Восточные сказки. Тёмные бархатные ночи. Танец живота. Крики муэдзинов по утрам. Запахи пряностей на базаре...
Ну и, несомненно, местное население... Но это этнография, а ведь есть ещё география!
Касабланка, Мараккеш, Танжер... Хорошо известные по литературе или кино, но такие далёко-недоступные...
Итак, июнь 2007 года. Погоды в Питере обычные - ни тепло, ни холодно. Загара не получается. И тут в один из нитакихнисяких дней раздаётся звонок от университетского приятеля:
- Сашка, загранпаспорт есть? Собирай шмотки. Вылетаем в Африку через десять дней! Завтра - на прививки.
Африка? Бесплатно? Да хоть сейчас!
В общем так: приятель через своих знакомых в кинобизнесе получил заказ от БиБиСи и ни за что бы ни с кем не поделился если бы ни одно "но". Хоть один из съёмочной бригады должен знать арабский. И тут вспомнили обо мне. Я не то чтобы великий знаток, но диплом переводчика (без особой практики) имею.
Из-за этого и включили меня в съёмочную группу. С окладом. Что мне было очень кстати. А группа-то из трёх человек: оператор, продюсер-режиссёр и я - "ассистент".
Прививки сделали поутру. Что-то там вкололи. Трясло двое суток. Но ничего. Визы получили. Через Францию, кстати. Трудности возникли с оформлением ввоза профессиональной видеотехники. Решали через БиБиСи. Бегали по Питеру из британского в американское консульство и обратно в Москву в Посольство Королевства Марокко. Но ничего, справились. И даже билеты взяли.
Через Париж-Орли.
Чем ближе к отлёту, тем громче причитания мамаши. Что и как - страшно. Там же берберы (ужас) с кривыми ножиками...
Вот гадство - насмотрелась боевиков с Ван Даммом.
Готовила меня к жизни в марокканском гареме. Я ей говорю - мне рост не позволяет быть наложницей, мне арабы подмышку. Но мамашу это не успокоило. Давила на родительские чувства - дочку, мол, сиротинкой оставляешь... И так её папашку выгнала, а теперь сама куда-то едешь...
Короче увеличила влажность в квартире. Дочке при этом затея нравилась. Она всё время спрашивала - а на верблюдАх кататься буду? Успокаивала - буду.
Ну вот и день улёта. Пара чемоданов с барахлом - как на месте оказалось абсолютно ненужным потому, что пришлось почти всё время ходить в ботинках, бриджах, ветровке и (прошу обратить внимание!) пробковом шлеме. А платье удалось надеть только раз - на приёме у местного аристократа в самом конце съёмок.
Так вот. Аэропорт Шереметьево. Контроль, проверки, шмон. Мы в самолёте. Продюсер достаёт бутылочку коньячка и подаёт мне программу съёмок...
Наливает мне стопочку, себе... Я начинаю читать. Мне в общих чертах рассказывали что и как... Но слишком в общих. О ужас!
Я его чуть той бутылкой не убила...
Я то себе представляла несколько иное: хороший отель где-нибудь в Касабланке, автомобиль для перемещений, точно спланированный график съёмок... Ну чтобы хватило мне красивой такой времени на вечернюю жизнь. Нефига!
Съёмки должны проходить где-то в марокканском задрыщенске. Причём график очень напряженный - снять в течении 30 дней по нескольку локаций (заранее определённых мест и планов съёмки). Мы подснимать должны для БиБиСи общие планы по строгим координатам и времени. Никакого творчества и личной жизни.
А самое удручающее - половина съёмок с воздуха. А самолётов я боюсь до чёртиков.
Обычно в таких жизненных ситуациях я начинаю орать и не совсем печатными словами. Но тут в салоне ненашего самолёта я постеснялась и просто замахнулась, чтобы влепить продюсеру кулаком. Но не рассчитала пространства, зацепилась за подлокотник и со всего маху стукнула в переднее кресло. Над передним подголовником появилась голова негра и что-то стала зло лопотать явно по-французски.
- Моя-твоя непонимай, - сказала я ему на трёх отличных от французского языках. Русский был в запрещённой с первого августа форме. Голова всё поняла и затихла. Но, как оказалось, просто затаилась.
В растрёпанных чувствах я начала пить коньяк. И вот в середине полёта и в конце бутылки к нам подходит стюардесса и на довольно приличном для ЭрФранс русском сообщает, что пассажир впереди обвиняет меня в расизме. Вот гад. Точно всё понял что я ему сказала.
- Он просит Вас извиниться.
Да хоть кило извинений - мне что трудно?
Я постучала кулаком по переднему подголовнику и сказала:
- Эй, курчавый, извини меня.
- Hey, Curly, I'm sorry.
- Ну и по-арабски.
Голова закивала и что-то сказала опять по-французски. Я спросила стюардессу, что он сказал.
- Сказал, что с русскими лучше не связываться.
Ладно, франко-африканец. Я ведь вовсе не хотела тебя обидеть. Так уж вышло.
Ну вот и Франция. У нас пересадка. Ждать часа три-четыре в таможенной зоне. Туалет, вода присутствуют. Поесть - автоматы. За евро. Которых у нас нет. Мы ж в Африку летим. Коньяк улетучился, голод остался. Сидим с кучей барахла как беженцы из России.
А, вот и наш рейс. Опять разные процедуры - штампы-мампы. Сдали багаж. Потащились к трубе-проходу на аэроплан.
Блин! Что-то видится родное в чахлом самолётике компании "Jet4you"...
Ну конечно, помоешный Боенг 737, так любимый в России... Ярко-жёлтого канареечного цвета...
Дурка начинается, подумалось мне.
Аэроплан оторвался от бетонки и устремился в ночной юг.
Африка, обезьяны и Бармалей, мы летим к Вам!
Уточню сразу: в Африку попали, обезьян видели, а Бармалеи – на каждом шагу. Но в большинстве не злые, а такие как в фильме “Айболит 66”: комично-назойливые.
Ещё уточняю для буквоедов: визы в Марокко для туристов не нужны, а вот для киногруппы да ещё с оборудованием – обязательны визы и спецразрешения. Замечу – полиция нас постоянно теребила, хотя туристы снимают беспрепятственно.
