я хотел через штанину выстрелить, если бы я заметил с их стороны какое-то беспокойство. А он "У тебя есть что-нибудь пожрать?" спросил. Я говорю: "Да вот - мы на подножной корму". И показал на банку с компотом из черешни. Он взял банку, в рот опрокинул и пошёл. Кстати, пока мы разговаривали, другой подошёл к автомату, стоящему в углу, разрядил его, диск взял с собой, а автомат бросил.
И всё-таки война оставалась войной. Она несла разруху, горе, смерть. Разведчикам, в силу специфики своей работы, первыми приходилось видеть результаты фашистской жестокости:
- Часто, когда мы проходили сёла, города, бросалось в глаза зверство. Сгоревшая ферма – первое, что я увидел. Около полусотни деревенских было расстреляно. От деревни только трубы остались. Нервы порой не выдерживали. Однажды командир разведроты вытащил двух немцев из их укрытия и расстрелял.
Сергей Касьянович рассказывает об этом, как о каком-то особом случае жестокости. Ему словно неловко, что так было. Ещё в 41-м поэт-фронтовик Константин Симонов написал очень жестокое стихотворение «Убей его», а уже в 45-м, когда наши входили в фашистскую Германию, этот призыв на какое-то время стал приказом главнокомандования:
- Когда мы были на границе с Германией, наш политрук сказал: «Бейте этого гада, забудьте о совести».
Но спустя несколько дней этот приказ отменили, а спустили сверху другой: расстреливать всякого советского солдата, который позволит себе бесчинствовать и мародёрствовать.
За время войны Сергея Лёгкого награждали не раз. За что конкретно, он мог только догадываться: в боевой жизни разведчика было немало эпизодов, достойных награды. Но вызывая отличившихся перед строем, никто никогда не говорил, за что награждают. Чтобы это выяснить, нужно было идти в штаб и смотреть наградной лист. Но до того ли было? Только историю одной награды – ордена Славы – Сергей Касьянович знает точно. Он получил её за то, что первым перехватил по рации сообщение командования противостоящего нашим частям 56-го немецкого танкового корпуса. Немцы предлагали прекратить огонь и принять парламентёра. Они капитулировали.
Война для Сергея Лёгкого закончилась в Праге. Как память об этом хранится одна-единственная фронтовая фотография. На бронеавтомобиле комбат Шулькин, а рядом с ним женщина-чешка с ребёнком, радующаяся освобождению. Сам Сергей – в центре. Молодой и счастливый. За всю войну он ни разу не был ранен. Только однажды сильная контузия выбила его из строя на две недели, но он не пошёл в медсанбат – оклемался в батальоне:
- Мне просто моя судьба помогла. Не быть мне убитым и всё. А было так. Втянувшись в посёлок, я вылез из броневика. На окраине вдруг налетает истребитель, и одна из бомб рядом взорвалась.
Спустя 5 лет после войны Сергей женится на Вере Никитиной, тоже немало пережившей за время войны. Никитины жили под Смоленском и почти год находились в оккупации. О том, насколько это было страшно, теперь, спустя много лет, и рассказать-то трудно. Но кое-что вспоминается сразу:
- Когда немцы пришли, они всё громили. А у нас сырзавод был, и мы сыру натаскали в подпол. Мы с сестрой обычно, когда бои шли, убегали километров за десять. И однажды, когда вернулись домой ночью, в воскресенье, когда немцы не воевали. Заходим, а у нас по всей избе храп стоит - немцы вповалку спят. И мы оттуда бегом.
Несмотря на опасность быть убитыми, Никитины подобрали и выходили нашего солдата-сибиряка, который потом, выправившись, ушел за линию фронта. Никитиным часто приходилось прятаться. Однажды они вернулись к пепелищу родного дома: сожгли каратели. Слава богу, зимой 42-го район, где они жили, взяли под свою опеку партизаны, и немцы здесь уже не появлялись. Вера, как и другие девушки, собирала для партизан оружие на полях сражений, а однажды стала участницей очень значительного для партизан события:
- Целый день отливали озеро, чтобы достать утонувший танк. Всё озеро вывели, танк вытянули, отремонтировали, и он потом наводил ужас на немцев.
Вера Александровна и Сергей Касьянович вместе почти полвека. С 60-го года они живут в Балакове. 25 лет Сергей Касьянович проработал рентгенотехником, а Вера Александровна машинистом насосной станции «Химволокна» и автоклавщицей в городской больнице. У них – две дочери и сын, два внука и три внучки и уже две правнучки. Создана большая семья. Прожита большая жизнь. И за неё не стыдно...
2000 г.
P.S.
Выписки из наградных листов.
Медаль «За боевые заслуги»:
«Старший радист радиостанции 12-РИ т. Лёгкий, работая на центральной станции батальона, отлично держит связь с 3-4-мя разведывательными группами. На расстоянии до 50 км, перекрывая технические нормы для этой станции в 3-4 раза. Его рация не знает отказа в работе, вследствие чего командование своевременно получает ценные сведения о противнике.
Тов. Лёгкий в свободное время обучает других радистов и ремонтирует радиостанции. Он дисциплинирован и требователен к себе».
7 февраля 1945 г.
Орден Славы 3 степени:
«Сержант Лёгкий, радист центральной радиостанции батальона, работая на радиостанции 12РП в Силезской, Одерской, Берлинской операциях, обеспечивал хорошую связь с действующими группами и бронемашинами, находящимися в разведке.
4 и 5 мая 1945 г., несмотря на маломощность радиостанции 12 РП, в районе Глаубиц держал бесперебойную суточную связь с тремя группами на расстоянии 40 км.
Т. Лёгкий в хорошем состоянии содержит матчасть радиостанции».