Эпизод первый.
- Тая, на сцену!
- Не паникуй, у меня еще десять минут. Целая жизнь, Ксень, расслабься.
- Какие десять минут?! Лариса уже всех девчонок построила за занавесом! Рвет и мечет, что тебя нет! Программа уже началась.
- Ксюш, успокойся, хорошо? А что Ларисе еще делать, как не строить кордебалет? Владику яйца чесать? Так они у него уже зачесаны, я думаю. И на косой пробор, как он любит. Его депутатша о таком мастерстве, и мечтать не может, похоже. Нет, я всегда уважала хорошую школу, подруга, причем, в любом деле. Вице-мэр… Грамотный ход. Ларка - молодец!
- Да эта депутатша Ларисе башку оторвет!
- Правильно сделает. Я бы оторвала ей не только башку.
- Тай, уймись. Так, погоди, тушь плывет, черт… Сядь! Быстро! Где спонжи? А нашла… Глаза закрой и не дергайся. Хорошо… Не дергайся, я сказала! Ага, и еще разок... все o'key, Тай. Кстати, а ты откуда знаешь, что он любит на косой пробор?
- Ксюха, ты у меня колдунья, чесссс слово! Спасибо, дорогая. Откуда знаю? Да я вообще ничего не знаю про него. Не интересен он мне. Вице-мэр... Не-е, он такой скучный... Я бы не смогла, хоть убей. А что он любит... Да так...показалось…
- Иди ты на фиг! И на сцену, кстати, тоже пора бы.
- Рано. Ксюш, я слышу трансляцию. Серега только начал петь "Я не могу навсегда расставаться..." Хороший романс... В стилистике...Я тоже - не могу навсегда расставаться... Не получается, хотя я стараюсь... Тагир придумал первую фразу... По телефону... когда я сказала, что... Нет, здорово! - я не могу навсегда расставаться... Истина. Нет, правда - именно - истина. После этого написать слова мне было несложно... Так, все! После Сереги Надя стилизацию под фламенко танцует на авансцене. Это еще минут пять… Талантливая девчонка, Ксюх, тонкая. Работала с ней, слушай, молодость вспоминала... Владимир Алексеевич... Его уроки... Его ошибки... его... Ну я рассказывала тебе... Так вот, с такими людьми, как Надя, хочу работать! Она понимает, о чем я говорю ей, кричу, плачу... Она понимает это, Ксюш, хотя - совсем молодая девочка... И делает это в танце. И как! Откуда это в ней? Откуда эта мудрость, это видение, это знание, это... В девятнадцать лет! Откуда? Я боюсь за нее. Она... она, такая же, дура, как я... Молчи! Так, все... Только бы не забыла финальный разворот с руками и четкий акцент на коде с веером… Ты видела, как она делала это на репетиции? Блеск! Когда помнила... А в голове - ветер... Девятнадцать лет. Господи.. Мало я ее гоняла на репетиции, мало. Щадила… Зря. Нельзя щадить никого, Ксюша – это сцена.
