Это было с самом начале девяностых, и в том, что, было, могут подтвердить многие шофера – самая многочисленная братия в то время, да и сейчас, наверное, тоже. По дороге из Енисейска в Лесосибирск, где-то после остановки «Байкал», есть поворот и за ним как бы в горку и шофера поддают газу, а если назад едут, тоже летят, но подтормаживают и всё равно нет , нет да и случится здесь какая ни будь авария.
И вот где-то в начале подъёма, метрах в двадцати от дороги, ближе к лесу, появился костерок. День горит, ночь, и два, и неделю, и месяц. У костерка обитает вроде как бич, смотрит на пролетающие мимо машины, может, кого ждёт. По началу удивлялись шофера, потом привыкли, меж собой истолковали - с инвалидки дурак убежал. Кто попроще проезжая мимо посигналит, тот руками замашет, приветливо, ну точно дурак. Однако место уж больно оживлённое, кто тут только не проезжает и если бы дурак из инвалидки, давно бы пресекли. Водила, что начальство возил, рассказывал: «Сколько езжу, кочегарит свой костёр и хоть бы что, а тут крупную шишку из края везу, возьми да ляпни ему - вот бич придурок, местная достопримечательность. Бичара как будто услышал, вскочил, вытянулся и честь отдал по военному, и руками замахал как знакомому. Большая шишка плевался до Енисейска, очень был недоволен».
Так вот, сидим как-то в гараже, в бытовке. Конец рабочего дня. Шофера, кто в домино режется – на высадку, кто байки травит. Ждём пять-пятнадцать, чтобы на проходную и домой.
Матёрый дальнобойщик машину в гараж загнал, соточку уже принял, дымя беломориной и рассказывая как в край сходил, ошарашил всех новостью - а бича то нет! Как нет?! Да вот так и нет, час тому назад ехал, нету, ни костра, ни бича! Притихли все, и тут, открывается дверь и на пороге бытовки возникает с ящиком здоровых красных яблок шофёрик. Закашлялся от дыма и ящик на стол ухнул. «Во, мужики жуйте, угощаю!». Шофёрик, так, чучело гаражное, закурить всегда стрелял и на тебе! Угощаю! Немая сцена! А он: «Что расскажу, не поверите! Утром путёвку дали в «тупик». Яблоки возим от туда, в обмен на лес. Ну, к складу подъехал за кладовщиком. Он со мной сел ехать и меня яблочком угостил. Я в бардачок сунул яблочко, и мы погнали. За поворотом к подъему, где бичара живет, газу хотел поддать, а нога чего – то на тормоз надавила.
Жалко мне этого бича, уже холодно, может, чем помогу. Сидит, бедолага, у костерка, скрючился. Остановил машину. Дернул крышку бардачка, сунул в карман яблочко, сигареты и иду к нему, а он встал на встречу, радый как родному. Я тороплюсь, еще увидит кто, засмеют, оглянулся, а трасса пустая, один мой «зилок» стоит, страшно мне стало, в эту пору обычно самое движение. Отдал ему яблочко, сигарет остатки в пачке, шарюсь в карманах, хоть бы мелочь какую! Как назло ничего нет. Хватился – в правах трешка, по шоферскому обычаю! Так и ее нет! А он головой кивает, мычит, немой видно, фуфайченка прожженная насквозь светится, а уж рад – то рад как! И тут вот он рублишка! На обед в столовке заначеный, и я тоже, обрадовался, отдал. И стало легко и свободно, как будто гора с плеч свалилась, как «Волгу» в лотерею выиграл! Да вы яблоки ешьте!»
Потянулись мы к ящику и молча захрустели удивительно вкусными плодами. Рассказывает дальше: «Приехали в «тупик» – где вагоны разгружают, к нашему вагону очередь – мы последние, и осталось нам десять ящиков. Ну, думаю, назад поедем, попрошу у кладовщика в долг яблок и дам страдальцу. Жму, значит, на газ тороплюсь, и уже с горы, а дымка и костра нет, никого нет. Промчались мимо - нету. На складе выгружаем десять ящиков, а в кузове одиннадцатый. Стал по весу кладовщик сверять, все точно – ящик лишний. А мы забрали последние десять, и фактура на десять. Как с неба упал. Кладовщик по складу побегал, но выгружать не стал, потом сел на пустой ящик за голову схватился: «Езжай говорит с Богом». Еще больше удивились мужики, у этого-то хапуги и снега зимой не выпросишь! Поморщился рассказчик от табачного дыма и мы вдруг заметили у него в глазах две искорки, и что парень он видный, как бы даже повыше ростом стал : «А ты что? уже не куришь?» – спрашиваем. «Нет, как отдал сигареты, так от дыма противно, бросайте и вы это дело мужики». И вышел.
Вот такая история. Поняли мы, что пролетали мимоходом совсем рядом с чем-то страшным, непостижимо сложным для нашего понимания и в тоже время простым и радостным для этого шофёрика. Мы молча жевали его яблоки, а кто он - да никто, так себе, а вот на тебе ящик яблок! Как сложилась его дальнейшая судьба не знаю, шофера в нашей организации тогда менялись часто, кто куда ушел никого не интересовало. Страдальца тоже с тех пор не стало.
Наступившей зимой водитель «ГАЗ-66» с «будкой» ехал поздно вечером и точно в том месте прямо перед машиной, вдруг увидел человека, резко затормозил. Машину развернуло и вынесло на встречную полосу. Произошло столкновение с «ГАЗ-24», водитель, которого погиб моментально, а двое пассажиров как сейчас говорят, кавказской внешности, отделались только испугом. В свете фар, отряхивая и вытирая капли крови, они рассказывали: «Всю дорогу гнал, куда-то опаздывал, зачем так ехать, большая беда теперь…»Погиб тот водитель, что тогда большую шишку вёз, а шофера с «ГАЗ-66» потом судили.
Наступившим летом, эту историю мы рассказали одной пожилой монашке, она была на похоронах нашего товарища, дальнобойщика. «Что это было?»- спросили мы у нее. Она долго крестилась с поклонами, охала – ахала и ответила примерно так: « Слава Господу, не оставляет нас, посылает нам испытания, наставляет на путь спасения, и слава Богу еще одна душа спасена…». Согласно и важно покачали мы хмельными головами, а так и не поняли, о чьей душе она сказала? Может быть про бича? А может про шоферика? Или про кладовщика?
Одно ясно - не про нас…