«Тот Царь, который меня прославит,— говорил преподобный Серафим,— и я его прославлю».
Всё, кстати, как будто и предвещало такой конец.
На всю жизнь сохранил в своем сердце царевич заветы Державного отца, произнесенные им накануне кончины: "Тебе предстоит взять с плеч моих тяжелый груз государственной власти и нести его до могилы так же, как нес его я и как несли наши предки. Я передаю тебе Царство, Богом мне врученное. Я принял его тринадцать лет тому назад от истекавшего кровью отца... В тот трагический день встал предо мною вопрос: какой дорогой идти? Той ли, на которую меня толкало так называемое "передовое общество", зараженное либеральными идеями Запада, или той, которую подсказывало мне мое собственное убеждение, мой высший священный долг Государя и моя совесть. Я избрал свой путь. Либералы окрестили его реакционным. Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внешний и внутренний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, крепнуть, богатеть и благоденствовать. Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет Самодержавие, не дай Бог, тогда с ним рухнет и Россия. Падение исконно русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц. Я завещаю тебе любить все, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй Самодержавие, памятуя при том, что ты несешь ответственность за судьбу твоих подданных перед Престолом Всевышнего. Вера в Бога и в святость твоего Царского долга да будут для тебя основой твоей жизни... В политике внешней - держись независимой позиции. Помни: у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внутренней - прежде всего покровительствуй Церкви. Она не раз спасала Россию в годину бед. Укрепляй семью, потому что она - основа всякого государства".
И отец Иоанн Кронштадскийписал: "Царь у нас праведной и благочестивой жизни, Богом послан Ему тяжелый крест страданий, как Своему избраннику и любимому чаду".
Напрушил царевич клятву отцу, ввязался таки в войну, которая разгорелась в Мировую…
Сам царь говорил о себе: « "Я родился в день Иова Многострадального, - говорил он, - и мне предназначено страдать".
Ходынка, Кровавое Воскресение, Ленский расстрел рабочих, а главное – Первая Мировая война с кузеном Вильгельмом – всё предвещало трагический конец династии, который предвидел когда-то О.Серафим Саровский, и даже наш национальный гений А.С. Пушкин:
«Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты Богу на земле »
В ночь с 16 на 17 февраля в Екатеринбурге в доме Ипатьева, где содержалось в ссылке царское семейство без приговора суда, по одной только политической воле, была расстреляна царская семья вместе со слугами, последовавшими за ними в ссылку: врачом Е.Боткиным, поваром И.Харитоновым, камердинером Трупом, горничной А.Демидовой.
Расстрел формально осуществлялся
по постановлению «Уральского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», возглавлявшегося большевиками.
Вот они, будущие страстотерпцы:
Семеро членов семьи
1. Николай Александрович, 50 лет
2. Александра Фёдоровна, 46 лет
3. Ольга, 23 года
4. Татьяна, 21 год
5. Мария, 19 лет
6. Анастасия, 17 лет
7. Алексей, 14 лет А также
• Евгений Боткин, лейб-медик
• Иван Харитонов, повар
• Алексей Трупп, камердинер
• Анна Демидова, горничная
Убийство было жутким, некоторые члены расстрельной команды отказались выполнять приказ, а некоторые отказались во время дальнейших действий, связанных с «реквизированнием» драгоценностей.
В виду предположения, что наиболее ценные драгоценности (жемчужины, драгоценные камни арестованные могли проглотить, предупрежденные о дальнейшей высылке и наученные горьким опытом предшествовавшего мародерства) – был приказ «изъять их и у трупов». Можно теперь понять, почему один участников расстрельной команды, сказал, отказавшись от такого зверства, что он «мясником не будет».
Все причастные к этому делу, так или иначе погибли, лишь Медведев (Кудрин) дожил до старости и похоронен на Новодевичьем кладбище.
Очень сомнительно, что «Уральского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», взял бы на себя такую ответственность, так же как и Сталин, который в то время не играл какой-то особенной роли.
