Как росли мальчишки - 4
Гостиница для собак и котов
Мама наших Виталика и Олега с детства обожала животных. В няньках у мамы была крупная и умная длинношерстная чисто белого окраса собака по кличке Белка. Порода её «затерялась во времени». Стоило маме-крошке отползти с ковра, Белка хватала её за одёжки и «водружала» дитя на положенное место.
Когда мама заболела корью, она неизменно просила приходившую навестить её тётю Марию рассказать сказку «про пьёса» - написание соответствует произношению.
Маму-школьницу знали и любили все окрестные собаки и коты. Они со всех ног мчались ей навстречу, зная, что она их и приласкает, и непременно чем-нибудь угостит. Но особой её страстью-приверженностью были всё-таки собаки. Не холёные породистые красавцы, а обездоленные и «обездомленные» ушастые «умники и умницы». Она им придумывала клички, которые они легко запоминали и радостно откликались на них.
Уже взрослой мама иногда пошучивала, что, вероятно, в предыдущей жизни она была собакой – так она понимала и чувствовала собачьи радости и печали. Мама взрослая никогда не могла забыть взгляда отчаявшейся от горя и безысходной печали большой бездомной собаки. Та брела без тени надежды, была до предела истощена и, вероятно, имела щенков – болталось пустое вымя. Мама видела её на остановке троллейбуса при поездке на работу, а потому ничем не смогла ей помочь. Но эти собачьи, полные страдания глаза, часто всплывали в памяти мамы, вызывая слезу.
Однажды мама-третьеклассница привела домой замечательную ярко-рыжую собачку. Та бежала за мамой от самой школы. А был январь, доволно холодный и снежный. Мама хотела впустить новую свою «пассию» в квартиру, но старшая сестра мамы Камелия (Милочка), «блюстительница чистоты и порядка», категорически воспротивилась. Пришлось девочке кормить и ласкать Бобика (так она назвала свою находку) у порога, чтобы он не обиделся и не убежал, до самого прихода мамы . Маме Бобик тоже очень понравился. Девочке вместе с мамой с большим трудом удалось уговорить Камелию и добиться «законного» проживания собаки в квартире. Бобик был таким интеллигентным, обаятельным и аккуратным, что даже Камелия в конце концов стала ему симпатизировать. А в марте этот Бобик нежданно-негаданно родил трёх красавцев-щенков. И вместо клички Бобик получил «оженственную» кличку – Бобинька. Бобинька долго дарила семейству радость и щенков.
Был ещё интересный случай в мамином детстве. В один из выходных её мама, бабушка Виталика и Олега, простыла, лежала в постели с повышенной температурой. Старшая дочь готовила обед, делала уборку, а младшую послали на рынок купить мяса и хлеба. Войдя в ворота рынка девочка увидела грузовую машину, привезшую на продажу прекрасных маленьких поросят. Люди обступили машину, продавец ловил поросят за заднюю лапку, и, визжащих, отдавал счастливым новым владельцам. Стоил поросёнок (любой, их не взвешивали) 50 рублей. Именно столько денег было и в руках у нашей юной покупательницы. Недолго думая, она тоже пристроилась к окружающей машину толпе и довольно скоро стала обладательницей «визжащего чуда». Досталась маме-девочке свинка, тоже девочка. Расстегнув пальто и спрятав туда хрюшку «для сугрева» мама мчалась, счастливая, домой. Разумеется, без хлеба и мяса. Но она была уверена, что, если Камелия станет возмущаться, мама их с Хрюшей защитит.
Так и вышло. Милочка (Камелия) сразу же разгневалась: «Этого ещё не хватало! Свинья в квартире! А где хлеб и мясо?!» Но, как и рассчитывала младшая дочь, мама стала на её сторону: «Милочка, - сказала она. – Да ты посмотри на эту прелесть! Заверните её в пелёночку и дайте мне на кровать». В этот раз воскресный обед был без мяса. На хлеб денег «нацарапали», и младшая дочь ещё раз побывала на рынке. Но машины с поросятами уже не было. Видно, всех раскупили. «Как хорошо, что я успела,»- радовалась девочка.