- Да уж так, как ты не щадишь… И себя, в первую очередь... Такое редко, кто выдержит. Девчонки наши после твоих репетиций просто выползают из зала… Звукорежиссеры местные боятся тебя уже... Осветители увольняются - не привыкли пахать так, как ты заставляешь... Но тетя Катя - костюмерша - твоя! Так видеть образ... И так построить ее швей, зубастых теток, кстати. Нет, ты ее сразила. И фигурой своей, кстати, тоже! Ну, в сорок пять иметь такие формы, размеры и кожу... Тетя Катя знает, что говорит, а она многое повидала в этой жизни, как говорят. В курилке она гадала: тебе тридцать или все-таки тридцать пять? Я сказала, что тебе - тридцать семь, чтобы не было волнений в городе. Тетя Катя - она ж такая... Но, вроде, поверила. Ну а художники, гады, конечно. Только бы пить... Арсений их пытался вразумить... И вразумил, кстати! Декорации к спектаклю они сделали вовремя. Ну... худо-бедно. Но ты им вкурила хорошо! Нет, ты права, Тая! За три месяца поставить такой мюзикл… Никто не верил, что это возможно. Но ты это сделала! Сдохла почти, но сделала. Кому, ну кому - можно объяснить, чего это стоило тебе... Кому? Да и зачем... Лариса должна тебе ноги целовать. Ты спасла ее. Иначе... ведь ее по кругу пустили бы… И на бабки поставили бы немалые… Ну ты помнишь этих уродов! Нет, ну надо же ей было по пьяни поспорить, причем нагло и прилюдно, что через три месяца Лариса Павловская подарит городу мюзикл, которому позавидует Бродвей! И с кем поспорить? С Олегом! Ну дура… Господи, какая дура... Спаси и сохрани нас, грешных... Но деньги он ей все-таки дал - и не хилые, я бы сказала... Интересно, почему? Чего, молчишь-то? Тай, чтобы такой человек, как Олег, бандюган, по которому тюрьма плачет - и давно, сволочь и мерзавец... но который безропотно дал Ларисе деньги на провальный, как тогда все думали, спектакль, к тому же после того как она его... Хотя, Ларисе ли?..
- Разумеется, Ларисе. Или у тебя какие-то сомнения? Мать, ты чего, зайчиков наелась? Совсем с ума сошла...
- Ладно, ладно, не заводись, я пошутила.
- Пошутила она... Ксень, не люблю я такие шутки. Олег... Деньги мы отбили и отдали ему, как Лара доложила на собрании труппы. А ему - Бог судья. Олег... Да кто он такой, вообще? Главное, мы сделали это, Ксень! На деньги Олега или не Олега, какая разница? «И только женщина…» идет каждый день с аншлагами уже два месяца в этом городе. Деньги Ларка получает, как продюсер и глава компании, радуется жизни с Владиком своим, ребята наши не бедствуют, мы с тобой, вроде, тоже живем неплохо. Я - в свои сорок пять - на сцену выползаю каждый вечер и зажигаю нехило, как говорят. И славно… Все здорово.
- Тай, не грусти. Ну послала ты Серегу… И что? Жизнь закончилась, что ли? Ты правильно сделала, такое нельзя прощать! Он – дурак, променять звезду на статистку из оркестра! И трепать об этом на каждом углу!
- Статистку… Ксюх, она моложе меня на двадцать лет. Понимаешь, на двадцать! Кем бы она ни была, она мне в дочери годится… И для него это - самое главное. Увы.
- Придурок, я и говорю. В дочери… А что она может, молодуха эта? На скрипке пиликать после пяти лет долбежки по нотам в Гнесинке? Тут ума-то большого не надо. А таланта, тем более. Скажи, вот тебя кто-то учил петь - эстраду, классику, джаз, танцевать в разных стилях, играть на гитаре, писать стихи, романы, сценарии, пресс-релизы, сочинять музыку, работать постановщиком эстрадных спектаклей, хореографом, педагогом по вокалу, шить костюмы, выставлять сценический свет, отстраивать звук, рисовать декорации и афиши? Тебя всему этому учили?!
- Ну с педагогом по вокалу ты, конечно, загнула. Я бы никогда не решилась на это… Нет. Это дело очень тонкое и ответственное. Я могу только показать – как петь. Но я не могу объяснить, почему. Я просто не знаю... Раиса Мухамедовна – вот это педагог! Ругается на меня по телефону, топает ногами, побить обещает… До сих пор, прикинь... Ну, что не прихожу к ней на мастер-классы. Но как я приду, Ксюш, у нее же занимаются профессиональные певцы… А я? Я ведь даже нот не знаю… Мне стыдно перед ней. Не хочу подводить ее. Скажут, ничего себе - лучшая вокалистка проекта! Я же на слух пою все. Звезда, вашу мать... Старая, страшная тетка...
- Ну дура-то... Ей богу - дура... Если тебя это немного успокоит: когда ты поешь, эти певцы, блин, нервно курят. Сама видела. "Надеждина опять глотку дерет!". А на мордах - работа мысли, как она это делает-то?