Три человека могли реально повлиять на судьбу царской семьи - Я.М. Свердлов, В.И.Ленин, Троцкий.
Из версий.
В 1920 году гуляя по Кремлю, Ленин встретил коменданта Кремля Якова Юровского. Неизвестно почему, он вдруг хитро улыбнулся и громко произнес: "А, так это Вы, батенька, убили нашего царя? Да-да, это ведь Вы шлепнули в Екатеринбурге нашего царя!" Опешивший Юровский стал путано объяснять, что он тогда в Екатеринбурге не был, что это какая-то ошибка, что он к той истории не имеет ни малейшего отношения. "Зря, батенька, зря, - произнес Ленин, - не отпирайтесь. Лучше поговорите с товарищем Дзержинским и напишите обо всем поподробнее".
Евгений Гильбо в сценарии, написанном к фильму 1997 года утверждает, что царской семьи вообще не было в Екатеринбурге, в доме Ипатова, что судьба царской семьи неизвестна…
Одна из версий.
16-го июля Белобородов телеграфировал в Москву, что через три дня Екатеринбург должен пасть. Голощокин повидал Свердлова. Положив в карман донесение Белобоодова, тот сказал: «Царь никоим образом не может быть выдан белогвардейцам». Эти слова были равносильны смертному приговору. Эти же слова позже приписывали и Сталину, и Ленину, и Троцкому. Но… бриллианты и прочие драгоценности, надо, сказать, те ли, другие ли, были обнаружены в сейфе «умершего от испанки (вид гриппа) Я.М. Свердлова.
Белая печать когда-то очень горячо дебатировала вопрос, по чьему решению была предана казни царская семья… Либералы склонялись, как будто, к тому, что уральский исполком, отрезанный от Москвы, действовал самостоятельно. Это не верно. Постановление вынесено было в Москве.
Из воспоминаний Троцкого.
«Следующий мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:
— Да, а где царь?
— Кончено, — ответил он, — расстрелян.
— А семья где?
— И семья с ним.
— Все? — спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.
— Все, — ответил Свердлов, — а что?
Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.
— А кто решал? — спросил я.
— Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях.
Из дневника В. П. Милютина
В. П. Милютин писал:
«Поздно возвратился из Совнаркома. Были „текущие“ дела. Во время обсуждения проекта о здравоохранении, доклада Семашко, вошел Свердлов и сел на свое место на стул позади Ильича. Семашко кончил. Свердлов подошел, наклонился к Ильичу и что-то сказал.
— Товарищи, Свердлов просит слово для сообщения.
— Я должен сказать, — начал Свердлов обычным своим тоном, — получено сообщение, что в Екатеринбурге по постановлению областного Совета расстрелян Николай… Николай хотел бежать. Чехословаки подступали. Президиум ЦИК постановил одобрить…
— Перейдем теперь к постатейному чтению проекта, — предложил Ильич…»
Петр Ермаков в своих воспоминаниях описывает свою роль в расстреле так (орфография сохранена):
…мне сказали, на твою долю выпало счастье разстрелять и схаронить…
Поручение я принял и сказал, что будет выполнено точно, подготовил место куды вести и как скрыть учитывая все абстоятельства важности политического момента. Когда я доложил Белобородову, что могу выполнить, то он сказал, сделать так чтобы были все разстреляны, мы это решили, дальше я в расуждения невступал, стал выполнят так, как это нужно было…
…Кагда было все порядке, тогда я коменданту дома в кабинети дал постановление облостного исполнительного Комитета Юровскому, то он усомнился, по чему всех, но я ему сказал нада всех и разговаривать нам свами долго нечего, время мало, пора приступать….
…я себе взял самого Никалая, Александру, доч, Алексея, потому что у меня был маузер, им можно верна работат, астальные были наганы. После спуска, внижний этаж мы немного обождали, потом комендант пред дожил всем встать все встали, но Алексей сидел на стуле, тогда стал читать приговор постановления, где говорилос по постоновлению исполнительного Комитета расстрелять.