А свинку назвали «выспренным» именем Карамболина. Карамболина пела, всерьёз прекрасно пела. Да, стоило только зазвучать аккордеону мамы, как Карамболина становилась «в позу», поднимала пятачок и начинала очень старательно и эмоционально выводить свои «хрюки». Это было так трогательно и необычно, что вызывало у всех умиление и восхищение.
А ещё она «говорила», когда ей требовался «биотуалет». Его заменяла большая трёхлитровая жестяная банка из-под томата. Занималась осуществлением «физиолого-гигиенического действа» младшая дочь.
Когда Карамболина подросла-повзрослела её продали в мини-племенное хозяйство, где она должна была производить новое «талантливое» потомство. Только там аккордеона не было...
Видно, «по наследству» это «собако-кошколюбие» передалось и сыновьям мамы. Мальчишки чуть ли не с рождения буквально тряслись от восторга, завидев собачку или кошку. К самым ярким игрушкам мгновенно терялся интерес. А кормить, угощать «животинок» - необычайное удовольствие!
Да, для мамы с папой (естественно, до рождения мальчишек) Херсонпромстрой организовал модную а те времена «Комсомольскую свадьбу». Херсонпромстрой – это место работы папы – комсорга, Ударника коммунистического труда, руководителя художественной самодеятельности. До сих пор в семье хранится вырезка из газеты об этом «выдающемся событии в жизни двух молодых людей». Там же сообщалось, что «в подарок молодожёнам приготовили новую отдельную квартиру». А вот соседями наших молодожёнов по лестничной площадке были две далеко не молодые и бездетные пары и одна одинокая пожилая женщина тётя Зина. Соседи очень не любили детский шум и гам, а к животным питали просто панический ужас – ведь это ходячий источник инфекций! Но благодаря «ангельскому» характеру мамы соседи терпеливо и безропотно выносили и многочисленных друзей-гостей мальчишек, и их четвероногих друзей.
Однажды Виталик, притащив в квартиру очередного бездомного котёнка, изрёк: «Мамочка, правда, у нас гостиница для собак и котов?» Мама согласилась, но добавила, что это ещё «собаче-кошачий оздоровительный центр». Ведь животных носили или водили к ветеринару, выполняли назначенные процедуры и усиленно откармливали. А потом пытались найти «постояльцам» достойных хозяев.
Однажды мама поджарила картошечки (одно из самых любимых блюд «мальчишей»). Олег был маленьким, чуть больше двух лет, Виталий на пять лет старше. Пока Олег усаживался, готовился к «самостоятельному приёму пищи», Виталик половиной своей порции поделился с недавно приведённым им щенком Бубликом Оставшееся в тарелке быстренько проглотил и, как лиса, нежным голосочком запел: «Олеженька, братик, покорми меня!» Олег простодушно, с огромным желанием, брал пальчиками картофельные пластинки и совал в рот старшему брату. Очень быстро тарелочка опустела совсем. Олег недоумённо посмотрел в тарелку, потом на Виталика и произнёс, разведя ручонки в сторону: «Ма!» - в переводе «нет».
Мама намёк поняла и наполнила тарелочку младшего сына снова. Но не успел Олег-Леля проглотить пару картофельных пластинок, старший брат снова тут как тут: «Лелечка, покорми братика!» Олег снова стал отправлять пластинку за пластинкой в «ненасытный ротик». А потом вдруг внимательно посмотрел на скромные остатки своей второй порции и очень серьёзно сказал: «Нет, братик, кормись сам!»
Настала зима, неожиданно снежная и морозная. Транспорт ходил плохо из-за снежных заносов. Сегодня с мальчиками посидеть пришла бабушка. А мама, сойдя с троллейбуса, мчалась домой, чтобы отпустить-освободить бабушку.