- Ксень, спасибо. Но ты не права. Ребята, которые заняты в постановке, поют шикарно. Ну тот же Серега... А Дашка Михайлова! Уитни Хьюстон, покойная, думаю, тихо радуется, когда Даша на сцене. Что касается хореографии… У-гу... Тоже смешно. Какой из меня хореограф? Ну занималась я спортивной гимнастикой в детстве, даже соревнования какие-то там выигрывала. Потом - танцами в ближайшем клубе... Девушки-хореографы из старшей труппы театра Михаила Ароновича меня ругали на чем свет стоит, Ксень! И было, за что! Я же из спортивной гимнастики пластику-то выдавала - дубовую такую - вычурные и жесткие руки, ноги, спина стальная, как учили... Иначе - как бы я делала фляги, сальто с поворотом на 180 на вольных? А брусья, по программе которых я стала чемпионкой города? Как?! Но тут надо было совсем другое, понимаешь... Легкость, мягкие ручки, гибкая спинка, манящая растяжка, изящный наклон головы, чарующая улыбка, а не смерть соперницам во взгляде... Как меня не выгнали? Кстати, девчонки из детского ансамбля Локтева всегда были моими конкурентками в нашей студии, прикинь? Кто - я, и кто - они? Они танцевали с пяти лет – у Локтева! И танцевали они, действительно, классно! Просто классно, Ксюх! Я была убита, понимая, что такой виртуозной техники танца мне не достичь никогда. Никогда! Нам было тогда лет по тринадцать. Почему-то, не смотря на соперничество, они любили меня, не знаю, за что, правда… Но когда Михаил Аронович решил поставить мне сольный номер… Одной из всех - остальных, кроме них… И поставил… А я станцевала его во взрослой концертной программе… Нет, Ольга, моя подруга до сих пор…
- Тайка, за что тебя люблю, знаешь? Какая же ты дура! Мне – ладно, но другим-то хоть не рассказывай эти потрясающие подробности. Не поймут, Тая. Не поймут, поверь. Не показывай свою слабость никому, доброту, ранимость. Ну не показывай ты им это! Господи, что с тобой делать-то? Слушай, а Тагир… он, как и раньше, тебя домогается?
- Тагир… Ненавижу его. За все… Домогается... Да, представь!
- Представляю. Тем более - после того спектакля, который ты ему закатила тогда...
- Я закатила... У-гу... Тебе не стыдно, Ксень? Уж если ты так думаешь... Я просила его об услуге. Я просила его написать этот мюзикл. Я знала, что если он согласится - это будет шедевр! И мне нужно было сделать так, чтобы он согласился. Даже не потому, что мне тогда очень нужна была работа, деньги... Да, старая мать, брат-инвалид и сын-сирота... Никто не отменял это. Но я хотела петь! Я хотела ставить номера! Я хотела быть на сцене... Он это понял... И почему-то думал, что мне понравится его... м-м-м... предложение. Боги! Короче, это было - условие. Сделка. Он напишет этот мюзикл, если...
- Сволочь! И сколько их было?
- Ксеня…
- Прости. Но я ему глаза выцарапаю при встрече! Мудак!
- Ксюш, он талантливый композитор, в первую очередь. Очень талантливый, иначе я не пошла бы на это... И он написал, все, что обещал Ларисе. И мне... Он написал этот мюзикл. Роскошный мюзикл! Тагир - профи.
- Естественно, после того, как ты…
- Хватит! Все это уже неважно... За все надо платить, Ксюш. Слушай, а как ты думаешь, мы живем только один раз в этом мире или... ну, в смысле... может быть... он меня слышит оттуда?
- Тая… попей воды. Воды, я сказала, а не водки! Тая… ну ты что? Не плачь… Тая, грим плывет! Прекрати рыдать! Тая… твою мать… Тай, успокойся, я прошу тебя, хорошая моя. Успокойся. Ну все, Таюш, все, все, ласточка… Давай, водички еще… Теперь подними голову, Тая. Н-да-а...
- Как морда?
- Пипец...