Тогда у Николая вырвалась фраза: как нас никуда не повезут, ждать дальше было незя, я дал выстрел внего упор, он упал сразу, но и остальные также, в это время поднялся между ними плач, один другому брасалис на шею затем дали несколько выстрелов, и все упали.
По вопросу согласования расстрела Москвой участники событий также расходятся. По версии, изложенной в «записке Юровского», приказ «об истреблении Романовых» поступил из Перми. «Почему из Перми? — задаётся вопросом историк Г. З. Иоффе. — Не было тогда прямой связи с Екатеринбургом? Или Юровский, написав эту фразу, руководствовался какими-то лишь ему известными соображениями?» Ещё в 1919 году следователем Н. Соколовым было установлено, что незадолго до расстрела в связи с ухудшением военной обстановки на Урале член президиума Совета Голощёкин ездил в Москву, где пытался согласовать этот вопрос, но Ленин настаивал на перевозке семьи в Москву, чтобы судить гражданина Романова».
Тем не менее, участник расстрела М. А. Медведев (Кудрин) в своих воспоминаниях утверждает, « что Уралоблсовет находился под мощным давлением как озлобленных революционных рабочих, требовавших немедленно расстрелять Николая, так и фанатичных левых эсеров и анархистов, начавших обвинять большевиков в непоследовательности. .Похожая информация есть и в воспоминаниях Юровского.
Согласно рассказу П. Л. Войкова, известному в изложении бывшего советника советского посольства во Франции Г. З. Беседовского, решение было принято Москвой, но только под упорным давлением Екатеринбурга; по мнению Войкова, Москва собиралась «уступить Романовых Германии», «…особенно надеялись на возможность выторговать уменьшение контрибуции в триста миллионов рублей золотом, наложенной на Россию по Брестскому договору. Эта контрибуция являлась одним из самых неприятных пунктов Брестского договора, и Москва очень желала бы этот пункт изменить»; кроме того, «некоторые из членов Центрального Комитета, в частности Ленин, возражали также и по принципиальным соображениям против расстрела детей», при этом Ленин приводил в пример Великую французскую революцию.
Решение о расстреле царской семьи было «библейским», «под корень», как при Моисее уничтожались евреями жители городов по пути в землю обетованную.
Не удивлюсь, если Свердлов и Троцкий, руководствуясь традициями, приложили к этому руку в обход мнения Ленина.
По свидетельству П. М. Быкова, расстреливая Романовых, местная власть действовала «на свой страх и риск»[ По воспоминаниям Юровского, он отправился к руднику часа в три ночи 17 июля. Юровский сообщает, что, должно быть, Голощёкин поручил провести захоронение П.Ермакову. Однако дело пошло не так гладко, как бы хотелось: Ермаков привёл в качестве похоронной команды слишком много людей («Зачем их столько, я и до сих пор не знаю, я услышал только отдельные выкрики, — мы думали, что нам их сюда живыми дадут, а тут, оказывается, мертвые»); грузовик застрял; обнаружились зашитые в одежде великих княжон драгоценности, некоторые из людей Ермакова начали их присваивать. Пьяная команда надеялась даже, что им дадут изнасиловать царицу и княжон, потому и были так разочарованы. Юровский распорядился приставить к грузовику охранников. Тела перегрузили на пролётки. В пути и около намеченной для погребения шахты встретились посторонние. Юровский выделил людей для оцепления района, а также для сообщения в деревню, что в районе действуют чехословаки и что выезжать из деревни запрещено под угрозой расстрела. Стремясь избавиться от присутствия чрезмерно большой похоронной команды, он отсылает часть людей в город «за ненадобностью». Приказывает разложить костры, чтобы сжечь одежду как возможное вещественное доказательство.
Из воспоминаний Юровского (орфография сохранена):
«На дочерях же были лифы, так хорошо сделаны из сплошных бриллиантовых и др. ценных камней, представлявших собой не только вместилища для ценностей, но и вместе с тем и защитные панцыри».