Вот мама открывает дверь в прихожую – и на миг замирает в дверях. В прихожей, напротив входной двери, стоял велосипед Виталика. А под ним что-то лежит, свернувшись клубочком, (Виталик обычно такую позу называл не «клубочком», а «солнышком»), лежит что-то лохматое бело-чёрное. Дети выбежали навстречу маме. Мама поспешила захлопнуть входную дверь и спросила: «А это что ещё за чудище?»
На эти слова Виталик обиженно произнёс: «Не чудище, а собака, мальчик. Он очень красивый, добрый и несчастный. Он совсем закоченел». Мама ответствовала, что пусть сегодня переночует, а завтра отправим его на улицу, может, у него есть хозяева, которые его потеряли и ищут-переживают. Но мальчишки уцепились ей за шею и в два голоса стали просить: «Мамочка, ну на улице же лютый холод! Пусть он у нас живёт!» Мама продолжала сомневаться – ведь в квартире уже есть две собаки – Урсик и Ларсик. Но здесь сын так проникновенно сказал: «Мамочка, представь, а если бы ты была собакой, и тебя никто б не брал».
Этот довод оказался решающим. Мама представила, и Мальчик (ему такую кличку и оставили), стал одним из самых преданных и любимых «собачьих членов семейства».
Однажды мама, возвращаясь домой, свернула с улицы Ладычука на свою тихую и уютную улицу Зелёную. По левую сторону улицы стояли маленькие частные домики, а по правую тянулся длинный забор какого-то тарного склада. И лишь довольно далеко высился «оазис» новых высотных построек. В первом из них и жили наши "мальчиши" с родителями.
Но едва мама появилась из-за угла, как навстречу ей от их дома ринулись двое мужчин – папа и Олег, которому шёл пятый год. Оба что-то кричали и оживлённо жестикулировали. Мама заметно заволновалась и ускорила шаг.
Из слов сына мама только поняла много раз повторяющееся слово «мамочка». А вот дикция папы была «на высоте». Мама издалека дословно поняла его фразу: «Женя, если ты возьмёшь ещё и этого, я из дому уйду!»
Мама очень не любила выплескивать эмоции «на публику», поэтому она украдкой огляделась вокруг, но, к счастью, квартал был совершенно пуст, не считая их троих. Наконец мужчины оказались рядом с мамой. Папа снова очень серьёзно повторил свою угрозу и просил не слушать Олега. Олег же обиженно отвечал, что он хотел маме сказать совсем другое, сказать, что под окном розочка расцвела. А сам, став по другую руку мамы, начал лихорадочно шептать: «Мамочка, ну возьми, пожалуйста, возьми!»
Мама спокойно сказала папе: «Ну не нервничай, успокойся. Сейчас на месте разберёмся». Папа замолчал, а Олег продолжал умолять маму шепотом. Сообщил, что собака-мама умерла, оставив четверых щенков. Трёх щенков-мальчиков хозяева продали, а четвёртого, девочку, им отдали бесплатно. Что это очень хорошая порода – боксёр.
Под окнами дома в огороженном папой палисаднике действительно расцвела роза Глория. А под ней сидел на скамейке старший сын. Он держал завёрнутого в его новый свитер совершенно «юного» боксёра, точнее «боксёршу» и пытался чайной ложечкой напоить её молоком.
Мама взяла «младенца» на руки. Маленькое, ещё беспомощное тельце щенка, окраса кофе с молоком, пахло изумительным «детско-щенячьим» запахом. Мальчишки не сводили с мамы молящих глаз. Мама сказала мужу: «Толюша, да посмотри на эту Булю, посмотри же! Правда,она прекрасна? Разве можно такую крошку кому-то отдать? Мы просто поможем ей окрепнуть. А потом, если захочешь, мы отправим её Володе в деревню. Подарим ему на День рождения. Да он просто умрёт от счастья, получив такой подарок!»
