Граф Дракула появился только в полночь, когда три дамы весьма оживленно ужинали в большом зале. Их взволнованная беседа перекрывала даже звон стаканов.
- Доброй ночи. Надеюсь, вы отлично отдохнули сегодня?
- Благодарим, все было великолепно, - ответила баронесса Шмайсель, ощутимо наступив на ногу Адель Дюбуа. – А как прошел ваш день?
Простой вопрос неожиданно поставил в тупик молодого графа, он его явно не ожидал.
- Эээээ.... Чудесно. Спасибо.
Лицо Адель покраснело от напряжения – между ней и Киран явно происходила какая-то борьба, даже пани Мурыся очулась от своих подсчетов и с интересом уставилась на них. Наконец, француженка победила и выдернула ногу из-под добротной туфли, сделанной на заказ в... впрочем, это секрет.
- Да у вас там шипы, что ли???!!!
Киран промолчала.
- Скажите мне, граф, или как вас там – мы пленницы в вашем замке?
- Почему? – удивился Вениамин.
- Потому что я пыталась сегодня выйти во двор, но у меня ничего не вышло! Все двери заперты!
- Эээээ... это сделано для вашей же безопасности.
- Вот как? А что мне может тут угрожать? Вы, например?
Адель закусила удила, и теперь неслась под гору, не обращая ни малейшего внимания на яростные подмигивания Киран.
- Ой, а у вас глаз дергается! - Пани Мурыся была в своем репертуаре. – Госпожа баронесса, водички попейте...
- Зачем?... – злобно прохрипела Киран. Если бы она все-таки доучила в Китае некоторые техники, то пани Мурыся немедленно бы взорвалась, сгорела, провалилась сквозь землю и умерла жуткой смертью. Но этого не случилось.
- А вы попьете и вам кушать захочется. А во время еды глаза не дергаются – я проверяла. Когда я была студенткой, у меня тоже нервные тики случались. На втором семестре третьего курса у меня посещаемость хромала – я как раз тогда много изучала алкалоиды...
- Бухали, чтоле? – весело скривилась Адель.
- Не совсем... Но принцип похожий. Так вот: к концу семестра я попыталась освоить полугодовой курс за неделю, и у меня зашли шарики за ролики... Знаете, как я их на место ставила? – пани Мурыся, похоже, тоже отлично выспалась. – Я неделю пила одну водичку и ничего не кушала. Через неделю я могла думать только о еде, и аппроксимации перестали меня мучить.
- Кто вас мучил?
- Аппроксимации и иногда дисперсия.
Адель сглотнула трудный комок и залпом выпила свой бокал:
- Какой ужас... Ко мне только белочка один раз приходила.
Граф Вениамин, с интересом слушавший откровения пани Мурыси, вежливо поинтересовался:
- А как было после того, как вы снова стали кушать? Вам не было плохо?
- Нет, что вы! После дисперсии хуже быть уже не может. Я много спала, много кушала, поправилась на пятнадцать килограммов и сдала-таки экзамены. Постепенно мои шарики и ролики встали на место.
- Вы себе льстите! – воскликнула баронесса цу Шмайсель. – Они все еще там...
Разговор, как и вчера, продолжался в непринужденном тоне, но Адель то и дело пыталась напрямую выяснить у графа, почему он держит их взаперти.
- Нет, я хочу погулять, подышать свежим воздухом. Прямо сейчас! Откройте мне дверь!
На такое настырное требование нужно было что-то отвечать. Вениамин криво ухмыльнулся и подошел к окну, настежь распахнув его. В комнату ворвался волчий вой, как будто бы он был совсем близко.
- Прекрасные звуки, не правда ли? Обожаю волков, это дети ночи.
Еще один... подумала Киран, вспомнив про дорогу до замка и эсэсовцев с их неистребимой тягой к дурацкой романтике. Вениамин стоял у окна и смотрел вниз, как будто мог видеть этих таинственных созданий, населяющих здешние места. А баронессу больше тревожило, не видел ли он идиота Кухельпукена, который вполне мог нарушить конспирацию.
И снова баронессе показалось, что глаза графа светятся красным.
- Вы хотите гулять? Что ж, добро пожаловать, только не забывайте, что я вас предупреждал. – Он внезапно обернулся к Адель Дюбуа с видом злобного торжества и протянул ей руку. – Идемте же. Вы сможете гулять, сколько заблагорассудится, если захотите...
Вслед за ними и баронесса с пани Мурысей покинули зал, не будучи в силах сдержать любопытства.
- Чет я бы, наверное, не пошла... – шепнула профессор Краковского университета на ушко баронессе.
Они спустились вниз, по обветшалым коридорам, пахнущим плесенью, и Киран заметила, что на комодах образовался слой пыли. Непохоже было, чтобы слуги графа страдали любовью к порядку. Иногда ей казалось, что жизнь в этом замке протекает только в тех комнатах, где они бывали, а все остальное стоит в полном забросе. Неудивительно, что граф запер остальные комнаты – ей тоже было бы стыдно за беспорядок.
Спустившись по узкой каменной лестнице, они подошли к входной двери, из-за которой раздавался странный шум, словно множество ног топало сразу за порогом. Женщины нахмурились, а пани Мурыся, на всякий случай встала повыше и спряталась за спину Киран. Граф взялся за ручку двери и еще раз обернулся к Адель:
- Вы не пожалеете? Может, нам лучше вернуться наверх? – и, не дождавшись ответа на свой вопрос, он потянул дверь на себя. Она отворилась, но чугунная решетка оставалась закрытой, а сквозь нее... Лучше бы этого не видеть: отвратительные, вонючие волчьи морды с оскаленными пастями оказались от них так близко, что вполне могли ухватить кого-нибудь за подол. Адель отшатнулась, а граф стоял спокойно, как будто его все это совершенно не волновало.
Красные, оскаленные пасти с желтыми клыками, истекающие слюной. Зловонные, жадные... Они грызли решетку, пытались просунуть головы сквозь прутья, хватали зубами воздух и злобно рычали, почуяв мясо. Вениамин тонко улыбнулся:
- Так может, все-таки пойдем наверх?
Адель, бледная как смерть, ухватилась за стенку:
- Пойдем. Наверх.
Все это было очень странно, если не сказать страшно. Баронесса напряженно размышляла, откуда во дворе замка вдруг взялось столько волков? Вполне настоящих волков, надо сказать. Днем они вместе с Аделью смотрели в окно и не видели ничего подобного – не мог же граф держать их где-то на вольерной передержке, а по ночам выпускать во двор побегать!
Пани Мурысю, видимо, тоже одолевали подобные мысли. Или не подобные... вообще, черт разберет, о чем она думает. У этих ученых точно не все дома.
Граф стоял у камина в наполеоновской позе и довольно ухмылялся.
Адель Дюбуа пила водку из графина.
Разговор как-то разладился и затих. Дамы выглядели уставшими, да и граф посматривал в окно, ожидая рассвета. Наконец, он решил откланяться, и на прощание пожелал своим гостьям спокойного сна, но не удержался и добавил персонально для Адель:
- Позвольте мне дать вам совет, моя милая мадемуазель, даже не совет, а предостережение на случай, если вы пожелаете покинуть эти комнаты. Знайте, что ни в одной из остальных вы не найдете покоя! Замок стар и полон воспоминаний. Страшные сновидения посещают тех, кого ночь застает вне этих комнат. Остерегайтесь! Если вас будет клонить ко сну, спешите к себе, и ваш покой не будет нарушен! Но если вы меня не послушаете, то...
Он взмахнул руками, словно желая снять с себя всякую ответственность.