Надо сказать, что воспоминания все участников расстрела царской семьи год от года постоянно менялись, многие со временем сами стали жертвой НКВД и были расстреляны. И только один дожил до определенных почестей – в звании полковника НКВД был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Вот почему ни пули, ни штык не давали результатов при стрельбе и ударах штыка. В этих их предсмертных муках, кстати сказать, кроме их самих, никто не повинен. Ценностей этих оказалось всего около (полу)пуда. Жадность была так велика, что на А[лександре] Федоровне, между прочим, был просто огромный кусок круглой золотой проволоки, загнутой в виде браслета, весом около фунта… Те части ценностей, которые были при раскопках обнаружены, относились несомненно к зашитым отдельно вещам и при сжигании остались в золе костров.
…все так дьявольски устали, что уж не хотели копать новой могилы, но, как всегда в таких случаях бывает, двое-трое взялись за дело, потом приступили другие, тут же развели костер, и пока готовилась могила, мы сожгли два трупа: Алексея и по ошибке вместо Александры Федоровны сожгли, очевидно, Демидову. На месте сжигания вырыли яму, сложили кости, заровняли, снова зажгли большой костер и золой скрыли всякие следы.
Прежде чем сложить в яму остальные трупы, мы облили их серной кислотой, яму завалили, шпалами закрыли, грузовик пустой проехал, несколько утрамбовали шпалы и поставили точку.
Свои воспоминания о захоронении трупов оставили также И. Родзинский и М. А. Медведев (Кудрин) (Медведев, по собственному признанию, в захоронении лично не участвовал и пересказал события со слов Юровского и Родзинского). По воспоминаниям самого Родзинского.
Мы сейчас же эту трясину расковыряли. Она глубокая бог знает куда. Ну, тут часть разложили этих самых голубчиков и начали заливать серной кислотой, обезобразили все, а потом все это в трясину. Неподалеку была железная дорога. Мы привезли гнилых шпал, проложили маятник, через самую трясину. Разложили этих шпал в виде мостика такого заброшенного через трясину, а остальных на некотором расстоянии стали сжигать.
Но вот, помню, Николай сожжен был, был этот самый Боткин, я сейчас не могу вам точно сказать, вот уже память. Сколько мы сожгли, то ли четырёх, то ли пять, то ли шесть человек сожгли. Кого, это уже точно я не помню. Вот Николая точно помню. Боткина и, по-моему, Алексея.
И такая неопределенность, разномнение во всех источниках и исследованиях.
По логике событий не исключено, что были уничтожены и исполнители гнусного замысла.
Чекист Михаил Медведев (Кудрин): «Спускаю курок моего браунинга и всаживаю первую пулю в царя».
Малоизвестные подробности расстрела Романовых в июле 1918 года
Празднование 400-летия Дома Романовых вызвало небывалый ажиотаж. Московский Манеж, где проходит выставка, посвященная российским монархам, стал местом паломничества для поклонников Романовых и просто любителей истории России. Кстати, примечательно, что, по последним данным ВЦИОМа, почти треть россиян (28%) были бы не против восстановления монархии в стране.
Одновременно с мероприятиями, посвященными юбилею Дома Романовых, стали доступны и некоторые архивные документы о том, кто и как расстреливал Николая II и его семью. Некоторые детали потрясают.
Из воспоминаний участника расстрела царской семьи чекиста Михаила Медведева (Кудрина) в декабре 1963 года.
(Документ хранится в российском Центре хранения и изучения документов новейшей истории.)
«Санкции Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета на расстрел семьи Романовых Голощекину (Филипп Голощекин, член президиума Уралоблсовета.) получить не удалось. Свердлов (председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета.) советовался с В. И. Лениным, который высказывался за привоз царской семьи в Москву и открытый суд над Николаем II и его женой...
- Именно всероссийский суд! - доказывал Ленин Свердлову: - с публикацией в газетах...»
РАБОЧИЕ ХОТЕЛИ КРОВИ
«...Была еще одна причина, которая решила судьбу Романовых не так, как того хотел Владимир Ильич.