Из дому никто не ушёл, мальчишки сияли от счастья, а щенок так и остался Булей. Мама приготовила Буле постель в ящике от посылки. Белоснежную пелёночку прогладили с обеих сторон (для стерильности). Мальчики в аптеке купили соску и бутылочку для удобства кормления. Остаток дня прошёл приятно.
Знаменательно, что все животные в квартире жили очень дружно, никогда не ссорились, «не лаялись», как говорили мальчиши. И каждого нового «пришельца» принимали спокойно и доброжелательно. Так было и с Булей. Урсик, Ларсик и Мальчик по очереди подошли к ней, обнюхали, приняли её в своё «собачье братство» и отошли заниматься своими делами. Только Тяпа – огромный красавец-кот в чёрной шубке с белой маленькой бабочкой на шейке и с белыми, удивительно симметричными, короткими носочками на лапках, почти не отходил от Були. Он всё заигрывал с нею, трогал то одной, то другой лапками. А когда её вынимали из ящика покормить, он мгновенно забирался в ящик и укладывался там с видом величайшего блаженства, хотя, по его габаритам ,там ему было явно тесновато.
Но ночью Буля устроила настоящий «концерт». Она так отчаянно пищала, что папа вновь стал проявлять явные признаки недовольства. Пришлось маме взять пелёночку и, завернув Булю, положить её себе «под бочок». Там она мгновенно успокаивалась. Но только стоило возвратить её обратно в «люлю», "концерт" начинался с удвоенной силой. Вот и нянчилась мама ночи напролёт с Булей-капризкой.
Так прошло примерно с неделю. Но вдруг однажды Олег заходит в квартиру в слезах. «В чём дело?» - всполошилась мама. Оказывается, старшие ребята сказали ему, что наша Буля с длинным хвостом, а всем борсёрам положено купировать хвост. «Иначе ни на одну выставку её не примут, и она не получит ни одной медали» - безутешно лил слёзы Олег.
Мама стала его успокаивать, говорить, что мы Булю любим – и это главное. А медали ни к чему ни ей, ни нам. Но уговоры не помогали. Пришлось маме просить папу отнести завтра Булю в ветлечебницу для операции.
Назавтра папа отправился с Булей «в командировку», правда, без особого энтузиазма. Ветеринар папу огорчил, сказав, что уже поздно, что купируют хвост в первые три дня после рождения щенка, а ещё лучше в первый день. Предложил нести щенка домой и пусть живёт с хвостом. Тогда папа произнёс слова, которые заставили ветеринара взяться за скальпель. Папа сказал, что сейчас сам придёт домой и топором отрубит собаке хвост. Видно, у ветеринара было доброе сердце, которое дрогнуло от такого «варварского замысла». «Да разве так можно? Давайте щенка сюда!» Операция прошла без осложнений, заживление шло хорошо.
И росла Буля не по дням, а по часам. Скоро она стала любимицей папы. Чувствуя его особую симпатию, Буля отвечала ему преданной собачьей любовью. Даже выгуливать Булю папа всегда предпочитал сам.
Однажды после прогулки папа явился домой в особенно приподнятом настроении. Оказывается, соседка с третьего подъезда, мать военного, подошла во дворе к нему с просьбой продать Булю. Сказала, что у сына на следующей неделе День рождения, а он очарован нашей собакой. «Продайте, ну пожалуйста», - уговаривала она. Папа, разумеется, отказал. А «престиж» Були в его глазах значительно возрос.
В августе мама с мальчиками уезжала на 2 недели к морю в «Лазурное». Папа оставался «на хозяйстве». Особенно «наказывали» ему смотреть за Булей, младшей из питомцев. И у моря мальчики всё волновались, как папа справляется с животными.
Наконец две недели пролетели. Все с радостью возвращались домой. Уже в порту встретилась одна из соседок по дому. «Как там Буля? Вы её видели?» - забросали мальчики соседку вопросами. «Да как же не видеть?! Видела, каждый день вижу! Такая там красавица!» - ответила та.
