Это был цирк, балаган, где выступали артисты. Она тоже там выступала ходила по канату. А он поднимал гири. Они не были друзьями, но их часто видели вместе. Она стояла на полом металлическом проржавевшем шаре, оттачивая своё мастерство, а он сидел на большом деревянном кубе и просто смотрел в её сторону. Ей нравилось, что он находился рядом. Такой сильный и надёжный. Она потом, когда исполняла свой номер часто о нём вспоминала. И это ей помогало уверенно и надежно держаться на натянутом тонком канате. А он, глядя на неё, старался запечатлеть в своей памяти её лёгкость и грацию. И потом, когда поднимал свои гири, делал он это также легко и непринужденно.
Директор цирка всё это видел, но не мешал им. «Нет у них родственников, да и знакомых тоже нет, — думал он, — поэтому пусть себе дружат». Но они не дружили и даже никогда не спрашивали имени друг у друга. Они просто были рядом.
И вот однажды мимо того цирка проезжала богато украшенная золотом карета. И благородному вельможе, что был в ней, как-то уж очень приглянулась эта странная парочка.
— А ну-ка, — приказал он им, — идите-ка ко мне.
Те подчинились.
— Теперь вы будете делать вот так у меня в замке, — сказал вельможа и дверь его кареты медленно закрылась.
Слуги вельможи, что были на козлах, тут же принялись исполнять повеление хозяина. Они погрузили шар девочки и куб мужчины на крышу, после чего карета поехала дальше. Бедным же артистам пришлось добираться до замка пешком.
Шло время и вельможа был очень доволен. Его новое приобретение в полной мере себя оправдывало. Он показывал его гостям и те радовались и хлопали непременно. Так прошёл год. И уже начинался второй, когда он и она, даже не говоря друг у другу ни слова, отправились к мажордому замка и спросили его, долго ли им тут ещё оставаться. Тот же ответил, что конечно, пока их хозяин пожелает. Но поскольку он ими очень доволен, то пожалуй, что и всегда. Тогда они вернулись в свою маленькую комнату, взяли нехитрый свой реквизит и всё так же молча пошли на улицу прочь. Лакеи над ними потешалась:
— Нет, ну вы только посмотрите, такое счастье выпало, а они уходят.
— Да они просто сумасшедшие, — вторили им горничные и тоже смеялись.
— Ну а раз так, — уже грозно проворчали кухарки, подоспевшие на шум из кухни, — то тут им и не место! Убирайтесь откуда пришли, раз добра не цените.
Так и ушли бедные артисты из прекрасного замка. И в карманах у них было всё так же пусто. Они вернулись в старый свой цирк, который не то, чтобы даже любили, но к которому уже очень привыкли. И вновь проходя мимо, директор всё так же на них поглядывал иногда и думал: «Пускай себе дружат. Ведь у них ни родственников, ни знакомых больше нет».