Относительно вольготная жизнь Романовых (особняк купца Ипатьева даже отдаленно не напоминал тюрьму) в столь тревожное время, когда враг был буквально у ворот города, вызывала понятное возмущение рабочих Екатеринбурга и окрестностей. На собраниях и митингах на заводах Верх-Исетска рабочие прямо говорили:
- Чегой-то вы, большевики, с Николаем нянчитесь? Пора кончать! А не то разнесем ваш Совет по щепочкам!
«ПОВАРЕНКА-ТО ЗА ЧТО...»
«Яков Юровский (комендант дома Ипатьева в Екатеринбурге.) предлагает сделать снисхождение для мальчика.
- Какого? Наследника? Я - против! - возражаю я.
- Да нет, Михаил, кухонного мальчика Леню Седнева нужно увести. Поваренка-то за что... Он играл с Алексеем.
- А остальная прислуга?
- Мы с самого начала предлагали им покинуть Романовых. Часть ушла, а те, кто остался, заявили, что желают разделить участь монарха. Пусть и разделяют...
Постановили: спасти жизнь только Лене Седневу. Затем стали думать, кого выделить на ликвидацию Романовых от Уральской областной Чрезвычайной комиссии. Белобородов спрашивает меня:
- Примешь участие?
- По указу Николая II я судился и сидел в тюрьме. Безусловно, приму!
- От Красной Армии еще нужен представитель, - говорит Филипп Голощекин. - Предлагаю Петра Захаровича Ермакова, военного комиссара Верх-Исетска.
- Принято. А от тебя, Яков, кто будет участвовать?
- Я и мой помощник Григорий Петрович Никулин, - отвечает Юровский. - Итак, четверо: Медведев, Ермаков, Никулин и я».
ТРОЕ ЛАТЫШЕЙ ОТКАЗАЛИСЬ СТРЕЛЯТЬ
"Латышами" звали воинов-интернационалистов. Были среди них: Имре Надь, будущий председатель правительства Венгрии, расстрелянный после мятежа в 1956 году, и латыш Пуго, возможно родственник одного из членов ГКЧП.
«...Выбрали комнату в нижнем этаже рядом с кладовой, всего одно зарешеченное окно в сторону Вознесенского переулка (второе от угла дома), обычные полосатые обои, сводчатый потолок, тусклая электролампочка под потолком. Решаем поставить во дворе снаружи дома (двор образован внешним дополнительным забором со стороны проспекта и переулка) грузовик и перед расстрелом завести мотор, чтобы шумом заглушить выстрелы в комнате. Юровский уже предупредил наружную охрану, чтобы не беспокоилась, если услышат выстрелы внутри дома; затем раздали наганы латышам внутренней охраны, - мы сочли разумным привлечь их к операции, чтобы не расстреливать одних членов семьи Романовых на глазах у других. Трое латышей отказались участвовать в расстреле. Начальник охраны Павел Спиридонович Медведев вернул их наганы в комендантскую комнату. В отряде осталось семь человек латышей.
Далеко за полночь Яков Михайлович проходит в комнаты доктора Боткина и царя, просит одеться, умыться и быть готовыми к спуску в полуподвальное укрытие. Примерно с час Романовы приводят себя в порядок после сна, наконец - около трех часов ночи - они готовы. Юровский предлагает нам взять оставшиеся пять наганов... Оставшийся револьвер берет сначала Юровский (у него в кобуре десятизарядный маузер), но затем отдает его Ермакову, и тот затыкает себе за пояс третий наган. Все мы невольно улыбаемся, глядя на его воинственный вид».
Организатор расстрела царской семьи, член президиума Уралоблсовета Филипп Голощекин (фото слева) и комендант дома Ипатьева Яков Юровский, руководивший расстрельной командой.
Фото: ru.wikipedia.org.
«НА НАС ВОЗЛОЖЕНА МИССИЯ...»
«...Стремительно входит Юровский и становится рядом со мной. Царь вопросительно смотрит на него. Слышу зычный голос Якова Михайловича:
- Попрошу всех встать!