Когда мальчишки влетели в прихожую, папа как раз выводил из ванной комнаты выкупанную Булю. Она и вправду повзрослела и ещё больше похорошела. Начался ритуал «выражения взаимных симпатий» и у людей, и у животных. А затем – праздничная трапеза для тех и других.
Папа удостоился самых высоких похвал за «доблестное несение службы». Мама решила, что папа заслужил отдых, а мальчишки сами выгуляют Булю. Остальные собаки «выгуливались» самостоятельно, и только Буля гуляла на поводке. Виталик буркнул, что его зовут играть в футбол, пусть Олег. Олег сказал, что он хочет помыть свой велосипед.
«Разберитесь, пожалуйста, сами,» - сказала мама и отправилась заниматься хозяйственными делами. Пока не было ни детей, ни животных, мама быстренько протёрла полы, сделала небольшую «постирушку» и приготовила ужин.
Первым появился Олег с Урсиком и Мальчиком. «А где Буля?» - спросил он маму. Мама решила, что, наверное, с Виталиком. Но когда пришёл и Виталик с Ларсиком без Були, началось всеобщее волнение. Больше всех волновался и возмущался папа.
Все бросились на поиски. Виталик вспомнил, что Серёжа Олефиренко ему сказал при игре в футбол: «Смотри, это не твою Булю несут девушки?» «Нет, моя Буля дома», - ответил Виталик. Увлечённый игрой, он даже не взглянув в сторону девушек.
Нашли Серёжу. Тот сказал, что девушки эти ему не знакомы. Он даже не мог описать их наружности – но собака на руках у одной точно напоминала Булю.
Ходили долго, до темноты. Спрашивали всех встречных. Написали дома целую стопку объявлений с просьбой вернуть собаку за вознаграждение. Всё напрасно. Буля так и не нашлась...
Но не только бездомные коты и собаки были обитателями «Гостиницы на Зелёной улице». Очень даже «жданной и желанной» была сиамская кошечка с буйным и непредсказуемым нравом. Задолго до её рождения мальчикам пообещала родственница из Одессы подарить котёнка. Маму-кошку, ожидавшую котят, звали Багира. Ориентировочно обещали котёнка в апреле. Мальчиши не могли дождаться ожидаемого чуда с голубыми глазами. В связи с этим Виталик и сообщал всем знакомым, что у них в семье 2 «нормальных человека» - он и мама (кареглазые), а два – «сиамские» - Олег и папа (голубоглазые).
Первая поездка за «дивом дивным» из Херсона в Одессу не увенчалась успехом – котята ещё даже не родились. Через 2 недели вновь вояж в Одессу. Теперь уже котята были, но потребовалась отсрочка на неделю для «котёночного взросления». За третьим разом крошечную кису привезли к месту «постоянного обитания».
Мальчики были в восторге, но киса даже в самом нежном возрасте была начисто лишена «сантиментов». Она не признавала «телячьих нежностей», и жила по собственным «спартанским» законам. Очень рано она научилась буквально «летать» по квартире – с фортепиано – на шкаф, со шкафа – на оконную занавеску, на которой раскачивалась, а потом начинала немилосердно рвать коготочками. Такой же участи подвергались и новые обои, она их вырывала с особым старанием и рвением. Папа пытался возмутиться недостойным поведением «юной леди», но «один в поле не воин» - у кисы имелось трое «активных защитников». Даже многие из друзей семьи признавались откровенно, что побаиваются буйного нрава «голубоглазки» - она могла перелетать над головами сидящих за столом людей, могла и схватить за ногу или за руку до крови неугодного ей гостя.
Долго не могли найти достойного имени для столь оригинального создания. Мама её называла «Доця». И однажды Олег сказал: «Мамочка, ты её называешь доцей. А дочку свою ты хотела назвать Наташей. Значит, она – Наташа». Так и стала кисана Наташей.