Ну вот, примерно два с половиной часа ночного полёта и наш жёлтый аэроплан коснулся земли Африки. Облом с Касабланкой произошёл ещё в воздухе во время полёта в Париж, а вот реальность оказалась ещё жёстче.
В аэропорту нас встретили. Слава Богу! Представитель от БиБиСи и шофёр. Нам было предложено два варианта – либо сразу пересесть на внутренний рейс до местного аэропортишка с забавным названием Тан-Тан. Либо остаться почти на сутки в Марракеше, куда мы приземлились, и следующим утром полететь уже своим самолётом.
Угадайте, какой вариант мы выбрали? Ну конечно – "потусоваться" в Марракеше. Как оказалось, это была ошибка.
Скорее даже две ошибки. О первой мы догадались, когда нас привезли в гостиницу с гордым французским названием "Toulousain" – "Тулуза" по-русски. Обычный отель *** в окружении довольно современных домов. Как оказалось, это был последний для нас очаг гигиены и санитарии на долгое время…
Короче – мы поспели к завтраку а-ля "шведский стол" по-мароккански. Что там было – не помню. Потому, что душ и поспать. Договорились после обеда погулять по городу.
Я проснулась первой. Около одиннадцати по местному. Хотелось есть. А деньги нам выдали уже – местные дирхамы. Но все они у "продюстера". А ломиться к ним не захотелось. Поэтому спустилась вниз и спросила у портье, где поменять деньги. Чем вызвала у него удивление. Он меня спросил: откуда я – с севера или с юга. Видимо всё-таки акцент присутствовал. Но принял за свою. Что меня с одной стороны обрадовало, с другой – не очень. Ведь по местным правилам замужняя мадам должна ходить в платке. А без платков только местные жрицы работают.
Думала недолго. Дошла до указанного банка, сняла немного денег и стала искать одёжную лавку. Нашла практически мгновенно. Продавец, естественно, мужичок. Местный. Тоже смотрит на меня с долей удивления. Почему, мол, местная и без платка. И возраст по местным понятиям сильно детородный.
Ну, мне-то проще. Во-первых, торговаться на языке туземцев, во-вторых, меньше проблем с мужскими прилипалами. В общем, выторговала у него красивый местный платок, да ещё и с блестящими украшениями типа монисто. Аж треть цены скинул. Вот что значит знать язык на Востоке.
Как повязывать платок по-восточному я знаю. Верите – повязала и сразу почувствовала себя неинородным телом. Хорошо, что вышла в брюках и длинной блузе. Ну совсем местная.
Вот только макияж нужен яркий, особенно обводка глаз. Ничего – всё ещё впереди. Целый месяц.
И вот иду я по улице по направлению к центру Марракеша и начинаю понимать, что обратно так просто не вернусь. У этих аборигенов улицы-переулки ничем не обозначены. А ориентир рядом с отелем я не заприметила. Да, кстати ещё и телефон забыла в номере. А, ничего, деньги есть, язык знаю. Не пропаду. Первым делом поесть. Проголодалась. А тут очередной облом. Либо есть на улице. И получить выстрел в желудок с непривычки, либо искать заведение, где едят женщины. Напоминаю – я ведь закосила под местную. Иду смотрю по сторонам. Ага, вот нечто типа общепита, а на втором этаже на террасе за столиками сидят женщины. Мне точно сюда.
Правильно угадала, на первом этаже - отстойник местных самцов. На втором – кормятся мадамы. Поднялась по лестничке. Села. Подошел официант. Сразу с подносом на котором стоял чайник и узкий стеклянный стакан. Виртуозно наполнил его и поставил на стол. Попробовала – не, говорю. Дай без сахара. Потому, что почти сироп. Забрал стакан и принёс без сахара. Вот это вкусно – чай с мятой и лимоном! Горячий. Но действует освежающе. Никаких меню нет в принципе.
Да, забыла поделиться первыми впечатлениями. Никаких ахов. Всё вполне предсказуемо. Восточная мусульманская страна. Ну, наверное со своими особенностями. Публика разношёрстная. Движение по улицам бестолковое. Воздух сухой и жаркий. Пыльновато. Зелень вроде есть, но какая-то по виду как пластмассовая. Но нет злобных лиц как у наших соотечественников на нашей Родине…
Понимаю, что либо надо признаваться, либо заказывать местное блюдо. А я знаю из прочитанного заранее, что популярнейшее местное блюдо – тажин.
Тажин по-мароккански готовят из крупных кусков мяса или птицы на косточке, и овощей (баклажанов, помидор, картошки, лука). Посуда специальная: “тажин” - глубокая глиняная миска, накрытая особой конусообразной крышкой. В качестве пряностей чего только не используют: и сухофрукты, и орехи, и мёд, и ягоды. Особые приправы вроде "раз-эль-ханут" - популярная марокканская смесь специй, название которой можно перевести как "самая-самая лучшая". Мясо, овощи и приправы закладывают в тажин без добавления бульона, а затем тушат на очень слабом огне в собственном соку в течении нескольких часов. Кстати, тажин, говорят, делают и из рыбы.
Говорю официанту: – хочу тажин с курицей. Он – мол, с мясом есть готовый, а с курицей надо ждать. Ну, если бы я была действительно местная Хакима, то и подождала бы. А мне – недосуг.
- Неси, - говорю, - с мясом.
Он уточнил, что с говядиной. Ладно. Кстати потом я и из козлятины тажин ела.
Стала ждать. Он притащил оливки, маринованные баклажаны и морковь. Ещё что-то. Типа салат.
Ну и лепёшки из дрожжевого хлеба.
Стала ждать, понемногу закусывая. А мясо, похоже, пешком с побережья Средиземного моря ко мне шло…
Местные тётки стали на меня обращать внимание. Разговорились.
То да сё. За жизнь, за семью… Узнали, что я не замужем, что есть дочка.
- А давай тебя сосватаем, - говорят.
Второй раз меня в жизни сватают с национальным колоритом. Первый раз описан тут: http://www.proza.ru/2013/10/14/1898
И сватовство это имело продолжение.
