Пролог
-Ноги тебе надо отрезать, - пробормотал я, - И делать это придется мне - робот тут не справится.
В этот момент я почувствовал взгляд Эммы на своей спине. Был уверен, что она спит и не слышит.
-Ты опять разговариваешь с продуктами? - спросила Эмма с улыбкой.
Я отложил нож и виновато сказал:
-Я так давно не видел живую курицу, что эта тушка для меня как живая.
-А зачем ампутировать ей конечности?
Я махнул рукой в сторону духовки и объяснил, что птица туда не влезает. Когда все начиналось, никто не мог и подумать, что мы так скоро начнем разводить всякую съедобную живность. Поэтому кухни были рассчитаны, в основном, на разогрев консервов.
Я вышел в сад и сорвал пару апельсинов. Удивительно: просто слегка поверни его - и он отделяется от ветки. Наверное, вот так же их собирали наши далекие предки. Те, что бегали за мамонтом. Впрочем, нет - за мамонтами и за апельсинами бегали разные предки...
Свою теплицу мы гордо именовали садом. Для моей жены он был большим профессиональным достижением. Сначала ей удалось добиться нормального развития растений в лаборатории. Затем - организовать теплицу посреди ледяной пустыни.
Закончив с приготовлением обеда, я совершенно случайно нашел старую фотографию. Такую типичную картинку счастливой семьи, на которых жена скачет верхом на муже... С той лишь особенностью, что в нашем случае почему-то я ехал на Эмме.
Тут же обнаружился и дневник, напомнивший мне, как мы здесь оказались.
1 сентября 3го года до э.п.м.
В день, когда началась война, я видел девочку с флагом. Видимо, после какого-то школьного мероприятия. Она сидела на скамейке возле станции, и эта картинка почему-то показалась мне удручающей.
Потом я увидел полицейских, дежуривших на перекрестке. Они были в бронежилетах и касках.
Их вид обрадовал меня еще меньше.
Чтобы отвлечься от невеселой реальности, я мысленно поменял местами школьницу и полицейских. Представил себе полицию с флагами и школьницу в "броне". Моя фантазия постаралась на славу: каска была велика подростку, отчего съехала на бок.
Настроение мое обычно улучшалось от таких тренировок воображения. Если страшно, надо смеяться - этому я научился на работе... В этот раз, увы, испытанное средство не помогло. Страх не отступил, лишь дополнился незнакомой задумчивостью.
Приехав на работу, я немного отвлекся от мыслей о войне. Некогда было размышлять - предстартовая подготовка требовала концентрации внимания. Малейший недосмотр мог привести к аварийной ситуации. Скажем, если автоматика по какой-то причине не охладила воздух - жди взрыва в компрессоре. Не подогрела она масло - гарантированы проблемы с двигателями. Так что перед стартом я, как всегда, полностью погрузился в проверку всего противопожарного, водоотливного, осушительного и так далее.
Когда-то подготовка к выходу в море занимала много часов и требовала усилий целой команды. Теперь на большинстве кораблей вообще нет матросов. Почти вся работа легла на плечи машин. Если, конечно, у роботов есть плечи. Даже капитан, как правило, находится на берегу, контролируя судно дистанционно. Поэтому нет нужды держать на борту ничего "лишнего": каюты экипажа, запас пресной воды и прочее. Только груз и немного топлива.
Но есть и исключения из правил: например, скоростные суда вроде моего. Здесь просто нет времени на ошибку, на сбой связи, на отказ техники. И риск слишком высок, ибо груз дорог...
Скрылся из виду дебаркадер, а следом за ним и заброшенный военный порт на небольшом острове. Теперь можно было доверить судно авторулевому. И задуматься о своем. Задуматься, не теряя бдительности. Примерно как хирург в конце операции, когда руки зашивают больного будто бы сами собой. Нынче пациента штопают, как правило, манипуляторы робота, но сути это не меняет...
Я набрал скорость. Теперь каждая отметка на радаре, каждый писк приборов, всякое изменение качки и любой необычный скрип корпуса требовали мгновенной оценки ситуации. Под давлением разума страх отодвинулся в самый дальний угол и сидел там выжидая. Если на горизонте появится, скажем, айсберг, то страх непременно выскочит и попытается взять меня под контроль. Ведь выбег у меня огромен - горизонт всего в паре шагов даже при идеальной видимости...