Когда Наташе потребовался «сиамский компаньон», ей привозили самых прекрасных партнёров Херсона, но она их встречала таким шквалом раздражения, шипения, зла, что коты прятались в каком-нибудь укромном уголочке, утратив аппетит и боясь даже высунуть нос, ожидая чуда избавления от подобного общения.
А под дверьми на площадке орал «дурным голосом» грязный бездомный рыжий кот, которому она тоже сквозь дверь выражала симпатии. Воистину, «любовь зла». Однажды папа не уследил при выходе на площадку. Он широко открыл дверь. Кошка стрелой метнулась в двери, где её терпеливо поджидал рыжий кот, и они вдвоём скрылись в окне подвала...
Иногда жильцами «Гостиницы» оказывались и более «экзотические» особи. Здесь доводилось побывать и жукам, и паукам, и лягушкам... Но папа к таким «персонам» питал столь глубокую антипатию, что даже «маминого авторитета» недоставало, чтобы они получили «постоянную прописку».
Однажды, возвращаясь домой с дачи, мальчики умудрились притащить оттуда незамеченными двух ежей. Они даже маме в этот раз не сообщили о новых «клиентах». Тихонечко покормив «колючек» в детской, они спокойно улеглись спать.
А ночью маму с папой разбудил воистину «лошадиный» топот в квартире. Взволнованная мама включила свет – и всё стало ясно. Жильцов пришлось терпеть всю неделю, до новых выходных, чтобы отвезти их в «родные пенаты». Мама по сей день удивляется, как удаётся ежам столь маленькими лапками создавать такой страшный грохот.
В следующий раз мама была посвящена в историю о том, как чужие мальчишки хотели убить двух молодых ужей, а наши «братцы-кролики» выкупили несчастных за свою скромную «наличность» и принесли домой. Мальчики посадили их в трёхлитровую стеклянную банку, набросали им туда травы, жучков, мяса маленькими кусочками и обвязали горлышко марлей. Поставили банку на окне детской. И надо же было папе, возвращаясь домой, глянуть на «заветное окно». Он потребовал «немедленного выселения» так решительно, что было ясно – уговаривать бесполезно. Мама с мальчишками и злополучной банкой отправились в днепровские плавни. Дальнейшая судьба «выкупленных особей» осталась неведомой...
Когда семья жила уже не на Зелёной улице, а в просторной четырёхкомнатной квартире по Проспекту 200-летия Херсона на четвёртом этаже, случился ещё один забавный случай. Володя, брат мамы, однажды привёз красавца-петуха, огромного, тёмно-рыжего, с гордо выпяченной грудью. Привёз его как «мясной сувенир» на холодец. Но разве можно есть того, кто попал в добрый дом живым гостем?
Петуха поместили в кладовую около кухни, вкусно «питали», а мама лихорадочно искала, кому бы подарить это чудо. Нашла. Племянник мамы Виктор недавно женился. Жил у родителей жены в частном доме. У них были куры. Племянник согласился взять петуха. Но шли дни за днями, а он всё откладывал приезд за «живностью».
Как-то мама приходит из магазина, а навстречу ей взволнованный Олег. Он поведал ей удивительную историю, похожую на сказку, о «папиных прегрешениях». Оказывается, Олег хотел покормить Петю, открыл дверь кладовой, петух перелетел через него, побежал в гостиную и тут же на новом ковре наложил «увесистую кучу». Возмущённый папа изловчился, схватил наглеца двумя руками и выбросил из лоджии четвёртого этажа вниз. Петух планировал своими могучими крыльями и остался цел. Олег бросился вниз по лестнице. Там началась погоня за петухом мальчишками всего дома. Наконец несчастного беглеца поймали, и Олег торжественно возвратил его в кладовую.
Мама стала снова звонить племяннику Виктору и умолять его приехать срочно, а то «нервы папы сдают». В этот раз Виктор внял просьбам тёти и приехал с сумкой. Поговорив, перекусив, он вызвал такси и, посадив петуха в сумку, сел сзади водителя.