И тут я вспомнила зачем я здесь и где мои мужчинки...
Тьфу, совсем всё в голове перепуталось. Наверное Африка околдовала.
И тут мне принесли долгожданный тажин. Бросать кушанье было жалко и я стала наворачивать его в студенческом темпе чем очень обрадовала марокканских тёток.
То, что я не местная я им уже сообщила, а то, что тороплюсь они увидели сами. Не доев толком тажин, я подозвала официанта чтобы расплатиться. Сунула ему сколько спросил. И встала чтобы бежать к мужичкам.
Но тут одна из тётенек, что постарше говорит:
- Сейчас тебя довезут!
"Ага, в гарем" - подумала я. Увидев, что я сомневаюсь она сказала, что поедет со мной.
Ну ладно. Выходим. Стоит у входа нормальный такой "Фольксваген-Туарег". Дядька за рулём. Садимся с тёткой сзади. Я сказала куда. Поехали.
Оказалось, что ехать всего минут пятнадцать. Доставили точно к подъезду.
Спрашиваю:
- Сколько с меня?
- Да нам по пути, - тётенька отвечает.
- Смотрины что ли? - спрашиваю.
- Да мы шутили над тобой.
Как оказалось марокканцы любят шутить к месту и не очень. Потом часто сталкивалась с их юмором. Чаще всего безобидным и местного разлива.
Ну что ж. Распрощались с дамой и её спутником.
Вбегаю в холл гостиницы. Мужички сидят на чемоданах. Вижу - злющщие и голодные. Меня не узнают.
Я начинаю с ними по-арабски говорить. Узнали - разорались
- Собирайся скорее! Самолёт уже ждёт!
Я бегом в номер. Пошвыряла шмотки в чемоданы. Скатилась по лестнице. Следом за мной портье выволок чемоданы прямо в микроавтобус у входа. Еле успела ему монетку сунуть.
Старт...
Мужики злые. Вижу - голодные. Говорю сопровождающему чтобы остановил и я им еды куплю.
Послушал. Остановил у какого-то местного шалмана. Мне быстро сделали местный вариант шавармы. И два стакана обязательного чая впридачу. И даже в автобус всё подали.
А шаварма, надо сказать, не чета продающейся у нас. Эдакий рулон с мясом и специями размером со средний батон.
Мужички сразу впились в еду. Едем. Минут через пятнадцать смотрю - порозовели и дар членораздельной речи им вернулся.
Точно путь к разуму мужчины лежит через пузо.
Ну вот и аэродром. Выгружают наше барахло на четырёхколёсную телегу. Странный досмотр не в здании аэропорта, а в будке таможни неподалёку. Всё. Шлагбаум открыли и два араба потолкали нашу телегу. Вижу - стоят красивые самолёты бизнес класса.
- Фирма! - говорит наш продюсер. - Вот что значит БиБиСи!
Эх, знал бы он как неправ. Идём мимо. И... о Аллах!
Что-то знакомое перед нами. Отечественный Ан-2! Кукурузник. В какой-то дикой раскраске и с арабскими заклинаниями на бортах и крыльях.
- Вот. На нём вам работать, - говорит представитель БиБиСи.
Рядом с пепелацем стоят три фигуры - все разного роста и вида. Один длинный, в феске и халате. В тапках с загнутыми (!) носами на босу ногу. Второй - нормального вида парень в джинсах и футболке. И третье чудо в кожаном лётном шлеме советского вида и комбезе немыслимого линялого цвета.
И тут к нам пришёл второй облом... ковёр-самолет...
Итак, мы "попали".
Ну что ж, надо знакомиться.
Оказывается Главный Лётчик тут коротышка в лётном шлеме. Зовут его Мухаммад аль Амин, типа Мухаммад справедливый. Мысленно я его прозвала Мухой, что затем к нему и приклеилось. Он на Муху и отзывался.
Второго лётчика, в джинсах, звали Пьер Крибех. Наполовину француз. Клеился ко мне периодически.
Ну и наконец самая колоритная фигура в халате и тапках. Механик, повар, охотник и вообще парень на все руки. По имени Абдулла (Абдалла). Страшно гордится, что тёзка королю. Поведением напоминает не Абдуллу из "Белого солнца", а длинного пацака из "Киндза-цзы". Периодически делает замечания, в основном по делу.
Мужчин моих представила. Михаил - продюсер, Алексей - оператор. Сама назвалась.
Тут же их переименовали по арабски. Мишу - в Мусу, Алексея - в Али.
Ну а меня назвали Сан'ия (Саша, Саня) Суаля (лиса). Вот под таким "прикрытием" мы и работали месяц в Марокко. Кстати, один из переводов Сания - "высокая", что, в принципе соответствует моему росту.
Ну вот познакомились, барахло загрузили. Кстати, обратила внимание, что в самолётике стоят обвязанные верёвкой две бочки. Как оказалось - с водой и бензином. На непредвиденный случай (а они нам предстояли).
Представитель БиБиСи вручил нашему "Мусе" кой-какие документы, почту, ещё какую-то фигню для передачи в конечном пункте посадки.
А лететь нам не много не мало полтыщи километров. Это по прямой. А по-мароккански? Узнаем.
Я категорически отказалась лететь без воды и еды. Поэтому пошли в здание аэропорта закупаться. Упаковку чистой воды, шоколадки, кексы, чипсы и ещё что-то не портящееся на жаре. Пиво я ребятам категорически запретила. Послушались.
Забавно, что меня по-прежнему воспринимали сначала как местную.
Ну вот и всё. Грузимся. О, Боги! Лишь бы выжить...
Даааа... Расселись на лавках вдоль бортов. Барахло - посередине. Духотищща невообразимая.
Экипаж на местах - раскочегаривают пепелац. Механик проволокой закручивает ручку бокового люка.
Захотелось узнать, а есть ли у них гравицапа?
Аэроплан затарахтел, затрясся как в ознобе и начал выруливать на взлёт. Лихие летуны громко орали переговариваясь с диспетчером, а механик сел на пол, закрыл глаза.