Легко, по-военному, встал Николай II; зло сверкнув глазами, нехотя поднялась со стула Александра Федоровна. В комнату вошел и выстроился как раз против нее и дочерей отряд латышей: пять человек в первом ряду, и двое - с винтовками - во втором. Царица перекрестилась. Стало так тихо, что со двора через окно слышно, как тарахтит мотор грузовика. Юровский на полшага выходит вперед и обращается к царю:
- Николай Александрович! Попытки ваших единомышленников спасти вас не увенчались успехом! И вот в тяжелую годину для Советской республики... - Яков Михайлович повышает голос и рукой рубит воздух: - ...на нас возложена миссия покончить с домом Романовых!
Женские крики: «Боже мой! Ах! Ох!» Николай II быстро бормочет:
- Господи боже мой! Господи боже мой! Что ж это такое?!
- А вот что такое! - говорит Юровский, вынимая из кобуры маузер.
- Так нас никуда не повезут? - спрашивает глухим голосом Боткин.
Юровский хочет ему что-то ответить, но я уже спускаю курок моего браунинга и всаживаю первую пулю в царя. Одновременно с моим вторым выстрелом раздается первый залп латышей и моих товарищей справа и слева. Юровский и Ермаков также стреляют в грудь Николая II. На моем пятом выстреле Николай II валится снопом на спину».
КОММЕНТАРИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ РОМАНОВЫХ
Александр Закатов, директор канцелярии Российского императорского дома:
- Нужно понимать, что это одна из версий событий. Их много, каждый из участников расстрела то ли из-за забывчивости, то ли из сознательного желания старался что-то исказить или приукрасить или, наоборот, скрыть. Если изучить вообще все доступные документы, то вскрываются противоречия в показаниях цареубийц.
Интерес к истории царской семьи сейчас огромен, и он с каждым годом растет. Посмотрите, кто идет на выставку, посвященную 400-летию Дома Романовых, - это не только люди с монархическими взглядами. Кто бы что ни говорил, российский народ помнит Романовых, уважает их. О перспективах восстановления монархии пока, конечно, рано говорить, но то, что есть симпатия и желание узнать больше об истории императорской семьи
В сборнике «Революция защищается» (1989) говорится, что расстрел Николая II осложнил ситуацию на Урале, и упоминаются мятежи, вспыхнувшие в ряде районов Пермской, Уфимской и Вятской губерний. Утверждается, что под влиянием меньшевиков и эсеров восстали мелкая буржуазия, значительная часть среднего крестьянства и отдельные слои рабочих. Мятежники жестоко расправлялись с коммунистами, государственными служащими и их семьями. Так, в Кизбангашевской волости Уфимской губернии от рук повстанцев погибло 300 человек. Некоторые мятежи удавалось подавить быстро, но чаще восставшие оказывали длительное сопротивление.
Между тем, историк Г.З. Иоффе в монографии «Революция и судьба Романовых» (1992) пишет, что, по сообщениям многих современников, в том числе и из антибольшевистской среды, известие о казни Николая II «в общем, прошло малозамеченным, без проявлений протеста». Иоффе цитирует воспоминания В. Н. Коковцова: «...В день напечатания известия я был два раза на улице, ездил в трамвае и нигде не видел ни малейшего проблеска жалости или сострадания. Известие читалось громко, с усмешками, издевательствами и самыми безжалостными комментариями… Какое-то бессмысленное очерствение, какая-то похвальба кровожадностью...»
25 июля 1918 года, через восемь дней после расстрела царской семьи, Екатеринбург заняли части Белой армии и отряды Чехословацкого корпуса. Военными властями был начат поиск исчезнувшей царской семьи, а 30 июля началось расследование обстоятельств её гибели. Для расследования постановлением Екатеринбургского окружного суда был назначен следователь по важнейшим делам А. П. Намёткин. 12 августа 1918 года расследование было поручено вести члену Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергееву, который осмотрел дом Ипатьева, в том числе и полуподвальную комнату, где была расстреляна царская семья, собрал и описал вещественные доказательства, найденные в «Доме особого назначения» и на руднике. С августа 1918 года к расследованию подключился назначенный начальником уголовного розыска Екатеринбурга А. Ф. Кирста.