Но по дороге племянник «утратил бдительность», петух «вспорхнул» из сумки и прямо вцепился своими могучими когтями в лысину водителя. Тот от неожиданности завилял рулём, едва не ударил соседнюю машину, чуть не произошла авария. Племянник быстро схватил петуха, затолкал его снова в сумку и стал извиняться перед водителем. Но водитель не хотел слушать никаких извинений, он приказал Виктору «выметаться из салона, пока он не набил ему морду». И укатил, возмущённый, даже не взяв денег за часть дороги.
Виктору пришлось снова «ловить» такси. Но, наученный «горьким опытом», он теперь был очень внимательным, и дальнейший путь проехал без приключений.
А петух после полёта с четвёртого этажа, видно, почувствовал себя почти космонавтом. Он легко перелетал через сетку двухметровой высоты, ограждавшей курятник, и спокойно разгуливал по двору. Жил он у племянника долго.
И жизнь продолжалась. Шли дни за днями... Времена года приходили на смену друг другу в положенный срок... Мальчики взрослели, умнели, но любовь ко всему живому никогда не покидала их. Хоть они давным-давно сами папы, но каждого «жильца» гостиницы и с «постоянной пропиской», и с «временной» помнят поимённо. Никогда не забыть им прекрасного кота Тяпу, который ходил три квартала до троллейбуса, провожая на остановку каждого из членов семьи, а потом возвращался только ему одному известными короткими тропками домой.
Однажды поздно ночью мама с папой шли на переговорный пункт поговорить с дедушкой из Норильска. Дома ещё телефона не было (стояли на очереди), а разговор давали только глубокой ночью. Тяпа, как всегда, сопровождал идущих. И вдруг из частных домов выскочила свора собак (до десятка). Папа метался вокруг мамы, отгоняя озлоблённых животных. Но вдруг с грозным мяуканьем в самую гущу «собачьей свирепости» кинулся Тяпа. В считанные минуты посрамлённые и визжащие собаки покинули «поле битвы». А мама с папой взяли с собой своего мужественного «спасителя» на переговорный пункт.
Одним из наиболее чтимых и любимых был изумительный Флокс – собака с благородным и интеллигентным сердцем, со светлой и бесконечно любящей душой. У него и имя, и шубка были необыкновенные – розовато-абрикосовые. А вот судьба досталась очень горькая. Он погиб, не достигнув и двухлетнего возраста. Его оплакивал весь дом. Не утихла боль и по сей день...
После этой трагедии мама сказала, что не в состоянии более выносить боль утраты
и никого больше не приютит их «гостиница». Но вскоре папа пришёл с работы с непонятно виноватым видом. Мама взглянула на него с немым вопросом. И тогда папа вытащил руку из кармана и разжал её. На ладони лежал крошечный щенок пинчера. Оказывается, на стройке у папы была собачка – пинчер (разумеется, не чистокровная). Она родила четверых щенков. В тот злополучный вечер охранник пришёл на смену со своей овчаркой. Овчарка набросилась на несчастное «собачье семейство» и загрызла троих щенков вместе с мамой. Пока хозяин отогнал «зверюгу», в живых чудом остался только этот единственный крошечный щенок.
Какое сердце не дрогнет от боли этой печальной истории? Мама всплакнула и принялась кормить малютку. Так появился Юм. Ему досталось имя Юма – английского философа. Юм обожал мороженое, конфеты и всех членов семьи. Он прожил около шестнадцати лет...
Сейчас мальчишки – папы, мама – давно бабушка (и не один раз), а в «гостинице» мамы-бабушки девятый год живёт Ника – прекрасная собачка, которая приблудилась к маминой работе. Ей, собачке, заказали «киллера из горкоммунхоза». В воскресную ночь собака должна была погибнуть от его руки. Разве могла мама-бабушка это допустить? Разумеется, нет. Собака здравствует и платит за своё спасение бесконечной любовью...
А у новых мальчишек – внуков есть новые собаки. Но это уже другая история...