Блин, он тоже боится! Тряска стала мельче, грохот двигателя громче, мы разгоняемся. Рыдван потряхивает на неровном покрытии взлётной полосы. Раз-два-три... Мы в воздухе. Но легче не стало. Впечатление такое, что самолёт елозит крыльями по кочкам. Смотрю в окошко - земля удаляется. Зато завтрак приближается к горлу.
Хватаю бутылку с водой, пью. Полегчало. Мужички мои сидят крепко вцепившись в край не совсем ровной скамейки. Страдают...
Пейзажи в окошке не впечатляют. Всё жёлто-коричневое, зелени нет, холмы, расщелины, овраги какие-то... В самолёте стало попрохладнее. Но тут смотрю - мальчики мои стали шрекового цвета.
- В чём дело?
Оказывается шаварма забродила и просится погулять. Пробираюсь к летунам. Объясняю ситуацию. Ржут - пусть в открытый люк, мол, всё сделают. Но пошли на посадку. Прямо на какую-то подходящую площадку. Впоследствии так всегда и было - садились безотказно по первому требованию..
Сели. Передохнули. Вокруг вроде бы не души. Но как грибы после дождя откуда не возьмись начали набегать чумазые детишки.
Абдалла бегал вокруг и отгонял их. Чтобы чего-нибудь не открутили. Так до самого взлёта и кричал. Даже уже на старте продолжал орать из открытого люка.
Снова полетели. Я немного адаптировалась и стала рассматривать салон. Обратила внимание, что шильдики на польском языке.
- Полония? - спрашиваю Абдаллу.
- Да, - отвечает, - Россия.
- Тьфу тебе, - говорю, - это самолёт наш, а сделан в Польше.
- Мне, - говорит, - без разницы: учился у русских в Алжире чинить.
О как!
Начало темнеть. А мы всё ещё не долетели. Абдалла говорит:
- Сейчас у родственников заночуем!
Прямо "Мимино" какое-то!
Садимся почти в сумерках у какого-то селения. Тут же подъезжает джип с полицаями.
- Бла-бла-бла...
Выставляют на ночь охрану у самолёта, а нас зовут в джип. Тут ещё пара машин подъехала. Взяли кой-какие вещи с собой, экипаж наш тоже сел - поехали. Уже совсем стемнело.
Ехали недолго. Остановились около полицейского участка.
"Так, от тюрьмы и сумы не зарекайся" - подумала я грустно... Перспектива ночёвки в зиндане не радовала.
Оказалось что нет - просто полицаи взяли у себя в участке спиртное. Оба-на. А как же "пророк не велит"?
- Ночью Аллах спит, - таков был ответ.
Но на самом деле полицейские, оказавшиеся родственниками нашего Главного Пилота, взяли две бутылки сухого вина местного марокканского производства. Для гостей.
Приехали к глинобитному трёхэтажному строению. Через ворота вошли во внутренний дворик. Там были постелены прямо на землю домотканые половики типа как у нас в деревнях делали бабули из тряпочек.
Ну привели себя немного в порядок, умылись из кувшинов - и за стол, точнее рядом со столом. Всё как у нас на пикниках - на земле на скатертях. Мне разрешили сесть с мужчинами - толмачить.
Точного меню не помню, но радушные родственники угощали просто и вкусно. Мои мужчинки лоснились от сытости. Много было местных закусок, мясо типа шашлыка, кускус. И конечно мятный чай. Попробовали марокканского вина. Аналог каберне. Знатоки говорят хорошее. Но я вин не пью. Не смогла оценить.
Спать уложили порознь. Мужичков - на мужской, меня на женской половине. Тётки провели меня в специальное помещение в доме типа сауны. Там из тазиков можно помыться. Ну кто видел фильмы про арабский Восток поймёт, о чём я. А подробно рассказывать тут не к месту.
Утром проснулась от криков муэдзинна с городского минарета. Солнце ещё не взошло, а намаз пора делать. Вот так.
Тётки на моей половине зашуршали и в самом большом помещении стали бить поклоны в пол. Я благоразумно закрыла глаза и сделала вид что сплю.
И так в течение месяца мы утром и вечером слышали в разных вариантах зазывал из мечетей.
Ну ладно. Что-то съели на завтрак. Довезли нас до пепелаца. И тут выяснилось, что одно колесо спустило. Абдалла первым делом сел рядом и стал думать.
Говорю ему:
- Что сидишь? Качать надо!
- Насоса нет, клея нет, заплатки нет. Будем давать радио - пусть колесо везут.
Вот гадство! Только нам этого не хватало.
И тут наши летуны Пьер и Муха начали на него ругаться. Как только не называли - самое мягкое "сын ишака и верблюдицы"...
За что? Да за то, что одна из бочек в салоне стояла на колесе, завёрнутом в брезент. Поделом.
Замена колеса с перекурами и питьём привезённого из селения чая заняло часа четыре.
Уф! Стало припекать не по детски! Заметьте, мы уже были ближе к экватору.
Наконец взлетели. И наш чахлый, битый молью ковёр-самолёт потарахтел к цели.
***
Я не знаю какой ветер дул нам навстречу, но приземлились мы только через часа три. Наверное трассу прокладывали в виде арабских каракулей (это вообще отдельная песня как они пишут...).
Кстати, сверху мне хорошо был виден океан по правому борту. Но нежиться на пляже нам было не дано.
Взлётно-посадочная полоса, если это вообще можно назвать каким либо авиационным термином, представляла собой глинисто-каменистую пустынную местность, покрытую высохшими до хруста низкорослыми колючками. Прямо посредине огромного пустого пространства стояли кемперы-вагончики, штук десять белых шатров-палаток и довольно много автомобилей. Наши летуны подрулили практически вплотную к лагерю и развернув самолёт заглушили двигатель.
Все молчали. В тишине похрустывал корпус самолёта, посвистывал ветерок в щелях люка и что-то булькало и подшумливало внутри механизмов...
Нас ожидали трудовые будни. Подъехали авто - пикапы и джип. Встречать нас явился руководитель киногруппы - американец польского происхождения. Ян Кравчик. Собственно на национальность нам было плевать, хотя, как оказалось не так всё просто. Но об этом позже.
