(по рассказам друга)
* * *
Я помню, это было как во сне,
Вершины гор поблескивали мутно,
В то тихое, еще не пуганое утро,
Начало дня, что держит память мне.
Душманы. Много. Темные в лучах,
Едва приподнятого как прожектор солнца,
И мир огромный сузился в оконце,
И отразился блеском на глазах.
В последний раз всплывает дорогое,
В душе натянута упругая струна,
И меркнет красота начала дня,
Весна афганская военного покроя.
Я помню, все случилось, как-то вдруг,
Сверкнувшей молнией ударила округа,
В ушах заложенных уже не слышно друга,
И солнце над землей слепящий красный круг.
Я видел их, бегущих в полный рост,
И падающих, будто бы споткнувшись,
И раненые жалобно согнувшись,
Тащили за собой кровавых капель хвост.
Я помню, как мы дружно бросились на встречу,
И дружное – УРА!!! Покрыло свет…
Такое, не забудешь за сто лет,
Хотя конечно, время лечит.
* * *
Красиво здесь, когда здесь не стреляют,
И горы, и чарующий закат,
И будто бы нигде не убивают,
Смотрю я вдаль сжимая автомат…
И мысли в голове летят как ветер,
Под вечер их особенно полно…
Солдаты мы, а в сущности все дети,
Играем в настоящее кино…
Здесь дублей нет, и нет здесь каскадеров,
Здесь очень интуиция важна,
Здесь ложное спокойствие просторов,
Здесь гробовой бывает тишина…
* * *
Прощай земля Афганистан,
Твой вековой уклад суровый,
Не знаю, буду ль здесь я снова,
Но не забыть твоих мне ран,
Людского горя тишину,
Твоих дорог переплетение,
И каждодневное терпение,
Лишений, трудностей в войну.
Прощай, я взглядом обвожу,
Все то, что было мне знакомо,
Солдатский быт большого дома,
Прощай земля, я ухожу.
* * *
Мы с ним летели вместе в самолете,
И в поезд сели по пути потом,
Он ехал без руки, без глаза, но с добром,
Все говорил о доме, о работе.
Я тоже говорил о том, о сем,
Не вспоминая прошлое, что было,
А он сидел, и улыбался мило,
Где столько сил он брал душевных, в чем?
Мы подружились с ним за эти сутки,
Делили поровну нам выданный запас,
Светил лазурью уцелевший глаз,
И с губ его слетали просто шутки.
Смеялся я, желая верить в смех,
Колеса же вагонные стучали,
Мы ехали, и не было печали,
Все было дружно, просто, без помех.
Умчалась ночь, и наступило утро,
Он выходил, прощались горячо,
Его, забывшись, хлопнул я в плечо,
И он ушел, поглядывая мудро.
И тут я посмотрел ему вослед,
Смотрел я с гордостью, и с жалостью, прощаясь,
И вдруг увидел, как к нему слегка качаясь,
Шла девушка, довольно юных лет.
И обнялись они, и так застыли вместе,
А я беззвучно плакал, глядя в них,
И вспоминал товарищей своих,
Те не придут уже к своей невесте.