Вот-вот, еще пару сотен метров, и Евгений наконец убежит от своих проблем далеко-далеко.
Месяц назад его бросила та, для которой, он, по сути, и жил. Вторая работа, пышные букеты, не менее пышные платья практически каждый месяц, дорогие вина, совместные путешествия и выходные.
Вот и нужный поворот. Чуть вперед, полторы сотни метров – и спасён.
Ситуация была более чем смешной, но оттого не менее драматической. Желая сделать ей сюрприз, он отпросился с работы пораньше. Букет, добротное вино и туфельки её любимой марки – безотказный набор, радующий её при любых обстоятельствах.
Оп, светофор. Подождем. Ничего, скоро, скоро всё будет отлично.
Стук в дверь. Полное радостных надежд ожидание. Звук открывающейся двери. С улыбкой на лице и чуть не вырвавшимся возгласом «Любимая, я пришел!» Евгений первые секунды наблюдал на пороге мускулистого парня в его халате, который с наглым взглядом смотрел на него.
Вот и всё, можно выдвигаться. Мимо магазина, чуток вниз.
Бездыханное мускулистое тело ещё не успело упасть на пол после размашистого удара, нанесённым тяжелой бутылкой, как Евгений уже выходил из подъезда. Выбросив на ходу ключи от квартиры и телефон в сугроб у подъезда, он сел в машину. Вон из города.
Ускорим шаг на пути к спасению собственного рассудка.
Спустя пару дней, вернувшись в ту злополучную квартиру, он обнаружил пустые, серые и холодные четыре комнаты. На столе записка: «Ты никогда меня не любил». Но через неделю квартира преобразилась, став галереей пустых бутылок.
Еще двадцать метров – только бы перейти дорогу…
Работы не стало через неделю, а машины – через две. Друзей – через три. Зато его новые стеклянные друзья всегда выслушают и всегда всё понимают, не требуя заботы и внимания. Восхитительная преданность.
А вот и дверь. Наконец-то.
Потянув руку к стальной ручке двери, Евгений вдруг остановился. Что-то щёлкнуло внутри. Это что-то заставило его отступить от двери бара на пару шагов, посмотреть на небо, полное звезд, и, воздев к нему правую руку, согнуть всё пальцы в кулак. Кроме среднего.
В нахальной и провоцирующей усмешке, полной жажды мести и куража, исказившей лицо Евгения, читалась одна-единственная фраза: «Отсоси, жизнь. Меня не сломать».
Он зашагал прочь.