А пока повезли нас в киносъёмочный лагерь. Он состоял из нескольких палаток и с десяток вагончиков-кемперов. Причём каждый вагончик стоял под тентом от солнца. Потом сверху увидели, что лагерь похож на бельё, которое сушат на ветру - сплошные "простыни".
Ну вот. Пригласили нас в самую большую палатку. Типа офис. Все говорят по-английски. Я хоть и сносно говорю-понимаю, но мне скушно. Ян увидел, позвал араба из обслуги и меня отвели в мой вагончик. Как единственной даме мне полагался отдельный.
Ничего такой домик: спальня, комната со столиком и диваном, душ, туалет, кондей. Начала раскладывать барахло.
Тут прибегает араб и на ломаном английском зовёт кушать. Отвечаю на арабском. У него лёгкий шок. Но потом радостно заговорил. Мол, слушай, я тебе всё тут покажу и расскажу. Ну их этих янки. Опять за свою приняли. Что ж. Плюс моему образованию.
Пошли в "столовую". Но не просто, а обходя лагерь. Вот сердце всего - дизель-электростанция, вот бочки с топливом, тут - запасы воды. Здесь - хороший душ. Тут в вагончиках живут американцы, тут, в палатках - местная обслуга.
Спрашиваю: "А доктор есть?"
- Нет, в городе.
"Так, - думаю, - болеть не стоит - залечат..."
Заходим в палатку-столовую. Что ж, всё цивильно: холодильники с напитками и водой, кофе-автоматы, всякая западная дрянь в пакетах и бутылках - мюсли, шарики, блин, сиропы...
С краю стойка по типу шведского стола. Рядом повар в белом. Пахнет аппетитно. Смотру, мужички мои уже сидят наворачивают.
Приступим к первой в "поле" трапезе...
Да, совсем забыла: раскладывая свои тряпки в вагончике открыла шкаф и нашла абсолютно новый пробковый "колониальный" шлем. Даже в упаковке.
***
Ну вот сидим мы, едим бекон с омлетом и за жизнь беседуем.
А предстоит нам каждый день по плану делать следующее: вылетать на самолёту по географическим координатам и производить съёмки либо с воздуха, либо с посадкой. Пейзажи. Короче - география. А для чего - не знаем. Подписали резюме о неразглашении авторского права. Нельзя даже фото с самолёта для себя делать. Впрочем когда русских что останавливало?
Договорились так: когда съёмки только с воздуха я летаю по своему желанию. Если с посадкой - обязательно. А получилось так, что летала я больше, чем парни. Во-первых, скучно сидеть в будке посреди пустыни, а во-вторых мужчинов моих периодически морила "животная" болезнь. Наверное от переедания.
Выяснились забавные подробности нашего контракта. Оказывается наняли нас после того, как две группы отказались летать на аэроплане над пустыней. И не просто в Марокко, а в Западной Сахаре. Над территорией примерно с таким же статусом, как сектор Газа в Израиле.
Пи... Короче "попадалово" номер три!
И самое главное - график такой плотный, что даже в день приезда уже вылет. Правда, тренировочный.
Разошлись мы по вагончикам. Я привела себя в походный вид. Через душ. Кстати - это такое счастье в пустыне - принять мокрый душ!
Ботинки ("милитари" пустынные - по случаю отец достал перед поездкой - о них только добрые слова), бриджи, блузка "хабэ", и шлем!
И такая "красивая" я выползаю на всеобщее обозрение. А надо сказать, что публика мужская оказалась мелковатая. Абдалла тот был со мной одного роста, остальные пониже.
Публика, какая была вся набежала на меня смотреть. Озабоченные, блин.
Но я гордо погрузилась в джип с Яном и покатила к самолёту. Мои уже там - с аппаратурой разбираются. Ян всем выдал по переносной рации - "Воки-Токи", показал как пользоваться американским армейским GPS-навигатором. Древним, годов 90-х выпуска. Размером с кирпич. И веса такого же.
Лётчики, критически меня осмотрев, саркастически ухмылялись. Им было понятно почему, мне - нет.
Сверились с заданием. Внесли в прибор точки съёмок. Лётчикам перевела - они нанесли точки на бумажную карту сплошь с арабскими названиями. Что было как раз удачно. Для общения с местными при посадках.
И вот - взлёт. Оператор сосредоточенно вертит аппаратуру. Прилаживается. Абдалла надевает на него ремни по типу как от парашюта, пристёгивает страховочный ремень карабином к специальной железяке. Сам при этом не привязавшись распахивает боковой люк. Фууууууу... В салон ворвался плотный сухой воздух.
Мы вцепились в край скамейки. Оператор осторожно мелкими шажками приближается к открытому люку. Ему страшно. Мне тоже. Некоторое время прилаживается. Ведь на нём кроме ремней ещё специальная аппаратура для съёмок. Чтобы тряска была не видна в кадре. В неё он похож на робокопа.
Короче - приладился, что-то пробует снять. Через полчаса вошёл в раж - начал из люка высовываться с камерой. Мы тоже пообвыклись.
Абдалла каждому по очереди надевал ремни, чтобы мы привыкли. Ян отказался. Ну и меня дёрнуло высунуть голову в открытый люк.
Зато я теперь знаю как с высоты падает пробковый шлем - пупочкой вниз...
Сдуло его мгновенно. Поэтому я всё остальное время летала в платке. Что было не только правильно, но и практично - от песка часто приходилось закрывать лицо.
А шлем, как ни странно, арабы потом мне нашли. Безо всяких навигаторов. Я его в Питер отцу привезла - с "боевыми" царапинами.
Посадка. Поехали в "офис". В целом всё удачно. Оператор для первого раза отлично снял с первых пристрелок. Дальше всё было тоже неплохо. Брака почти не гнали.
Снова - душ. Боевая раскраска (чуток) и на встречу в столовую. Приём-знакомство в нашу честь.
Собрались практически все действующие лица и исполнители. Такое впечатление, что русских не видели никогда. Но подозреваю они на меня припёрлись поглазеть.
Надеюсь своим видом падшей женщины я их не разочаровала. А вот ростом - наверняка. Как я уже говорила выше меня был только Абдалла, ну и еще пара мужчинок сопоставимы. Остальные - помельче.