17 января 1919 года для надзора за расследованием дела об убийстве царской семьи Верховный правитель России адмиралА. В. Колчак назначил главнокомандующего Западным фронтом генерал-лейтенанта М. К. Дитерихса. 26 января Дитерихс получил подлинные материалы следствия, проведённого Намёткиным и Сергеевым. Приказом от 6 февраля 1919 года расследование было возложено на следователя по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколова (1882—1924). Именно благодаря его кропотливой работе стали впервые известны подробности расстрела и захоронения царской семьи. Расследование Соколов продолжал даже в эмиграции, вплоть до своей скоропостижной смерти. По материалам расследования им была написана книга «Убийство царской семьи», вышедшая на французском языке в Париже ещё при жизни автора, а после его смерти, в 1925 году, изданная на русском языке.
Дальнейшая судьба лиц, причастных к расстрелу
Члены Президиума Уральского областного совета: Белобородов, Александр Георгиевич — в 1927 году исключён из ВКП(б) за участие в троцкистской оппозиции, в мае 1930 восстановлен, в 1936 вновь исключён. В августе 1936 года арестован, 8 февраля 1938 года военной коллегией Верховного суда СССР приговорён к расстрелу, на следующий день расстрелян.
В 1919 году Белобородов писал: «…Основное правило при расправе с контрреволюционерами: захваченных не судят, а с ними производят массовую расправу». Г. З. Иоффе замечает, что через некоторое время белобородовское правило относительно контрреволюционеров стало применяться одними большевиками против других; этого Белобородов «по-видимому, понять уже не смог. В 30-е годы Белобородов был репрессирован и расстрелян. Круг замкнулся».
• Голощёкин, Филипп Исаевич — в 1925—1933 годах — секретарь Казахского краевого комитета ВКП(б); осуществлял насильственные меры, направленные на изменение образа жизни кочевников и коллективизацию, что привело к огромным жертва. 15 октября 1939 года арестован, 28 октября 1941 года расстрелян.
• Дидковский, Борис Владимирович — работал в Уральском госуниверситете, Уральском геологическом тресте. 3 августа 1937 г. приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу как активный участник антисоветской террористической организации правых на Урале. Расстрелян. В 1956 реабилитирован. В честь Дидковского названа горная вершина на Урале.
• Сафаров, Георгий Иванович — в 1927 году на ХV съезде ВКП(б) исключён из партии «как активный участник троцкистской оппозиции», выслан в город Ачинск. После заявления о разрыве с оппозиционерами по решению ЦК ВКП(б) восстановлен в партии. В 30-е годы вновь исключён из партии, неоднократно арестовывался. В 1942 году расстрелян. Посмертно реабилитирован.
• Толмачёв, Николай Гурьевич — в 1919 году в бою с войсками генерала Н. Н. Юденича близ Луги сражался, находясь в окружении; чтобы не попасть в плен, застрелился. Похоронен на Марсовом поле.
Непосредственные исполнители:
• Юровский, Яков Михайлович — умер в 1938 году в Кремлевской больнице. Дочь Юровского Юровская Римма Яковлевна была репрессирована по ложному обвинению, с 1938 по 1956 год находилась в заключении. Реабилитирована. Сын Юровского, Юровский Александр Яковлевич, арестовывался в 1952 году.
• Никулин, Григорий Петрович (помощник Юровского) — пережил чистку, оставил воспоминания (запись Радиокомитета 12 мая 1964 года).
• Ермаков, Пётр Захарович — в 1934 году ушёл на пенсию, пережил чистку.
• Медведев (Кудрин), Михаил Алексадрович — пережил чистку, перед смертью оставил подробные воспоминания о событиях (декабрь 1963 года). Умер 13 января 1964 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.