Вот, похоже, ошиблись компьютеры - неправильно задали скорость. Волны такого не прощают: один за другим следуют удары, стонет металл. Я сжимаю локтями ребра, готовясь ловить выскакивающее от испуга сердце. Руки со штурвала не убираю. Но страха-то почти нет. Сердце бьется ровно. Нужно лишь размеренно дышать. И не убирать руки с приборов...
Я смеюсь, вместо того, чтобы бояться. Это привычка. Привычка жить на высокой скорости. Скорость в нашем деле нужна, как воздух. Она позволяет быстро доставить ценный груз, а при случае даже уйти от пиратов. Для них мои трюмы представляют немалый интерес: я везу сегодня много дорогостоящей смерти. Это не оружие и не наркотики. Это сигареты.
Интересно, что погубило больше народу: пули или табак?..
Тут я снова начал думать о грустном.
Очередная война уже даже не пугала - настолько она надоела. Я устал переживать за Эмму. У нее и так работа не безопаснее моей. И за себя пора начинать переживать. Поэтому с того дня я перестал смотреть новости и начал вести дневник. В нем я уделял особое внимание тем вещам, которые в дальнейшем помогли нам бежать.
4 октября 12го года э.п.м.
Тройные тени забавно плясали на крыше. Я хотел посмеяться над ними, но в кислородной маске было полно соплей. Пришлось смеяться молча.
Обогрев работал из рук вон плохо, половина поселенцев были постоянно простужены. Честно говоря, я никак не ожидал, что здесь будет так холодно. Естественно, мы все знали: Красная планета - это далеко не тропики. Но я наивно надеялся на микроклимат в жилых помещениях и на подогрев комбинезонов.
Еще первая группа колонистов прочувствовала на своей шкуре, какова цена любой неисправности или проблемы со снабжением. Но тех смельчаков недаром до сих пор называют смертниками - и они даже не обижаются. Они летели сюда без шанса на возвращение. Видимо, только такие и могут выжить в условиях полной изоляции.
Впрочем, смелость их вовсе не была безрассудна. Когда их называют героями, они обижаются - считают подвиги явной глупостью.
Этой ночью температура "за бортом" опустилась ниже, чем зимой в полярных районах Земли. Но мне пришлось вылезать на крышу при двухлунном свете - на этой неделе была моя очередь убирать пыль, а завтра у меня начиналось длительное дежурство "наверху".
Моя тень устало шевелилась в свете прожектора, которому слегка помогали Фобос с Деймосом. Кроме холода, надо сказать, меня здесь сильно удивили две вещи. Красота пейзажей и нехватка роботов.
Давно ждала ремонта машина, которая раньше чистила пыль с крыши. То есть с солнечных батарей. Они были нам жизненно необходимы, но запчастей для робота не было. Вот и приходилось по очереди заниматься неквалифицированной работой.
Закончив свой праведный - но нелегкий - труд, я спустился вниз и пошел в душ. Он был в конце главного коридора, рядом со шлюзом. Оттуда я поплелся к нашему отсеку, который был в противоположном конце коридора, возле столовой.
Столовая, как и санузел, была одна на всех. (Причины тому были скорее технические, чем идеологические.) Хотя уже наступило то долгожданное время, когда стало возможно приготовить в личном отсеке завтрак или обед. Мы, в отличие от первопроходцев, только ужинали все вместе. Во многом решение проблем с продовольствием было заслугой Эммы и ее коллег. Их усилиями превратился в теплицу даже проход между столовой и главным шлюзом. Здесь было светло и постоянно поддерживалась комфортная температура. Но на жилые помещения энергии до сих пор не хватало, там всегда было прохладно. Иногда откровенно холодно. Например, сейчас.
Эмма спала в уютном тепле кровати с подогревом. Мне очень хотелось тоже вздремнуть перед дежурством, но меня беспокоил холод в отсеке. Его причину нужно было найти - неисправность могла быть серьезной.
Голографическая электросхема высветилась передо мной, едва я о ней подумал. Обнаружилось короткое замыкание. Пришлось кое-что отключить и кое-где переключить. Отопление заработало. Неизвестным мне образом вместе с ним активировалась и вторая система контроля, которой обычно пользовалась Эмма.