Впрочем на подкаты в следующие тридцать дней это не повлияло. Клеились регулярно. Тем более что пиво в лагере разрешено. А вот крепкие напитки - табу. Хотя, конечно, амеры и англы жрали виски втихую. Напёрстками.
Ну, познакомились со всеми. Отдельно - с коллегами по съёмкам, отдельно - с обслугой. Тут Ян проявил славянский демократизм - без англосакского снобизма. Зауважала.
В общем налюбовались друг на друга. Язык - англоамериканский в ходу. Арабский знают двое из группы - я и Ян. Остальные общаются с местными на пиджин-инглише типа "твоя моя непонимай".
Выпили по бутылке местного пиваса. За мир во всём мире. Тихо разошлись спать.
Меня немного напрягал момент гигиены - где и как стирается бельё?
Оказалось всё просто - комплекты "разовые", в упаковках на полочках в вагончиках. Из тряпочек типа марлебязи. Неплохо в целом.
Что ж. Первая ночь в пустыне. А в пустыне ли? Утром с борта самолёта проверим.
Кстати, в Африке звёзды на абсолютно чёрном небе можно потрогать руками... Они рядом.
Проснулась от того, что в дверцу вагончика кто-то ломится.
- Чёрт, любовнички! - подумалось.
Ан нет. Абдалла кричит, что пора просыпаться. Блин, "кукарек" утренний. Так хочется спать - четыре утра.
Кстати и весь месяц рабочий день у нас начинался рано утром. Из-за особенностей съёмок. Лучшие кадры утром и вечером. Днём, когда всё залито солнцем снимать приходилось реже.
И начались у нас трудовые подвиги.
Для тех же, кому показалось, что нас привезли на отдых в пионерский лагерь, сообщаю следующее (не из Википедрии, а глазами очевидца): ну и поганое это место - Сахара!
***
Если кто-то считает, что десерт – это что-то вкусненькое, сладенькое или воздушненькое, то это не только так. Потому, что по-английски “desert” это вовсе даже пустыня. А если это пустыня Сахара, то там очень даже легко буквально за несколько часов превратиться в неживой артефакт, который будет интересен только археологам. Да и то лет через сто-двести…
В наши планы такое не входило. Да и летуны наши были настроены вполне оптимистично. Для чего и возили в самолёте полную двухсотлитровую бочку с водой. И всегда сухой паёк. Мы тоже с собой брали НЗ. Чтобы потом не обгладывать саранчу и не лакомиться печёными ящерицами.
Сахара – это не только бескрайние пески-барханы, а и бесконечные каменистые плато, каменные холмы, ущелья, отвесные стометровые провалы…
И всё это хозяйство практически лишено воды. Зато вдоволь насыщено солнечной жарой. Днём. А вот по ночам, если не одеться как следует, можно врезать дуба, хотя они там и не растут.
Короче – самой красивое в Сахаре это восходы и закаты. Ночи тоже ничего. Если не задаваться целью заблудиться в двух шагах. Ориентация по звёздам – не мой конёк, поэтому ночные романтические прогулки в одиночестве я исключила полностью.
Кроме удачной возможности высохнуть от жары, замёрзнуть под звёздным небом или превратиться в призрака пустыни в Сахаре есть множество других милых радостей. Например, практически повсеместно живут скорпионы. Особенно им нравится встречать путешественников в холодке под камнями. На ровном месте. Ну и змеюки там тоже недобрые – кобры и рогатые гадюки. Прелесть, а не фауна. Флора тоже радует своей ядовитостью. Что не сорвёшь – всё как минимум слабительное, а по максимуму – летальное.
И вот над этой красотой мы летаем и снимаем то, что предписано планом съёмок. Вылет, как правило рано утром. Еле-еле на восходе. Когда красотища вся на небе. В розово-красных тонах. Час-полтора полёта, съёмки сверху. Иногда дюны, иногда пролетаем вдоль отвесных отрогов, иногда снимаем сверху чахлые редкие оазисы. Редко видим сверху караваны верблюдов. Иногда – поселения берберов. Сверху напоминающие вязанки хвороста. Так они свои хижины строят – из сухостоя, камней, а сверху прикрывают тряпками.
Самыми замечательными в наших полётах были моменты, когда хотелось на горшок. Ведь в том АН-2 таких удобств не было предусмотрено, да и тряска-болтанка была такая, что не до чтения прессы на унитазе было бы. Поэтому периодически присаживались всем аэропланом в подходящих местах и “мальчики направо, девочки – налево”… Иногда на абсолютно ровной местности. Но как-то полюбовно расходились.
Сказать, что я насмотрелась красот не могу. Не было их просто. Интересно – да. Познавательно – очень! Память на всю оставшуюся жизнь!
И вот где-то на пятый или шестой день работы я снова просыпаюсь под крик Абдаллы:
- Сания, Сания!
Высовываюсь в окошко кемпера:
- Зачем так рано кричишь, о недобрый утренний вестник?
- Мы летим к нашим родственникам. Тут рядом. Ты с нами.
- Зачем?
- Из уважения. К ним. И к тебе.
- А как же съёмки? Ян будет недоволен.
- А мы ему скажем, что надо самолёт ремонтировать.
Вот же хитрецы. Знаю, что так нельзя. Ведь мы не в России, где всё-таки не каждый стукач, а среди генетических доносчиков – англосаксов.
Но любопытство пересилило. Быстро собралась – платок на голову, глаза подвела как у них принято, на ноги – не ботинки, а тапки. Даже юбку длинную вырыла в барахле.
Небольшое лирическое отступление: в пустыне очень слепящее солнце. Поэтому практически всё время приходилось ходить в очень тёмных очках. А вот берберы их практически не надевают. В чём секрет? Потом уже где-то прочла, что жирный чёрный макияж берберских женщин вокруг глаз спасает глаза от солнца. Потом уже амеры нас научили, что можно мазать чёрным под глазами – тоже снижает ослепление.
А вот как берберские мужчины живут без накрашенных глаз – не знаю.
Своих предупредила – они как дети обрадовались, что можно поспать…., Яну сказали, что на ремонт.