• Медведев, Павел Спиридонович — 11 февраля 1919 года был арестован агентом белогвардейского уголовного розыска С. И. Алексеевым. Умер в тюрьме 12 марта 1919 года, по одним данным, от сыпного тифа, по другим — от пыток.
Прочие:
• Войков, Пётр Лазаревич — убит 7 июня 1927 года в Варшаве[30][108] белоэмигрантом Борисом Ковердой. В честь Войкова названа станция метрополитена «Войковская» в Москве и ряд улиц в городах СССР.
Пермское убийство:
• Мясников, Гавриил Ильич — в 1920-е годы присоединился к «рабочей оппозиции», в 1923 году репрессирован, в 1928 бежал из СССР. Расстрелян в 1945; по другим данным, умер в заключении в 1946 году.
Через три дня после расстрела, 8 (21) июля 1918 года во время богослужения в Казанском соборе в Москве патриарх Тихон сказал проповедь, в которой обозначил «суть духовного подвига» царя и отношение церкви к вопросу казни: «На днях свершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Мы знаем, что он, отрекшийся от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе». Кроме того, патриарх Тихон благословил архипастырей и пастырей совершать панихиды о семье Романовых.
Характерное для народа почти мистическое уважение к миропомазаннику, трагические обстоятельства его смерти от рук врагов и жалость, которую вызывала гибель ни в чём неповинных детей — все это стало компонентами, из которых постепенно выросло отношение к царской семье не как к жертвам политической борьбы, а как к христианским мученикам. Как отмечает РПЦ, «почитание Царской Семьи, начатое Тихоном продолжалось — несмотря на господствовавшую идеологию — на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории. Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении убиенных страдальцев, членах Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи». О том, насколько широко было распространено это почитание, статистики нет.
В эмигрантском кругу эти настроения были ещё более очевидными. Например, в эмигрантской прессе появлялись сообщения о чудесах, совершенных царственными мучениками (1947 год, см. ниже: Объявленные чудеса царственных мучеников). Митрополит Сурожский Антоний в своем интервью 1991 года, характеризующем ситуацию среди русских эмигрантов, указывает, что «многие за границей почитают их святыми. Те, кто принадлежит к патриаршей церкви или другим церквам, совершают панихиды в память их, а то и, молебны. А в частном порядке считают себя свободными им молиться», что, по его мнению, уже является местным почитанием. В 1981 году царская семья была прославлена Зарубежной церковью.
В 1980-е годы и в России начали раздаваться голоса об официальной канонизации хотя бы расстрелянных детей (в отличие от Николая и Александры их безвинность не вызывает никаких сомнений). Упоминаются написанные без церковного благословения иконы, в которых были изображены только они одни, без родителей. В 1992 году к лику святых была причислена сестра императрицы великая княгиня Елизавета Фёдоровна, ещё одна жертва большевиков. Тем не менее, существовало и немало противников канонизации.
Храм-на-Крови в честь Всех Святых, в Земле Российской просиявших на месте Ипатьевского дома в Екатеринбурге[
В 1993 г. «покаяние за грех цареубийства от лица всей Церкви» было принесено патриархом Алексием II, писавшим: «Мы призываем к покаянию весь наш народ, всех чад его, независимо от их политических воззрений и взглядов на историю, независимо от их этнического происхождения, религиозной принадлежности, от их отношения к идее монархии и к личности последнего Российского Императора»]. В XXI веке по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира ежегодно стал проводиться покаянный крестный ход из Санкт-Петербурга в Екатеринбург к месту гибели семьи Николая II. Он символизирует покаяние за грех отступления русского народа от соборной клятвы 1613 года на верность царственному роду Романовых.
День памяти: 4 (17) июля (день расстрела), а также в числе Собора новомучеников — 25 января (7 февраля), если этот день совпадет с воскресным днем, а если не совпадет — то в ближайшее воскресенье после 25 января (7 февраля).
P.S. Думаю, что настоящая правда о судьбе царской семьи известна и хранится пока за семью печатями. Вне сомнения, что все первые лица государства знали и знают эту правду, как и то, что она настолько ужасна, что не может быть до сих пор озвучена.