Я предпочитал ее не трогать, чтобы ненароком не сбить какие-нибудь настройки. Каждый, знаете ли, любит разную температуру воды и громкость музыки.
Но раз уж включилась - посмотрю прогноз погоды. Мне он жизненно важен перед дежурством.
Я успел развернуть метеокарту, но так и не взглянул на нее. Кроме данных о погоде перед моими глазами оказалось сообщение с Земли.
Буквы висели в воздухе прямо над спящей Эммой.
"Да, мне было нелегко... А у тебя как? Наладилось?"
Читать чужие письма я считал ниже своего достоинства, но это буквально само на меня набросилось. Честное слово, я не хотел... Но компьютер уловил мое невольное любопытство и выдал переписку жены. Она без лишних подробностей рассказывала подруге, что у нее роман с одним из биологов.
Я уперся взглядом в лицо спящей Эммы. Пока глаза закрыты, кажется, что в ней нет ничего особенного. Но стоит ей разомкнуть веки, как просыпается волшебство...
Я погасил эти мерзкие слова и какое-то время стоял, обхватив ладонью свой подбородок. Потом понял, что ногти до боли впиваются в кожу, опустил руки и вышел вон. Впервые за пятнадцать лет я не поцеловал жену на прощание.
5 октября
Со стороны я выглядел, наверное, улетающим в небо пятном непонятной формы. На самом деле, вверх меня тянул очень тонкий и очень прочный трос, а скафандр мой вовсе не был бесформенным. Просто навешано на него много: крепления для тросов, ускорители, баллоны, аварийный парашют и даже небольшой прожектор. Все эти чудеса делали меня похожим на нечто вроде туфли с руками, уносящейся ввысь.
По пути на Фобос нужно было сделать несколько пересадок. В этот раз я дольше обычного задержался на первой из них - трополифте. Здесь, на довольно простом аэростате, находился тот самый подъемник, который только что протащил меня через нижние слои марсианской атмосферы.
Наша база на поверхности планеты была едва заметна отсюда. И я почувствовал вдруг, что остался совершенно один. Мерзкое ощущение. Даже пересекая океан, я с таким не сталкивался. Но тогда, на Земле, всё было иначе: я знал, что дома меня ждет моя вторая половинка. Наивная, но гениальная. Нежная, но бесстрашная. Эмма. Которая тогда работала с опасными вирусами...
С нижней площадки мне предстояло подняться на верхнюю, чтобы принять трос следующего "обратного парашюта". Можно было воспользоваться лифтом, но идти до него было далеко, а скафандр весил чуть больше меня самого. Поэтому я сократил дистанцию - вылез на аварийную лестницу, что болталась снаружи. Посмотрел вниз и поймал себя на мысли, что не боюсь. Вроде, нормальный человек, а рискую жизнью. Регулярные подъемы на Фобос выбили из меня страх высоты. Хотя боязнь темноты только усилилась от дежурств там.
Темнота на моем рабочем месте означала гибель. Без энергии там пропадал не только свет, но и более важные "мелочи". Например, регенерация воздуха и искусственная гравитация. Впрочем, блэкауты случались крайне редко.
Форпост на Фобосе представлял собой крошечную жилую капсулу. Кроме нее тут не было почти ничего - лишь несколько антенн да верхняя станция подъемника. Как раз она была критически важна для нас. Важна настолько, что здесь приходилось постоянно дежурить.
Сюда с Луны прилетали корабли, которые могли добраться до Марса только с помощью орбитального лифта. Спускаемых аппаратов не было уже давно - слишком дорого. Да и такие, облегченные корабли прилетали все реже.
"Наверху" работали по одному. Нас было еще слишком мало, каждый человек на счету. Да и места в жилом модуле было не слишком много. Мне, говоря откровенно, никогда не нравилось это место. Маленькие иллюминаторы, барахлящие внешние камеры, запах гари от реголита, который попадал внутрь из шлюзов...
Дежурный, которого я сменил, шагнул в космос. Я посмотрел ему вслед - насколько позволяла камера. Над Марсом блестели солнечные панели пересадочной станции, куда скользил человек в смешном скафандре.