Всё. Летим. Полёт занял около сорока минут. А вот приземление получилось недобрым – аэроплан сначала бодро покатился по булыжникам, но внезапно встал как вкопанный. Мы с Абдаллой слетели со скамеек и сделали гербарий о стенку кабины лётчиков. Хвост самолёта сначала приподнялся так, как будто самолётик решил лечь вверх лапками, а затем всё-таки медленно встал на место, вниз. Это мы, оказывается, завязли в песке колёсами. Так. "Если неприятность может произойти, то она случается" – закон Мэрфи.
Ну что же, будем жить по обстоятельствам. Первым делом – к родственникам Абдаллы. Кочевым.
Они расположились если можно так сказать табором. Неподалёку от одинокого каменистого холма, который торчал как пупок посреди покрытой практически гравием местности… Где летунам удалось найти песчаную ловушку – ума не приложу.
Кстати, они хитрецы – уже дали радио в лагерь, что сели на вынужденную якобы из-за неисправности двигателя… Ох, не врали бы они так. Ведь непременно сбудется. И сбылось. Несколько дней спустя.
Ладно, топаем к родне. Хижины вокруг одинокого на вид сухого дерева, куча детишек и женщин. Мужчины в тюрбанах важно сидят. Неподалёку стоят и лежат… ну конечно, верблюды!
Моя троица уселась рядом и начала галдеть про то про сё. На меня показывают. Хвалят очень. Им приятно что я, европейка, хорошо говорю на их родном. Сажусь рядом на корточки. Расспросы, удивление. Разве ты не арабка? На наших женщин похожа.
Присмотрелась. Мда… Похожа, точно. Даже носом… Не знаю комплимент это или что. Но все крайне доброжелательны. Мужчины расспрашивают. Старшие – глубокомысленно делают вид, что им неинтересно, мол всякое видали. А глаза хитрые. Конечно интересно. Они ведь не сидят сутками в интернете. Тут меня женщины стали за подол к себе тащить. Пошла. Про себя думаю: "Хорошо, что согласилась. Так интересно посмотреть на другую жизнь". О том, что я чёрти где среди малознакомых и совсем незнакомых людей даже не думалось. Такие они доброжелательные… Ну и я "без башни"…
***
Времени у нас не так много - надо либо до полудня улететь на базу, либо ждать вечера. На жаре откопать самолёт из песка нереально. Поэтому от предложений местных визажисток украсить мне кисти и ладони узором из охры я с огорчением отказалась.
Но вот тажин мы всё-таки поели. Как оказалось из козьего мяса. Одной из рогатых, которые стадом паслись(?) неподалёку от верблюдов не повезло. Что они ели так и не узнала. Некогда было.
Раскланялись с хозяевами и направились к застрявшему в песках чуду техники. Но я эти пол-километра проехала верхом, точнее взгромоздившись на верблюда. Для пробы. И поняла, что эти пол-километра для меня предел.
Если кто-то думает, что корабль пустыни мягко стелется над дюнами, то глубоко заблуждается. Ехать на верблюдЕ - это всё равно, что скакать на копре, которым при строительстве забивают сваи. Ход у четырёхногого равномерен только вперёд, а вот то место, с которым соприкасаешься седалищем мало того, что наклонно, так ещё и подпрыгивает. В общем, уцепившись руками и уперевшись ногами я домучилась до самолёта. Спрыгнула сама. С чувством глубокого облегчения и подныванием в копчике.
Вызволение нашего аэроплана из зыбучих песков произошло на удивление буднично и банально. Корабль пустыни впрягли сзади привязав к заднему колёсику самолёта верёвку. И флегматичное животное, уныло пережёвывая что-то во рту, без особых усилий, но под крики погонщика вытащило и передние колёса из ловушки. На счёт три-четыре.
Никакого преимущества прогресса... Прикинула как бы тащили трактором. Наверняка полдня. Надо сказать, что все места в зрительном зале были заняты прибежавшими на шоу детьми, женщинами и степенно пришедшими мужчинами.
А полдень уж над макушками. А жара уж явно под плюс пятьдесят... Скорее в пузо "АНьки" - Мухаммад, летим! Взлетели и через сорок минут были в лагере. Приготовились к выволочке. Оказывается, что на наше отсутствие никто даже не отреагировал. Понятно - у всех свой заработок. И если мы что-то не сделаем, то не заплатят именно нам. Ну и весёлой троице "с крыльями"...
Мои мужчинки выспались и были готовы к вечерней съёмке. Так что ничего как будто и не случилось... И начали мы опять мотаться по воздуху. И однажды "домотались"...
Немного в сторону от приключений и верблюдов. В Марокко есть полиция, а есть структура, похожая на советскую КГБ. Именно - по стилю и методам "работы". Очень эффективная. Именно она, как мне объяснили, подавляет в стране всяких "радикалов". Жестоко. Вот такие бывают мусульмане. Слава королю Мухаммаду и долгих ему лет! Так вот эти люди, чаще всего в некоем подобии формы - стандартных служебных костюмах часто нас навещали. Проверяли карты, задавали вопросы. Курировали одним словом. Но! Именно они пришли нам на помощь, когда с нами приключилась небольшая авария.
У меня создалось впечатление, что за нами следит "всевидящее око". И что наши съёмки не просто так и не только для БиБиСи...
***
Итак, вместо сказочного отдыха в сказочной стране из-за лукавства моего однокурсника я получила ежедневную "пахоту" в течение месяца в Богом забытой пустыне. Но как-то так получилось, что плохого не могу вспомнить абсолютно ничего. Может мне везёт, может ангел стоит сзади...
В общем летаем мы, летаем. Вот уж и первая половина месяца прошла. Уж всё стало осторчетевать хуже пареной сахарской колючки. Мы пару раз съездили вечерами на джипе в Тан-Тан. Посидели в кафешках. Я поупражнялась в актёрском мастерстве выдавая себя за арабку.