Где-то там, внизу моя супруга. Возможно, прямо сейчас она не одна. Как я не замечал, как?! И странно, что мы с этим ее биологом не знакомы. Тут вроде мало людей, а уже есть такие, кого я ни разу не видел. Оно и к лучшему...
Можно отомстить Эмме - решил я вдруг. Да! Вот там, в стратосфере, можно оступиться. Включить ускорители и не открывать парашют. И всё! Умереть героем при исполнении. Там нет видеонаблюдения, а в скафандре нет бортового самописца. Я точно знаю.
С другой стороны, почему не сделать это открыто - чего мне стесняться?! Самоубийцы тут уже есть. Хотя в наши дни их меньше. Жить стало легче, и даже появился шанс вернуться на Землю, если тут надоело. Теоретически, это возможно. По крайней мере, было возможно до недавнего времени.
Но теперь там все сильно изменилось. Нас не ждут. Наоборот, уже беженцы с Земли на Марс появились...
***
-Ты сам виноват...
-Вот как?! Я еще и виноват! Ну, знаешь...
-Тебя никогда нет дома. Ты про меня забыл.
-Я работал.
-Ты не обращал на меня внимания. Я пыталась... но ты не замечал...
Это было уже слишком, и я выпалил:
-Знаешь, Эмма, я тоже не ангел. Я тоже...
В этот момент я хотел сделать ей больно. Я хотел, чтобы она тоже злилась, обижалась, ненавидела. Я собирался рассказать ей даже подробности.
Но меня остановило выражение ее лица.
-Я изменилась, - тихонько ответила Эмма, - Я больше не могу тебе верить...
Она, наконец, заревела, и мне стало ее жалко.
-Ладно, прости, я просто так сказал. Я... Я никогда не изменял своей жене, - проговорил я с такой интонацией, что подошла бы жениху в самый важный момент свадьбы.
Слова кончились, я обнял Эмму, и она не пыталась меня оттолкнуть. Она так и не попросила прощения, а я долго пытался снова научиться доверять ей.
Как ни крути, доля правды была в этом ее жалком оправдании: я всегда был далеко. Даже до перелета на Марс. Меня не было рядом с отцом, когда он умирал. Меня никогда не было там, где мне следовало быть...
12 апреля 15 года э.п.м.
Маленькое холодное солнце не спеша вылупилось из мутных сумерек. Небо было пока еще фиолетовое и чем-то напоминало земное. Но постепенно оно становилось красным, намекая нам, что пора оставить пустую ностальгию и приступать к работе. Мы начали оживлять замерзшие за ночь машины и проверять связь. Передатчиков было по три штуки, и они почти никогда не ломались. Но проверка была обязательным ритуалом. Начинали ее с аварийного радио - прибора настолько старого, что говорить в него можно было только по очереди.
-Ну что, распускаемся? - начал Сась, оператор "ёжика" номер 1.
-Распушаемся, - поправила со второй машины Теси.
-Расправляем крылья, - отозвался я.
Все три "ежа" перевели панели солнечных батарей в рабочее положение. Теперь нужно было подзарядить излучатели. Процесс этот почти не требовал участия оператора, поэтому мы могли посвятить немного времени болтовне обо всем на свете. От личных бед до глобальных, от шуток до экстренных сообщений по работе.
-И за десять лет ни разу не написала, представляете! Теперь уж вряд ли прилетит... - сетовал Сась, по своему обыкновению, растягивая слова.
-Говорят, что этот корабль последний, что больше не будет, - вздыхала Теси.
Прибытия кораблей с Земли всегда ждали с нетерпением. Сейчас - особенно. Что, если он и правда последний? Что, если он вообще не долетит? Такое ведь случалось раньше. Связи с ним, кстати, не было с самого старта.
Человечеству не до нас, а мы еще совсем не самостоятельны. Здесь нет пока возможности производить многое из того, что жизненно необходимо...
-Выпускаю "жуков", - предупредил я.
Тон разговора сразу стал несколько серьезнее. То, что все называли жуками, было довольно опасной штукой. Равно как и электромагнитное поле, создаваемое для их удержания. Но в здешних непростых условиях технология эта была незаменима.
Риск всегда был спутником человека. Наш первобытный предок, приручивший огонь зажженного молнией дерева - сильно ли мы отличаемся от него? Мы строим утыканных антеннами "ежей" и сажаем в их кабины людей. Тут не обойтись автоматикой - слишком велика цена ошибки.