Получалось неплохо. Ведь я каждый день вдоволь говорила по-арабски. Да ещё и местный диалект освоила. Так что стала реальной Саниёй. То, что я в тюрбане на голове совсем не означает, что все женщины так одеваются в Марокко. В городах можно встретить и простоволосых дам с причёсками, девиц в джинсах и футболках с коротким рукавом. А также и замотанных до глаз мадамов. На все вкусы. Вот только мини юбки не в почёте. И голопузых див на улицах не встречала.
Поездки в Тан-Тан немного скрадывали полётное однообразие. Хотя красоты всё ж вокруг были. Но, как я уже говорила, на рассвете и закате. Остальное - в области географии, зоологии и ботаники.
Наш оператор и летуны так "спелись", что задание ухитрялись выполнять раза в два быстрее, чем это планировалось. Остальное - полёты "в удовольствие". Это было самое интересное. Мы сверху видели немногочисленные караваны верблюдов, путешественников на джипах, поселения берберов... Наш главный "Хоттабыч" - Мухаммад с удовольствием летал. Видимо это у него в крови. Чего не скажешь о втором лётчике - полукровке. Всегда старался вернуться в лагерь побыстрее и бухнуться на койку перед телевизором.
Абдалла, механик, очень любил когда мы совершали посадки. Бегал вокруг, что-то высматривал. Тёр в руках комочки земли...
Потом рассказывал: здесь проходил караван, несколько дней назад...
Но вот где-то в третью неделю привезли нам новый бензин для нашего аэроплана. На бензовозе. Абдалла разлил его по бочкам. Кстати у него был маленький бизнес в который была посвящена из "белых людей" только я. Он приторговывал сэкономленным топливом. Поэтому отношение к полётам у него было двойственное - дольше летаешь, меньше бакшиш, зато если посадка - время идёт, бензин можно "списать" по часам.
Подозреваю, что его обучение в Алжире у наших не прошло даром.
И вот в очередной безоблачный рассвет мы поднялись в воздух и полетели на юг. На территорию Западной Сахары. Первый раз. Но до этого марокканский чекист-куратор нас успокоил, что там тоже территория Марокко. Ладно. Летим в утреннее розоватое марево.
Летели около часа как вдруг мотор зачихал и пропеллер остановился. Наступила невесомость. Точнее свободное падение тела, брошенного с высоты полутора километров. Мамочки! Я на такое не подписывалась! Быстренько начала вспоминать молитвы. На ум пришла одна. Почему-то из Корана.
Но! Мастерство нашего летуна Мухи оказалось выше всяких похвал. Он перевёл самолётик в планирование, которое не слишком отличалось от падения. Я зажмурилась. И вспомнила причитания мамаши... Дочку...
Бах, трах и прочий грохот. Но мы сели! Хотя и все попадали со своих мест. Ну кроме лётчиков. Те удержались на своих дурацких стульчиках. Потому, что были пристёгнуты. А мы, избалованные "вольным ветром" - нет. Да и не было ремней-то. Короче добавила я себе синяков. Да и оператор тоже побился. Но он героически удерживал камеру. Прямо молоток.
Меньше всех досталось Абдалле, потому, что он, как обычно, дремал, прижавшись спиной к стенке кабины пилотов. Дааа... Посадка была жестковата.
Потирая травмы мы выползли наружу. Слава нашим Ангелам - площадка, куда мы сели-упали была сравнительно ровная, хотя и покатая. Типа склона.
Наша арабская троица начала громко ругаться друг на друга поминая различных родственников и животных.
Абдалла открыл капот и начал что-то делать с мотором. Ковырялся с час.
Вердикт: "Бензин дрянь. С какой-то гадостью взбаламученной."
Сразу вспомнила "Джентльменов удачи" и незабвенного Василия Алибабаевича. Ясно. И сюда добрался, родимый.
Началась дискуссия на пол-часа. Результатом которой стало радио на базу. Сначала на нашу, потом на аэродром в Тан-Тане.
А жара, между прочим, под плюс полсотни по Цельсию. Это далеко не по Фаренгейту. По нему, родимому градусник у нас был. Так там больше плюс ста десяти нарисовалось...
Зато у нас была бочка с водой, крепко привязанная и совсем поэтому целая. Ура. Пить нельзя. Но умыться - облиться можно. А время к самой жаре - часам к двум пополудни... Лежим в "тени" под крыльями. Тихо ждём спасения... Вылезти на солнце можно, конечно. Но жарит даже сквозь одежду. Да и песок - не дотронуться. Хорошо, что я в ботинках.
Походит часа три. Начинаю потихоньку внутренне мандражировать. Тем более, что радио что-то тихо скисает. Но координаты передали. Аварийный маяк пока не трогаем. Был у нас такой. "Коспас-Sarsat" назывался. Типа дёрни верёвочку - прилетит волшебник на голубом вертолёте и спасёт.
Смешно то, что волшебник точно прилетел. Да не один. Целая банда техников, врач и пара чекистов. На нашем родном МИ-8.
Вот и маячок не понадобился. А то бы Шойгу прилетел на Ил-76 бомбить нас одеялами и надувными лодками.
Забрались мы с оператором в вертолёт, а техники и лётчики разбили палатку и остались "починять примус".
А вот в воздухе уже мне реально поплохело. И не от жуткой тряски и вертолётного грохота, а от того, что минут через двадцать мы увидели в открытые люки. Я тихонько сфокала на телефончик военные укрепления. Прикиньте, если бы мы над ними полетали да грохнулись... Расстрел три раза через повешенье путём закапывания живьём...
Доставили нас в Тан-Тан на аэродром. Часа два пили кофе с гэбэшниками под запись. Я снова была толмач и подозреваемый. Но опять местный язык - великое дело! Сразу другое отношение. Скорее интерес искренний, чем подозрения. В общем поболтали и поехали в наш лагерь.
Самолётик чинили два дня. что-то меняли, что-то мыли. Топливо меняли. Прилетел сам. Ещё день чинили ему колёса. Ну и оставшиеся дней восемь мы долетали без приключений. В последние два дня получили гонорары на банковский счёт и рванули на море. Точнее на океан.
Но дальше, чем по-колено я не заходила. Боюсь акул. Вот так.
А потом снова - Париж, Москва, Питер. Гостинцы детям и взрослым. Папаше - пробковый шлем, маман - шаль, дочке - сласти.
Всё.