Мы решаем одну задачу, чтобы, столкнуться со следующей. Словно пытаемся отодвинуть горизонт. Чем сложнее машины, чем больше дел мы им доверяем, тем опаснее любая неисправность. Человек же остается универсален и незаменим.
Риск - вечный спутник прогресса. Будь то скоростное судно, космическая станция или генератор жестких излучений...
-Они у вас сейчас подерутся! - весело сообщил Сась. Задор в его голосе обычно предвещал беду.
-Вот она, авария века! - заявил я торжественно, глядя на "жуков", что устремились на меня.
Если они вырвутся на свободу, то хорошего не жди. Повредят кабину - и пиши пропало.
Но, не смотря на риск, мне здесь нравилось. Мы работали только днем, так что я всегда ночевал дома.
Да и так ли тут опасно? Вот мы слегка пошевелили антеннами - и взяли ситуацию под контроль.
Ближе к концу рабочего дня я посмотрел на плоды труда "жуков" и понял: не имею понятия, что мы такое сооружаем? Какие-то ячейки, много ячеек. Наши машины были невероятно многофункциональны - могли обрабатывать почву, могли производить металл, могли строить дома. Иной раз увлекаешься процессом и забываешь, какова его цель.
Я просмотрел описание проекта.
Это оказалось новое кладбище.
Эпилог
4 октября 17 года эры покорения Марса
Корабль был огромен. Такие к нам еще никогда не прилетали. Связи с ним по-прежнему не было, а с Земли отвечали уклончиво. Давали понять, однако, что он действительно последний. Поскольку у них там свои дела всякие-разные. Экономика, знаете ли. Политика, демография, экология. И даже военное дело.
Сможем ли мы выжить без помощи "большого человечества"? Ведь здесь даже за кислород приходится бороться с планетой...
Зал собраний, как теперь именовали столовую, был полон народу. Мы пришли одними из первых и успели вдоволь наслушаться разного рода домыслов.
-Там семена, я слышал от брата. Он как-то связан с этим в метрополии...
-Там бомба, можете не сомневаться. Вы же знаете землян - мы им, как кость в горле...
-Есть пара-тройка технологий, которые они хотят у нас украсть! Поэтому там штурмовая группа. А у нас, между прочим, на всех два ружья да один лазер...
Ну да - лазер действительно есть, но это скорее дальномер, чем оружие. Зато ружья - такого калибра, что скорее на гранатомет похожи. Но тоже скорее для мирных целей - на Земле с их помощью лавины вызывали.
-Помилуйте, какая штурмовая группа?! Зачем им это? Вы не смотрите новости?
И тут на связь вышел Фобос. Корабль успешно выполнил стыковку с карантинным модулем. На борту было несколько сотен человек. Это были ученые, инженеры, врачи, виднейшие специалисты в самых разных областях. Сам по себе этот факт, конечно, радовал, но столько сразу сюда никогда еще не прилетало.
Где их разместить?
Что они будут есть?
Чем они будут дышать?
Тут же возникли самые разные идеи. Среди них были весьма радикальные. Например, разместить вновьприбывших на орбите, чтоб не искать им места на планете. Для этого - расширить станцию в пещерах Фобоса или просто оставить корабль вращаться на орбите. На сколько остатков топлива хватит, а дальше - пусть сами выкручиваются.
Кто-то даже предложил отправить корабль обратно, но не потрудился объяснить, как это осуществить.
И эти странные предложения воспринимались собравшимися с энтузиазмом!
К своему собственному удивлению, я попросил слова.
-Тут все говорят, мол, эти беженцы ничего с собой не привезли. Но разве нам мало их самих?! Это лучшие умы человечества. Это именно то, что нас выручит.
И - опять же к моему удивлению - мои слова убедили колонистов.
Думаю, впрочем, если бы я не заговорил, то это непременно сделал бы кто-нибудь другой. Ведь это не так уж тяжело - образумить толпу нормальных людей. Гораздо больших усилий мне стоило в свое время простить свою жену.
Мы с Эммой покинули собрание одними из последних. В духовке нас ждала та самая курица, которую я приготовил на обед.